20 Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись:

21 горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись,

22 но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам.

23 И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня;

24 но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе.

25 В то время, продолжая речь, Иисус сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам;

26 ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение.

Читает и комментирует священник Стефан Домусчи.

Во все времена люди знали, что есть в жизни сферы, в которых они свободны выбирать. Они свободны, что есть, что пить, во что одеться… какую профессию выбрать. Конечно, в разных ситуациях выбор мог быть затруднен, существовали сословия, но все же он был возможен. В то же время, были сферы которые воспринимались как строго обязательные, например сфера веры и нравственности. Человек с детства получал понятия о добре и зле и изменить их было гораздо сложнее, практически это означало разрыв со всем прежним миром, с прежней жизнью.

Современное общество приучает нас к тому, что сфера морали во многих отношениях так же относится к области личных предпочтений. Вопрос о том, кто определяет, что правильно, а что нет, повисает в воздухе как бессмысленный. Никто не может судить, нет абсолютных норм и авторитетов.

Во многом это связано с тем, что в наш век господства науки, мы привыкли от всего требовать доказательств. Однозначно только то, что может быть доказано, проверено опытным путем. Впрочем, есть, конечно, вещи очевидные: правила дорожного движения, призванные сохранить человеку жизнь, правила эксплуатации приборов… Но это не относится к выбору добрых и злых поступков, который давно из строго обязательного стал похож на выбор музыки или поэзии. Каждый может сказать: мне кажется это правильным.

В традиционном обществе, к которому относится общество религиозное, конечно, дело обстояло иначе. Люди считали, что область веры, область правильного и неправильного поведения, это область настолько же однозначная, насколько сегодня однозначна физика или химия.

Почему это было так? Потому что люди верили, что Бог, Который сотворил людей, знает по каким правилам им надо существовать, чтобы их жизнь была полноценной и счастливой. Более того, Он любит свое творение и поэтому сообщает ему эти правила в откровении, предупреждая его о последствиях того или иного выбора.

Конечно, люди религиозные могут ошибаться, но не может ошибаться сам Бог. Именно Он, пришедший во плоти для спасения людей, открывает им абсолютно верные критерии добра и зла.

В сегодняшнем чтении мы слышим как Христос укоряет города, которые не покаялись, хотя в них, в их среде, были явлены удивительные чудеса и знамения. Он укоряет жестокосердных галилеян, поведение которых признает недолжным. Сегодня недолжным мы называем то поведение, которое не принято в обществе людей, но Христос называет недолжным поведение, которое оказывается таковым в обществе Бога. Он зовет их к новой жизни, но они не открывают своих сердец, надменно воспринимая его проповедь.

И все же, Христос укоряет их с печалью: горе вам, говорит Он обращаясь к этим людям. Если бы в языческих городах были явлены такие силы и знамения, они покаялись бы во вретище и пепле… И действительно, как поразительно порой складываются обстоятельства: люди, которые имеют все возможности спастись – отворачиваются от Бога. Для других, напротив, путь спасения крайне затруднен внешними обстоятельствами, и они все равно находят в себе силы для того, чтобы прийти к Богу. Эти слова Христа не только о тех городах, но и о городах наших, о нас самих. Мы имеем все возможности, к тому чтобы вести христианскую жизнь, и не ведем ее лишь по собственному выбору.

И все же, несмотря на наше неразумие и лень, Бог открывает благую весть тем, кто имеет чистое сердце, подобное младенческому, с доверием открывающееся небесному Отцу.