Рим., 93 зач., VI, 18-23.

¹⁸ Освободившись же от греха, вы стали рабами праведности.

¹⁹ Говорю по рассуждению человеческому, ради немощи плоти вашей. Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые.

²⁰ Ибо, когда вы были рабами греха, тогда были свободны от праведности.

²¹ Какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их — смерть.

²² Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец — жизнь вечная.

²³ Ибо возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем.

Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

С точки зрения апостола Павла есть только два возможных для человека пути, и оба они в том описании, которое дал апостол, содержат слово «рабство»: рабство греху и рабство праведности. Какого-то иного, промежуточного, состояния нет. Конечно, то, что скрывается за словом «рабство» противостоит главной общественной ценности, выраженной словом «свобода». Но здесь стоит помнить, что рабство праведности не имеет безусловного довлеющего характера. Вполне можно поступать и как-то иначе, но поведение «как-то иначе» неизбежно уводит в область греха. Апостол говорит о том, что Христос дал каждому возможность поступать так, как того хочет Бог. А Бог не требует от нас ничего такого, что было не полезно в самом высшем смысле. Но если раньше не было полного понимания того, в чем состоит воля Бога, то теперь она открыта и доступна каждому. Есть и еще нечто: каждому христианину Бог подсказывает как поступать в том или ином случае. Речь не идет здесь о диктовке, не идет она и о звуке постороннего голоса в голове, а также о постоянно встречающихся знаках и символах. Нет. Подсказки приходят совсем иным путем.

Приведу небольшой пример.

Когда я был студентом духовной школы и молодым иеромонахом, нас эпизодически направляли в одну из подмосковных войсковых частей. Там были недавно призванные молодые люди, всем им перед принятием присяги предлагалось, если у них обреталось таковое желание, поисповедоваться. А тем, кто не был крещен, предлагалось креститься. Опять же, исключительно по желанию. Многие из тех ребят хотели покаяться в своих грехах, но опыта исповеди у них не было: если и доводилось им принимать участие в этом таинстве, то когда-то давно, в детстве или же в подростковом возрасте. Поэтому они попросту не знали, как и о чем говорить на исповеди. Приходилось каждому из них индивидуально объяснять «технологию» исповеди. А делать это проще всего через перечисление и разъяснение десяти заповедей закона Моисея. По мере упоминания заповедей ребята вспоминали какие-то свои грехи, называли их, и мы двигались дальше, вплоть до десятой заповеди, которая запрещает пожелания чужого имущества. Многие из десяти заповедей стали для новобранцев откровением. Они о них ничего никогда ранее не слышали. Но любопытно здесь не это, а то, что в отношении некоторых грехов против этих заповедей юные воины говорили приблизительно следующую фразу: «А я чувствовал, что что-то здесь не то! Но не мог понять, что именно! Вроде бы мне должно было стать хорошо, а мне было как-то не по себе». Получается, что есть внешний мир, который диктует свои правила поведения, есть человек, который искренне старается следовать этим правилам, но при этом внутри себя самого без всякой человеческой подсказки чувствует, что происходит что-то не то, что-то неправильное. При этом никакого представления о заповедях у него нет.

Именно это ощущение неправильности собственных поступков, даже в том случае, если они поощряются окружающими, и есть голос Бога. Еще его можно назвать голосом совести, но совесть все же воспитывается, а голос Бога звучит вопреки воспитанию, привычкам и норме поведения большинства. Он звучит в сердце каждого человека, над которым когда-то было совершено таинство крещения. Да, можно устроить свою жизнь так, что этот голос перестанет звучать, можно целиком погрузиться в область греха, но вряд ли такую перспективу можно назвать вожделенной.