— Я так давно мечтала увидеть старинную акварель в подлиннике, и здесь, в Русском музее, моё желание наконец-то исполнилось! Вы только взгляните, Маргарита Константиновна, какой замечательный рисунок! Называется он «Под Святыми вратами в Борисоглебском монастыре».

— И впрямь чудесный, Наташа! Такая прозрачность, нежность красок и в то же время точность деталей. Акварель — сложная техника, но это не помешало Михаилу Виллие в работе. Художник бережно и скрупулёзно изобразил древние стены монастыря, передал причудливый архитектурный орнамент в стиле русского узорочья. С фотографической точностью запечатлел арочные пролёты, украшенные гирьками, фрески под сводами, резные колонны.

— А что это за церковь, Маргарита Константиновна?

— Надвратный храм Сретения Господня Борисоглебского монастыря. Он расположен в посёлке Борисоглебский Ярославской области, между Ростовом и Угличем.

— Михаил Виллие родом оттуда?

— Нет, он родился в Санкт-Петербурге, в семье военного врача, обрусевшего шотландца. После смерти отца поступил в школу гвардейских прапорщиков, а параллельно по разрешению командования посещал Императорскую академию художеств.

— Виллие служил прапорщиком?

— Военная карьера не состоялась из-за болезни Михаила, и рисование стало его главным занятием. По окончании Академии он много лет жил в Европе, осваивал и совершенствовал акварельную технику. Вернулся в восьмидесятых годах девятнадцатого века. И заново открыл для себя проникновенную красоту русской природы и архитектуры! На волне вдохновения Михаил Яковлевич создал тогда десятки великолепных акварелей.

— Эти работы нашли своих ценителей?

— О, да! И главным из них стал император Александр Третий. В 1889 году он купил несколько рисунков, написанных в окрестностях Ростова Великого. В том числе и этот — «Под святыми вратами в Борисоглебском монастыре». В двадцатом веке императорская коллекция пополнила фонды Русского музея.

— А в двадцать первом я зачарованно смотрю на рисунок, как будто заглядываю в прошлое. Михаил Виллие изобразил несколько человек в арке монастырских ворот.

— Седая женщина в чёрном ждёт начала службы на паперти. Она внимательно смотрит, как служитель церкви зажигает свечи на подсвечнике перед киотом с иконой. И священник уже входит под своды храма, чтобы совершить богослужение.

— Но в арке у ворот его задержал пожилой крестьянин.

— Да, старичок в лаптях с поклоном просит у батюшки благословения и что-то говорит ему. Наверное, делится своими невзгодами. Судя по ветхой одежде, их у крестьянина немало. И пастырь, хоть и спешит на панихиду, внимательно выслушивает бедняка.

— А нищая на ступенях паперти держится особняком. Она с интересом рассматривает содержимое своей корзинки. Собрала богатую милостыню и радуется.

— Как не радоваться — ведь подаяние на какое-то время избавит её от голода. И смотри, Наташа, как интересно — мы не видим на картине прихожан храма, подававших милостыню. Но полная снеди корзинка нищенки — свидетельство их милосердия. Художник смог рассказать даже о тех людях, которые остались за пределами изображённого на картине.

— И показать общность этих людей.

— Да, старинный храм стал точкой пересечения персонажей рисунка Михаила Виллие «Под святыми сводами в Борисоглебском монастыре». Какими бы разными ни были характеры и жизненные истории героев, вера у них одна.

— И у нас с ними одна вера. Потому и прошлое на старинной акварели в Русском музее предстаёт понятным и близким.