Поделиться
Кристофано Аллори, «Юдифь с головой Олоферна», ок. 1580
Об этой женщине, жившей во времена Ветхого Завета, написаны поэмы, романы и пьесы. Ведь подвиг, который два с лишним тысячелетия назад совершила Юдифь — готовый сюжет для героической драмы.
Сегодня мы говорим о праведной Юдифь и пьесе Антона Таммсааре «Юдифь».
В основу драмы «Юдифь» эстонского писателя и драматурга Антона Таммсааре легла книга Ветхого Завета под названием «Книга Иудифи».
В ней рассказывается, как во времена завоевания Древнего Израиля ассирийцами, в осаду был взят древнееврейский город Ветилуя. Ассирийцы под командованием военачальника Олоферна перекрыли все дороги и доступы к колодцам, обрекая жителей Ветилуи на мучительную смерть от голода и жажды. В осаждённом городе назревал бунт: люди обвиняли старейшин в бездействии и требовали, чтобы те пошли на поклон к ассирийцам.
Но молодая вдова по имени Юдифь была убеждена в том, что вовсе не от старейшин нужно ждать помощи.
Вот что главная героиня пьесы Антона Таммсааре «Юдифь» говорит своей служанке.
ТАММСААРЕ:
С зари до сумерек стучатся в дверь просящие, но кто им нынче поможет? Кто сможет напоить всех жаждущих и накормить всех голодных? У ИегОвы надо искать помощи, Бога надо просить, а не людей...
И Иегова — таким было ветхозаветное имя Бога у древних евреев — постучался в сердце верующей женщины, послав ей необычное видение. Юдифь услышала во сне будто бы плач ребёнка, молящего о помощи, а потом обращённый к ней голос, который говорил загадочные слова...
ТАММСААРЕ:
Юдифь, Юдифь, отныне да будет тебе под силу творить многое, да не истощатся силы твои. Израиль ждёт спасения, ибо сейчас он как беспомощный младенец, что плачет во тьме кромешной. Восстань от ложа своего, приоденься, возьми с собой хлеба и масла, как для долгого пути, и ступай к ассирийцам — явись к Олоферну, ибо там ты окажешь помощь Израилю.
Юдифь оправляется в лагерь ассирийцев, выдавая себя за пророчицу. Она верит, что в нужную минуту Бог её вразумит и подскажет, что нужно сделать для спасения своих соотечественников.
Молодую женщину отводят для беседы в шатёр Олоферна. Когда ночью военачальник ассирийцев напился вина и крепко заснул, Юдифь решается его убить.
Монолог Юдифь пред тем, как занести меч над головой Олоферна — один из самых сильных по драматическому накалу в пьесе Тамсааре. Главная героиня просит у Бога силы и отваги — она думает не о себе, а только о том, как спасти свой народ.
ТАММСААРЕ:
Олоферн спит... Он спит, но утром он проснётся...Ты слышишь, Иегова, он выступит против тебя под гул труб и грохот барабанов, он истребит города твоего народа, он надругается над дочерьми твоего народа... А сейчас враг спит. Он снял с пояса свой меч и повесил в изголовье... Укрепи моё сердце, если такова твоя воля, дай мне силы, воспламени мой гнев рукою ангела, не дай погаснуть моему страшному гневу, пока не свершиться всё.
Юдифь мечом отрубает голову Олоферна и приносит её в город. Узнав о гибели своего военачальника, ассирийцы снимают осаду и уходят.
Таков финал пьесы известного эстонского писателя 20 века Антона ТаАммсааре «Юдифь».
«И никто более не устрашал сынов Израиля во дни Иудифи и много дней по смерти её», — говорится в Библии.
Православная церковь почитает праматерь Юдифь в числе праведных ветхозаветных жён.
Деяния святых апостолов
Поделиться
Деян., 12 зач., IV, 23-31.
Комментирует священник Антоний Борисов.
Человеку свойственно бояться. Страх помогает нам избегать опасностей окружающей нас реальности, оберегать жизнь от различных угроз. Однако в ряде случаев человек не просто способен преодолеть преграду страха, но должен сделать это. Именно перед таким вызовом оказались однажды ученики Христа, о чём нам сообщает отрывок из 4-й главы книги Деяний святых апостолов, что читается сегодня утром во время богослужения. Давайте послушаем.
Глава 4.
23 Быв отпущены, они пришли к своим и пересказали, что говорили им первосвященники и старейшины.
24 Они же, выслушав, единодушно возвысили голос к Богу и сказали: Владыко Боже, сотворивший небо и землю и море и всё, что в них!
25 Ты устами отца нашего Давида, раба Твоего, сказал Духом Святым: что мятутся язычники, и народы замышляют тщетное?
26 Восстали цари земные, и князи собрались вместе на Господа и на Христа Его.
27 Ибо поистине собрались в городе сем на Святаго Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским,
28 чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой.
29 И ныне, Господи, воззри на угрозы их, и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое,
30 тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеления и на соделание знамений и чудес именем Святаго Сына Твоего Иисуса.
31 И, по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святаго, и говорили слово Божие с дерзновением.
Апостолы Пётр и Иоанн после внушения, сделанного им фарисеями и иудейскими священниками, предстали перед собранием христиан. Апостолы поведали, что им попытались запретить проповедовать. Фарисеи и книжники угрожали святым расправой, если те продолжат рассказывать людям о Евангелии и совершать чудеса. Таким образом, Пётр, Иоанн, а вместе с ними и вся древняя Церковь оказались перед выбором — поддаться страху и замолчать навеки или остаться верными Христу и выполнять Его поручение. Поручение — проповедовать всем людям евангельское учение Господа Иисуса.
Древние христиане, помолившись Богу, приняли решение не сдаваться. И Господь в ответ на их мужество даровал им благодать Святого Духа. Этот дар они ощутили не только сердцем. Как говорится в книге Деяний, место, где были собраны христиане, поколебалось от прикосновения благодати Божией. И после этого ученики Спасителя проповедовали слово Божие с ещё большим дерзновением, переступая через страх и опасение за свою грядущую участь. Конечно, храбрость присуща не только христианам.
История сохранила множество упоминаний о том, как люди рисковали жизнью и даже жертвовали собой ради спасения других. Этим и отличается человек от животного, которое при выборе между собой и другим чаще всего изберёт себя. Библия говорит, что главным средством преодоления страха является любовь. Апостол Иоанн Богослов утверждает, что человеческая жизнь протекает между двумя противоположными полюсами — страхом и любовью. И от человека зависит, что займёт в его реальности главенствующую позицию. Если встать на сторону страха, то он, скорее всего, убьёт любовь. Совсем как в случае с упомянутым в прозвучавшем чтении Понтием Пилатом.
Испугавшись за свою жизнь и общественное положение, он отвернулся от любящей и умоляющей жены. Та просила Пилата не отправлять Христа на смертную казнь. Но испугавшийся префект отвернулся от любви и встал на сторону страха. В лице апостолов Петра и Иоанна мы видим пример иного. Они так любили своего Божественного Учителя, что не испугались иудеев и продолжили дерзновенно проповедовать Христово учение. Совершенная любовь в лице апостолов и затем всей древней Церкви победила страх.
Что же делать нам, если страх всё же поселился в сердце? И сил следовать за Богом просто нет? Конечно, просить Господа о помощи. Однажды Он уже спас утопавшего Петра, испугавшегося идти по водам. Апостол увидел Спасителя, идущего по бушующему Галилейскому озеру, и попросил Иисуса дать возможность тоже пойти по водам. Однако выйдя из лодки и ступив на воду, Пётр испугался и начал тонуть. Христос тут же пришёл к ученику на помощь. Точно также Христос способен спасти от страха каждого из нас, если мы искренне попросим Его об этом, решившись внутренне быть со Спасителем и во дни скорби, и во дни радости.
Христос воскресе! Воистину воскресе Христос!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Игумения Емилия Верхо-Харьковская и ее семья
Поделиться
Фото: Нина / Pexels
В большом дворянском имении под Харьковом в начале 19-го века жила семья помещиков Степановых — Иван Иванович, отставной майор, супруга его, Надежда Мироновна, и их дети. Жили мирно, дружно. Но когда их старшей дочери, Елизавете исполнилось семнадцать, между нею и родителями возникло разногласие. Да ещё какое! Давно уже Иван Иванович и Надежда Мироновна определили судьбу Лизоньки — молодая дворянка должна блистать в свете и, конечно, удачно выйти замуж за богатого и знатного человека. Но вот незадача — оказалось, что Елизавета такого будущего для себя совсем не желала. Недавно дочь с волнением сообщила, что хочет принять монашеский постриг и провести свои дни в молитвах в какой-нибудь уединённой обители.
Иван Иванович и Надежда Мироновна были людьми верующими, глубоко преданными Богу и Православной Церкви. В вере и христианском благочестии воспитывали они и своих четверых детей — дочерей, Елизавету и Варвару, и сыновей, Павла и Михаила. Во всём старались служить им добрым примером: строго соблюдали посты, усердно посещали храм, творили милостыню. Однако о монашеской стезе ни для кого из своих детей не помышляли. Как и большинство родителей, мечтали благополучно устроить их в обычной, мирской жизни. Вот и для старшей своей, Лизоньки, с самого рождения её в 1810-м году, собирали отец и мать богатое приданое.
Иван Иванович и Надежда Мироновна были уверены, что решение дочери о монашестве — спонтанное, неокончательное, продиктованное, быть может, горем, которое случилось в семье Степановых: после тяжёлой болезни отошла ко Господу Варенька, их младшая дочь. После её кончины Елизавета почти перестала выходить из своей комнаты. Постоянно молилась и читала Евангелие. Родители, желая утешить Лизу, решили дать дочери возможность поближе узнать монастырскую жизнь. Надеялись, что, увидев в какой строгости и послушании живут монахи, Лиза изменит своё решение. Надежда Мироновна взяла Елизавету в поездку по святым местам. Мать и дочь посетили Киев, Воронеж, Задонск, Глинскую пустынь. Однако, вернувшись домой, Елизавета ещё твёрже заявила о намерении принять постриг. Это решение расстроило родителей, но дочь они поддержали. Вместе выбрали обитель — Борисовскую Тихвинскую женскую пустынь в Курской губернии. В июле 1827-го года Степановы привезли туда дочь. Имение их находилось довольно близко, поэтому отец и мать часто навещали Елизавету. И каждый раз ехали к дочери с надеждой, что монастырские труды и строгость жизни охладили, наконец, её рвение к иночеству.
Однако шло время, а Лизонька не собиралась покидать обитель. В 1833-м году она постриглась в рясофор — первую ступень монашества. Родителям всё ещё сложно было принять выбор дочери. Но однажды, по пути в Харьков, в их имении остановилась великая княгиня Елена Павловна. Несколько дней провела она в доме Степановых. Расспрашивала Ивана Ивановича и Надежду Мироновну о их жизни, о детях. Со слезами поведали они о том, что старшая их дочь живёт в монастыре. Елена Павловна утешила Степановых. «Не скорбите, а радуйтесь, что дочь ваша в обители, — сказала она. — Если бы земной царь потребовал её к себе, вы бы, конечно, порадовались такой счастливой участи. Тем более должны радоваться, что её призвал к себе Царь Небесный». Родители Елизаветы согласились с простыми и мудрыми словами великой княгини. Они от всего сердца благословили дочь на иноческий путь.
В 1845-м году Елизавета Степанова приняла монашеский постриг в малую схиму с именем Емилия. Отец и мать её к тому времени отошли ко Господу, и матушка Емилия с благодарностью и любовью поминала их в своих молитвах. Её братья, Михаил и Павел, в память о родителях построили на унаследованных землях женский Верхо-Харьковский Николаевский монастырь. А их сестра, монахиня Емилия, стала игуменьей этой обители, и до конца своих дней прожила там в духовных подвигах и молитвах о своей семье.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Юрий Никулин и его родители
Поделиться
Фото: Nuno Alberto / Unsplash
В комнатке коммунальной квартиры старого московского деревянного дома собралась семья. Отец что-то сосредоточенно писал на листке бумаги — он работал журналистом, а ещё сочинял сценарии для театральных миниатюр. Чуть поодаль за столом мать чистила картошку к ужину. Тут же, с тетрадями и учебниками, примостился сын-школьник. В тесноте — да не в обиде! Такую типичную картину из детства часто вспоминал Юрий Владимирович Никулин — артист цирка и кино, знаменитый клоун, режиссёр и телеведущий. Любовь к отчему дому, к отцу и матери, он пронёс через всю жизнь.
В цирк впервые его привёл отец, Владимир Андреевич Никулин. Случилось это в 1926-м году. Юре было тогда пять лет. Отец позвал мальчика на прогулку, а сам подмигнул супруге. Юра заметил, и понял: его ждёт сюрприз. Они долго ехали на трамвае, потом долго шли пешком. И наконец подошли к огромному зданию. У входа толпился народ. Отец торжественно произнёс: «Это, Юра, цирк!» Огромный купол, манеж, застеленный мягким ковром, звуки оркестра. Перед ними был знаменитый Цирк на Цветном бульваре. Пройдут годы, и мальчик Юра станет его руководителем. А пока он с замиранием сердца смотрел на дрессированных зверей, воздушных гимнастов и забавных клоунов.
Примерно тогда же и сам Юра впервые вышел на импровизированную сцену. Её устроили прямо в коридоре их коммунальной квартиры. К празднику Масленицы Владимир Андреевич написал маленькую пьесу для домашнего спектакля под названием «Блин». В постановке участвовали соседские ребятишки. А главная роль досталась Юре. Он исполнял песенку Блина: «Я весёлый, я не грустный, я поджаристый и вкусный». Эти слова мальчик произносил с таким воодушевлением, что соседи от души хохотали и хлопали в ладоши.
Если отец в семье был творческим двигателем, то мама, Лидия Ивановна, была душой дома Никулиных, хранительницей семейного очага. Ради заботы о семье она оставила карьеру актрисы. На Смоленщине, в городе Демидове, где Никулины жили до переезда в столицу, она играла в местном драматическом театре. Юрий Владимирович вспоминал, как уже в Москве зимними вечерами мать растапливала в доме в Токмаковом переулке печь-буржуйку. Дрова колол отец вместе с Юрой. Под треск огня, кутаясь в пуховый платок, мама садилась у печки и вязала. Отец заваривал чай, устраивался рядом с ней. Они сидели молча, время от времени ласково переглядывались. Никулин говорил, что даже будучи ребёнком, чувствовал любовь отца и матери, их трогательную заботу друг о друге. Через годы, на 20-летие собственного счастливого брака, Юрий Владимирович написал матери в письме: «Так дружно жить меня научила ты. Передо мной всегда пример, как ты жила с папой». Письма матери поддерживали Юру, когда молодым солдатом он шагал дорогами Великой Отечественной войны. На фронте в часы отдыха солдаты часто слушали на патефоне песню Клавдии Шульженко «Мама»: «Мама, как всегда мне светло с тобой. \ Мама, всюду вижу я образ твой». «Мне казалось, что это про мою маму», — вспоминал артист.
Юрий демобилизовался в 1946-м году. Ему тогда исполнилось 26. Однажды они с отцом гуляли по городу, и купили газету «Вечерняя Москва». В ней было объявление о наборе в студию клоунады при Московском государственном цирке на Цветном бульваре. Отец спросил сына, не хочет ли он попробовать поступить? Юра загорелся. Собрали семейный совет. Лидия Ивановна поначалу отнеслась к идее с сомнением. Она хотела, чтобы Юра пошёл в театральное училище. Но отец и сын умели убеждать, и мама сдалась. Было решено: Юрий поступает в студию цирка. Так, вместе с родителями, Никулин выбрал свой путь, став одним из самых знаменитых клоунов страны и директором того самого Цирка на Цветном бульваре. На каких бы гастролях и в каких бы далёких далях Никулин ни находился, отовсюду звонил и писал отцу и матери.
В 1976-м году, когда их обоих уже не было в живых, вышли мемуары артиста под названием «Почти серьёзно». В этой книге Юрий Владимирович Никулин вспоминал о родителях — с нежностью, любовью и благодарностью.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
