По ходу своей деятельности я иногда встречаю людей, которые недоумевают по поводу того, что Церковь переходит допустимые ей пределы. Попытки уточнить, что за пределы и кто их определяет, как правило, ясности не вносят. Но слова о том, что она, мол, вечно куда-то не туда вмешивается – регулярные аргументы. На самом деле, в этом нет ничего нового. Загнать Церковь в гетто, сделать из нее музей восковых фигур — об этом еще Великий Инквизитор мечтал, что гениально прочувствовал и передал Достоевский в своей Легенде из "Братьев Карамазовых". Но сегодня я хотел бы поразмышлять о том, насколько самой Церкви - Царство которой, как известно, не от мира сего - это все органично присуще.

В Евангелии есть немало слов, которые говорят о мистической природе Церкви. Но есть тексты и образы, которые, на мой взгляд, очень точно описывают принципы ее земного пути, ее земной истории. Об этом, практически, все, так называемые, притчи роста. Помните? Горчичное зерно, закваска и тесто, притча о талантах и многое другое - это все об эволюции, о прогрессе, о неком становлении, о природе Церкви, которая проявляет себя в развитии. И церковная история наглядно об этом свидетельствует.

Вот если задуматься, как была организована церковная жизнь в первые века христианства? Полагаю, что у ранней Церкви общественные функции были минимальными, так как и ее возможность участвовать в жизни общества была невелика. Были апостолы и избранные ими епископы, по воскресным дням проходили собрания, преломляли хлеб, и все «пребывали единодушно вместе», как об этом пишет книга Деяний. Однако, когда впервые понадобилось организовать социальное служение, упорядочить внешний порядок Церкви – появился институт дьяконов. Встал вопрос о защите основ веры перед лицом «вопрошающих, внешних» – появились первые апологеты. Когда государственная машина перестала гнать христиан и они стали играть большую роль в жизни античных полисов – на сцене появились епископы-управленцы, как, например, святитель Амвросий Медиоланский, который не раз спасал город Милан от варварских орд. Светская-то власть сбежала, вот и приходилось епископу вести переговоры с варварами и организовывать оборону города. Когда христианство пришло в римскую армию – появилось военное духовенство. Когда античная мысль бросила христианству интеллектуальный вызов – появились блестящие церковные ученые и богословы. Наступили темные века и в раннем средневековье при монастырях появляются первые богадельни, приюты, госпитали. Развивается европейская культура, происходит зарождение науки и именно церковные богословы создают первые европейские университеты.

В каждую эпоху новый социальный вызов, новая общественная необходимость вызывали ответ со стороны церковного сообщества. В каждую эпоху то, чем начинает жить общество — незамедлительно попадает в сферу ответственности и заботы Церкви, которая зачастую становится локомотивом новых общественных интересов. И это совершенно естественно. Ведь Церковь — это люди. Ни епископы с батюшками, ни епархиальные управления, а люди, из которых и состоит общество.

В былые времена была популярная реплика: «тебе что, больше всех надо?». Она хорошо отражала духовное состояние народа. Так вот, история Церкви свидетельствует, что покуда она существует, ей всегда будет «больше всех надо», потому что она и есть живой народ, а немое безразличие музея – ей чуждо.