Евангелие от Луки, Глава 18, стихи 10-14

Читает и комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

В древний Иерусалимский храм приходили самые разные люди. То же самое можно сказать и про современные православные храмы, в них также можно встретить абсолютно кого угодно. Причины, которые побуждают человека зайти в храм, можно перечислять почти бесконечно, но любое такое перечисление заведомо ущербно, ведь истинную причину может не осознавать даже сам пришедший, о ней ведает только Бог. Есть среди посетителей храмов и те, на кого неизбежно будут обращать внимание другие молящиеся: во-первых, к таким людям можно отнести людей известных, а во-вторых, не могут не обратить на себя внимания и те, кто выглядит и ведёт себя не так, как того требует традиция. Можно обозначить ещё одну категорию особенно заметных людей: это те, кто по тем или иным причинам оказался на социальном дне. Мытарь из притчи Христа Спасителя умудрился попасть во все эти три категории заметных людей: он был известен, так как активно сотрудничал с римской оккупационной властью, он вёл себя в храме вовсе не так, как того требовала традиция, а его профессиональная деятельность привела к отвержению его социумом, в этом смысле он был на дне, хотя, конечно, в деньгах и ни в чём материальном не нуждался. Мы не знаем, как бы он ответил на вопрос о причине своего посещения храма, но мы в полной мере можем доверять Христу, тем более что это история — притча, а значит и все её герои это лишь персонажи сюжета, который, конечно же, был взят из реальности. Христос говорит, что мытарь пришёл помолиться.

То же самое пришёл сделать и другой человек — благочестивый, верный традициям и устоям, знаток Писания и преданий уважаемых учителей, безоговорочно принимаемый обществом фарисей. Молитва фарисея по своей сути прекрасна и правильна: он благодарит Бога, он не приписывает себе свои религиозные подвиги, и в высшей степени справедливо полагает, что первопричина его благочестия — Бог. Но суть молитвы фарисея портит её содержание: он сравнивает себя с другими людьми, а этого делать категорически не стоит, потому что такое сравнение уничтожает саму суть молитвы благодарения: если фарисей верит, что Бог промышляет о нём и даёт ему силу для благочестия, то разве не логичным было бы и продолжение этой мысли? Бог промышляет о всех и о каждом, каждому Он даёт и силу, и саму жизнь, каждого Он ведёт своим, особенным путём. Со стороны путь другого человека может показаться дорогой не туда, очень может быть, что так оно и есть, ведь свободу воли никто не отменял, но наверняка об этом может судить лишь Бог, человеку это недоступно, ведь вряд ли кому-то из нас придёт в голову, что путь, который состоит из греха, способен в конечном итоге привести к одной единственной молитве — «Боже! будь милостив ко мне грешнику!» — и эта самозабвенная молитва будет услышана Богом, она оправдает человека, станет смыслом всего его такого неприглядного и крайне странного жизненного пути.