В нашей студии был благочинный приходов Шотландии и Северной Ирландии протоиерей Георгий Завершинский.

Накануне новогодних праздников мы говорили о том, как быть с празднованием Нового Года, если близкие и друзья ждут того, что мы разделим с ними праздник, а Церковь призывает в эти дни поста к воздержанию как в еде, так и в развлечениях. Наш гость объяснил, почему во время поста важно прилагать усилия, и каким образом можно прийти к тому, чтобы внешний шум не заглушал тишину Рождества Христова в сердце человека. Также разговор шел о традициях встречи Нового Года и Рождества Христова в Шотландии и Северной Ирландии.

---

Ведущий: Александр Ананьев

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья! Меня зовут Александр Ананьев, я в очередной раз выступаю в очень естественной для себя роли неофита. И сегодняшнюю программу хочется начать хрестоматийным «Хо-о-о!», потому что сегодня 30 декабря, и до Нового года остаются считанные дни. Я бы, наверное, был бы рад поздравить моего дорогого собеседника магистра богословия, члена Союза писателей России, благочинного прихода в Шотландии и Северной Ирландии протоиерея Георгия Завершинского с наступающим Новым годом, но здесь многоточие... Собственно, это будет темой нашего сегодняшнего разговора. Добрый вечер, отец Георгий!

Протоиерей Г. Завершинский

— Добрый вечер, Александр! Добрый вечер, дорогие радиослушатели! Заранее уже готов, готовлюсь произнести слова поздравления, ну...

А. Ананьев

— Вот «но»! Вот «но»! Я еще буквально полтора года назад, два года назад, до того, как я крестился, безо всяких, конечно, задних мыслей поздравлял всех и каждого «с Наступающим Новым годом», когда на календаре 30 декабря. А вот сейчас я не спешу поздравлять с Наступающим Новым годом, ну, или, по крайней мере, задумываюсь. Для меня это стало довольно сложной темой. И уж, тем более, священника — с Наступающим Новым годом.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, Вы затронули, пожалуй, деликатную... Вот деликатную...

А. Ананьев

— У Нового года тяжелая судьба в России.

Протоиерей Г. Завершинский

— И особенно не просто со священником, а с человеком уже в возрасте, перешагнувшим, скажем так, за вторую и, может быть даже, далеко за вторую половину своей жизни. И вообще об этом много-много думаешь как человек, а как священник — тем более, поскольку ты с этим сталкиваешься. Но порог жизни — он не так далек, не так ограничен. Каждый Новый год, каждый праздник...

А. Ананьев

— А, Вы в этом смысле! Все, я понял!

Протоиерей Г. Завершинский

— И в этом смысле тоже! Ну, и плюс к тому, что, в общем, Новый год, конечно, связан так или иначе с Рождеством. И вот здесь, как мне кажется, Вы сами решите, дорогие слушатели, дорогой Александр, как Вы посмотрите на это. Мне кажется, здесь есть восполнение. Вот то, что я затронул тему о приближении какого-то порога, с одной стороны. С другой стороны — Рождество. И вновь рождение, вновь обретение, новый путь, новая жизнь. И вот я думаю, что, может быть, как-то с этой позиции посмотрев, можно совсем даже не сокрушаться, а, напротив, радоваться и поздравлять все-таки.

А. Ананьев

— Ну, во-первых, Вы же знаете особенное отношение всяких неофитствующих молодчиков типа меня ко всякого рода простым вещам, к которым все относились просто до крещения, а вот сейчас начинаешь так задумываться: «А можно ли это есть? А запретите мне вот это, а запретите мне вот это, запретите мне Новый год». Смотрите: во-первых, пост. Сейчас Рождественский пост. На улицу в этом смысле просто опасно выходить, потому что веселье буквально из каждой щели, из каждой витрины, из каждого динамика — отовсюду веселье! О каком веселье можно говорить, если пост? Это раз!

Протоиерей Г. Завершинский

— Простите, что перебиваю. Я подумал, что Вы скажете, напротив, что везде такие суровые, мрачные лица постящихся, готовые наброситься на Вас, растерзать за Ваше веселое лицо! Я думал, Вы это скажете, а Вы... Пусть радуются, пусть веселятся! Что Вам в этом?

А. Ананьев

— Мне? Ну я все-таки стараюсь как-то оградить себя от чрезмерного... да от любого развлечения, понимаете? То есть я пытаюсь как-то, насколько умею, ограничить себя в том, что может меня развлечь. Потому что все-таки пост — это раз. Но все не так серьезно, как я сейчас говорю, но я просто пытаюсь сформулировать свое особенное отношение к Новому году, изменившееся с момента моего крещения. Но это во-первых. Во-вторых, вечные отсылки к восточному календарю. Некоторые священники, со всеми вот этими Крысами, Змеями, Драконами... Вообще говорят — «поздравление друг друга с новым гадом», а не с Новым годом, потому что это повсеместная история. Я вот еще отдельно хочу тут у Вас спросить: а в Ирландии, Шотландии такое же вот это вот отношение ко всем этим восточным символам Нового наступающего года? А в-третьих — вот сейчас будет неожиданно — Новый год у православных все-таки не 31 декабря, не в ночь с 31 декабря на 1 января. Новый год у них 14 сентября. Именно поэтому я еще три раза подумаю: а поздравлять ли дорогого моему сердцу священника с наступающим Новым годом?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, все-таки мы так, ну, и довольно ясно проводим разграничительную линию между церковным Новым годом, новолетием и Новым годом светским, который наступает сразу вслед за Рождеством. И у нас он будет, действительно, не 31 — 1-го, а 13 — 14-го, что, в общем, тоже уже замечено. И я могу сказать, что это неплохо — традиция возобновляется, возрождается, что после Рождества все-таки так оно спокойнее — встречать Новый год, праздновать, наливать шампанское. Но все же, конечно, Вы меня спросили про Ирландию, Шотландию, про западные страны. Знаете, там Новый год — он вообще как-то так... блекло. Он не такой праздник. Там Рождество. Вот этот Christmas, фестивальность, подготовка к Christmas за три недели, за месяц начинается — уже Christmas пошел. Конец ноября — уже Christmas начинается. Вот Christmas time, потом сам Christmas, после него неделя — вот это и есть главный праздник! А Новый год — они уже такие... ну, уставшие уже, удовлетворенные всем. Ну, кто-то что-то... Ну, в семьях обычно сидят по домам, и, ну, вот... Никакого там особенного торжества. У нас Новый год стал таким радостным праздником, фестивальным в советское время исключительно — именно с целью отвести внимание от Рождества, это известно.

А. Ананьев

— И это еще один повод, по которому я задумаюсь, поздравлять ли с наступающим Новым годом. Все-таки у Нового года, если знать историю, особенно, ты понимаешь, что в 1937 году страшном Новый год был предложен россиянам, советским людям как альтернатива Рождеству. Вместе с новогодней, но не рождественской елкой, и вместе с Дедом Морозом, к которому позже присоединилась Снегурочка. И все это вызывает такое, знаете, сразу враждебное — вот у меня лично. Я начинаю смотреть на это как на попытку «продать» мне замену моему Рождеству.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, дорогой мой неофитствующий друг, скажу Вам: вот тут-то Вы и попались. Так, действительно, будет страшно выходить на улицу, если там соберутся такие, подобные, с подобными лицами и намерениями и скажут: «Что?! Какой Новый год? Какой праздник?! Да Вы что! Я же Рождество готовлюсь праздновать! Я же ведь вышел на улицу! Ведь мне дайте покой! Ведь я должен это...» И вот это «я, я, я», «моё» — «моя традиция», «моя вера», «мое православие», «моя Церковь» — «как Вы смеете?!». Вы знаете, простите меня, но терпением, смирением, да и христианством вообще не пахнет. Оно как-то блекнет в нашем... вот в этом «мое я», убеждении... Ну, неофиту простительно. Поэтому я позволяю себе это говорить, потому что неофиту можно все. Но потом, когда он уже вливается в жизнь, когда вот этот неофитствующий порыв, который вполне возможно объясним, и я сам нахожу в этом радость, когда он возникает вновь, потому что все мы неофиты, все мы — катехумены, я бы сказал. Помните, возникал вопрос часто — ну для чего у нас в литургии епитимья об оглашенных? Ну какой смысл? Ну, в храме приходят причащаться люди — ну верующие, ну, давным-давно крещеные, с древних времен пришли. Но вот как-то мне объяснение... Я уже не помню, прочел ли я, или сам придумал, но, в общем... Да нет, прочел. Скорее всего, у кого-то из современных мыслителей — может быть, у отца Александра Шмемана, может быть, еще у кого-то, — что, в общем, в каком-то смысле да мы все оглашенные. Потому что мы приступаем к таинству не как подготовленные и осведомленные, и вполне таки себе представляющие, что за всем этим стоит, Кто за всем этим... Нет. Вот именно — как оглашенные, как вот неофиты мы с Вами приходим. И вот в этом ценность, в этом великое счастье — оставаться катехуменом, неофитом, оглашенным, пока не встретим Его. А когда мы встретили Христа — так все совершилось, о чем тут говорить? Все совершилось. Поэтому пусть праздник останется. Пусть он будет. А мы с Вами не с постными лицами, а пусть пост будет внутри нас. А, как говорит Христос в Евангелии, «а Вы помажьте голову маслом и показывайтесь как не постящиеся», чтобы не вызывать смущения, никого не выстраивать под свое правило.

А. Ананьев

— Вы слушаете «Вопросы неофита» в рамках «Светлого вечера». И я продолжаю задавать свои вопросы Благочинному приходов Шотландии и Северной Ирландии протоиерею Георгию Завершинскому. Сегодня мы, накануне Новогодней ночи, говорим об отношении к этому празднику, и, конечно же, мы говорим о Рождестве, которое уже совсем скоро. Смотрите, отец Георгий, я, откровенно говоря, еще ни разу в жизни не встречал Новый год в храме. Как правило, это друзья, как правило, это семья. Мне, во-первых, очень хочется все-таки, может быть, в этом году, если так сложится, действительно, попасть на праздничное богослужение. Я так понимаю, именно там, в ночь с 31 декабря на 1 января, читается Новогодний молебен. Вот я хотел бы Вас спросить про Новогодний молебен. И даже выписал себе строчку, которая мне очень понравилась: «Благословишь венец лета благости Твоея». Вот эта строчка читается на Новогоднем молебне.

Протоиерей Г. Завершинский

— Угу. Это из «Литургии святителя Василия Великого» взято. Ну вот дивные слова, действительно. Очень любил их Святейший Патриарх Алексий II. Это даже на каком-то из календарей в его время было таким известным слоганом новогодним или... Но это относится, конечно, к новолетию.

А. Ананьев

— Все-таки новолетие, а не Новый год?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, конечно. Конечно!

А. Ананьев

— Вот видите, как это все сложно сразу! Это, получается, сразу столько праздников, и они друг с другом не то, чтобы спорят, а они находятся в каком-то противоречии. Новый год один, Новый год другой, Рождество, которое...

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, у нас все не в противоречии — в противопоставлении. У нас все так пребывает. Ну, простите, вот мы в храме, вот мы молимся, вот мы причащаемся — хорошо, благостно. Ведь действительно «венец лета благости Твоея» был? Ну, вот ничего... никак по-другому не выразишь. Вот мы вышли за порог храма и окунулись сразу же — в течение нескольких мгновений мы уже вновь в этом мире, и вот оно так вот всегда... И не только в наше время, а всегда так было. Человек выстраивает свою судьбу, никто за него это не сделает. А собственными руками делает свое пребывание и удобства, которые ему необходимы, и проблемы решает, которые постоянно приходят. Ну, и все-таки за всем этим когда-то стоит, или превыше этого стоит «венец лета благости Твоея», а когда мы к Господу обращаемся, благодарим Его за то, что я жив, за то, что я имею возможность радоваться, ну, простите, огорчаться, трудиться, достигать результатов и что-то терять. Но это все жизнь, понимаете? Немножко философски глядя на это, я думаю, что легче оправдать, обосновать вот это многообразие, которое Вам не нравится... Я понимаю Вас, поскольку Вы так образ неофита несете мужественно... И понимаю, почему не нравилось. И мне не нравилось, когда я начинал, и я хотел все поменять — «Ну как же, ну дальше жить нельзя так! Не, ну как же...»

А. Ананьев

— Заменили Деда Мороза Святым Николаем.

Протоиерей Г. Завершинский

— Конечно, конечно! Все вообще поставили на свои места. Я же поверил в Бога. Но если я поменял, значит, весь мир вокруг должен поменяться!». Да тоже свойство человека: человек — микрокосм. Это положение святителя... святого преподобного Максима Исповедника. Это так, и отсюда мир меняется, когда мы меняемся. В этом невидимая таинственная связь... Понимаете, в этом смысле, когда Бог стал человеком и Христос пришел в мир, мир поменялся безвозвратно. Он абсолютно другой, чем был до Христа, и меняется с каждым днем, и с каждым Рождеством, и с каждым Новым годом.

А. Ананьев

— Дай Бог, чтобы он менялся к лучшему. Но на этот счет у меня есть свои сомнения, меняется ли мир вокруг меня к лучшему. У меня даже нет уверенности, что я меняюсь к лучшему, хотя я сознательно пытаюсь. Но получается или нет, судить не мне и не сейчас.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, правильно! И не надо судить. Всегда разочаруетесь, всегда будете убеждены, что «все, ничего не получилось». «Вот я такой вот»... «Да, ну вот хотел как лучше, а получилось как всегда». На самом деле, Бог ценит намерение. Он не ожидает от нас результата. Если бы Он знал результат, для чего посылал бы Сына своего? Для чего Он был распят и умер, как мы говорим, за грех мира? Но если человек может достичь результатов, в конце концов, он изживет грех из своей природы, если бы результат был достижим. Этого нет. Поэтому Бог ценит намерения. Намерение заключается в том, что ты позван, ты призван, ты поверил, ты узнал — ну двигайся туда! А как, каков результат твоего движения — ну не надо оценивать! Постараться уйти от этих самооценок или оценок других людей. В этом смысле неофитство, конечно, временное состояние, потому что оценивать других людей мы стремительно готовы, в любой момент. (Смеется.) Ну, и себя самих тоже можем. Но вообще не в этом смысл, не в этом радость, не в этом, собственно говоря, праздник. Представим, что мы на празднике начинаем оценивать гостей: «Этот так одет, этот эдак», — ну какой будет праздник? Для нас вот будни начнутся суровые.

А. Ананьев

— Наверное, здесь я должен немножко оправдаться, отец Георгий, потому что все-таки в моем вот этом отношении к Новому году нет попытки оценить или уж, тем более, обвинить в чем-то людей вокруг меня, вовсе нет. Но у меня есть огромное желание найти в себе, услышать в себе, впустить в себя ту тишину, в которой я смог бы услышать Бога. А тот шум, который поднимается вокруг, он неизбежен. И потом, я тоже должен стать частью этого шума. И вот Вы — как-то, может быть, косвенно, — но тоже говорите об этом: «Александр, ну нет ничего дурного в том, чтобы стать частью вот этого праздника!». А учитывая его, прямо скажем, советское, неправедное прошлое, у меня сразу возникают сомнения: «А вот пришел ко мне в гости дорогой отец Георгий — а вот стоит ли с наступающим Новым годом поздравлять его?».

Протоиерей Г. Завершинский

— Стоит, стоит. (Смеется.) Потому что пусть никто нас не лишает маленьких радостей. А все-таки это приносит радость. Хотя так, философски глядя, вот мы стареем, мы меняемся,, и вообще как-то это все тоже... светское не связано. Вроде бы... С большими праздниками церковными... А все-таки радость приносят, потому что радуются другие люди. Я не говорю даже в том смысле, что мы погружаемся в эти хлопоты и житейские заботы, и вот этот шум, как сказали, или фонд такой вот бытовой, но мы в нем все время находимся. И, кстати говоря, будучи в этом шуме или в этом фоне находясь постоянно, можно сохранить тишину. Вот, Вы знаете, есть такое понятие — «монашество в миру» или «святость в миру». Ну, известны люди, которые прожили всю свою жизнь в миру, а при этом не хоронили молитву, и не повреждено(?) хоронили. Ну, то есть, я не говорю, что это к нам как-то может быть применимо. Я понимаю Ваше естественное желание успокоиться, утихомириться, и чтобы вокруг была тишина. Но и такое тоже достижимо. Люди удалялись в пустыни, и этот ход был известен, и он тоже приводил к результатам. Каждому свое. Конечно, погрузиться и испытать этот фон, и считать, что тебя он не затронет, — ну, есть тут, конечно, немало соблазнов и искушений, и можно не выдержать. Поэтому все сообразно со своими силами. Ну, а у неофита сил много, я Вам честно скажу, потому что благодать Божия в изобилии изливается на неофита, и, в том числе, и, конечно, энергии, и физической энергии, и душевной, духовной энергии предостаточно, чтобы, в общем, и себя самого чуть-чуть удержать, ну и, если надо, удержать и других — где-то напомнить, где-то рассказать, где-то, может быть, и, ну и, простите, даже обличить, если хватит сил и будет, в чем. Ну, может быть, и послушают. Ну, надо с умом делать, мудро, не обижая, с любовью.

А. Ананьев

— И вот здесь я сам себе напоминаю полугодовалого щенка лабрадора — сил много, а ума мало. Вот этот вот погрызенный пульт, мобильные телефоны, разжеванная обувь хозяйки. Отец Георгий, по поводу не противоречия, но противопоставления этих праздников. Вот в моем любимом храме — не новогоднюю, Рождественскую — елку устанавливают после боя Кремлевских курантов, после Нового года. То есть они закупаются, елочки красивые, они ставятся в специальную прохладную кладовку, и вот после Нового года, ближе к Рождеству, их уже красиво ставят в храме и украшают. Во-первых, стоит ли так же действовать и дома? Во-вторых, как объяснить это детям, которые все-таки живут... Ну, моей дочери — ей 20 лет уже, ей, в общем, не надо ничего объяснять, хотя она задает вопросы. А вот как объяснить это маленьким детям?

Протоиерей Г. Завершинский

— Погодите, Вы сказали — после Нового года?

А. Ананьев

— После Нового года.

Протоиерей Г. Завершинский

— В тот же день или?..

А. Ананьев

— Вот проходят эти Новогодние праздники, и ближе к Рождеству уже устанавливаются Рождественские елочки.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, в общем, я думаю, что это, скорее, там, где стараются все-таки сохранить какие-то древние, прежние, дореволюционные традиции, когда, действительно, Новый год следовал за Рождеством. Ну, и поэтому детей не торопят... не торопятся детям давать праздничное рождественское, новогоднее настроение, чтобы это было там вовремя. Но я не думаю, что это повсеместно, а тем более, в семьях, а тем более, чтобы Ваше неофитство не было таким обременительным для семьи. Я думаю, что не стоит так делать и детей вводить в некоторый соблазн своего рода, и прятать елку до непонятного времени, когда вот потом уже им будет неинтересно. Потому что в других-то местах елка везде есть — в школах, в садиках, на улицах, на Красной площади...

А. Ананьев

— А вот когда их там убирают, ты начинаешь это ставить.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну да, получается какая-то такая... Ну...

А. Ананьев

— Но ведь понятно, почему это происходит? Понятны мотивы тех, кто принял такое решение — ставить елочку ближе к Рождеству.

Протоиерей Г. Завершинский

— Нет, ну, конечно. Мотивы-то ладно, мотивы — понятно. Понятно убеждение, что это правильно. Ну тоже понятно. Я же говорю, что люди, которые убежденные, убежденные твердо, старающиеся сохранить древнюю традицию и все, как было прежде, ну, может быть, об этом уже знают ближние, и знают — это из года в год происходит. Ну, наверное, своего рода такая местночтимая традиция устанавливается. Но она все-таки остается местночтимой, потому что общая традиция — я имею в виду не церковную, а такую общенациональную традицию, — ну, все-таки, елка есть елка, и поздравления, там, президент, тоже человек верующий все-таки, выходит поздравлять в Новогоднюю ночь, не ожидая со своим поздравлением, когда пройдут все эти праздники, и на Рождество выйти наконец, объявить... Да нет. Видите, все-таки Церковь ведь не ставит себе задачу опровергнуть все традиции, законы, обычаи — национальные, государственные, народные. Напротив, Церковь видит иную цель — с помощью этого открыть человеку нечто более глубокое, правильное, истинное — веру в Бога, Создателя, Творца и Спасителя этого мира. Но как Он спасает? Прежде всего, Церковь... ну, не Церковь, а кто-то будет, допустим, от имени Церкви действовать, опровергая все традиции, все установления, которые уже существуют, но светски, скажем так. Вот это все, скажут, неправильно, а вот я Вам скажу, как надо правильно. И, в общем, такой путь — ну, бывает, конечно, в исключительных случаях удачным и таким спасительным, но далеко не всегда.

А. Ананьев

— Как бы не хотелось бы, чтобы вот те навязанные сверху за те 70 страшных лет традиции — искусственные, по большому счету, — были забыты, отодвинуты, и возрождены те традиции, которые были изначально. Но, наверное, такое вряд ли возможно. И время вспять не повернуть, надо просто двигаться дальше.

Протоиерей Г. Завершинский

— Нет, ну почему? Возможно все. Но ведь, посмотрите, есть новый календарь. И там все в порядке — Рождество, потом Новый год.

А. Ананьев

— Это что за новый календарь?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну как — новый календарь, на который перешла...

А. Ананьев

— А, все! Европа, да?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну да, Европа-то... В Европе-то все в порядке в этом смысле. И там как раз Рождество! Я об этом уже рассказал, что Рождество — центральный праздник, он был, есть и будет. А у нас, в связи с тем, что Церковь живет по старому календарю, а общество по новому, вот такое несоответствие. Ну, как-то изменится это когда-нибудь или нет, не нам с Вами, конечно, прогнозировать. Но почему нет? Придет время, и, вполне возможно, встанет на свои места все.

А. Ананьев

— Вот, отец Георгий, по поводу западного Рождества я, неофит, и планирую с Вами поговорить во второй части нашей беседы. Не уходите далеко, мы вернемся ровно через минуту.

И снова в студии воинствующий сегодня какой-то неофит Александр Ананьев, добрый вечер! Простите мне мою хмурость, друзья! У меня на самом деле праздничное, благостное настроение — во-первых, потому что действительно праздник, и все вокруг такие счастливые, а во-вторых, потому что у меня сегодня особенный гость, приехавший к нам из Шотландии и Ирландии, член Союза писателей России, магистр богословия, благочинный приходов в Шотландии и Северной Ирландии протоиерей Георгий Завершинский. Добрый вечер, отец Георгий, еще раз!

Протоиерей Г. Завершинский

— Здравствуйте, Александр, еще раз здравствуйте, и еще раз с праздником! С Наступающим Новым годом!

А. Ананьев

— Да с наступающим праздником! Мы договорились, что вот мы можем поздравить друг друга с Наступающим Новым годом — вот пока Новым годом, дальше будем с Рождеством поздравлять. Как отмечается православное Рождество... Вообще, можно так говорить — «православное», «не православное»? Рождество же — оно Рождество?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, это технический, я сказал бы, термин — православное или католическое.

А. Ананьев

— Ну это я так тоже говорю.

Протоиерей Г. Завершинский

— Технически, чтобы... Во-первых, они действительно различаются во времени, если речь идет о новом календаре и старом календаре, это во-первых. Ну и, во-вторых, вот все-таки и характер тоже праздника разный.

А. Ананьев

— Вот. Я очень хотел у Вас узнать, в чем разница вот этого праздника, которую Вы, конечно же, видите там?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, я Вам скажу, она сложилась за 70-летнее время советской власти, ну и, в последующие годы, в общем, в календарном отношении все осталось как прежде. Итак, вот посмотрите сами — еще раз внимание сконцентрируем. Вот Рождество, потом Новый год. Главное — внимание на Рождестве. Ну вот я в данном случае про западный образ говорю. Главное внимание — на Рождестве. Семейный праздник, покупки, такая вот феерия радости, все искрится, дети счастливые бегают...

А. Ананьев

— Прекрасные эти рождественские базары на центральной площади...

Протоиерей Г. Завершинский

— Базары, да, все... Понимаете, как-то, действительно, изливается естественным образом радость у всех. Никто не спрашивает, кто ты — неофит, там, христианин, мусульманин или... Празднуют все. И мусульмане тоже празднуют, не обращают внимания. Кстати говоря, я один нюанс хочу заметить. Вот была попытка в таком толерантном, так сказать, терпимом... в обществе терпимости, толерантности, политкорректности вместо Christmas произносить так коротко — X-mas. Не было слова «Christ» — «Христос». И, знаете, вот не прошло это. Вот X-mas как-то не котируется. Появлялся одно время, потом сошел и так возникает еще, но как-то это без энтузиазма. Все-таки Christmas остается Christmas’ом, и имя Christ — Христос — оно звучит. И это, поверьте, очень многое ставит... все ставит на свои места. И вот тут, на самом деле, ну, фестиваль — не фестиваль, как бы ни выглядел этот праздник, надо всем, или за всем, или поверх всего стоит Имя Христа. И празднуют все. Возможно ли такое всеобщее объединение в радости, в праздновании иным каким-то образом? И вот посмотрим, какой у нас сдвиг произошел. И здесь появилась другая возможность — я бы сказал, не меньшая, а большая возможность встретить по-настоящему Рождество, потому что оно сопряжено с некоторым усилием. Да, есть праздник, да, есть Новый год, да, есть... А есть пост. И есть все-таки ограничения в выражении чувств, в эмоциональном каком-то... есть предел эмоций. Потому что мы ожидаем Рождества, потому что все-таки пост не отменял никто. Да, бокал с шампанским можно поднять, но один, и все. И потом, пожалуйста, поспите, помолитесь и все сделайте как надо. Понимаете, в этом тоже есть... И потом, само Рождество, как таковое, оно выделено из такой светскости, пышности, украшений и блеска вот такого внешнего светского. Оно выделено, и как-то так, действительно, получается, что вот закончили...

А. Ананьев

— Но это не «закончили» — вот это самое ценное, отец Георгий!

Протоиерей Г. Завершинский

— Вот да! Ну да, да!

А. Ананьев

— То же самое, то, что называется личным вот.

Протоиерей Г. Завершинский

— Да, именно! Вот я это и хотел подчеркнуть. Смотрите, разве это плохо? Напротив, мне кажется, это получилось так как-то промыслительным образом. И мне очень нравится вот это именно — не будем говорить православное, католическое, а вот просто — Рождество, которое в тишине, в ночи мы начинаем воспевать это, и вот литургию совершаем. Мы все приобщаемся тайн. Ничто не препятствует, ничего такого не было. Не проводили время в праздности, а сколько-то дней — допустим, есть период от Нового года, с 1-го числа до 7-го проходит время, ну, сколько-то дней все-таки можно построже еще попоститься, и ничего страшного там нет. Поэтому я думаю, что и в том, и в другом образе празднования Рождества и Нового года есть свои плюсы и свои радости. И мне, как православному священнику, дороже наша традиция — пусть она... Пусть поменялись местами праздники, но в действительности праздников праздник и торжество торжеств — Пасха, которая без Рождества не бывает, поэтому Рождество — это начало, по сути дела, Пасхи, в каком-то широком, общем смысле. Ну вот и это... ничто не заслоняет. Вот о чем Вы сказали, Александр, очень мудро и правильно — вот этот внешний фон, внешний шум не заслоняет, не затмевает, не заглушает тишину Рождества Христова, сердца человеческого.

А. Ананьев

— Хочу спросить Вас о том, как та сложившаяся в Шотландии и Северной Ирландии община — там же есть какое-то сообщество, которое является приходом православных храмов, — вот эти люди, как они отмечают? Может быть, сложились какие-то особенные традиции, о которых мы здесь даже не догадываемся, вот именно там — в Шотландии и Северной Ирландии?

Протоиерей Г. Завершинский

— Вы говорите о Рождестве или о Новом годе?

А. Ананьев

— О Рождестве, конечно, конечно. С Новым годом мне там, в целом, все понятно.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, Новый год — да. Про Новый год я еще раз хочу сказать: наша община, наша диаспора, так сказать (ну, я могу ответственно сказать про Британские острова, но и в Европе, по-моему, тоже так, в общем), — он спокойный. Нет такого блестящего торжества...

А. Ананьев

— Если только не у немцев.

Протоиерей Г. Завершинский

— ...искр, брызг шампанского... Нет, этого нет. Он скромненький, спокойненький, потом он проходит. Ну, а дальше от нас с Вами зависит — конечно, как мы с Вами готовимся, как мы... Ведь почему очень мудро, что пост предваряет праздник? Потому что человек в чем-то ограничивает, потом он испытывает двойную, тройную, многократную радость от того, что он вновь может, имеет право, полное право — и моральное, и нравственное, и духовное право — вкусить то, чего он был лишен в течение многих дней, и поздравить друг друга сердечно и литургически, вот что очень важно. Поэтому мои приходы — именно все сконцентрировано на литургии. Ночная литургия, тайна. Именно в ночи. А ночная литургия — это вообще особенное слово, очень интимная, очень такая... Она не такая напряженная, но она очень глубокая и пронизывающая само естество человеческое. Потому что человек... Ну, человек как бы утихает, погружается, уходит, засыпает, так можно сказать, для окружающего мира. И вдруг пробуждается к жизни, пробуждается к самому радостному событию — к приобщению к Вечности, к приобщению... друг с другом рядом. И дети, и взрослые... И, поверьте, дети даже — они не засыпают. Они всю литургию — сначала там все начинают такое бдение, такое продолжительное весьма, и с Великого повечерия, утреня, а потом, после нуля часов уже литургия начинается. Очень такая скоротечная, потому что она на одном дыхании проходит. Ну, у нас очень любят этот праздник, очень ночную литургию любят во всех приходах.

А. Ананьев

— А потом какие-то... Может быть, собираются в трапезной?

Протоиерей Г. Завершинский

— Да-да, обязательно, конечно. В трапезной... Конечно, во-первых, по обычаю, мы открытым храм держим, и все, кто не может уехать на своих автомобилях, остаются до утра, пока не будет ходить общественный транспорт. То есть уже вот такое разговление может длиться, по крайней мере, до шести утра.

А. Ананьев

— А много людей собирается?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, на саму службу — много, конечно. Ну, почти как на Пасху, может быть, немножко меньше. Ну, остаются, конечно, не все — кто-то разговляется, потом на своих автомобилях разъезжаются по домам. Но все-таки некоторые остаются и еще сидят долго-долго, до утра, и потом расходятся вот уже, когда начинают автобусы, метро ходить, ездить.

А. Ананьев

— А семьями приходят, да, как правило?

Протоиерей Г. Завершинский

— Да, как правило, семьями, обязательно с детьми приходят. И я еще раз подчеркиваю: дети, в общем, не где-то там в автомобилях спят или где-то там устроены для сна, а они именно тоже на литургии присутствуют, им тоже хочется соприкоснуться с таинством. Вообще, это детское чувство тайны, необъяснимости, ожидания, такого предвкушения какой-то огромной радости — оно очень-очень непосредственно и очень живо, и очень глубоко, я бы сказал, у детей. Я думаю, что гораздо глубже, чем у взрослых.

А. Ананьев

— Я, так получилось, последние пару лет отмечал Рождество в Германии, в маленьком храме, где небольшой православный приход. Там, конечно, все чуть-чуть по-другому вообще, потому что, в отличие от этих вот российских сообществ, в Москве, например, там люди, конечно, относятся друг к другу с теплотой, но по-европейски, вот по мне, гораздо более так дистанцированно.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, не лезут в душу друг другу.

А. Ананьев

— Ну, все равно, здесь — как-то вместе, а уж если вместе — то вместе. И там как одна большая семья, вот в нашем храме Александра Невского, в Сотеенском(?) храме.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, это тоже...

А. Ананьев

— Там все равно — очень респектабельно, очень дистанцированно, очень уважительно. Прошла литургия, причастились, поздравили — и сразу же аккуратно разъехались.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, Вы знаете, Александр, это все-таки independence, как говорят англичане. Это очень зависит от самого прихода. И в Москве здесь тоже так бывает — мы причастились и разошлись, никому... Ну, так, издалека поздравили. Ну, и в западных приходах бывает так, что и более тепло, более сердечно...

А. Ананьев

— Бывает все-таки?

Протоиерей Г. Завершинский

— Конечно. Ну, зависит, я не знаю, от пастыря, от священника, от...

А. Ананьев

— Тут же еще и Британские острова. Британия, как известно, отличается, я не скажу, чопорностью, но какой-то определенной холодностью такой.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, там тоже сильно отличается все. Ирландия — это совсем не Британия, в Ирландии другие отношения совсем, это раз. Ну, и в Шотландии другие, чем в Англии, допустим. Ну, да нет, ну, чего-то это приписывают. Это они сами о себе легенду создают. Точно так же, как «туманный Альбион». Ну какой он туманный? Я там ни одного тумана не видел никогда. Что там за туманы? Вот прямо там вот дождь все время льет, вот все в плащах, с зонтиками, такие, ходят англичане. Да все это придумано, чтобы, понимаете, как-то... ну вот выделиться, вот чем-то обратить внимание на себя. И это особенность, вот это вот — характерная черта английская. Вот даже со своим Брекситом... Простите, в политику не надо, конечно, вмешиваться... Но все-таки вот они внимание приковали всего мира таки! Вот нет нигде ни одного места, где бы не упоминался злосчастный Брексит, который вот так... не знаю, может быть, сейчас и не достигнет, конечно, такое... Обещают, что переизбрали сейчас Джонсона, может быть, к концу января... Но нет, я думаю, что нет. Опять этого не будет. Ну, короче говоря, вот это мастерски, театрально. Ведь театр, Родина театра же — это Англия, Лондон. Вот театрально они все это разыгрывают, понимаете? Поэтому никакой такой чопорности, туманности там особенной нет. А вот ну такое лицедейство — да, да, это вот характерная черта английская. Вообще даже, для англичанина в общении говорить искренне — это дурной тон. Это что-то такое... ну, какой-то нецивилизованный, недоросший человек, если он что-то искренне...

А. Ананьев

— Нарушение границы?

Протоиерей Г. Завершинский

— Да, да. Он может быть псевдоискренним, а при этом говорить одно, думать другое, а делать третье. Вот это вот... Я думаю, что мы этому понемножку тоже учимся.

А. Ананьев

— Все-таки влияние тоже мы испытываем.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, а как? Ну, а как же! А как же!

А. Ананьев

— Ну, должен сказать, что в Вас этого я не наблюдаю.

Протоиерей Г. Завершинский

— А я — ирландец, так скажем. В этом смысле ирландцы совсем другие. Вот уж где, действительно, такая душа нараспашку. Ну, есть, конечно, что-то, что... Англичане — они, конечно, какую-то особенность... Но все-таки это чужое. А ирландцы очень открытые. Очень открытые, доброжелательные и простецы, в каком-то смысле, хотя нельзя сказать, что это наивность или глупость. Нет. Ну, простота — это в хорошем смысле этого слова.

А. Ананьев

— Вы прямо описываете моего любимого стендап-комика из Ирландии Дилана Морана, которого я очень люблю. Вот он как раз такой, да. Взлохмаченный, простой, но при этом очень искренней.

Протоиерей Г. Завершинский

— Искренние, да. Англичане тоже так могут разыграть, но всем понятно, что на самом деле это игра всего лишь, а дальше начнется что-то другое — другая игра. Вот игра сменяется игрой. Для ирландца все-таки это не так. Понимаете, это дань, конечно, традиции — все-таки католичество и церковная традиция кардинально и безвозвратно определили характер народа. Так что этот...

А. Ананьев

— А к ирландским и шотландским детям приходит Санта-Клаус, Святой Николай?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, как...

А. Ананьев

— (Смеется.) Озадачил!

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, я такого не видел, чтобы Санта-Клаусы эти бегали по городу с мешками...

А. Ананьев

— Ну, сплошь и рядом. Вот в Америке я жил год — там сплошь и рядом, да.

Протоиерей Г. Завершинский

— В Шотландии такого я чего-то не видел. И в Ирландии тоже. В Америке — может быть, да.

А. Ананьев

— Но у Вас нет там?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, это как-то все... Ну, я не говорю, что нет, я говорю, что я не обращал внимания.

А. Ананьев

— У нас сейчас вон выйдите куда-нибудь из метро в Текстильщиках — трех-четырех Дедов Морозов встретите!

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, а я думаю, что это добрая, радостная такая традиция. Но главное, чтобы Дед Мороз и, главное, чтобы Снегурочка были еще как-то в состоянии что-то там произнести, прочитать, пропеть.

А. Ананьев

— Это правда.

Протоиерей Г. Завершинский

— А то, бывает, что они очень устают к концу вечера.

А. Ананьев

— Это правда.

Протоиерей Г. Завершинский

— Потому что еще в советской традиции было обязательно рюмочку поднести и Деду Морозу, и Снегурочке — от хозяев, к которым они пришли поздравлять. Это я хорошо помню. Вот это была незыблемая традиция, и нельзя было отпустить Деда Мороза, пока он не выпьет свою рюмочку положенную. Представляете, если он десяток домов посещает, то уже как бы к концу...

А. Ананьев

— Вы слушаете «Вопросы неофита» на Светлом радио. В празднично украшенной студии радио «Вера» я, Александр Ананьев, и на мои вопросы отвечает протоиерей Георгий Завершинский, благочинный приходов в Шотландии и Северной Ирландии, который и сейчас, наверное, даст мне правильный совет. Смотрите, отец Георгий, отличаясь изрядным ростом, толщиной и голосом, я иногда играл роль Деда Мороза в небольших или относительно больших детских коллективах по просьбе их родителей. Надевал вот это все пестрое, красный нос, бороду и ходил, поздравлял детей с красным мешком, доставал подарки. Сейчас у меня, как Вы понимаете, отношение к Деду Морозу несколько поменялось. Вопрос будет звучать, наверное, вот так прямо, в лоб. Мы же понимаем, что Дед Мороз — это искусственная замена святителю Николаю. Ведь святитель Николай в Рождество дарит подарки детям. Имею ли я моральное право надевать все это и изображать Деда Мороза, которого придумали советские власти в 1937 году?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, морального права Вас никто не лишает, если говорить о морали. Чего аморального?

А. Ананьев

— А я сомневаюсь. Я отказался. Не так давно я просто отказался.

Протоиерей Г. Завершинский

— Аморального здесь ничего нет. А в плане духовном, в плане неофитства, ну, конечно, Вы правильный вопрос задаете, потому что если Вас самого это коробит и Вы как-то ощущаете, действительно, такую подмену, какую-то необоснованную дерзость — представлять себя под видом Санта-Клауса, святого человека, который действительно неожиданно появлялся...

А. Ананьев

— Тут ведь как раз еще про Деда Мороза, а не Санта-Клауса. Понимаете, если выступить в роли святителя Николая — это, конечно, большая ответственность, но я хоть понимаю, что я делаю, зачем я делаю, для кого я делаю. Я, конечно, подумал бы, просто я никогда не сталкивался с тем, чтобы играть роль какого-то святого. Наверное, это важно для детишек — чтобы рассказать...

Протоиерей Г. Завершинский

— Нет, а я подумал, что как раз...

А. Ананьев

— Нет, как раз Деда Мороза. Вот с Дедом Морозом проблемы.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, а Деда Мороза — ну что... Ну, потом, понимаете, мы... Все же сейчас как-то возвращается на круги своя, и, в общем, мне кажется, такой разграничительной линии между Дедом Морозом и Санта-Клаусом проводить не стоит. Ну, в общем, один и тот же персонаж. На Западе так и относятся, что, ну, Санта-Клаус — это Дед Мороз такой вот русский, ну вот это один и тот же персонаж. Ну просто в России так представляют...

А. Ананьев

— И никто не воспринимает его в качестве образа святителя Николая?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, и Санта-Клауса тоже никто не воспринимает!

А. Ананьев

— Не воспринимает?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну конечно, нет! Ну, такой добрый старичок. Ну, извините, вот у нас День Святого Патрика — ну, пиво пьют. Пиво пьют, когда... Это же к Патрику святому никакого отношения не имеет, правда?

А. Ананьев

— Серьезно?

Протоиерей Г. Завершинский

— Конечно! Почему? Он пиво пил, что ли?

А. Ананьев

— Я считал, что, в общем, День памяти Святого Патрика...

Протоиерей Г. Завершинский

— Нет, почему? Это пивной праздник повсеместный. В частности, в Москве, извините, они все в желтых... простите, в зеленых шапках ходят.

А. Ананьев

— В зеленых, да...

Протоиерей Г. Завершинский

— Так в зеленых шапках — это лепреконы, это языческие такие персонажи, как у нас домовой, там...

А. Ананьев

— Ужас! Все перепуталось!

Протоиерей Г. Завершинский

— Конечно, все перепуталось! Тот же самый пример. Ну, при чем... какое отношение имеет к святителю Патрику, просветителю Ирландии, действительно святому, который написал исповедь, и это сохранилось все, и мы относимся к нему как к святому?.. Ну, а святитель Николай — покровитель моряков был, покровитель в разных трудных обстоятельствах, трудных путешествиях. Ну, и он дарил подарки. И эту черту уловил народ, это ему нравится, особенно детям. Неожиданные тайные подарки вот под елочкой находим — вот Санта-Клаус положил туда. Ну, что ж... Ну, понимаете, есть в этом, конечно, какой-то магизм, какой-то мистицизм и волшебство...

А. Ананьев

— Разве не стоит держаться от этого подальше? Ну вот мы, например, обходим стороной гороскопы всякие, мы обходим стороной восточные вот эти символы. Не то, чтобы мы прямо против и пытаемся запретить — нет. Просто это не наше, и мы стараемся... не стараемся — мы как-то понимаем, откуда что берется, и держимся от этого подальше. А от этого разве не стоит?

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, зависит от потребностей Ваших детей. Если чтобы их не обижать, не огорчать... Но не надо так уж глубоко проникать в суть происходящего. Детям это все равно, а ради детей это стоит сделать.

А. Ананьев

— Нет в этом лицемерия какого-то?

Протоиерей Г. Завершинский

— Да нет... Нет... Лицемерия... Ну, театр есть. Любой театр — это лицедейство. Это значит, лицемерие. Любой актер, который одевает... Да, понимаете, христиане с древности с подозрением относились к театру. И вообще как-то это считалось недостойной профессией для христианина. Но в наше время ведь поменялось все. Ну есть люди такие, как, допустим, Екатерина Васильева, выдающаяся актриса. Но она очень верующий человек, она пришла к Богу, и она не перестала быть актрисой. Ну, и другие люди есть тоже в этой актерской среде, которые верующие, и даже священники, священниками становятся, как известный всем нам актер, ну, и священник — правда, временно заштатный. Ну, в общем, короче говоря, я хочу сказать, что времена меняются, и, конечно, лицемерие есть, лицедейство. Конечно, есть. Но сторониться от этого стоит? Стоит. Но детей обижать не стоит. И вот взвешивайте это и решайте сами. И я, как священник, если бы меня спросили на приходе, я бы так и сказал: «Примите на свое усмотрение». Я бы не стал настаивать, что «нет, ни в коем случае, да Вы что, как Вы смеете подделываться под Санта-Клауса или какого-то там советского Деда Мороза, еще лицемерно детей как-то вводить в заблуждение и учить их недостойным, некрасивым?..». Ну, они здесь, в доме не узнают, так узнают в другом. Будут завидовать, будут... худшее чувство родится в сердце детском, когда он узнает: «А почему вот у Ивановых вот Дед Мороз, папа нарядился Дедом Морозом — все так радовались, а у нас такая тоска, вот это все? Так все уныло... А еще папа говорит — вот он такой верующий…» Вы знаете, такое тоже говорят. Ну как же он верующий, если он радость не приносит? Верующие ожидают радости, торжества, поздравлений, внимания, сочувствия. Но не получают. Вот, знаете, в этом смысле надо стараться сохранить баланс — с одной стороны, чтобы не опровергнуть свою собственную веру и не ввести себя самого в искушение, а с другой стороны, чтобы не обидеть окружающих.

А. Ананьев

— По поводу отношения к Рождеству на Западе, отец Георгий... Есть в этом празднике, поскольку он, действительно, гораздо важнее Нового года и все внимание к нему приковано, очень много светского и такого, чего мы, на самом деле, не ожидаем от нашего Рождества. К примеру, дети — по крайней мере, в Америке — верят в то, что Санта-Клаус есть. И там есть такая присказка, что детям ни в коем случае нельзя говорить, что Санта-Клауса не существует, хотя, дескать, все взрослые знают, что Санта-Клауса не существует. И детям нельзя говорить, что Санта-Клауса не существует. Поскольку ну вот я лично понимаю, откуда берется Санта-Клаус и что это такое, говорить ребенку, что Санта-Клаус существует или не существует, это, опять же, намеренно вводить его в заблуждение. И есть еще один момент... Я не знаю, смотрели ли Вы все эти очень милые рождественские фильмы, к которым я очень ровно относился еще недавно, — фильмы про какие-то злые силы, которые пытаются украсть Рождество? Понимаете, о чем я говорю, да? И вот раньше я относился к ним как к обычным детским сказкам — ну вот какие-то злые ребята пытаются украсть Рождество, какие-то детки понимают, что вот, Рождества не будет, они пытаются это Рождество отвоевать у этих злых ребят и получают себе Рождество. Но сейчас я на это все... Я недавно наткнулся на такой фильм — я его смотрел, я в середине просто выключил, потому что, говорю: «Ребята, как вообще такое возможно? О чем Вы говорите? Что значит — «Рождества не будет» или «Рождество украли»?».

Протоиерей Г. Завершинский

— А что, не было злых сил? А Ирод, извините? Четырнадцать тысяч младенцев побил, хотел... И первая, заглавная задача была — лишить Рождества, простите, младенца Христа уничтожить как конкурента и соперника. А это и есть злые силы. Это каким-то образом отобразилось в фольклоре, в творчестве народном. Вот они и появляются.

А. Ананьев

— Мне просто на уровне... на уровне фраз даже...

Протоиерей Г. Завершинский

— Кстати, по поводу того, существует или не существует Санта-Клаус, — ну не надо этот вопрос обсуждать! Это не детский вопрос. Зачем? Зачем внедряться в детскую душу невинную и, простите, топтаться там ногами, и в том, и в другом смысле? С одной стороны, не существует — как может не существовать? Для них все существует! И Микки-Маусы там какие-то, герои придуманные, в мультиках. Ну и, конечно, Санта-Клаус существует — потому что он есть, потому что он подарки несет, потому что мне радостно от этого. Лишить радости не надо. А с другой стороны, настаивать на том, что он существует, ну тоже странно. Ну какие такие? Ну как мультяшные герои — они же... своему... для своего времени созданы, для своего возраста. Я думаю, что вообще этот вопрос не стоит поднимать. И никакого здесь... Ну, свойственно человеку устраивать представления — театральные, розыгрыши, спектакли. Ну все искусство, литература — ну все построено... Я пишу художественные произведения — ну я придумываю героев. Ну да, в этом есть элемент, если глубоко-глубоко копать, какого-то лицедейства и даже лицемерия. А с другой стороны, я ответственно могу сказать, что меня это нисколько не смущает, а, напротив, я могу устами того героя, которого я придумал, донести какие-то вещи подлинные, которые и сам пережил, и которые другие люди пережили, о которых Церковь говорит в течение многих тысячелетий, Евангелие и так далее. Но в этом смысле, ну, простите, Рождество — пусть такие придуманные герои — Санта-Клаус, там... Конечно, большинство людей даже и не знают, кто такой Святой Николай — в мире, я имею в виду, в широком смысле. А что это святитель, что он Церковью прославленный, что он христианин и епископ, и так далее... Но через то, что Санта-Клаус... Через характер его, доброту, непредсказуемость, щедрость, прощение — ну, понимаете, приоткрывается характер, простите, Христа. И ничего худого здесь нет. Пусть знакомятся с этим опосредованно, пусть знакомятся через персонажей, героев. Но главное, чтобы это входило в природу человеческую. И в этом смысле двухтысячелетнее празднование Рождества, несомненно, внесло грандиознейший вклад в общемировую культуру, равного и подобного которому просто ничего нет. Я имею в виду, в широком смысле — культуру. Не целенаправленно христианской церкви или христианской или православной культуры, а в широком смысле. Мне кажется, в этом есть глубочайший смысл, и если бы, простите, Господь этого не хотел бы, то как-то, наверное, это бы исчезло, само собой растворилось бы в глубине веков. Были же такие праздники, которые входили, а потом не уживались — и исчезали.

А. Ананьев

— Вот в западной цивилизации, когда я смотрю на все это (со стороны, естественно, потому что только изнутри можно прочувствовать, как оно есть на самом деле), все равно есть ощущение, что за празднованием — вот таким массовым размахом — за празднованием Рождества Христова о Христе-то забыли-то. Вот именно в этот праздник.

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну, забыть может тот, кто помнит. А там большинство просто не знает, и не помнило никогда. Поэтому о том, что «забыли», я бы не стал говорить. Люди, которые в церковь-то не ходят. Нет, а есть, которые в Церковь ходят, таких немало тоже, достаточно, — ну, а почему они забыли? Ну, они с детьми, там... Что значит — «забыли»? Ну да, они не приходят туда, на эти ярмарки, чтобы молиться, но везде поются «Карлос»(?), вот эти песенки, которые все-таки прославляют Христа, Имя Христа произносится. Ну, я не знаю, я так не стал бы говорить. Это, мне кажется, такое голословное и очень несправедливое такое мнение, обличение. Оно может прозвучать, я понимаю смысл, понимаю направленность — что да, конечно, следовало бы собраться в Церкви, помолиться, причаститься, такую трапезу тихую, мирную устроить, а не шататься, болтаться, там, когда эти карусели крутятся, какие-то немыслимые сверкающие фантазии, каждый год... Ну, в Эдинбурге — дивно, конечно, очень красиво все это устроено, и каждый год какие-то новые аттракционы придумывают... Ну, уймы людей собираются, уймы детей — радуются, едят, пьют, ходят, там... Ну, забыли или не забыли... Ну, это не было целью — чтобы прийти и думать только о Христе. Но то, что они забыли совсем, я не могу так сказать. Потому что это связано... Ну, вот еще раз говорю: не X-mas, а Christmas. Даже когда X-mas, все равно Christmas. И все равно имя Христа звучит. И это тоже напоминание, это тоже, своего рода, культурное воздействие и на душу человеческую, на психику, и на традицию. Поэтому — ну не знаю... Со мной многие, может быть, не согласятся... Мы смотрим всегда с определенной долей скептицизма и критики на манеры, поведение, традицию на Западе. Ну, справедливо, конечно, многие вещи и обличаем, и сторонимся от них. Но не надо забывать — на Западе не было 70 лет безбожия. И за 70 лет многое, многое развилось, и в христианском отношении. Простите, ХХ век, в общем-то, он был свойствен вплоть до 70-х годов, это был — особенно Западный мир, особенно Великобритания, Ирландия — это очень христианские сообщества. Очень была крепка и вера, и традиции, и следование, и молились, и вспоминали Христа. То есть этот этап пройден. А мы только в него входим. У нас это был разрыв. И поэтому — ну, сопоставляться, сравнивать и судить, со своей стороны так вот было бы опрометчиво. Ну, наверное, отчасти справедливо, но все-таки это опрометчиво и недальновидно. Скорее, будем смотреть на себя самих и растить свое поколение людей, ну, преданных, по-человечески преданных и Христу, и во Христе преданных другим людям, которые равны нам, которые ничем не хуже, не слабее, не ущербнее, даже если они не говорят о Христе, даже если они не верят в Христа. Но придет время — поверят, если мы будем с ними добры и предупредительны.

А. Ананьев

— Как я Вам благодарен, отец Георгий, за то, что Вы вот так вот сейчас, очень точно и очень мудро расставили все точки над «i»! Это просто дорогого стоит! Спасибо Вам большое. И простите меня Вы, и простите, слушатели радио «Вера», за то, что я несколько сгустил краски и, может быть, был несколько более радикален, чем оно того стоило бы. Но мне очень хотелось, чтобы Вы вот — да, действительно, вот так вопреки вот этому моему жесткому правдорубству — расставили вот эти добрые, мудрые и хорошие акценты в нашем отношении к празднику. Я Вам очень благодарен. Спасибо Вам большое! С Наступающим Вас праздником!

Протоиерей Г. Завершинский

— Все-таки?

А. Ананьев

— С Наступающим! Обязательно, обязательно!

Протоиерей Г. Завершинский

— Ну слава Богу!

А. Ананьев

— И с Наступающим праздником всех Вас, друзья! Сегодня мы в нашей предновогодней студии радио «Вера» беседовали с магистром богословия, членом Союза писателей России, благочинным приходов в Шотландии и Северной Ирландии протоиереем Георгием Завершинским. Я Александр Ананьев, радио «Вера». Услышимся уже в 2020-м! Кстати, високосный год. Об этом предлагаю поговорить в следующий раз! (Смеется.)

Протоиерей Г. Завершинский

— И особенный — 2020.

А. Ананьев

— Високосный, что характерно! (Смеется.) Спасибо Вам большое! Всего доброго!

Протоиерей Г. Завершинский

— До свидания!