Гал., 210 зач., IV, 8-21.

Глава 4.

⁸ Но тогда, не знав Бога, вы служили богам, которые в существе не боги.

⁹ Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?

¹⁰ Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы.

¹¹ Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас.

¹² Прошу вас, братия, будьте, как я, потому что и я, как вы. Вы ничем не обидели меня:

¹³ знаете, что, хотя я в немощи плоти благовествовал вам в первый раз,

¹⁴ но вы не презрели искушения моего во плоти моей и не возгнушались им, а приняли меня, как Ангела Божия, как Христа Иисуса.

¹⁵ Как вы были блаженны! Свидетельствую о вас, что, если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне.

¹⁶ Итак, неужели я сделался врагом вашим, говоря вам истину?

¹⁷ Ревнуют по вас нечисто, а хотят вас отлучить, чтобы вы ревновали по них.

¹⁸ Хорошо ревновать в добром всегда, а не в моем только присутствии у вас.

¹⁹ Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!

²⁰ Хотел бы я теперь быть у вас и изменить голос мой, потому что я в недоумении о вас.

²¹ Скажите мне вы, желающие быть под законом: разве вы не слушаете закона?

Комментирует священник Стефан Домусчи.

В сегодняшнем чтении мы слышим, как апостол недоумевает по поводу того, почему галаты оказались так зависимы от чужого мнения и так легко отказываются от той богодарованной свободы, в которой они начали жить после его проповеди. Нам и сегодня кажется, что быть свободным проще, чем подчиняться. Так сформировались понятия в нашем языке, свобода — ценность, а подчиненность — недостаток. При том, что практически все, кому-нибудь подчинены, нам греет душу мысль, что мы свободно на это идем, скорее сотрудничаем, чем подчиняемся как рабы. Однако на самом деле, быть свободным значительно сложнее, чем подчиняться. И уж тем более, если речь идет о свободе от греха, свободе к добру, свободе в ответственном решении. Ведь настоящая свобода — это не вседозволенность, в которой мы можем подчиняться инстинктам и эмоциям, а в том, чтобы быть хозяином самому себе. Если человек в сердцах сорвал на ком-то зло и ни в словах, ни в эмоциях себе не ограничил — он поступил свободно, но сама такая свобода ущербна. Кажется, если он сдержал себя — значит он себя ограничил, но на самом деле именно в этом он поступил как тот, кто свободен от рабства эмоциям.

Впрочем, такая свобода дается большим трудом и постоянным воспитанием себя. Закон был дан людям в помощь, он был внешним ограничителем, удерживал их от того зла, от которого в последствии они должны были удерживать себя сами и побуждал их к тому добру, которого они сами должны были желать. Но что же делает апостол Павел? По сути, он идет на большой риск, так как людей, которые не прошли навыка многолетнего и даже многовекового искуса законом, он сразу призывает жить нравственно. Впрочем, он объясняет свою решение не только кредитом доверия, которое оказывает ученикам. В первую очередь он доверяет Богу, Который ведет людей к спасению. Ведь ученики не только познали Бога, но в первую очередь получили познание от Самого Бога. Он утверждает их в духовой жизни и помогает устоять в обретенной свободе. Но в том то и дело, что эта свобода оказывается им не нужна. Они хотели бы вернуться к тому, что апостол называет «немощными и вещественными началами», потому что быть нравственным благодаря внешнему контролю проще. Если тебе говорят: живи по-совести, ты вынужден постоянно размышлять о том, как поступать, если тебе предлагают условный уголовный кодекс, множество вопросов сразу снимается, все переживания о добре и зле оказываются уложены в готовую схему. Кажется, что подобный путь безопаснее, потому что ты можешь избежать массы ошибок. Но только избирая добро самостоятельно человек делает его своим и взращивает собственную душу.