Евангелие от Иоанна, Глава 10, стихи 9-16

09 Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет.

10 Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком.

11 Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец.

12 А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их.

13 А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах.

14 Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня.

15 Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец.

16 Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь.

Читает и комментирует священник Стефан Домусчи.

В начале сегодняшнего чтения, Христос образно называет себя дверью, потому что тот, кто с Ним, в Нем, через Него приходит к Отцу — спасется. При этом, если нас попросить представить себе, что имеется в виду под этим образом, скажем, какую дверь мы представляем себе и куда она ведет, многие скажут, что речь идет о смерти и ведет эта дверь в вечную жизнь. Ну а как же иначе? Ведь спасение — это вечная жизнь с Богом, а она начинается для христианина после смерти... И это для многих стало чуть ли ни аксиомой, так что и вечной жизнью — называют жизнь после смерти.

Но если это так, не кажется ли странным, что Спаситель говорит, что тот, кто войдет через Него в общение с Богом «и войдет, и выйдет и найдет пастбище». Он не просто войдет в общение с Богом, но продолжит быть активным, он обретет пастбище, как обретают новый источник жизни и полноты. Если бы речь была о смерти — можно было бы только войти, но не выйти. Ведь смерть — это путешествие в один конец. Можно было бы подумать, что это оборот речи, но на самом деле это совершенно не так. Спаситель предлагает не просто переход в иной мир, Он говорит о новой жизни, которая начинается здесь и сейчас.

Почему эта мысль может казаться странной и неудобной? Почему нам так хочется разделить жизнь на нашу — материальную и загробную — духовную? Да потому что нам хочется, чтобы хоть какая-то жизнь была именно нашей, чтобы мы жили в ней, как хотим. Там, после смерти, пусть будет, что будет, но здесь и сейчас... Здесь и сейчас мы хотим проживать свою жизнь без того, чтобы в нее кто-то вмешивался. Однако, если мы прислушаемся к словам апостолов, то увидим, что для них жизнь делится не на до и после смерти, а на до и после встречи со Христом. Смерть перестала быть для них страшным и последним рубежом, в страну без возврата... Но произошло это именно потому, что свой выбор они совершили еще здесь, в материальном мире. Именно эту, а не какую-то будущую жизнь связали со Христом.

Спаситель называет себя дверью, но эта дверь образно символизирует присоединение человека к тому стаду, в котором Он является пастырем. Сегодня слово «стадо» вызывает у большинства людей только отрицательные эмоции. Потому что быть в стаде — это быть бессловесным животным и не думать своей головой. Однако в сельскохозяйственной культуре к понятию «стадо» отношение было совершенно другим. Стадо для пастуха — не тупой скот, а предмет любви и заботы. Именно поэтому истинный пастырь, каким, конечно, представляется Христос, знает овец по имени и готов за них умереть... Умереть не для того, чтобы там за гробом устроить людям удачное посмертное существование, но для того, чтобы даровать им воскресение и жизнь.