Как-то в воскресенье мы собирались в храм и наша четырёхлетняя дочь надела бусы (на днях ей подарили целую коробку с украшениями). Это были обычные детские бусы из розовой пластмассы. Под белую блузку смотрелись хорошо. Наверное, поэтому я и не придала её жесту особого значения. Но когда мы пришли в храм,её вдруг остановила одна наша пожилая прихожанка.

- Сними, – указала она на бусы. – Ты в храм идёшь, а не на дискотеку. Внешняя красота здесь не нужна.

Дочка расстроилась. Чуть не заплакала. Но украшение всё-таки сняла.

А мне в этот момент подумалось вот о чём. Безусловно, внешняя красота наша никакого значения для Бога не имеет. Он знает, у кого красивая душа, а кого – не очень. Но ведь нам-то самим не должно быть всё равно, в каком виде мы предстанем перед Царём?

Неслучайно многих людей на первых порах воцерковления православие привлекает именно красотой. Сам Владимир, когда осознал «заблуждение язычества», решающим доказательством истинности нашей веры нашёл в словах послов из Византии: «Не знаем, на небе ли мы были или на земле, ибо нет на земле такого вида и такой красоты, только знаем, что там Бог с человеком пребывает…».Так неужели мы, находящиеся в этой красоте, не должны быть красивыми? Моя дочка, надевая утром свои новые, только что вынутые из подарочной коробки бусы, делала это с желанием пойти в храм красивой. То есть она в своей маленькой головке поняла, что несёт в храм самую красивую вещь, которая у неё только есть. И это, мне кажется, в тот момент было очень важным.

Другое дело, что мы, люди, понимаем под красотой. Ведь некоторые могут назвать красивой и вульгарную одежду. Или принятую в какой-нибудь субкультуре, например. Но в этих случаях нужно, в первую очередь, посмотреть на каноны Церкви: там чётко разграничена одежда мужская и женская, поставлены акценты на опрятность, целомудренность, эстетичность.В общем, на всё то, что всегда, во все времена, называлось словом «красиво». И при этом ни один канон не запрещает нам носить в храм современную модную одежду. Подбирать её надо только «с умом», как однажды сказал наш Патриарх Кирилл.

А ещё мне подумалось, что в храме мы все – часть одного прихода. А значит– часть одной большой семьи. Так почему же в этой семье мы не должны видеть друг друга красивыми?