Книга Бытия, Глава 22, стихи 1-18

01 И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я.

02 Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе.

03 Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог.

04 На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека.

05 И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам.

06 И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе.

07 И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?

08 Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе.

09 И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров.

10 И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего.

11 Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я.

12 Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня.

13 И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо [Исаака], сына своего.

14 И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится.

15 И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба

16 и сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, [для Меня,]

17 то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих;

18 и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего.

Читает и комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Многим этот отрывок Священного Писания категорически не нравится.

Этих людей можно понять: действительно, нормальному нравственно здоровому человеку невозможно принять мысль о том, что Бог может дать повеление принести в жертву ребенка. Во-первых, это крайняя степень жестокости, тогда как жестокости нет ни в одном из известным нам перечней свойств Бога, но среди каждого из них есть милосердие. Во-вторых, такое повеление, а потом его отмена выглядят как издевательство над Авраамом, которое также не свойственно Богу.

А что, если посмотреть на всю эту историю несколько иначе? Что если попытаться ее осмыслить, спустившись на другой уровень — на уровень государства?

Мы все знаем, что в истории нашего Отечества, как и в истории любой другой страны, неоднократно возникали ситуации, когда государство вынуждено было вступать в войну. Объявлялась мобилизация, и юноши шли на фронт. Родина в лице государства требовала, а матери отдавали своих сыновей в ответ на это требование и благословляли их на исполнение воинского долга. Можем ли мы упрекнуть государство в изощренной жестокости? Нет. Можем ли мы упрекнуть матерей в сердечной черствости крайней степени запущенности? Конечно же, нет. Бывали и, к сожалению, очень часто бывали ситуации, когда возникала необходимость в человеческих жертвах ради блага Родины. А иногда случалось так, что эта необходимость возникала в силу тех или иных ошибок со стороны государственного руководства. Но означало ли это, что матери должны были прятать своих сыновей и не давать им участвовать в боевых действиях? Ответ все тот же: нет.

Бог не планировал лишать жизни Исаака. Он не издевался над его отцом. Бог всего лишь испытывал и закалял веру Авраама, веру в том числе и в абсолютную благость Господа, которую можно познать лишь дойдя до крайней степени самоотречения. Авраам дошел. Авраам познал.