Первая седмица Великого Поста только-только подошла к середине. Есть уже хочется очень сильно. Организм лихорадочно недоумевает: куда исчезла калорийная пища? почему всё так скудно? А тут еще вместо вдохновляющих великопостных служб – надо ехать в Государственную Думу на какое-то совещание. Сплошное искушение!

Приехав значительно загодя, естественно, направляюсь к буфету. А вдруг что-нибудь постненькое да обрящется? И удивлению моему нет предела: действительно – вот тебе и просто овощи-фрукты, если и салатики с растительным маслом, даже постная выпечка. Порадовавшись за правительственный общепит, учитывающий интересы верующих и церковный календарь, кладу салатики на поднос и направляюсь к кассе. Естественно, как и полагается, я при полном параде: в рясе, с крестом. Расплачиваюсь. Кассирша смотрит на меня слишком внимательно для рядовой ситуации. «Батюшка, а можно поинтересоваться?» – неожиданно задаёт вопрос девушка в яркой боевой раскраске со слегка прикрытыми белоснежным фартучком красотами. «Конечно!» – с улыбкой отвечаю, пытаясь предугадать, о чем же будет вопрос. «А сейчас можно постное масло или нет?» Опускаю взгляд на поднос, на котором лежат салатики с маслом, и оказываюсь перед непростой дилеммой. С одной стороны, в нашей духовной Академии на первой седмице дают постную пищу с маслом, и студентам, и преподавателям – и большинство «академических» придерживаются такой традиции. С другой – если следовать строго монастырскому уставу, елей разрешается только в субботу и воскресенье. Эти мысли стремительно проносятся в голове – но делая необходимую миссионерско-экономическую поправку на невоцерковлённость и молодость вопрошающей, со снисходительной улыбкой отвечаю: «Да, конечно же, можно!» И тут происходит нечто совершенно ужасное (невероятное): она быстро оборачивается к своей напарнице – такой же разукрашенно-полураздетой ( а как бы помягче?) – и с нескрываемым чувством победы говорит: «Вот видишь, а мы с тобой без масла постимся!»…

После этого случая я перестал подстраиваться в своих ответах под первое впечатление от вопрошающего. Кто его знает, может там, под этой совершенно светской внешностью, скрывается душа, нежно любящая Бога?