Рим., 101 зач., IX, 6-19.

⁶ Но не то, чтобы слово Божие не сбылось: ибо не все те Израильтяне, которые от Израиля; ⁷ и не все дети Авраама, которые от семени его, но сказано: в Исааке наречется тебе семя.

⁸ То есть не плотские дети суть дети Божии, но дети обетования признаются за семя.

⁹ А слово обетования таково: в это же время приду, и у Сарры будет сын.

¹⁰ И не одно это; но так было и с Ревеккою, когда она зачала в одно время двух сыновей от Исаака, отца нашего.

¹¹ Ибо, когда они еще не родились и не сделали ничего доброго или худого (дабы изволение Божие в избрании происходило ¹² не от дел, но от Призывающего), сказано было ей: больший будет в порабощении у меньшего, ¹³ как и написано: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел.

¹⁴ Что же скажем? Неужели неправда у Бога? Никак.

¹⁵ Ибо Он говорит Моисею: кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею.

¹⁶ Итак помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего.

¹⁷ Ибо Писание говорит фараону: для того самого Я и поставил тебя, чтобы показать над тобою силу Мою и чтобы проповедано было имя Мое по всей земле.

¹⁸ Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает.

¹⁹ Ты скажешь мне: «за что же еще обвиняет? Ибо кто противостанет воле Его?»

Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Для нас — современных христиан — вопрос о призвании в Церковь бывших язычников не стоит. Но не так было с адресатами Послания апостола Павла к Римлянам. Соответственно, не так оно было и для самого апостола. Римские евреи совершенно искренне не понимали, как соотнести вхождение язычников в Церковь и тот факт, что обетования о Христе были даны совершенно конкретному народу. Возможно ли принять язычников и уравнять их в правах с потомками Авраама?

Для ответа на этот вопрос апостолу Павлу пришлось прибегнуть к историческому экскурсу. Фрагмент этого экскурса мы только что услышали. Апостол напомнил, что у праотца Авраама был не один, а два сына, но унаследовал обетования лишь один из них — Исаак, то есть только потомки Исаака представляют собой избранный Богом народ. Но, опять же, не все, а только те, которые имеют своим прародителем Иакова, тогда как и у Исаака тоже было два сына, и о потомках второго — Исава — нам мало что известно. И в случае с детьми Авраама, и в случае с потомством Исаака любопытен тот факт, что Бог действует не по той схеме, которая была нормативной для древнего мира: Он устанавливает Свой завет не со старшими сыновьями, а с младшими. Какими путями это произошло — особого значения не имеет. Важно же здесь то, что теми потомками Авраама, которые унаследовали данные ему Богом обетования, становятся те, кого избрал Бог, те, на кого Он указал, а не все, кто произошел от Авраама.

Конечно же, римские евреи обо всем этом прекрасно знали, но логика апостола Павла была для них совершенно новой, можно предположить, что они попросту не размышляли о передаче обетований по наследству таким путем, все же, это довольно небезопасный путь, значительно проще жить в рамках схемы передачи от отца к сыну. Так, как минимум, понятнее. Так все выглядит предсказуемым и удобным. Ведь если согласиться с апостолом, то получается, что избранничество определяется не кровью и плотью, а исключительно волей Бога. Апостол Павел настаивает, что это именно так: «помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего». Церковь безусловно верит своему апостолу, идет вслед за ним и просит лишь одного — «Господи, помилуй!».