«Митрополит Московский и всея Руси Геронтий». Исторический час с Дмитрием Володихиным

Гость программы: писатель, исторический публицист Наталья Иртенина.
Разговор шел о жизни митрополита Геронтия и о его вкладе не только в церковную жизнь, но и в отстаивание свободы и независимости Руси во второй половине 15 века.

Ведущий: Дмитрий Володихин.

---

Дмитрий Володихин:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Это «Светлое радио, Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. Сегодня мы с вами поговорим об одном из величайших духовных пастырей в истории Русской Православной Церкви. Это митрополит Геронтий, который возглавлял Русскую Церковь в очень сложный период ее жизни, когда многое изменялось, ломалось. Если не ломалось, то уж во всяком случае реформировалось в ее устройстве, как минимум отношения с властью. Судьба этого человека достойна самого пристального внимания. Для того чтобы поговорить с чувством, с толком, с расстановкой об этой личности, мы пригласили сюда замечательного православного писателя, исторического публициста, человека, который сейчас занят созданием книги «Стояние на Угре в лицах», и один из очерков будет посвящен митрополиту Геронтию. Вот о ком наша сегодняшняя передача. А наш гость Наталья Иртенина. Здравствуйте.

Наталья Иртенина:

— Здравствуйте.

Дмитрий Володихин:

— Ну что ж, по традиции, когда мы говорим о какой-то исторической личности, мы просим нашего гостя буквально в нескольких словах дать визитную карточку этого человека. То есть отметить те его деяния или те черты его личности, которые должны всплывать в сознании наших уважаемых радиослушателей, когда о нем заходит разговор. Итак, митрополит Геронтий, что-то вроде визитной карточки.

Наталья Иртенина:

— Вкратце жизненный итог святителя Геронтия можно сформулировать двумя пунктами. Во-первых, он отстаивал независимость Русской Церкви от притязаний великокняжеской власти, от «покушения на Церковь», в кавычках, великого князя Ивана Третьего, когда Иван Васильевич пытался навязывать Русской Церкви свою политическую волю, пытался подчинить Церковь, в лице ее главы, государству, что для самой Церкви было совершенно неприемлемо, и митрополит Геронтий этому закономерно сопротивлялся. Самое главное ему удавалось пресекать эти попытки Ивана Васильевича. И второй пункт — святитель Геронтий способствовал окончательному освобождению Руси от Ордынского ига. Когда в 1480 году хан Ахмат организовал большое нашествие на Русь, было знаменитое стояние на реке Угре, и митрополит Геронтий звал великого князя Ивана Третьего активно бороться с татарской угрозой, активно противостоять этой опасности, опасность действительно была велика. И таким образом способствовал окончательному освобождению Руси от ига.

Дмитрий Володихин:

— Ну что ж, в течение нашей передачи мы вернемся и к теме своего рода перетягивания каната между духовной и светской властью при митрополите Геронтие и Иване Третьем. Действительно, чрезвычайно важная веха в истории России, Русской Церкви. И вернемся, конечно же, к 1480 году, к отражению Ахмата. А сейчас для того чтобы наши радиослушатели понимали, в какой ситуации находилась в тот момент Русская Церковь, я хотел бы задать вопрос, относящийся к историческому контексту. До середины 15-го века Константинополь присыл своих митрополитов на Русь. Иногда это были греки, иногда болгары, иногда сербы, чаще всего греки. Но в 30-х годах 15-го века эта традиция оборвалась. Что это значит? Что это изменило в характере жизни Русской Церкви?

Наталья Иртенина:

— Да, действительно, в то время Русская Церковь столкнулась с очень большим историческим вызовом, аналогов которому в прежней русской истории не было. Этим вызовом стало вероотступничество Греческой Константинопольской Церкви. Константинопольский патриархат заключил унию с католической церковью. Ферраро-Флорентийская, так называемая, уния, когда Греческая Церковь подписала договор подчинения Римскому Папе.

Дмитрий Володихин:

— Потом быстро отказалась, но уже...

Наталья Иртенина:

— Но уже было поздно.

Дмитрий Володихин:

— Многое было испорчено.

Наталья Иртенина:

— Многое было потеряно. На Руси митрополит, грек Исидор тоже пытался сделать так, чтобы Русь приняла эту унию, но, конечно же, у него ничего не вышло. Москва воспротивилась этому, был собран церковный Собор в Москве. Русские архиереи вместе с великим князем Василием Вторым констатировали, что греки впали в ересь папизма, и церковное общение с ними отныне невозможно. Принимать из Константинополя митрополитов с этого времени нельзя. Нужно ставить своего русского митрополита. И действительно через несколько лет, когда политические обстоятельства внутри России позволили, на церковном Соборе был избран новый митрополит Всея Руси, им стал Рязанский епископ Иона.

Дмитрий Володихин:

— Да, Рязанский владыка Иона. Видимо, Господь вел Русскую Церковь к этому решению, к обретению автокефалии, потому что минуло буквально несколько лет, при том же Василии Втором Константинополь оказался частью Османской Турецкой державы, то есть он пал, и многие говорили, что пал именно из-за того, что была сделана недопустимая уступка в сфере вероисповедания, и это вызвало гнев Божий. Очень важный момент для русской истории, для истории Константинопольской империи. Кроме того мы должны понимать, что в первой половине 15-го века Константинополь столица вовсе не той великолепной блистательной богатой чрезвычайно в культурном отношении империи, как это было в прежние столетия. Это уже можно сказать огрызок той державы, ее тень. Для Москвы было бы чрезвычайно неудобно и неправильно принимать главу своей Церкви от Константинополя, который находится под властью турецкого султана. Это грозит повреждением веры уже на самой Руси. Таким образом, с одной стороны уния, с другой стороны влияние султана, который разумеется мусульманин, Москва избежала и того и другого. Она начала ставить своих митрополитов, своих глав Церкви. Но это таило в себе перспективы не только блистательные, перспективы духовной свободы, это положение таило в себе и определенные административные сложности. Между прочим, сложности очень значительные, например, отношение к западным епархиям Русской Церкви, отношения между Церковью и великокняжеской властью. Вот на этом остановимся.

Наталья Иртенина:

— Про западную часть Русской Церкви я хотела добавить. Спустя десять лет после избрания митрополитом Ионы случилось еще одно событие, напрямую связанное с Ферраро-Флорентийской унией. Некогда единая Русская Церковь была поделена на две части, на Церковь Киевско-Литовскую, то есть находящуюся в Литовской Руси, и Церковь Московскую, соответственно, Церковь Московской Руси. Проведена была эта, по сути, политическая афера сговором Римского Папы, Константинопольского патриарха, так называемого патриарха в изгнании, униата на самом деле, он уже не был православным, он был униатом. И третьим тут был Польско-Литовский государь, король Казимир. Они, сговорившись на троих, поделили Русскую Церковь на две части.

Дмитрий Володихин:

— Собственно, речь шла о том, чтобы Московский митрополит не управлял епархиями, которые находятся южнее и западнее определенных рубежей. То есть, чтобы он не пытался установить духовную власть над Киевом, над Смоленском, над областями, которые связаны, допустим, с бывшим Турово-Пинским княжением, Галицко-Волынским. Фактически урезать его права и полномочия.

Наталья Иртенина:

— Да, митрополитом Киевским был поставлен приверженец Ферраро-Флорентийской унии, и таким образом Литовская Русь тоже приняла унию. Все западнорусские князья, все архиереи Литовской Руси фактически молча приняли эту, так называемую, реформу.

Дмитрий Володихин:

— В последствие, конечно, уния слетела, ее пришлось потом восстанавливать заново через столетие с лишним, в конце 16-го столетия. Но для Руси Московской ситуация была достаточно сложная, речь шла о том, что уния стучалась в ворота Руси, эти ворота не были открыты, это в значительной степени изменило и историю нашего народа, историю нашей Церкви. Вернее не изменило, а определило ее на века вперед до нашего времени. Но тут ведь и еще один аспект, аспект отношений с великокняжеской властью.

Наталья Иртенина:

— Да, действительно, великий князь Иван Третий, сменивший своего отца Василия Второго в 1462 году, уже в скором времени начал осознавать себя наследником и приемником Византийских императоров. Тем более что в 72-м году он взял себе в жены последнюю Византийскую принцессу, точнее племянницу последнего Византийского императора Софью Палеолог. Он уже начинал осознавать себя как невенчанного царя на Руси. Не просто первый среди равных князей Рюриковичей, а единственный самодержец. Соответственно он усваивал себе стереотипы поведения Византийских императоров, которые довольно вольно вмешивались в дела Церкви.

Дмитрий Володихин:

— Пытались ее использовать в качестве своего рода политического инструмента.

Наталья Иртенина:

— Да, совершенно верно. Иван Третий тоже пытался осуществлять такую политику, то есть навязывание Церкви своей политической воли.

Дмитрий Володихин:

— Ну, что же, мы вернемся к этому вопросу позднее, он один из ключевых в судьбе митрополита Геронтия. И не напрасно мы заранее обговорили вот эту ситуацию на Руси во второй половине 15-го века. А пока, на мой взгляд, будет правильно в память о первом главе автокефальной Русской Церкви, о святом митрополите Ионе Рязанском поставить мелодию из оперы современного композитора Анны Михайловны Ветлугиной «Агриков меч», а именно прославление города Рязани.

Звучит музыка

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, напоминаю, что это «Светлое радио», Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас в гостях замечательный православный писатель, исторический публицист, Наталья Иртенина, и она повествует о судьбе и духовных подвигах митрополита Геронтия, главы Русской Православной Церкви, человека, который во второй половине 15-го века многое сделал для того, чтобы сохранить достоинство и независимость Церкви в сложных политических обстоятельствах. Давайте, так сказать, от основ. Мы не знаем, когда он родился, какие первые известия о его деятельности источники отражают?

Наталья Иртенина:

— Вероятно, святитель Геронтий был пострижеником Московского Симонова монастыря, потому что впервые имя его появляется в источниках во второй половине 1440-х годов, когда он являлся настоятелем Симонова монастыря в сане архимандрита. Монастырь этот тогда был загородный, сейчас он давно в черте Москвы, и имел высочайший статус, его покровителем, патроном был сам великий князь. Подворье монастырское располагалось в Кремле. И назначать на должность игумена...

Дмитрий Володихин:

— Какого-то чужака не стали бы, скорей всего, взяли, что называется, из своих.

Наталья Иртенина:

— В назначении участвовал и великий князь по согласованию с церковными иерархами. Архимандрит Геронтий, скорее всего, был лично знаком с великим князем Василием Вторым, был вхож в великокняжескую семью. В частности, он был свидетелем при составлении завещания матери Василия Второго Софьи Витовтовны. При этом он активно поддерживал князя Василия второго в его противоборстве с Дмитрием Шемякой. Когда на Руси довольно долго длилась княжеское междоусобие, фактически гражданская война, оспаривали престол друг у друга Василий Второй и Звенигородско-Галичские князья. Святитель Геронтий целиком выступал на стороне Василия Второго. Почему это важно подчеркнуть? Потому что не все духовенство поддерживало именно Василия Второго.

Дмитрий Володихин:

— То есть сын Иван Третий должен будет очень хорошо понимать, что Геронтий это тот человек, которому он сам и его батюшка кое-чем обязаны в своей жизни.

Наталья Иртенина:

— Именно так.

Дмитрий Володихин:

— И насколько я понимаю, Геронтий человек, который участвовал на Соборе, который возвел Иону Рязанского в сан митрополита Московского и Всея Руси.

Наталья Иртенина:

— Да, в качестве настоятеля одного из крупнейших монастырей он участвовал в этом Соборе. И несколько лет спустя, в начале 50-х годов Геронтий был возведен в сан епископа и получил под свое управление Коломенскую епархию, наиболее близкую к Москве.

Дмитрий Володихин:

— Да, надо сказать, в те времена чрезвычайно богатую и значимую. Коломна была давным-давно присоединена к Московскому княжеству, считалась настоящей жемчужиной в венце великих князей Московских. И, конечно же, это назначение на Коломну говорит о том, что его хотели видеть и в Москве. Предполагалось, что он будет очевидно бывать при дворе великого князя Московского, бывать в митрополичьих палатах, помогать принимать какие политические решения, помогать осуществлять какую-то административную работу в церковной сфере.

Наталья Иртенина:

— Святитель Геронтий в этой должности был одним из ближайших помощников митрополита Ионы, выполнял довольно важные и деликатные задания самого Ионы и великого князя Василия Второго. Например, когда междоусобица еще не кончилась, стороны еще враждовали, он был отправлен с заданием к князю Ивану Можайскому, который выступал на стороне Дмитрия Шемяки. Геронтию было поручено убедить этого князя отправить свои войска на отражение татарского набега. Князь отказался от такого поручения, но сам факт говорит о том, что, во-первых, Геронтию доверяли, во-вторых, он обладал видимо каким-то даром убеждения.

Дмитрий Володихин:

— Очевидно, риторическими способностями или способностями политика. Ну что ж, помимо его политических дел, в будущем черты его характера проследим, может быть, в отрыве от главных наших тем, от стояния на Угре и его своего рода противоборства Ивану Третьему. Он ведь строил храмы в больших количествах.

Наталья Иртенина:

— Для начала стоит сказать, что в 1473-м году умер митрополит Филипп Первый и его приемником стал святитель Геронтий, был выбран на церковном Соборе. И одно из дел, которое перешло к нему от Филиппа Первого, это строительство нового Успенского Собора в Кремле. К сожалению, русские мастера с этим заданием не справились тогда, уже почти построенный собор обрушился. Пришлось искать мастеров в Италии, был нанят для этого венецианец Аристотель Фиораванти, который и строил Успенский собор. Собор этот стоит и доныне, мы можем им любоваться.

Дмитрий Володихин:

— Итальянец, с одной стороны, использовал новейшие достижения итальянской архитектуры, а с другой стороны, ездил во Владимир, смотрел на формы древних соборов домонгольской Руси, и также должен был использовать это в своей работе. Поэтому Успенский собор Московского Кремля в какой-то степени русский, в какой-то степени итальянец, некоторые элементы этого собора настораживали, как я понимаю, Геронтия.

Наталья Иртенина:

— Митрополит очень внимательно следил за строительством собора, потому что для Руси того времени было в новинку, что православный храм строит мастер-католик. Естественно, внимание было повышенное. Такая деталь, Аристотель Фиораванти в алтаре строящегося собора вытесал на каменной стене латинский крест четырехконечный, что для православного храма неприемлемо. Митрополит Геронтий, не поднимая шума, спустя какое-то время, по-тихому велел этот крест стесать. То есть не устраивали никакого скандала, не докладывали великому князю, что, мол, посмотри, князь, что творит этот латинянин, то есть было проявлено всяческое уважение к талантам и трудам Аристотеля.

Дмитрий Володихин:

— Аристотель Фиораванти задержался в Москве, он делал порох, лил пушки, возможно, занимался производством монеты. Мы знаем монеты, которые несут на себе его немножечко измененное имя, там слово Арнистотелес, то есть некий окрыленный философ. Поэтому, видимо понимая, что это важный служивец при дворе великого князя, Геронтий проявил деликатность, но в то же время и твердость в вопросах веры.

Наталья Иртенина:

— Совершенно верно.

Дмитрий Володихин:

— В его время строился не только Успенский собор.

Наталья Иртенина:

— Видимо, митрополит Геронтий вообще был хозяйственным человеком. Незадолго до его возведения на митрополичью кафедру сгорел владычный двор в Кремле, святителю Геронтию пришлось заново его отстраивать. Он возвел там совершенно роскошные, большие каменные палаты, еще какие-то постройки, каменные ворота. В общем, развернул большую строительную деятельность. И точно такую же строительную деятельность он развернул в загородной митрополичьей резиденции в селе Голенищеве. Одним словом, строить он любил.

Дмитрий Володихин:

— Церковь Ризоположения связана как-то с деятельностью митрополита Геронтия как строителя?

Наталья Иртенина:

— Да, она начала возводиться именно в то время на митрополичьем дворе. Но возводилась довольно долго, еще в середине 80-х годов ее заканчивали.

Дмитрий Володихин:

— А мы можем констатировать, что Геронтий был по своей натуре созидатель. Человек, который хотел обустроить Церковь и материально, и нравственно, хотел порядка, хотел красоты, хотел новых храмов, то есть иными словами, это был деятельный рачительный хозяин. Есть ли еще какие-то черты его характера, какие-то его деяния, которые стоит упомянуть, прежде чем мы приступим к главным сторонам его деятельности?

Наталья Иртенина:

— Стоит упомянуть о Новгородском походе великого князя Ивана Третьего в 1478 году. Результатом этого похода стало окончательное присоединение Новгородской республики к Москве. Что тут важно отметить? Новгородское боярство, стремясь сохранить свои вольности, было готово отдаться под руку Польско-Литовского короля Казимира, уже фактически был подписан договор. Соответственно, в Москве это рассматривалось, как политическая измена общерусским интересам. Но что примечательно, за политической изменой со стопроцентной вероятностью последовала бы измена вере, потому что отдаться под руку католического монарха...

Дмитрий Володихин:

— Это значит, в какой-то степени сделать уступки и в сторону унии.

Наталья Иртенина:

— Да.

Дмитрий Володихин:

— Во всяком случае, в Польско-Литовском государстве время от времени ставился вопрос об окатоличивании православных территорий. Иногда он ставился достаточно в мягком плане, иногда достаточно жестко. Время от времени, например, от светской власти приходил указ более не строить новые православные храмы. Так что Новгород оказался бы в совершенно иной конфессиональной ситуации.

Наталья Иртенина:

— И вот этот договор Новгорода с Казимиром воспринимался как вероотступничество. Поэтому военный поход Ивана Третьего 1478 года воспринимался в Москве как подобие крестового похода и при выходе войск во главе с Иваном Третьим из Москвы митрополит Геронтий с сонмом духовенства благословил этот поход, молился о его успешном завершении. Поход окончился благополучно, бескровно Новгород был присоединен к Москве.

Дмитрий Володихин:

— Окончательно присоединен к Москве. Хорошо. Перевернем эту замечательную страницу. Здесь я, дорогие радиослушатели, должен напомнить, что это «Светлое радио», Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. И мы прерываем наше с вами общение буквально на одну минуту, чтобы вскоре вновь встретиться в эфире.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, это «Светлое радио», Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас в гостях замечательный православный писатель, исторический публицист Наталья Иртенина. Она рассказывает нам о судьбе и духовных подвигах митрополита Геронтия, одного из ярчайших духовных пастырей русского средневековья. Я полагаю, что, переходя к роли митрополита Геронтия в освобождении Руси от ордынского ига в 1480-м году, будет уместно послушать музыку Михаила Ивановича Глинки, увертюру к музыкально-театральному представлению «Князь Холмский», поскольку Холмский возглавлял русские полки на Угре.

Звучит музыка

Дмитрий Володихин:

— Итак, мы слушали с вами эту замечательную музыку великого русского композитора Глинки. Сейчас мы начинаем говорить о роли митрополита Геронтия в отстаивании свободы и независимости Руси в 1480-м году.

Наталья Иртенина:

— Разговор на эту тему я бы хотела предварить цитатой из церковного историка митрополита Макария (Булгакова), который написал: «Беспристрастная история никогда не забудет, что в деле окончательного освобождения России из-под ига татарского русское духовенство принимало самое горячее и самое благодетельное участие». Здесь имеется в виду русское духовенство — это, во-первых, митрополит Геронтий, во-вторых, Ростовский архиепископ Вассиан и некоторые другие наши иерархи. Митрополит Геронтий возглавлял либо был одним из лидеров патриотической партии при фигуре великого князя, которая всячески сподвигала Ивана Третьего на активное противоборство хану Ахмату и татарскому нашествию. Дело в том, что была противоположная партия, оппозиционная, состоявшая из некоторых бояр, которые советовали Ивану Третьему быть поосторожнее, не лезть на рожон.

Дмитрий Володихин:

— Двоих мы даже знаем, это достаточно высокопоставленные вельможи при дворе великого князя Ощера и Мамон.

Наталья Иртенина:

— Они советовали поберечься, поладить с ханом Ахматом миром, может быть, откупиться от него.

Дмитрий Володихин:

— И даже были советы, что просто уйти из Москвы, оставив ее своей судьбе, как раньше великие князья уходили из-под удара ордынских ханов.

Наталья Иртенина:

— Для Русской Церкви и для иерархов наших это было неприемлемо, потому что Русь необходимо было окончательно освобождать от татарского ига. Русь уже выходила на новый этап своей истории, своего развития. Она уже начинала осознавать себя как наследницу Византийской империи, как страну — лидер православного мира, хранительницу истинной веры, уже подбиралась к идее Москва Третий Рим. Поэтому церковные иерархи стояли на том, что Русь нужно освобождать от власти татар. Активные события развернулись в конце сентября.

Дмитрий Володихин:

— 1480-го года на Угре.

Наталья Иртенина:

— Когда татарское войско перешло от Оки, Ока была более надежным рубежом, чем Угра, войско перешло к Угре, там..

Дмитрий Володихин:

— Река поменьше.

Наталья Иртенина:

— Полтора месяца продолжалось это знаменитое стояние, противоборство татарского и русского войск.

Дмитрий Володихин:

— В октябре приходилось тяжелее всего. Четыре дня боев за Броды, немало крови было пролито с двух сторон, и требовалась твердость и от воинов и от правителя.

Наталья Иртенина:

— И в это время Иван Третий внезапно в конце сентября приезжает в Москву. Население Москвы и находившиеся в то время в Москве церковные иерархи решили, что Иван Третий малодушничает, что он просто сбежал из войска. Но население Москвы чуть ли ни бунт подняло, требуя от Ивана Третьего вернуться к войскам и обеспечить защиту русских земель. Ростовский архиепископ Вассиан и митрополит Геронтий встретили в Кремле Ивана Третьего укорами: как же так, мол, великий князь, почему ты оставил войска, почему не обороняешь Русь? Иван Третий объяснил, что он приехал обустроить дела, приехал на совет со своими боярами, с митрополитом Геронтием, со своей матерью, приехал распорядиться на случай, если понадобится оборона Москвы, в случае, если татары прорвутся. Еще одной целью его было примирение с братьями, это отдельная тема.

Дмитрий Володихин:

— Они в этот момент бунтовали. То, что они ушли с войсками, не участвовали в боевой операции по отражению Ахмата, могло скверно сказаться на исходе операции, нужно было вести с ними переговоры. Иван Третий должен был что-то делать.

Наталья Иртенина:

— Даже одной из причин нашествия хана Ахмата на Русь в этот год было именно размирие братьев, их вражда, двух младших братьев Андрея и Бориса со старшим Иваном. Дело могло кончиться новым междоусобием, и хан Ахмат просто решил воспользоваться этим. Надо было их срочно мирить. Осенью, когда обстановка обострилась и войска Андрея и Бориса были бы очень уместны на Угре, были бы дополнительной...

Дмитрий Володихин:

— Дополнительным ресурсом, чрезвычайно важным.

Наталья Иртенина:

— Да. И митрополит Геронтий и мать великого князя княгиня, в иночестве Марфа, и Ростовский архиепископ Вассиан участвовали в примирении братьев. Они буквально умоляли Ивана Третьего пойти на уступки. В сентябре уже обе стороны были готовы пойти на уступки, и Иван Третий и его братья, потому что понимали, что ситуация требует...

Дмитрий Володихин:

— Единства.

Наталья Иртенина:

— Посольство Московское к братьям Ивана Третьего в Псковскую землю состояло из послов самого великого князя, из послов митрополита Геронтия, из послов великой княгини Марфы. Таким образом, Церковь тоже участвовала в примирении.

Дмитрий Володихин:

— Да, она сыграла одну из главных ролей.

Наталья Иртенина:

— Одну из главных ролей, потому что миротворчество это вообще одна из главных социальных миссий Церкви.

Дмитрий Володихин:

— Собственно, я так понимаю, что владыка Вассиан был во главе духовной части посольства, он ездил туда, пытался их примирить.

Наталья Иртенина:

— Это было весной.

Дмитрий Володихин:

— Раньше, да. Сейчас он был в Москве, но, во всяком случае, он готовил почву.

Наталья Иртенина:

— Да. И две недели спустя, когда Иван Третий собрался уезжать обратно к войскам, был отслужен торжественный молебен в новом Успенском соборе, возглавлял богослужение митрополит Геронтий. Надо сказать, что в Успенский собор была привезена летом Владимирская икона Божией Матери по распоряжению митрополита Геронтия для соборных молений перед ней. Это была традиционная тактика обороны для православной Руси, когда народ молился перед чудотворной иконой, прося о заступлении и защите от врага.

Дмитрий Володихин:

— У нас был очень силен культ Божией Матери в Московской земле, в земле Владимирской, а обращались традиционно именно к Ней, чтобы Она предстательствовала перед Господом нашим Иисусом Христом, прося помощи, милости, прощения. Но митрополит Геронтий был первым, если я не ошибаюсь, поправьте меня, кто не только велел доставить эту икону в Москву, но и оставить ее в Москве.

Наталья Иртенина:

— Да, в этом году она была окончательно привезена из Владимира в Москву и оставлена насовсем. Раньше ее привозили в Москву и отвозили обратно во Владимир. А теперь в этом не было никакого смысла, потому что Владимир утратил столичные функции, некогда ему присущие, и несколько поблек в тени величавой Москвы. Так вот, богослужение в Успенском соборе в начале октября, по окончании его митрополит Геронтий обратился с вдохновенным напутственным словом к Ивану Третьему, благословил его на борьбу, на победу над татарами. Иван Третий уехал к войскам. Но через пару недель в Москву стали поступать слухи, что Иван Третий вроде как снова малодушничает. Начал какие-то переговоры с ханом Ахматом, вроде как обещает ему дары, примирение, может быть, даже выплаты новой дани.

Дмитрий Володихин:

— В реальности это было затягивание времени, своего рода тактический ход. Иван Третий не собирался что-либо серьезное отдавать Ахмату.

Наталья Иртенина:

— Да. Но в Москве этого не знали и церковные иерархи наши встревожились. По крайней мере, трое из них — митрополит Геронтий, Ростовский архиепископ Вассиан и Троицкий игумен Паисий взялись за перо и написали свои грамоты, послания великому князю с призывом стоять мужественно, стойко, бороться с врагом, не опускать руки, не поддаваться дурным советам тех самых бояр. Известно обширное послание Вассиана Ростовского.

Дмитрий Володихин:

— Оно самое известное из этих грамот, но не надо думать, что оно было одно.

Наталья Иртенина:

— Да. Митрополит написал грамоту немого более короткую. Но, видимо, он был все-таки человек, не обладающий литературным даром.

Дмитрий Володихин:

— У него была твердость в вере, в понимании ситуации, но не сладкоречивость.

Наталья Иртенина:

— Да. Факт тот, что все трое, а может быть и больше церковных иерархов активно участвовали в поддержке князя, не сидели сложа руки, не ждали у моря погоды, когда то ли победят, то ли не победят, они активно вдохновляли великого князя и русское войско на победу. Именно на победу.

Дмитрий Володихин:

— Ну что ж, победа в итоге была достигнута, Ахмат должен был отступить из пределов Руси, не пробив русской обороны и не выдержав холодов русской зимы. После этого войска вернулись, и опять митрополит Геронтий должен был служить в Успенском соборе. Москва радовалась этому. И, дорогие радиослушатели, будет правильным, мне кажется, если сейчас мы послушаем небольшой музыкальный фрагмент из оперы той же Анны Михайловны Ветлугиной «Тайная рукопись», фрагмент, в котором прославляется Москва.

Звучит фрагмент из оперы

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это «Светлое радио», Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. И наш гость, чудесный, замечательный православный писатель, исторический публицист Наталья Иртенина делится с нами своими знаниями о судьбе и духовных подвигах митрополита Геронтия. Мы приступаем к той части его жизни и к тому аспекту его пастырского служения, которые были особенно трудны, но навсегда вписали имя этого человека в духовные скрижали русской истории — противостояние митрополита Геронтия попыткам Ивана Третьего сделать из Русской Церкви пошлый инструмент своей политики. Иван Третий великий политик, настоящий гроссмейстер большой политики, один из гениальнейших государей. Но не бывает государей идеальных. Идеальный государь это Царь Небесный. Политики, как бы они ни были хороши, допускают ошибки. Для Ивана Третьего определенная слабость состояла в том, что он все время пытался влезть в дела Церкви. А Геронтий был достаточно строг в этом отношении и не очень-то такие вещи прощал.

Наталья Иртенина:

— Из летописи известны три такие конфликта митрополита Геронтия и великого князя. Надо сказать, что причины этих конфликтов были не какие-то их личные качества, а то, что оба занимали высочайшее положение. Один глава государства, другой глава Церкви. Иван Третий отстаивал в своем государственном строительстве принципы, которые подразумевали, что Церковь должна быть проводником великокняжеской воли.

Дмитрий Володихин:

— Раньше были греки, к ним далеко не всегда подступишься со своей великокняжеской волей, теперь вроде бы русские митрополиты из своей руки, их, кажется, легче согнуть. Но не так-то это все просто.

Наталья Иртенина:

— Да, конечно, ни один церковный иерарх с этим бы не согласился ни тогда, ни сейчас. И митрополит Геронтий, естественно, этому сопротивлялся. Он отстаивал суверенитет Церкви, и эта борьба святителя Геронтия и великого князя закончилась со счетом два один в пользу святителя. Почему один раз он все-таки проиграл, так скажем?

Дмитрий Володихин:

— Не то чтобы проиграл, благоразумно уступил.

Наталья Иртенина:

— Благоразумно уступил, потому что в этом споре о юрисдикции Кирилло-Белозерского монастыря, видимо, он был чуть-чуть неправ, и решил поладить миром.

Дмитрий Володихин:

— Другие говорят, что даже и был прав, но не хотел раздора и дурные страсти множить. Это ведь старинный обычай в то время в большой степени определял, чем какие-то уставные документы, кому подчиняется монастырь, как он ставит у себя настоятеля. Для Руси 15-го века тем более для более ранней Руси не было раз навсегда определенных правил, правила рождались в самой России. Но Россия при Иване Третьем рождалась на глазах и усилиями великого князя, митрополита и всех русских людей. Вот пришло время определяться, как, допустим, и кому иметь власть над монастырем.

Наталья Иртенина:

— А в двух других случаях был совершенно неправ Иван Васильевич, великий князь.

Дмитрий Володихин:

— Здесь подробнее.

Наталья Иртенина:

— Потому что не дело великого князя и вообще светской власти вмешиваться в вопросы церковной практики, в вопросы богослужения. Там был конкретно вопрос, в какую сторону вести крестный ход, посолонь или противосолонь? И уж тем более невместно князю единолично решать вопрос о том, кому быть митрополитом, а тем более заменять еще живого митрополита на другого. Потому что в конце концов Ивану Третьему захотелось сменить митрополита Геронтия на кого-то другого.

Дмитрий Володихин:

— В том случае, как водить крестный ход Геронтий не уступал Ивану Третьему, считая, что это должна решать Церковь без вмешательства снаружи, и он победил.

Наталья Иртенина:

— Да, конечно.

Дмитрий Володихин:

— Во втором случае, Геронтий, видимо, уже очень немолодой человек, должен был на какое-то время отходить от своих обязанностей, мы не знаем, когда он родился, но очевидно где-то в начале 15-го столетия, и ему в 80-х годах было уже очень солидно за 70, а то, может быть, и за 80. Поэтому на какое-то время он должен был предаваться отдыху от трудов. Иван Третий считал, раз отдыхает, давай поставим на его место другого, быстренько произведем замену.

Наталья Иртенина:

— Воспользовавшись тем, что митрополит Геронтий уехал в Симонов монастырь на какое-то время, чтобы залечить свои хвори, Иван Третий запретил ему возвращаться. Когда митрополит выздоровел, великий князь посылал к нему своих переговорщиков, своих доверенных лиц, которые убеждали митрополита, чтобы он оставил митрополичью кафедру, ушел на покой, снял с себя полномочия главы Русской Церкви. Митрополит Геронтий, естественно, закономерно воспротивился этому, потому что это было не только его право, но его долг, главы Церкви, показать великому князю, что он не вправе вмешиваться в такие вопросы единолично.

Дмитрий Володихин:

— Светский правитель не может в Православной Церкви определять личность главы Церкви, не может определять главу духовной власти. Это правило древнее, и на Руси оно безусловно всегда выполнялось.

Наталья Иртенина:

— Иван Третий тут перегнул палку, вышла очень некрасивая история, он организовал что-то вроде домашнего ареста для митрополита в Симоновом монастыре. Владыка несколько раз пытался покинуть стены монастыря, чтобы добраться до своей Кремлевской резиденции, его по пути перехватывали, возвращали назад слуги великого князя. Вот таким образом он какое-то время находился фактически под арестом. Но в конце концов к чести Ивана Третьего он образумился, отрезвился, не без помощи Троицкого игумена Паисия, которого он прочил на место митрополита.

Дмитрий Володихин:

— Паисий отказался.

Наталья Иртенина:

— Паисий отказался, сказал, что митрополита менять не нужно. Иван Третий с ним согласился. Митрополит Геронтий вернулся на свою митрополичью кафедру и руководил Русской Церковью еще пять лет до своей смерти.

Дмитрий Володихин:

— Мы здесь видим, что Иван Третий проявлял неуместную твердость. Митрополит Геронтий проявлял твердость уместную, твердость в правилах Церкви. А Церковь в целом великого князя в этом вопросе не поддержала, и здесь характерна позиция Троице-Сергиева настоятеля Паисия (Ярославова). Славная фигура, тоже чрезвычайно крупная в истории нашей Церкви. Мы еще кроме того знаем, что, уже стоя одной ногой в гробу, митрополит Геронтий должен был участвовать в Соборе против еретиков, жидовствующих. И с одной стороны его упрекают, что Собор закончился слишком мягко для еретиков. С другой стороны, говорят, что как же, неортодоксально мыслящих интеллектуалов наказали. На мой взгляд, оба эти обвинения абсолютно бессодержательны.

Наталья Иртенина:

— действительно, уже митрополит Геронтий находился на пути в вечность, через год или через два он преставится ко Господу, видимо, он уже не мог предаваться со всем рвением земным делам. Но и ереси жидовствующих в то время в Москве, видимо, еще не предали такого внимания, какого она заслуживала. Потому что ересь-то была серьезная, очень серьезная была угроза для православия.

Дмитрий Володихин:

— Впоследствии с ней поступят жестче, но до этого должно было произойти осознание всей ее опасности. Время нашей передачи постепенно подходит к концу. Сейчас, дорогие радиослушатели, с вашего позволения, я вернусь к той визитной карточки, которую Наталья Иртенина обозначила для нас. Итак, главное, что мы помним в судьбе митрополита Геронтия, это то, что он благословлял русские войска на бой, когда они уходили отстаивать независимость России на Угру. И он стоял твердо, как удачно было сказано, за суверенитет Русской Православной Церкви от превращения ее в придаток светской власти. Когда он скончался, в каком году?

Наталья Иртенина:

— В 1489-м году, в мае.

Дмитрий Володихин:

— И насколько я понимаю, он входит в собор Московских святых.

Наталья Иртенина:

— Да. И, кроме того, в собор Московских святителей. Уже через несколько лет после его кончины на месте его погребения в Успенском соборе, на его мощах точнее, начали происходить чудеса. Об этом в частности сообщает житие, сохранившееся от 17-го века. Что это были за чудеса, мы не знаем, подробностей нет, но, видимо, это были какие-то исцеления болящих. И, видимо, уже в то время митрополит Геронтий стал почитаться как святой. В одной из летописей, составленной в конце 15-го века он уже именуется святым.

Дмитрий Володихин:

— И человеческое понимание деяний Геронтия и понимание, исходящее с Неба, в равной мере отмечают этого человека, как личность выдающуюся, достойную почтения и почитания. Дорогие радиослушатели, мне остается поблагодарить от вашего имени Наталью Иртенину за ее работу экскурсовода по судьбе митрополита Геронтия и сказать вам: спасибо за внимание, до свиданья.

Наталья Иртенина:

— Всего доброго.

---

Все выпуски программы Исторический час

• «Преподобный Серафим Вырицкий». Анастасия Чернова
• «Присоединение Астрахани к России». Александр Музафаров
• «Московское Страстное восстание 1611 года». Дмитрий Володихин