Поделиться
Фото из архива семьи М.Ноделя, с портала "Журнальный клуб Интелрос" раздел журнала "Фома".
У рано умершего (в двадцать два года!) много обещавшего поэта пушкинского круга Дмитрия Веневитинова были примечательные строки о таинственной внутренней жизни стихотворца, «любимца муз и вдохновенья»:
…Но ясный луч высоких дум
Невольно светит в ясном взоре.
Для меня этот портретный отрывок с повторенным определением, с упором на ясность – радостное и грустное воспоминание о поэте Михаиле Ноделе, который прожил очень короткую жизнь и так много успел в ней сделать. Сделать для других, прежде всего, для поэтов. О его же собственной поэтической работе знали немногие, и когда его, такого молодого, не стало, подивились взрослой мудрости, силе верования, точной образности его поэтического слова.
Нас оставит земля и уйдёт из-под ног.
И останемся мы без земли под ногами.
И пройдёт стороной незамеченный Бог –
Точно так на земле мы его проморгали.
Точно так мы подёрнулись порослью сорною,
Из которой иной почерпнёт для стиха…
Кто сказал, будто небо без Бога – просторное?
Это просто просторна земля для греха!
Михаил Нодель, май 1993 года, из цикла «Покидая землю»
С ранней юности Михаил Нодель прикипел к авторской песне, возможно, наиболее демократичному и объединяющему людей искусству. Высоцкий не раз говорил, что песня пишется для того, чтобы «входить не только в уши, но и в душу», и Миша с жаром занялся изучением и собиранием бардовских сочинений. Он начал открывать авторам их самих: приносил давно забытые тексты ранних вещей, составлял сборники избранного, писал статьи. Он стал для некоторых из них просто родным человеком, которого они уважали и любили. Булат Окуджава в поминальном слове назвал Ноделя своим «единомышленником, почти сыном», а Валентин Берестов писал о нём как о «собрате из будущего»…
Новелла Николаевна Матвеева, которую, после потери мужа, Михаил Нодель всеми силами возвращал к искусству, вспоминала, что «по своей ребячливости, весёлости, живости, по безобидному озорству он казался малым ребёнком, а по мудрости и доброжелательности – глубоким старцем». Эпиграф из Новеллы Матвеевой:
…Через поле, поле вьюжное/ Чёрной тенью скачет лось!
Чугунная тяжесть
легла на ладонь.
Я вышел в метель,
в переменный огонь,
И воздух морозный
ноздрями вобрал,
И было не поздно,
но конь – проскакал!
И в том была странность,
и в том был покой,
Но странный покой –
беспокойный такой…
И шорох, клубясь,
пробежал по душе:
Так было сейчас,
так не будет уже…
Михаил Нодель, 24 января 1994
Я помню и своё чувство изумления от знакомства с Мишей: он заразительно кипел работой, был готов свернуть горы, обаятельно убеждал, делился планами. И вдруг – замолкал, всматриваясь в собеседника с неведомой радостью и, поднимая глаза к потолку, слушая что-то в себе самом, улыбался и хмурился, как дитя. Он казался замысленным на долгие земные годы, а в стихах часто писал о смерти и вечной жизни, о неизбежности Промысла… В его стихотворениях – ясное отражение – его собственной души, – живущей, как писал Чуковский о Блоке, «один раз, своей торжественной, религиозной жизнью». Светлая ему память.
Уйти от своего лица,
К лицу другому прислониться.
Принять Небесного Отца,
С Его Отцовством – примириться.
Уйти от своего врага,
Ему оставив поле боя:
Зерно не вызреет благое,
Покуда драка дорога.
Уйти от своего врача,
Увечьем не кичиться боле,
А припечёт – почить. На воле.
От счастья, а не сгоряча!..
Михаил Нодель, 7 июля 1994, « Краткая программа на будущее»
