Тёмным, дождливым ноябрьским вечером тысяча девятьсот тридцать второго года на улицах Житомира не горело ни одного фонаря. Редкие прохожие осторожно ступали по тротуарам, стараясь в темноте не споткнуться и не угодить в грязь. Это было непросто, но не только по причине отсутствия освещения — люди в буквальном смысле теряли равновесие из-за того, что по многу дней ничего не ели. В стране царил голод.

Пожилая женщина, закутанная в пуховый платок, шла, одной рукой опираясь о стены домов, а другой — крепко прижимая к себе большой бумажный свёрток. На одном из перекрёстков её окликнул постовой милиционер:

— Мать, ты чего тут по темноте бродишь? Домой ступай, а то в участок отведу!

Женщина грустно улыбнулась. В участок! Напугал... Да она не так давно из лагеря вернулась! А ведь когда-то была придворной, императорской фрейлиной, знатной дамой...

— Фамилию скажи! — не унимался милиционер.

Дама подняла на него свои светлые, совсем не постаревшие глаза.

— Оржевская, — тихо произнесла она.

Бывшая генерал-губернаторша, княгиня Наталья Ивановна Оржевская возвращалась тем вечером из торгсина. Так назывались возникшие в тридцатые годы прошлого века магазины, которые вели торговлю с иностранцами за валюту. Советским гражданам было разрешено приносить в торгсины свои драгоценности и золото, взамен которых им выдавались продукты. Наталья Ивановна только что отдала туда своё золотое колечко, за которое смогла получить немного крупы, бутылку масла, буханку сдобного хлеба и несколько плиток шоколада. Это богатство она несла теперь в Никольскую церковь, чтобы раздать бедным и голодным.

Наталья Оржевская уже несколько лет возглавляла в Житомире Свято-Николаевское братство — с тех самых пор, как был арестован его основатель — священник, а позже Бежецкий епископ Аркадий Остальский. Братство собирало пожертвования для поддержки нуждающихся. И Наталья Ивановна регулярно вносила свою лепту, обменивая в торгсине оставшиеся у неё драгоценности на продукты для голодающих.

Оржевская, конечно, понимала, что рискует, помогая несчастным, но по-другому просто не могла. Поддержать тех, кому нужна рука помощи, накормить того, кому нечего есть — эти принципы, основанные на христианских идеалах, служили нравственным законом для многих поколений её семьи.

Делать что-то нужное для людей, не быть равнодушной Наталья Ивановна стремилась всегда. Ещё до революции в своём имении Новая Чартория она основала училище, открыла амбулаторию, библиотеку и телеграфное отделение. Все эти учреждения Оржевская содержала за собственный счёт, а в амбулатории и вовсе трудилась сестрой милосердия.

В расположенном неподалёку городке Новоград-Волынском Наталья Ивановна устроила бесплатную амбулаторию со стационаром на несколько коек. Это положило начало открытию местного отделения Красного Креста, которое Оржевская и возглавила. Под её руководством Новоград-Волынский Красный Крест работал в годы Русско-Японской войны, не только оказывая медицинскую помощь, но и организуя сборы пожертвований в помощь больны и раненым.

В Первую Мировую Оржевская открыла военный лазарет в Житомире. Про этот госпиталь раненные в шутку говорили: «Здесь мы как в Царствии Небесном!»

Семнадцатый год принёс в Житомир, как и в большинство городов бывшей Российской Империи, хаос и разруху. Оржевская одной из первых откликнулась на призыв тогдашнего настоятеля Никольской церкви священника Аркадия Остальского, вступать в ряды Свято-Николаевского Братства помощи бедным. Позже она привлекла к участию в делах Братства художника Нестерова и академика Вернадского.

За эту деятельность в тысяча девятьсот девятнадцатом году Оржевская была арестована и помещена в большевистский концлагерь. От неминуемой расправы её, как ни удивительно, спасло происхождение. А именно — то, что она приходилась родной внучкой декабристу Фёдору Шаховскому. Выйдя на свободу, Наталья Ивановна сумела легализовать деятельность Житомирского Красного Креста и официально стала первым руководителем советского отделения этой организации на Волыни. Продолжала она и свою деятельность в Свято-Николаевском Братстве, в то время уже перешедшем на нелегальное положение.

Поэтому, несмотря на своего знаменитого деда, избежать очередного ареста ей не удалось. Наталья Ивановна Оржевская была выслана в Казахстан. Там, в ссылке, она и скончалась в тысяча девятьсот тридцать девятом году.

«Это была святая женщина», — говорил когда-то об Оржевской архиепископ Волынскй и Житомирскй Евлогий. Именно так вспоминают о ней люди и сегодня.