Рим., 112 зач., XIII, 11 — XIV, 4.

Глава 13.

¹¹ Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали.

¹² Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света.

¹³ Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти;

¹⁴ но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти.

Глава 14.

¹ Немощного в вере принимайте без споров о мнениях.

² Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи.

³ Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его.

⁴ Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его.

Комментирует священник Стефан Домусчи.

Чтение, которое мы сейчас услышали посвящено рождеству святого пророка и крестителя Иоанна. Причем, если евангельское чтение повествует о самом событии, то апостольское чтение решает совершенно иные, не биографические задачи.

В первой его части звучат мысли очень похожие на проповедь самого предтечи. Апостол призывает нас пробудиться от сна, потому что наступает особое время. Время задуматься о себе и своих отношениях с Богом. Иудеи были уверенны, что у них все хорошо, но слова Крестителя заставили их задуматься. И как предтеча сообщал об этом иудеям, так апостол обращается к язычникам и всем тем, кто его окружает. Он зовет их проснуться и при этом отказаться от греха. В данном случае сон и грех не противоречат друг другу... Иногда человек погрязает в пороке, который затягивает его все больше и больше... Потом вдруг, очнувшись, исправляется и объясняет свое поведение, говоря: «Я был как во сне, это было какое-то наваждение» ... При этом, есть, конечно, одно важное обстоятельство: сон — наше естественное состояние и от нас далеко не всегда зависит то, что мы видим во сне. Но сон нравственный совсем другое дело. Наше постепенное схождение во глубину греха зависит от нас самих. Мы сами позволяем себе все больше и больше... и в итоге бываем настолько пленены грехом, что уже не понимаем, где правда и явь, а где морок и сон. Апостол предлагает не рассуждать и не мудрствовать лукаво, разбирая какие грехи мы еще можем потерпеть, а от каких должны отказаться. Он говорит просто: отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света. При чем следом за этим призывом идет пояснение. Под делами тьмы он понимает пьянство, разврат и ссоры из зависти. Под оружиями света он понимает самого Христа, в которого христиане облекаются, когда принимают таинство крещения. Апостол прекрасно знает, что есть люди, которые прикрывают свои грехи заботой о теле и поэтому здесь же подчеркивает, чтобы эта забота не превращалась в потворство похотям.

Как естественно слышать все подобные призывы в праздник рождества того, о ком Евангелие говорит как об аскете и постнике. Все эти призывы вполне понятны в контексте его собственной жизни. И, конечно, они не менее понятны в контексте проповеди апостола Павла, который обращался не только в бывшим иудеям, соблюдавшим закон и живущим нравственной жизнью, но и к тем, кто был язычником и должен был приложить усилия, чтобы начать нравственную жизнь.

Однако, чтение на этом не заканчивается. Казалось бы, акцент на аскезе и напряженной жизни поставлен, он строг, но вполне уместен. Разве не призывает христианство именно к этому? Что еще говорить.

Но те, кто составляли литургические чтения прекрасно понимали, что большинство общин, в которых прозвучит этот текст, будут наполнены простыми людьми. Память аскета и подвижника будут совершать не только аскеты, которые и так предпринимают духовные труды, ее будут совершать семейные люди, которые много времени проводят в обычных мирских занятиях. Именно поэтому указав на важность нравственной жизни, Церковь в своих текстах напоминает так же, что никто не стал совершенным сразу. Что христианская жизнь — это путь, по которому люди идут в разном темпе. На этом пути сильные соседствуют со слабыми, строгие аскеты с теми, кто стремится не грешить, но не отказывается от обычных сфер жизни, которые греховными не являются.

Человеку свойственно судить по себе и своему уровню. Пока он сам к нему то не пришел, пока не достиг определенных вершин, он и к другим относится проще. Когда же вырастает духовно — становится все строже к окружающим. Понимая ошибочность этого подхода, Церковь призывает человека отвергнуть грех и стремиться к праведной жизни. Но напоминает, что речь идет не о мгновенных изменениях, но о пути, на котором никого не стоит осуждать.