В конторе лесопромышленного предприятия «Товарищество Петра Абрамовича Беляева» стоял обычный для утренних часов шум и гам. То и дело подъезжали покупатели, громко торговались, заключали сделки. В углу, за столом, сидел паренёк – кудрявый, с выразительным и задумчивым взглядом больших карих глаз. Он сидел, погружённый в себя, словно отрешённый от всего, что происходило вокруг. Голоса купцов, шлепкИ свинцовых печатей по мягкому сургучУ, грохот пролёток за окном - сливались в его голове в мелодию и звучали прекрасной музыкой. Мальчика звали Митрофан. Он был сыном хозяина предприятия.

Пётр Беляев, богатый лесопромышленник из Выборга, придерживался мнения, что для ребёнка важнее всего две вещи: приобщение к труду и хорошее образование. Неудивительно, что его сын, Митрофан Петрович Беляев, с юных лет трудился вместе с отцом. Кроме этого, Митрофан брал уроки музыки - он играл на скрипке и фортепиано. Последнее, однако, было для юноши скорее удовольствием, чем обязанностью. Ноты, звуки и мелодии наполняли жизнь подростка восторгом, Митрофан мечтал посвятить музыке всю свою жизнь.

Однако отец хотел, прежде всего, видеть сына продолжателем своего дела. Повзрослев, Митрофан Петрович стал доверенным лицом фирмы за рубежом. В долгих заграничных командировках по Европе он не только руководил сделками, но и в огромных количествах скупал граммофонные пластинки, посещал концерты известных музыкантов. Во время его пребывания в Лондоне, Пётр Абрамович скончался. Митрофан вернулся в Россию наследником капитала и предприятий отца.

Вскоре после приезда Митрофан Петрович попал на концерт Бесплатной музыкальной школы в зале Петербургского Дворянского собрания. В числе музыкальных произведений исполнялась «Увертюра на греческие темы» Александра Глазунова. Сочинение совершенно безвестного тогда композитора, нищего студента, не имеющего возможности пробиться к широкой публике, потрясло Беляева до глубины души. После концерта он подошел к молодому человеку, выразил своё восхищение его музыкой и предложил помощь в организации концертов.

Похожим образом состоялось знакомство Митрофана Петровича и с другими, известными сегодня и практически не знакомыми публике в то время композиторами: Римским-Корсаковым, ЛЯдовым, Бородиным. Именно эти композиторы составили впоследствии «костяк» легендарных «Русских симфонических концертов», которые Митрофан Петрович Беляев организовал в том же зале Дворянского собрания Петербурга и которые финансировал на протяжении тридцати пяти лет. Параллельно Митрофан Петрович поддерживал ещё один известный проект - «Русские квартетные вечера».

Беляев прекрасно понимал, что издавать произведения молодых, талантливых композиторов не менее важно, чем представлять их публике на концертах. Для этого он открыл в Лейпциге собственное нотное издательство и занялся популяризацией русских композиторов за рубежом. В тысяча восемьсот восемьдесят девятом году Митрофан Петрович исключительно на свои средства организовал на Всемирной выставке в Париже два больших концерта русской музыки, которые прошли с оглушительным успехом.

Очень любил Митрофан Петрович и русскую духовную музыку. Он с восхищением слушал церковные песнопения, и щедро жертвовал храмам на поддержку церковных певчих.

Современники Беляева говорили, что этому удивительному человеку, удалось буквально произвести революцию в головах тогдашней светской публики. Ведь в моде было всё европейское, и музыка - прежде всего. В таких условиях талантливым русским композиторам было крайне сложно достучаться до слушателя. Митрофан Петрович сделал это возможным. На поддержку отечественной музыки он при жизни пожертвовал более двух миллионов рублей. Еще полтора миллиона для поощрения русских композиторов и музыкантов оставил в своём завещании.

Беляев не любил выпячивать свою благотворительность напоказ. Он хорошо помнил библейский принцип милостыни – чтобы левая рука не знала, что делает правая. Учреждённые им ежегодные премии имени Глинки для русских композиторов выдавались «от имени неизвестного». Но добрые дела спрятать трудно. Люди до сих пор помнят о Митрофане Беляеве и восхищаются его щедрым сердцем.