Поделиться
Вы поверите, если вам скажут, что очень непослушный ребенок изменился в лучшую сторону за один вечер? Я бы не поверила, если бы это не произошло у меня на глазах.
Моя подруга Ирина часто жаловалась на своего 12-летнего сына Пашу. Истории, в которые он попадал, даже слушать было тяжело.
— Ты понимаешь, он не соизмеряет последствия своих действий, — объяснила мне Ира. Мы редко говорили на религиозные темы, она не была воцерковленным человеком, но ситуация с сыном, видимо, заставила её задуматься о самом важном. Она попросила рассказать, кому и как нужно молиться?
Я посоветовала ей пообщаться на эту тему не со мной, а со священником. Тем более, что мой духовник имеет опыт работы с подростками из детских домов.
На следующий день Ира пришла в храм за час до Всенощного бдения. После продолжительной беседы с батюшкой она встала возле иконы Богородицы и простояла так всю службу. Всё это время она плакала.
В тот вечер мы попрощались без лишних разговоров, а утром снова встретились в храме. Рядом был Паша. Он исповедался, и мы все причастились.
Позже Ира рассказала, что накануне вечером Паша захотел взять её телефон, чтобы поиграть, но получил отказ. «Батюшка мне говорил, чтобы я всё время просила помощи у Богородицы, и никогда не проявляла перед сыном слабости — не сердилась и не волновалась», — объяснила она.
Этот подход оказался действенным. В ответ на нарастающую агрессию сына, Ирина просто не стала спорить и занялась своими делами. Для подростка это стало неожиданностью — обычно мама начинала его переубеждать, предлагать варианты, договариваться и так далее. Он явно не знал, как реагировать и не придумал ничего лучше, как просто выхватить телефон силой. В итоге, аппарат выпал у него из рук и ударился о керамический пол — на экране образовалась паутина из трещин.
Вот он переломный момент. Ира это почувствовала, подошла и нежно обняла, застывшего в растерянности, сына. И тут Пашу прорвало. Слёзы полились ручьём, и он стал прижиматься, просить прощения, много раз пообещал, что больше так не будет. С того момента Паша, в это трудно поверить, но он и правда беспрекословно слушается маму, стал хорошо учиться и много читать. Да и в самой Ире что-то изменилось, она стала спокойнее. Каждое воскресенье после литургии мы с ней заходим в кафе, где она не жалуется на сына, а рассказывает о его успехах.
Как-то я спросила её, о чём она подумала, когда увидела разбитый экран телефона, и Ирина тихо ответила: «Одна простая и абсолютно ясная мысль: "Это не он плохой, а ему плохо..."». Да, не зря говорят, что молитва матери со дна моря достанет.
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
Правильные слова правильно. Алёна Боголюбова
Поделиться
«Вот, ты так делаешь, а ведь это — грех!» — говорила я подруге. А та не слушала. И даже обижалась.
Почему такая реакция? Я же хочу как лучше для нее! Я говорю правду, даже если она не приятная! А что, правильнее молчать, если твой близкий человек согрешает?
С этими вопросами я пришла к священнику, когда мои советы и обличения отказались принять уже несколько близких людей. И отношения с ними охладились.
— Батюшка, в Священном Писании сказано: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобой и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего». Так почему люди от меня отдаляются, когда я указываю им на грехи?
— А с каким сердцем ты это делаешь? Что ты чувствуешь, когда указываешь на чужие грехи? — спросил священник.
— Уверенность в своей правоте, решимость, даже немного возмущение чувствую, что человек сам не осознает собственных ошибок, — ответила я.
— Вот, видишь, — сказал батюшка, — а как апостолы наставляли? Приведу тебе другую цитату и тоже из Священного Писания, из Послания святого апостола Павла к галатам:
«Братия! если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушённым. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов. Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя».
— Понимаешь? — продолжил священник, — сначала хорошо бы заглянуть в свою душу и понять, почему тебе хочется обличать других? Действительно ли ты это делаешь из любви к дорогим людям или чтобы ощутить свое превосходство над ними?
Я вышла из храма с роем мыслей в голове. А правда, зачем я обличаю друзей и родных? Конечно, я полагаю, что больше знаю о заповедях, о духовной жизни. Ведь многие из моего окружения в храм и не заходят.
Зачем еще? Возможно, я так пытаюсь манипулировать людьми. Как бы ни было неприятно это признавать. Ведь указываю на те их поступки, которые мне неприятны, которые мешают, доставляют дискомфорт. И, конечно, в те моменты любви совсем не чувствую...
Оказалось, так много ошибок в духовной жизни совершаю я сама, что на анализ потребуется весьма много времени. Когда углубилась в эту работу, стало как-то не до грехов окружающих.
С тех пор взяла себе за правило: прежде, чем кому-то что-то сказать, сначала заглядываю в свою душу, чтобы понять, что сейчас испытываю и зачем хочу высказаться? И ответы укажут направление работы над собой.
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
Почему в храме нельзя разговаривать. Алёна Боголюбова
Поделиться
Встретила я как-то давнюю знакомую в церкви и за разговором с ней не заметила, что служба уже началась. Мы никому не мешали, говорили тихо, но к нам подошёл дежурный по храму и молча вручил карточку с цитатой Амвросия Оптинского: «В церкви не должно говорить. Это злая привычка. За это посылаются скорби». Конечно, стало стыдно. Но я задумалась над глубиной слов старца.
Эту цитату я слышала и раньше, но не искала в ней глубокого смысла. С одной стороны, разговаривать нельзя и в театре, и в кино, а с другой, сами священники вынуждены разговаривать по организационным вопросам время службы в алтаре, да и певчие на клиросе... В общем, нельзя воспринимать это изречение буквально.
Лично я не могу поверить, что старец Амвросий имел в виду возмездие от Бога за то, что человек, находясь в храме, позволяет себе разговоры. Господь — не злой надзиратель, который следит за нами и, как только мы оступились, спешит наказать.
Я стала рассуждать. А что такое скорбь? Помню, в Деяниях апостолов говорится, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие». То есть, скорби посылаются нам в помощь. Тот же Амвросий Оптинский говорил, что скорби, вернее «их претерпевание» — «это главное средство к спасению». Значит, их надо рассматривать, как реакцию на наши болезни, как лекарство.
Получается, что привычка разговаривать в храме — это болезнь, которую необходимо лечить. Но почему? Почему Бог считает это недугом? Моё мнение такое: в церковь я иду не к священнику, не к святыням и не к знакомым, а к нему — к Господу! Я прихожу в храм для общения с Ним. Ему я рассказываю о том, что меня беспокоит и прошу помочь.
У меня даже родилась аналогия со стоматологическим кабинетом. Мы идём туда, чтобы вылечить зуб, садимся в кресло, но вместо того, чтобы открыть рот и дать врачу сделать своё дело — без перерыва говорим. Разумеется, стоматолог просто не сможет помочь нам, и от боли мы не избавимся.
То есть, привычка разговаривать в храме мешает нашему общение с Тем, Кто может нам помочь.
Разумеется, если мы обменялись с кем-то парой добрых слов, обнялись на радостях, поздравили с Днём Ангела — в этом нет ничего страшного. Батюшка Амвросий поэтому и уточнял, что речь идёт о «злой привычке». Но недооценивать этот грех тоже не стоит. Очень легко забыть о том, для чего мы ходим в храм. Так что, я благодарна тому дежурному за замечание. Он помог мне сделать вывод: В храм нужно ходить именно для того, чтобы разговаривать. Но только с Богом.
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
Помолись о нем. Алёна Боголюбова
Поделиться
«Нет, не могу о нем молиться» — сказала однажды приятельница, когда ей предложили помолиться за человека, сильно её обидевшего. И я задумалась, почему возникает такой протест? Точнее, что нужно чувствовать, чтобы начать искреннее хотеть молиться за ненавидящих и обидящих нас.
Ответ на мой вопрос пришёл быстро. На работе коллега, юрист, сорвалась. Она ждала от меня отчеты за месяц. Торопилась быстрее закрыть свою отчетность на базе моей. Правда, месяц еще не закончился... Она кричала на весь коридор. Одна взрослая женщина отчитывала другую взрослую женщину.
Мне стало больно до слез! Обида, как у маленького беззащитного ребёнка. Я ушла к себе в кабинет. Сидела, плакала и молилась. Душили досада, ощущение несправедливости и желание в порыве ответить, высказать то, что поднялось внутри.
Такие первичные реакции обычного человека. За ними вслед пришёл страх. Что коллега может создать проблемы на работе, что инцидент навредит мне. Страх, как дальше общаться, как смотреть друг другу в глаза?
И вот это все, как ворох мусора, из меня буквально вывалился, когда я внутри закричала: «Господи, помоги! Господи, защити, Господи, вразуми меня, и её! Господи, благослови её!» Стало легче! От того, что я предала и ситуацию, и себя, и обидчицу в руки Божьи.
Пусть Господь позаботится о том, чтобы она перестала на меня злиться. Пусть Господь её успокоит. Следом пришла новая волна мыслей. «Господи, умири её сердце. Ведь если человек так расстроен, вероятно, я её довела вольно или невольно. Я же тоже не пушистый комочек. Думаю, из меня в переносном смысле, торчит весьма жёсткая щетина, как минимум, а ещё иглы... — мои страсти. Я это понимаю, но не всегда контролирую. Господи, залечи раны, которые я нанесла человеку».
Надеюсь, Бог откроет мне мои грехи и тогда я искренне их осознаю, покаюсь. А пока — вот такая молитва за обидчицу...
Вышла в коридор. Коллега увидела меня издалека. Она несколько секунд постояла в нерешительности и направилась в мою сторону.
— Алёна, простите. Я не должна была так себя вести. Я не имела права говорить с Вами в таком тоне — сказала она. И я заплакала.
— Вы простите меня — произнесла я в ответ — я понимаю, что должна была позаботиться о готовности отчётов. Да, очень много другой работы. Но я не хочу Вас подводить. Постараюсь отладить процесс на будущее.
Не скажу, что мой страх и боль полностью испарились. Но мы примирились. Господь связал разорванное. И я не то, что поняла, я прожила эту необходимость — молиться за обижающего, предавая его, как себя, как близких, в руки Господа.
Все налаживается. Можно было бы сделать вывод, что другой человек по твоей молитве меняет свое поведение, осознает неправоту. Может быть. А может быть и иначе. У меня меняется взгляд на ситуацию. Я меняю свое поведение. А возможно, не только по моей молитве, но и по ее. Может быть и коллега за меня молится.
Главное — благодаря обращению к Господу, становятся видны собственные промахи относительно другого человека. И приходит утешение!
И сколько всего еще открывается в такой молитве, когда пускаешь Бога действовать в твоей жизни в её кризисные моменты
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
