Поделиться
Преподобный Прокопий жил в восьмом веке в области Декаполиса или Десятиградия, в Палестине, к востоку от озера Кинерит. Много лет он был Иноком, стал известен строгостью своей жизни и молитвенным подвигом. В то время возникла новая ересь - иконоборчество. Император Лев Исаврянин, руководствуясь ложным толкованием Ветхого Завета, объявил иконы - идолами, а тех кто их чтит и молится перед ними - идолопоклонниками. Причем иконоборцы не только сжигали святые Образы, и сбивали фрески и мозаики, но и преследовали людей. Многие были брошены в тюрьмы, а некоторые - казнены. Прокопий вместе со своим сподвижником святым Василием и другими ревнителями православия мужественно противостоял этой ереси. По приказу императора Прокопий был схвачен, его пытали и заключили в темницу. Свободу исповедник получил лишь после смерти императора Льва. Старец мирно провел оставшуюся жизнь, наставляя других на путь добродетели и спасения.
О благодарности. Ольга Цой
Поделиться
Однажды я спросила знакомого иеромонаха: «Батюшка, в чем смысл моей жизни?». Вопрос был не риторическим, очень личным. Думала, он скажет: «Как — в чем? У тебя семья, двое малолетних детей, надо их вырастить, воспитать...». Но батюшка ответил на мой вопрос не задумываясь: «Быть с Богом». «А как это — быть с Богом? — продолжила я. — Не понимаю. Уж очень абстрактно...». «Это значит — за все благодарить», — последовал ответ.
Я начала размышлять об этом. И стала замечать, как часто звучит слово «благодарим» в церковных службах! «Благодарим Господа!» — дает возглас священник во время Евхаристического канона. «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи...» — звучит молитва самого важного момента Литургии, во время которого происходит преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. А в конце службы мы слышим призыв батюшки: «Поблагодарим Господа!».
Я посмотрела этимологию самого слова «благодарность». По-русски все очевидно — «благо дарить» — «делать добрые дела». А вот по-гречески это слово звучит как «евхаристия».
Евхаристия! Причастие! Стала читать святых отцов и поняла, что Таинство, которое установил Сам Господь, — не просто вкушение Его плоти и крови, чтобы так соединиться со Христом, это — благодарение за Его жертву, за Его любовь, за все блага, которые нам дает Господь ежедневно!
Так мы наследуем жизнь вечную. Выходит, благодарность, прославлять Бога, — это и есть путь в Царство Небесное.
Какой простой совет дал батюшка — благодарить Бога. И как много открылось мне, когда только попыталась начать это осознавать.
Автор: Ольга Цой
Все выпуски программы Частное мнение
Борис Семёнов. «На зимнем перекрестке»
Поделиться
— Так вот он какой, Ирбит — маленький древний городок между Екатеринбургом и Тюменью. Спасибо тебе, Сергей, за интересную экскурсию. А за то, что привёл меня сюда, в музей изобразительных искусств — особая благодарность!
— Да полно, Андрей! Тебя, наверное, трудно удивить — живёшь в столице, столько произведений искусства повидал на своём веку.
— Повидал немало, отрицать не буду. И потому могу сказать уверенно — в здешней коллекции картин есть настоящие жемчужины. Взять хотя бы вот эту акварель Бориса Семёнова, «На зимнем перекрёстке».
— А что в ней особенного? Занесённый снегом город, хмурое небо. Основной цвет — серый...
— А ты приглядись повнимательней. Окунись в атмосферу, которую передал художник. Сумерки опускаются на город, уже включили фонари. Их череда вдоль дороги — словно гирлянда. Праздничными огоньками смотрятся и окна двухэтажных домов, и зелёный глаз светофора.
— Думаешь, это новый год?
— Совсем необязательно. Картина скорее говорит о том, что каждый день может дарить нам радость. Нужно лишь внимательно жить, уметь удивляться простым вещам. Тому, как могучий тополь полощет в небе ветвистую крону, или красный трамвай задорно звенит, прогоняя уныние.
— Трамвай на рисунке хорош! И дома мне здесь нравятся — старинная купеческая застройка. Интересно, что это за селение?
— Скорее всего, Екатеринбург. Точнее, Свердловск — именно так назывался город в годы жизни Бориса Семёнова. Он переехал в столицу Урала в 1938-ом.
— А родом художник откуда?
— Из Санкт-Петербурга. Хотя опять нужно сделать поправку — из Петрограда. Такое название было у города на Неве в 1917 году, когда Борис Семёнов появился на свет.
— А потом город стал Ленинградом.
— Верно. Ему, как и Свердловску, художник посвятил немало своих работ. Ещё он рисовал Москву и Ригу, где часто гостил у родственников. Во многих акварелях Бориса Семёнова легко узнаются черты того или иного города. Но рисунок «На зимнем перекрёстке» — это пейзаж настроения. Здесь важно не сходство, а тёплое впечатление, что перед тобой — родной уголок. У каждого человека он свой...
— Передать настроение — особый талант!
— И тем более с помощью акварели. Эта краска не даёт права на ошибку. Любое исправление оборачивается грязью на бумаге.
— Рисунок Бориса Семёнова чист и прозрачен. При этом детали переданы безупречно. Как художнику удалось настолько овладеть сложной техникой?
— Мне кажется, это сродни чуду. В начале своего творческого пути Семёнов писал картины маслом. Он занимался оформлением Свердловска к праздникам, делал заводские зарисовки. Его первые работы никого не впечатляли. А в какой-то момент Борис Александрович попробовал себя в новом жанре — и поразил всех! Он начал создавать настоящие шедевры!
— Может быть, художник и тематику поменял?
— Нет, дело не в этом. Семёнов по-прежнему посвящал свои работы производству, у него есть целая акварельная серия «Урал индустриальный». И там даже заводские трубы выглядят нежно и лирично. В рисунках дышит жизнь, чувствуется настроение, угадываются судьбы.
— В чём же секрет такого преображения?
— Может быть, в том, что акварель не терпит жёстких методик, учит доверять вдохновению. А что это, как ни помощь Божия в творчестве? Когда Борис Семёнов усвоил эту науку, само течение будней стало для него радужным, акварельным — удивительным. Картина «На зимнем перекрёстке» — одно из мгновений в светлом потоке дней.
Картину Бориса Семёнова «На зимнем перекрёстке» можно увидеть в Ирбитском государственном музее изобразительных искусств.
Все выпуски программы: Краски России
Бог есть. Анна Тумаркина
Поделиться
Я родилась и выросла в атеистической семье. В детском саду и школе нам, детям, о Боге ничего не говорили. Но в детских сказках и поучительных рассказах периодически возникал образ некоего Высшего Существа, создателя Земли, которого называли то «Бог», то «Господь». И я, пятилетняя девочка, захотела спросить у отца:
— Папа, Бог создал нашу Землю, а кто создал Бога?
Почему-то вопрос о создании Земли для меня был как-бы уже решен. Папа разрешил мои сомнения, но очень неожиданно:
— Кто тебе сказал, что Бог создал нашу Землю? Бога нет!
Я не на шутку удивилась. Мы очень долго и очень подробно говорили с отцом о существовании, вернее, о несуществовании Высшей Силы. Отец настаивал на том, что если бы Создатель существовал, Он не допустил бы жестокости и насилия. Припомнил, что Гагарин в Космос летал, а Бога не видел. Все эти аргументы хорошо известны, особенно тем, кто родился в СССР.
Я поверила отцу. Но не успокоилась. Мой интерес к Богу просто поменял знак с плюса на минус: я стала буквально воинствующей атеисткой. Всех, кого только можно, я с пристрастием допрашивала:
— Ты веришь в Бога?
И если мне отвечали положительно, разворачивала такую антирелигиозную пропаганду, что и советскому журналу «Безбожник» не снилось. Но это на людях. А наедине с собой я словно сама себя убеждала: «Бога нет, потому что...» И так каждый день.
Тем временем СССР распался и люди отчаянно бросились на поиски Бога: кто в Православии, кто в других традиционных религиях, а кто и в сектах. Словно приученные к дефициту, хватали первое, что попадется: вдруг завтра вера снова будет под запретом? На радио и телевидении появилось множество религиозных программ. В продаже появились Библия, Евангелие.
Моя тетя, в прошлом образцовая атеистка, пламенная комсомолка, всерьез уверовала и крестилась. Как же я ее укоряла! Как же мы с ней спорили: до криков, почти до оскорблений доходило с моей стороны. И в то же время ... Как же я ей... завидовала. Завидовала, сама не знаю, чему. Возможно, чувствовала, что там, в красивом здании с позолоченными куполами, которое она посещала раз в неделю, происходит нечто удивительное, что мне не дано. Зависть не давала покоя. Словно раскручивала какой-то внутренний вихрь, заставляя самой себе твердить: «Бога нет! Бога нет!» Я повторяла это вслух, когда оставалась дома одна, пока никто не видит и не слышит.
Все убеждала, убеждала себя, но чем дальше, тем больше понимала: себя не обманешь. Я больше не могу не верить. Борьба с Богом — борьба с истиной. И вот, по обыкновению оставшись дома одна, вдруг громко, неожиданно выкрикнула: «Бог есть!»
Я сама себя испугалась. Но как же мне стало хорошо! Светло и спокойно. Не нужно было больше ничего доказывать, ни себе, ни окружающим. Зависти к моей верующей тете и след простыл, на ее месте возникло чувство счастливого единения и совместной причастности большой и радостной тайне.
Ни секунды не смущали все известные мне доводы против. Я прочувствовала, прожила сердцем, душой, разумом: Бог есть! Это собственно, и было начало моего пути ко Христу.
Прошло много лет. Дорога в Церковь не была ни гладкой, ни краткой. Не раз и не два я разочаровывалась и отступала. Потом каялась и хваталась за веру, как за спасательный круг. Все для того, чтобы в 26 лет принять Православное Крещение и успокоиться. Больше не за чем в чем-то убеждать или разубеждать себя и других. Можно просто выдохнуть и с полной уверенностью засвидетельствовать: Бог есть.
Автор: Анна Тумаркина
Все выпуски программы Частное мнение
