Евангелие от Матфея, Глава 21, стихи 28-32

Читает и комментирует протоиерей Павел Великанов.

Образ виноградника – одно из самых любимых иудеями сравнение. Ещё с пророческих времён так именовал себя еврейский народ: мы – виноградник Божий! Поэтому для слушавших Иисуса это сравнение было достаточно глубоким и не исчерпывалось только примером из жизни любого хозяйства. Этой притчей Спаситель обличает самоуверенность иудеев: они думали, что раз Бог заключил с ними завет – значит, Ему уже никуда от них не деться: Он – их заложник! Но пребывая в таком обманчивом состоянии, они перестали выполнять то, ради чего и были избраны: подготавливать человечество к пришествию Мессии, Искупителя.

С другой стороны, оказалось, что люди, с точки зрения иудейского закона, грешные, нечестивые, презираемые – мытари, блудницы и подобные им – оказались куда более чуткими и честными, нежели чем самодостаточные праведники! Этим грешникам Спаситель оказался понятнее и ближе: их нужда в Живом Боге, Который и может избавить от греха, очистить душу, обновить всю жизнь – стала сильнее, нежели чем страх выпасть из жёстко регламентированной системы предписаний системы иудаизма. Поэтому они с радостью приняли проповедь Иоанна Крестителя, очистились в крещении покаяния – и для них слова Христа о Царстве Божием уже не были чем-то странным и чуждым – как они воспринимались первосвященниками и фарисеями, этой духовной элитой еврейского народа.

Возникает вопрос: но почему же в итоге, с точки зрения Бога, откровенно нарушавшие Божественные заповеди оказались лучше, нежели те, кто формально всегда всё соблюдал? Не открою никакого секрета, если скажу, что каждый из нас с радостью и горячностью выполняет любое дело, когда на самом деле хочет. Но когда мы вынуждены что-то делать, это происходит совершенно иначе. В Евангелии мы нигде не встретим слов Спасителя, что «надо» поститься, «надо» любить Бога, «надо» любить врагов, а не только ближних. Все слова Христа – это слова призыва и вдохновения, но не вынуждения и давления. Иисус Христос старается увлечь, собственным примером показать, что такое – быть исполненным жертвенной любовью. Именно поэтому новозаветные заповеди блаженства столь отличаются от ветхозаветного декалога, где чётко прописаны пределы – за которыми человека ожидает не только духовная, но и физическая смерть со стороны народа и его духовных вождей. Слова Христа – слова о другом, о той бесконечной перспективе приближения к Богу, уподобления Ему в кротости, смирении, немстительности, верности правде, чистоте и святости. Для того, кто хотя бы раз в жизни ощутил прикосновение к душе этой Божественной святыни – не нужно никакого «нравственного диктата» предписаний – он и так их не будет нарушать, потому что не хочет лишить себя самого этой близости к Богу, которую познал на собственном опыте.

Мытари и блудницы были искренни в своих желаниях: одни – в любви к деньгам, другие – в любви к телесным удовольствиям. И эта внутренняя нелживость, ненаигранность, оказалась сильнее, нежели чем тяжесть преступления ими заповедей. От совершённых грехов они избавились в водах покаяния – приняв крещение от Иоанна – и увидев Христа, смогли Его возлюбить ещё сильнее, нежели чем ранее они любили грех. С фарисеями и книжниками – ситуация прямо противоположная. Бросив всю жизнь в жертву соблюдения внешних предписаний, будучи по форме праведниками, их души так и не раскрылись для любви и откровенности, они делали всё, не потому, что на самом деле это любили, а только потому, что так было надо, так было правильно с точки зрения закона – так гарантированно можно было оказаться в числе праведников – с человеческой точки зрения.

Перед каждым из нас нередко возникает вопрос: зачем выполнять то или иное предписание Церкви? И здесь есть несколько подходов. Первый – потому что «так надо», я не умнее других, надо оказать послушание духовенству и людям, более духовно опытным. Такой подход в целом неплох – но только в самом начале пути, когда христианская жизнь как таковая – земля полностью неизведанная. Но есть и другой подход: прежде чем что-то делать, постараться честно ответить самим себе на вопрос: а зачем мне это надо? что конкретно я ищу? что именно я надеюсь получить, выполнив это предписание? что я сам хочу? Если бы мы чаще задавали себе эти вопросы, тогда пост не превращался бы в лицемерную религиозную диету, а стал бы вожделенным инструментом воспитания души и источником вдохновения, молитва из «вычитывания» превратилась бы в живой диалог с Богом, прощение не выцеживалось бы сквозь зубы – а мы были бы готовы идти на край света, лишь бы примириться с нашим обидчиком.

Сегодня хочется всем нам пожелать не стесняться задавать себе эти вопросы – зачем мы делаем то или иное в духовной жизни – чтобы стать нам искренними и вдохновенными соработниками Божественного виноградника!