Поделиться

Евангелие от Марка, Глава 8, стихи 27-31

27 И пошел Иисус с учениками Своими в селения Кесарии Филипповой. Дорогою Он спрашивал учеников Своих: за кого почитают Меня люди?

28 Они отвечали: за Иоанна Крестителя; другие же - за Илию; а иные - за одного из пророков.

29 Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Петр сказал Ему в ответ: Ты Христос.

30 И запретил им, чтобы никому не говорили о Нем.

31 И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть.

Читает и комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Может показаться странным, но эта евангельская история неизбежно напоминает мне другую историю, ту, которая случилась со мной в относительно раннем детстве. Она произошла в пионерском лагере, а мне тогда было чуть меньше семи лет. Конечно, я всё это помню довольно смутно, но в моей памяти отложилось, что в один из вечеров, прогуливаясь по лагерю, я заметил группу ребят, которые брали камни и кидали их в торчащий из газона фрагмент металлической арматуры, правда, никто не мог в него попасть. Я тоже решил попробовать, взял камень, кинул и попал с первого раза. Чем вызвал естественный восторг всех других парней. Они попросили меня повторить, я попытался, попытался много раз, но всякий раз камни пролетали минимум в метре от цели. Скоро собравшиеся поняли, что первое попадание было совершенной случайностью, и вполне справедливо утратили ко мне какой бы то ни было интерес.

Подобные «случайные попадания» иной раз имеют место в жизни каждого человека, случались они и у апостола Петра, иногда ему удавалось говорить нужные слова в нужное время. Так и в этом отрывке: он произнёс нужное слово — «Христос». А вот в какой степени он осознавал то, что сказал, — большой вопрос. Более того, вопрос ещё и в том, что именно подразумевал апостол под этим словом.

На первый взгляд может показаться, что со вторым вопросом всё очевидно, ведь мы привыкли прилагать слово «Христос» исключительно к Иисусу из Назарета. Для большинства из нас словосочетание «Иисус Христос» выступает в роли практически неделимой лексической единицы, как некий аналог имени и фамилии. Но, конечно, это не так. История Древнего Израиля знает самых разных «христов», ведь этот термин имеет очень широкое значение, он может указывать не только на Спасителя мира. Если мы обратимся к греческому тексту Ветхого Завета, то увидим, что слово «христос» начинает использоваться одновременно с установлением священства, к примеру, среди постановлений книги Левит можно найти такие слова: «И внесёт священник помазанный крови тельца в скинию собрания» (Лев. 4:16). Словосочетание «священник помазанный» в греческом тексте книги Левит звучит как «ὁ ἱερεὺς ὁ χριστὸς». То есть здесь слово «христос» указывает на законного священника, помазанного миром, ведь именно так, как «помазанник», переводится это слово. Далее в Ветхом Завете мы находим и другие примеры употребления слова «христос» без соотнесения его со Спасителем. Во Второй книге Царств это слово применено к царю Давиду: «Вот последние слова Давида, изречение Давида, сына Иессеева, изречение мужа, поставленного высоко, помазанника Бога Иаковлева и сладкого певца Израилева» (2 Цар. 23:1). А пророк Исайя применяет его к другому, уже не израильскому, а персидскому царю Киру: «Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму поясы с чресл царей, чтоб отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись» (Ис. 45:1). Всего же в греческом тексте Ветхого Завета мы можем найти почти 600 примеров употребления слова «христос», и мало какие из них указывают на грядущего Спасителя мира.

Впрочем, ко времени Боговоплощения в традиционном иудаизме термин «Христос» стал употребляться только к ожидаемому в будущем Спасителю, под которым иудеи понимали могущественного царя Израиля.

Какой из всех возможных смыслов вкладывал в своё исповедание Иисуса Христом апостол Пётр мы можем лишь догадываться, но не вошедшее в этот евангельский отрывок продолжение его беседы со Спасителем даёт нам основание полагать, что смысл, подразумеваемый апостолом, не совпадал с тем, что под словом «Христос» понимал Сам Господь, ведь Пётр начал спорить со своим Учителем тогда, когда речь зашла о будущих Страданиях Воплощённого Бога и о Его Воскресении.

Всё ранее сказанное о случайности исповедания Петра справедливо лишь в том случае, если мы ориентируемся исключительно на Евангелие от Марка, если же мы откроем параллельное место Евангелия от Матфея, то найдём там слова Христа, обращённые к апостолу Петру, эти слова приводят нас к мысли, что сказанное апостолом не было случайностью, а было вызвано божественным озарением: «Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах» (Мф. 16:17).