Гал., 207 зач., III, 15-22.

¹⁵ Братия! говорю по рассуждению человеческому: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет к нему. ¹⁶ Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос.

¹⁷ Я говорю то, что завета о Христе, прежде Богом утвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет та́к, чтобы обетование потеряло силу.

¹⁸ Ибо если по закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал оное по обетованию.

¹⁹ Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование, и преподан через Ангелов, рукою посредника.

²⁰ Но посредник при одном не бывает, а Бог один.

²¹ Итак закон противен обетованиям Божиим? Никак! Ибо если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона; ²² но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа.

Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Магистральная тема этого апостольского отрывка проста: обетования, который Бог дал Аврааму, относятся лишь ко Христу, зафиксированный Авраамом и Моисеем закон имеет временное значение — он призван приготовить людей к встрече Христа. После пришествия Христа, Его Смерти и Воскресения закон утрачивает свое значение. В этой своей мысли апостол Павел убеждает адресатов послания через самые разные примеры.

Но все же апостол довольно кратко излагает свои мысли, а вот древние комментаторы значительно более свободны и пространны в пояснении действий Промысла Божия в истории спасения человечества. Послушаем мысли блаженного Иеронима Стридонского. Он утверждал, что закон «дан <...> из-за преступлений, и скорее обличает грешников, которым он дан после обетования как бы в качестве стража и, так сказать, темницы, чтобы не желавшие в невинности по свободе воли ожидать исполнения обетованного, встречая препятствие в узах Закона и приведенные на служение Заповедям, сохраняемы были для наступления будущей во Христе веры, которая представляла исполнение обетования. Но Писание не должно почитаться виновником греха в силу того, что оно представляется заключившим все под грех, так как Заповедь, исходящая из [законного] права, скорее обнаруживает и обличает грех, чем служит его причиною».

Блаженный Иероним, опираясь на слова апостола Павла, полагает, что есть три звена: обетования о Христе, которые были даны Аврааму, закон для сохранения человечества во временной промежуток между произнесением обетования и его исполнением, и собственно исполнение, то есть пришествие Христа. Свобода воли, о которой пишет Иероним, если нет внешнего ограничения, с почти что неизбежной силой уводит человека в сторону от праведности, из-за уклонения от добра теряется нравственная чуткость, которая в конечном итоге приводит к совершенной деградации. А это делает невозможным исполнение обетования о Христе: Он не мог прийти в мир иначе, чем через Свою Пресвятую Матерь, а Ее чистота и святость — плод многовекового ограждения Законом избранного Богом народа. После же исполнения обетования начиналась новая эпоха с новым законом, тем самым, который мы именуем Благой вестью или, иначе, Евангелием.