Евангелие от Луки, Глава 2, стихи 20-21,40-52

20 И возвратились пастухи, славя и хваля Бога за всё то, что слышали и видели, как им сказано было.

21 По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать Младенца, дали Ему имя Иисус, нареченное Ангелом прежде зачатия Его во чреве.

40 Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем.

41 Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи.

42 И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник.

43 Когда же, по окончании дней праздника, возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его,

44 но думали, что Он идет с другими. Пройдя же дневной путь, стали искать Его между родственниками и знакомыми

45 и, не найдя Его, возвратились в Иерусалим, ища Его.

46 Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их;

47 все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его.

48 И, увидев Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя.

49 Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?

50 Но они не поняли сказанных Им слов.

51 И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем.

52 Иисус же преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков.

Читает и комментирует протоиерей Павел Великанов.

Перед нами — единственный эпизод из всего Евангелия, где говорится о детстве и отрочестве Иисуса. Для античности вообще не было свойственно внимание к детству как таковому: это явление достаточно позднее, Новейшего времени — и особенно последних десятилетий. Но всё же что полезного мы можем получить из этих скупых строк об отроке Иисусе?

Одна из самых болезненных проблем, с которой сталкиваются практически все родители подростков — эта тема сепарации, отделения уже достаточно выросшего ребёнка от семьи. Её болезненность в том, что даже самые хорошие и умные родители неизбежно «врастают» своим сердцем в любимое дитятко — и «отрывать» его от себя самого очень непросто — даже когда мозгами понимаешь, насколько это необходимо. Сепарация неизбежно связана с принципиально новым пространством личной свободы, для которой подросток уже дозрел — и соответствующей ответственностью. А значит — ошибки неизбежны, опасности и проблемы — гарантированы. И это — нормально!

В ситуации, описанной евангелистом Лукой, перед нами весь букет подростковых проблем: исчезновение без разрешения родителей, неизвещение их о своём местонахождении, претензии со стороны родителей к подростку, ответная реакция несогласия со стороны подростка, непонимание родителями его слов, повиновение родительской воле. Но посмотрите, насколько мягко всё это происходит! Мария Дева не говорит Иисусу: это что такое? Да как ты посмел? Где твоя совесть? Мы для тебя — а ты?... Да, есть в её словах упрёк — даже, скорее, жалоба: «ну что Ты сделал с нами? Мы с такой скорбью искали Тебя!»... Но — ни капли агрессии. Смотрим дальше: каков ответ Иисуса? Абсолютно спокойный и уважительный: даже с определённым юмором — мама, так Я же у Моего Отца — дома? Чего тут волноваться? Ребёнок найден, проблема разрешена, и вся семья отправляется восвояси. И какими прекрасными словами завершает евангелист свой рассказ: «И был в повиновении у них... и преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков».

Самый главный урок, который нам предлагает сегодня Евангелие, — в том, что напряжения в межличностных отношениях не только неизбежны, но и единственно нормальны. Если даже между Иисусом и Его Пречистой Матерью был возможен такой диалог, как мы читаем в Писании, — нам ли смущаться тем, что мы с нашими детьми далеко не всегда можем найти общий язык? Но — и это самое главное! — любовь должна всё покрывать. Даже тогда, когда мы решительно с чем-то не согласны, не понимаем и внутри у нас всё клокочет от возмущения. Надо глубоко вздохнуть, выдохнуть и — дать возможность любви оказаться сильнее любых наших — даже самых законных! — претензий!