«Лучезарный ангел». Светлый вечер с игуменом Киприаном (Ященко) (30.10.2017)

У нас в гостях был Заместитель сопредседателя оргкомитета фестиваля «Лучезарный ангел», кандидат педагогических наук игумен Киприан (Ященко).

Разговор шел о XIV кинофестивале «Лучезарный ангел», о том, что такое «доброе кино» для детей и взрослых, и где сегодня можно увидеть такие фильмы.

---

А.Пичугин:

— «Светлый вечер» на Светлом радио начинается, здравствуйте, дорогие слушатели! В этой студии приветствуем вас мы — я, Алексей Пичугин...

К.Мацан:

— ... и я, Константин Мацан. Добрый «Светлый вечер»!

А.Пичугин:

— И сегодня вместе с нами, и с вами, в этой студии ближайший час проведёт игумен Киприан Ященко, заместитель сопредседателя оргкомитета фестиваля «Лучезарный ангел» и доцент Московской Духовной Академии, кандидат педагогических наук. Добрый вечер!

О.Киприан:

— Добрый вечер!

А.Пичугин:

— «Лучезарный ангел» в очередной раз начинается в ближайшее время. Давайте нашим слушателям напомним, а кому-то впервые расскажем о том, что это за фестиваль. Потому что, кто-то знает, кто-то не знает... Расскажите, пожалуйста.

О.Киприан:

— Фестивалю уже исполняется 14 лет, и история началась с того, что однажды на Рождественских чтениях был такой «Круглый стол», довольно креативный. С одной стороны стола сидели батюшки и ряд епископов, а с другой — ведущие кинематографисты страны: режиссёры, продюсеры, актёры, тоже считающие себя православными, потому что они крещёные. И у нас вот возникла такая дискуссия: может ли быть доброе кино на экране? Мы тогда выдвинули такой тезис, что те фильмы, которые показываются сейчас, превалируют на экране, в кинопрокате, на телевидении — они, всё-таки, оказывают огромнейшее влияние на мировоззрение нашего народа. И влияние — негативное, отрицательное. Сам дух народа, мировоззрение народа, особенно впечатлительного подрастающего поколения очень, надо сказать... ну, как сейчас говорят — вестернолизируется и нравственно, конечно, очень падает. Что может кино? Действительно, кино задаёт такие образы сильные, мощные эмоционально, под хорошую музыку, под такие хлёсткие какие-то фразы, тексты, которые остаются у человека, часто бывает, на всю жизнь в душе. И возникает, такой, некий образ действия, образ поведения. Поэтому, вот эта вот виртуальная художественная реальность, которая есть кино, она, конечно, задаёт, очень во многом, ценностное ориентирование для всего нашего народа. И тогда вот со стороны Церкви можно сказать, довольно мягко, старались увещевать наших ведущих кинематографистов для того, чтобы они, всё-таки, сделали фильмы более добрые, которые располагали бы людей, ну, хотя бы к доброй жизни. Мы не говорили даже именно к церковной жизни, или там... к жизни святой. А хотя бы нравственной такой, порядочной жизни. И на что мы вдруг такой единодушный получили ответ. Нам говорят: «Вы знаете, вы ничего не понимаете в кино. Кино — это разновидность такого бизнеса. И, если мы хотим, чтобы фильм был кассовым, массовым — он должен быть безнравственным».

К.Мацан:

— Так прямо и сказали?

А.Пичугин:

— Как это?

О.Киприан:

— Да, да! Вот, именно такая дилемма — что «фильм не может быть нравственным, добрым таким — вот как вы нас призываете — его смотреть никто не будет!»

А.Пичугин:

— Ну, как же так?

О.Киприан:

— Ну, вот — мы так же и воскликнули: «Ну, как же так это?»

А.Пичугин:

— Да, нет... Ну, мне кажется, что... видимо, кто-то кого-то не понял, скорее всего, ну...

О.Киприан:

— Ну, интересно то, что нам эту проблему сами кинематографисты вернули таким образом. Они говорят: «Ну, хорошо. Если вы считаете по-другому, вы сделайте хотя бы один фильм, который бы смотрела вся страна, и он был бы, действительно такой — нравственный, добрый, и кассовый, и массовый». Вот. Ну, и вот мы с этим разошлись. Но нам крупно повезло, надо сказать. В этом споре вдруг возник такой фильм — кстати, он возник неожиданно — фильм «Остров». Который стал самый массовый, самый кассовый и... ну, в общем-то... ничего в нём безнравственного такого не было. Как раз, не было, такой, нравственной коллизии убогой, которая сейчас лежит, фактически, в основе многих фильмов. Действительно, вот если посмотреть на множество наших фильмов — наших, зарубежных, которые, порой, превалируют у нас в кинопрокате, диву даёшься — всё время... Ну, кино как построено? Есть некая завязка, есть конфликт, который разрешается — и вот, потом, какой-либо счастливый конец, или какая-то развязка, которая нас чему-то поучает. Или несколько таких конфликтов создаются в фильме. Так строится каждый сценарий, каждое кино. И, фактически, кино же строится на чём? Что человек должен преодолеть нечто. Вот. Если нет этих преодолений, препятствий — тогда фильм, действительно, не смотрится, он не интересный. И, надо сказать, что очень много православных церковных фильмов — они, как раз, нарушают этот закон кино — там нет препятствия, нет преодоления, нет конфликта. И, действительно, светские люди когда смотрят церковные фильмы — вот, у меня есть друзья такие, церковные благотворители — они вот смотрят церковные фильмы и говорят: «Ну, надо иметь очень большую веру, чтобы досмотреть этот фильм до конца. Он неинтересен. В нём нет вот такого... он пресный. Ну, может быть, для верующих людей, которые молитвенно смотрят этот фильм, он, действительно, доставляет... такое... духовное общение с теми святыми, или святынями, которые здесь изображаются, и этот фильм может быть поучительным». И вот, мы, действительно, вышли на, такую, передовую, и решили организовать такой кинофестиваль «Лучезарный ангел». И целый вечер думали, такой мозговой штурм был — какой девиз? И вот девиз у нас такой возник: «Доброе кино возвращается!» То есть, мы действительно позиционировали это наше такое кредо, что мы хотели бы, чтобы добрые фильмы — и детские, анимационные, и документальные, и художественные, короткометражные, для всех категорий людей — ну, они не новость, они у нас были же. Они же были в наши советские времена. И в добрые старые времена были. И множество христианских фильмов было у итальянцев, очень интересных и весёлых, и очень занимательных, которые стали шедеврами мирового кинематографа.

А.Пичугин:

— А что случилось с кино? Ну, вот Вы говорите, что... что-то поменялось... Я, честно говоря, не совсем с Вами согласен, но...

О.Киприан:

— Вы думаете, всё прекрасно, да? Масса добрых фильмов...

А.Пичугин:

— Ну, я думаю, что всё очень по-разному — и добрых, и недобрых, и разных. Ведь, искусство кино — оно на то и искусство кино, чтобы была такая полифония.

О.Киприан:

— Ну, вот, как раз, наш кинофестиваль и стал такой некоей лакмусовой бумажкой, занялся отбором фильмов, которые устраивали бы и Церковь, и добропорядочную семью, и кинематографистов, которые бы говорили об этом как о некоем, всё-таки, художественном произведении. И вот это сочетание зрительского интереса... ну, я б не сказал бы, что это великая цензура церковная, но — некоего церковного шлагбаума, который накладывает запрет на явно безнравственные какие-то сцены, и вот этот симбиоз таких трёх направлений, собственно, и лёг в основу создания кинофестиваля «Лучезарный ангел».

К.Мацан:

— Вот, смотрите, Вы сказали эту очень важную вещь о том, что... я могу понять, наверное, и Вас, и мысли тех кинематографистов, которые сказали, что кино должно быть безнравственным, чтоб продаться. Речь, видимо, о том, что, как Вы сказали, что нужна обязательно драматургия, должен быть конфликт, который человек должен будет преодолевать. Но намного проще, намного всегда, как бы, удобнее этот конфликт завязать на каких-то самых таких низменных страстях — вот, самых... то, что понятно будет каждому. Это понятно. То есть, это логика...

О.Киприан:

— Ну, например, кто-то кого-то убил, а дальше, весь фильм — это месть за это убийство. Или кто-то украл, а другой дальше, вот, разыскивает, кто украл... Вот такие незатейливые сюжеты лежат в основе даже больших шедевров, да...

К.Мацан:

— Да, но — драматургия всё равно нужна. Какое-то преодоление обязательно нужно. А где ж та грань, где ж та разница тогда? То есть, на каких, условно говоря, человеческих проблемах можно выстраивать драматургию, ну, с Вашей точки зрения, а на каких, грубо говоря, уже безнравственно? Это — в тех терминах, которые Вы употребили.

О.Киприан:

— Ну, действительно, вот, у нас уже много лет, почти 10 лет, на кинофестивале, помимо показов фильмов, есть, в то же время, некий форум, где продолжается та встреча — и ведущих кинематографистов, и церковных деятелей, которым тоже не чуждо киноискусство, и зрителей. И у нас проходит такая конференция «Воплощение образа святости на экране». Вот, я Вам на этом примере попробую рассказать, что действительно... с какими сложностями, даже, можно сказать, и юридическими мы сталкивались и сталкиваемся. Ну, например, вот — для нас было очень сложно понять, можно ли святого играть в кино? Может ли актёр, вот — взять и сыграть, там, Иоанна Кронштадтского?

А.Пичугин:

— А как Вы считаете?

О.Киприан:

— У нас... надо сказать, лет пять мы спорили. Одни считали, что могут, другие говорят: «Ни в коем случае!»

А.Пичугин:

— А Вы как считали? Или Ваша позиция менялась?

О.Киприан:

— Ну, у меня лично... Сейчас она устоялась, как бы, общепринятая, в большинстве случаев, она такая... даже афонские, так скажем, старцы, которые принимали участие в этой дискуссии, и, такие, духовные авторитеты пришли к тому, что, если сам актёр во время съёмки молится, если он обращается к Богу, если он стяжает благодать Божию... ну, хорошо бы, если бы он вообще-то был бы церковным человеком, то тогда он имеет право — такое, духовное, нравственное право — действительно, попробовать изобразить святого на экране.

А.Пичугин:

— Не так давно мы общались с Николаем Досталем, и он рассказывал, что в фильме «Монах и бес», монаха играет всем известный Тимофей Трибунцев, который... ну, как бы... человек нецерковный, абсолютно. А беса играл актёр, который, действительно, и ходит в церковь, и, я так понимаю, что и к Таинствам приступает. Но, это вот очень интересная была, такая, как раз... вот такое сочетание.

О.Киприан:

— Ну, это вот — спорный фильм, да. Кстати, у нас на кинофестивале есть три комиссии. Одна комиссия — это духовно-экспертный совет, он состоит, главным образом, из священников, которых благословил Святейший Патриарх, которые сами — либо бывшие деятели киноискусства, либо не чужды этой сфере. Вот. И — решается достаточно соборно, нужно большинством голосов утвердить фильм. Ну, кстати, вот, фильм «Монах и бес» в прошлом году не был допущен нам в конкурсную программу. Была рекомендация, что... просмотр благословлялся, да, но не такой публичный, чтобы он участвовал в конкурсе.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

К.Мацан:

— Мы напомним, что в гостях у Светлого радио сегодня игумен Киприан Ященко, заместитель сопредседателя оргкомитета фестиваля «Лучезарный ангел». А почему — это, возвращаясь к «Монаху и бесу» — почему, что в нём такого, что могло вызвать спорные мнения?

О.Киприан:

— Ну, батюшки тоже же могут иметь личное мнение — вот, они и имели. Одни — за то, что можно было показывать, а другие считали, что для людей, которые далеки от церковной жизни, для них будет много смущения в этом фильме, и они могут больше, как бы, негативного взять из этого фильма, чем достойного. Это с неким рассуждением надо было бы смотреть этот фильм.

К.Мацан:

— Надо сказать о том, что и вправду, мне кажется, Вы очень важное подчеркнули — что это некое мнение конкретной комиссии по конкретному фестивалю, и мы тут не говорим же сейчас о достоинствах, и не оцениваем фильм Николая Досталя, который был у нас в эфире, и рассказываем... ну, решение, которое, в общем-то... конкретные люди так решили. У фильма — своя судьба, при этом её никто не отменял. Отец Киприан, вот Вы начали рассказывать, и, быть может, не закончили про эту проблему — на каком материале человеческом может эта драматургия выстраиваться? Ведь, художник должен показать какую-то, ну... какой-то путь, какое-то преодоление и конфликт.

О.Киприан:

— Конечно.

К.Мацан:

— Как вот Вы упомянули «Остров». По большому счёту, там конфликт же у человека внутри — вот, весь... весь конфликт перенесён в душу главного героя. Это вся страна смотрела.

О.Киприан:

— Ну, в чём успех кинофильма «Остров»? Даже поражаешься — там нет же, такого, главного героя, да? Там есть некий юродивый, который... ну, трудно, чтобы он был для массового зрителя образцом для поведения. Но у него, действительно, был нравственный конфликт — между его совестью и его поступком, его предательством и тем покаянием, которое он принёс за, такое, отступление от своего друга, от Бога. И, вот, действительно, такой успех был, наверное, в искренности самого актёра, Петра Мамонова. Ну, я вот ещё бы хотел, всё-таки, заметить, что, вы знаете, мы, когда вот сейчас начали заниматься именно такими фильмами о Церкви, церковными фильмами, то получили такой феномен — неожиданно для себя — что они какою-то обладают такой... духовным действием. Ну, например, когда мы показывали фильм «Остров», ещё в большом зале, первый раз, то удивились — вот, сцена, когда отчитывается бесноватая на острове, то у нас в зале закричали несколько бесноватых, выбежали из зала, и это повторялось несколько раз. То есть, мы поняли, что это не просто актёр читает молитву — эта молитва, оказывается, действует на тех людей, которые одержимы злыми духами. Вот. Ну, и такие же феномены мы видели на фильме «Паисий Святогорец», что, когда люди посещали фильм, смотрели, потом подходили, благодарили и говорят: «У нас пошла молитва Иисусова... У нас открылось такое, какое-то, очень благодатное состояние... У нас разрешилось множество проблем — как будто мы посетили преподобного Паисия Святогорца у него в келлии». Даже это отмечали сами греки, которые неоднократно у него были в келлии, были его чадами, и фильм им помогал вот, как бы, передать дух самого святого. Ну, вот, это неожиданный момент, потому что мы такой задачи сознательно не ставили, когда создавали фильм.

К.Мацан:

— Вот, смотрите, мы с Вами в начале беседы упомянули, что, конечно, проще всего построить драматургию на какой-то, ну, самой такой понятной страстности человека, там — убийство, воровство, что-то ещё... Но вот, есть произведение про молодого человека, который убил старушку, потом его за это осудили. Вот. И весь мир читает «Преступление и Наказание» Достоевского, хотя всё вышло из убийства этого. Вот. Есть пример про то, как племянник убил своего дядю за то, что тот убил его папу — и об этом написал Шекспир в «Гамлете». И тоже, мы вряд ли скажем, что это как-то безнравственно. То есть, и даже такие, пограничные, может быть, самые такие острые человеческие темы, как, допустим, тема смерти — тоже не может быть признана однозначно вот... недопустимой — это же вопрос, видимо, художественного такта и таланта?

О.Киприан:

— Ну, безусловно. Ну, и сама тема смерти... Что такое смерть? Это рождение в вечную жизнь. Это не так трагично. Вопрос — как это воспринимается? Вот. Если в фильме, там, каждые пять минут кого-то жестоко просто убивают, и при этом никаких чувств и эмоций не происходит, никакого раскаяния — это одно дело. А другое дело, когда, действительно, возникает противоречие... Ну, я бы так сказал: основное противоречие фильма «Доброго кино» — это противоречие между временными и вечными ценностями. Каждый человек в этом мире живёт в таком мире, который... ну, достаточно временный. Вот, я недавно беседовал с одним человеком, и говорю: «Ну, вот, зачем ты живёшь? Что ты с собою возьмёшь-то? Одежду не возьмёшь. Где ты живёшь, всё, чем ты обладаешь, ты же с собою же не унесёшь? Это же всё — временно, это здесь оставишь. — Да. — А что же с собою возьмёшь?» — и он задумался: а что же вечно? Что же у человека остаётся после смерти? Это один из таких, наверное, фундаментальных вопросов, который мучил и наших великих писателей, и кинематографистов. И вот — этот вопрос мучительного выбора между добродетелью как вечным, таким, качеством, которому человек предназначен уподобиться и быть подобным Богу, и тем временным, к чему наш мир... к тем удовольствиям, к которым наш современный мир влечёт. Ну, человек слаб. Он, конечно, может отвлекаться. Но только ли всю свою жизнь посвящать временным утехам? Это, наверное, та коллизия, которая возникает во многих фильмах. Когда человек внезапно одумывается и начинает размышлять: «А что будет со мной после того, как я закончу это земное существование?» Здесь, действительно, такие возникают... и проблемы, вообще, смысла жизни, и проблемы... также коллизии между добродетелями — между одной добродетелью и другой добродетелью. И даже коллизии между разным уровнем добродетели. Ну, например, Паисий, он очень строго постился, так, что даже это было в маленькие годы — ущерб для его здоровья. И родители всё его переживали, и один из родственников поговорил с ним и сказал: «Слушай, а Богу нужно, чтобы ты так постился? А есть ли, вообще, Бог, и нужны ли такие жертвы?» И у него, действительно, возникло большое сомнение — а нужно ли, вообще, всё это делать? И он потерял веру. В 14 лет — совсем потерял веру. И, в то же время, он не мог согласиться, что Бога не существует. И вот, он пришёл в Храм и начал молиться: «Господи, если Ты есть, Ты мне явись». И вот — Царские Врата открылись — это в Храме великомученицы Варвары было, мы, как раз, этим летом были со студентами там, служили Литургию — и Сам Христос вышел, ему явился, и явил ему свидетельство. Вот это — действительно, реальный факт из жизни нашего современного святого — когда, действительно, Господь, может быть, незримо, но является, и являет Своё Существование в мире нашей души, в том, что у нас устраняются те проблемы, которые сами мы, своими силами, устранить не можем. Устраняется и внутренний наш конфликт, и те конфликты с людьми, которые в этой жизни у каждого — и страдания, и конфликтов предостаточно. И, действительно, мы здесь вот, в этом семинаре, выбрали множество коллизий, конфликтов, на которых могут строиться добрые фильмы.

А.Пичугин:

— Отец Киприан, давайте, всё-таки, вернёмся к фестивалю. Расскажите, вообще, как проходит процесс отбора фильмов, где вы их находите, какие фильмы в этом году?

О.Киприан:

— Да. Действительно, сама процедура довольно необычна. Вначале профессиональные отборщики выбирают лучшие фильмы этого года на кинофестивалях — на международных кинофестивалях, главным образом — на европейских, наших... И дальше эти фильмы, которые отобраны профессионалами как некие художественные произведения, достойные внимания, даются в духовно-экспертный совет на экспертизу. И, обычно, смотрят 2-3 священника эти фильмы с точки зрения... ну, того, чтобы в них не было какой-то ереси, такой, явной, с точки зрения безнравственности, ну, с точки зрения того, что этот фильм...

А.Пичугин:

— Вы тоже принимаете в этом участие, да? Как член жюри.

О.Киприан:

— Ну, частично, да. Я не являюсь, таким, специальным экспертом. Я больше в конфликтных ситуациях принимаю участие. А дальше, уже после того, когда эксперты утвердили, или сняли какие-то фильмы по... или, там, отбираются — «в конкурс», «вне конкурс», или «для специального показа» мы селекционируем фильмы... и после того, когда они определены, дальше уже, опять-таки, эти отборщики-профессионалы составляют саму программу кинофестиваля, киносетку, так называемую, в которую входят те фильмы, которые оказались достойными. Ну, причём, действительно, фильмы бывают не только православные, есть и из мусульманских стран, есть фильмы, которые... Вообще, кредо фестиваля — фильмы, которые располагают человека к добру, к доброй жизни, такие, нравственные, добрые фильмы.

А.Пичугин:

— А из мусульманских стран — можете привести пример какой-нибудь?

О.Киприан:

— Ну, у нас даже дважды гран-при выигрывали фильмы из Ирана.

А.Пичугин:

— Вот, я и хотел спросить — это иранское кино, да? Замечательный кинематограф иранский!

О.Киприан:

— Да, да, да... Вот. Ну, вот, у нас в этом году такие фильмы, 13 картин... В целом, в этом году у нас на кинофестивале... Кинофестиваль, кстати, начнётся, чтобы мы не забыли, 1-го ноября, в Москве, и кинофестиваль пройдёт в кинотеатре «Тула». Кинотеатр «Тула» сам находится близ метро «Печатники». И торжественная церемония открытия состоится 1-го ноября в 18 часов, а торжественная церемония закрытия — 7-го ноября, так же — в 18 часов, в этом же кинотеатре. Ну, что собою представляет сама программа? Открытие, кстати, будет... на открытии кинофестиваля будет показан фильм «Сказ о Петре и Февронии», а на закрытии, традиционно, будет обладатель гран-при. Ну, у нас гран-при, как правило, получает очень солидную сумму — такую, что ни на одних международных кинофестивалях и российских не получают. И вот, в этом году у нас — фильмы из России, Белоруссии, Армении, Грузии, Италии, Ирака, Ирана, Украины, Швеции, Киргизии. Художественных фильмов — 13, в конкурсе участвуют. Можно перечислить: «Его дочь», «Завещание отца» — из Киргизии, «Коробка», «Герасим» — это Ростислав Мусаев, «Ананас», «Амун», «Беспокойство», «Большой» — Валерий Тодоровский, «Рай» — Андрей Кончаловский, «Жили-были» — Эдуард Парри, «Клад», «Опасные каникулы» и «Сын». Вот, собственно, главный приз, гран-при фестиваля, будет разыгрываться между этими основными фильмами.

К.Мацан:

— Продолжим разговор после маленькой паузы. Напомню, сегодня у нас в «Светлом вечере» игумен Киприан Ященко, заместитель сопредседателя оргкомитета фестиваля «Лучезарный ангел», кандидат педагогических наук и доцент Московской Духовной Академии. В студии мой коллега Алексей Пичугин и я, Константин Мацан. Мы прервёмся, и вернёмся к вам буквально через минуту.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Пичугин:

— Мы возвращаемся в студию Светлого радио. Напомню, что здесь сегодня я, Алексей Пичугин, мой коллега Константин Мацан и, вместе с нами и с вами, этот «Светлый вечер» проводит игумен Киприан Ященко, заместитель сопредседателя оргкомитета фестиваля «Лучезарный ангел», кандидат педагогических наук и доцент Московской Духовной Академии.

К.Мацан:

— Фестиваль проходит под эгидой «Года экологии» и 100-летия русской революции. Но если со 100-летием русской революции более-менее понятно, что, наверное, какие-то предполагаются фильмы, картины, посвящённые вот событиям историческим, то что такое «под эгидой Года экологии», и как это отражено в программе и в мероприятиях вокруг фестиваля?

О.Киприан:

— Ну, действительно, сама программная часть фестиваля связана с массой различных ретроспективных показов фильмов, которые связаны с экологической проблематикой. Например: «Среда обитания. Хроники». Это творческая встреча с режиссёром-документалистом Алексеем Вахрушевым. Также будет «Экология души», «Забытые фильмы о красивом человеке» — такая целая серия...

К.Мацан:

— Но это ретроспектива, то есть, это не какие-то особые фильмы, которые на эту тему сняты именно.

О.Киприан:

— Да, новые фильмы... мы действительно... у нас есть определённая тематика. Тут и «Уроки истории». Ну, по «урокам истории» у нас вот «Андрей Шемякин» — он про Октябрьскую революцию, историю и уроки истории. И у нас, традиционно, по истории также... такая большая программа с участием Разумовского, по историческим фильмам.

К.Мацан:

— Феликса Вельевича, да?

О.Киприан:

— Да, да, да, да...

К.Мацан:

— ... историка, телеведущего...

О.Киприан:

— Да.

А.Пичугин:

— ... неоднократного нашего гостя...

К.Мацан:

— А вот смотрите, отец Киприан... Фестиваль какую-то свою историю проходит, наверное, развивается, и сейчас, если посмотреть программу его, то в ней очень много имён очень громких и в кинематографическом мире. Ну, вот, прозвучало имя Андрея Кончаловского, да, чья программа «Рай» участвует у вас в программе. Я вижу, что жюри полнометражного игрового кино возглавляет Владимир Меньшов, обладатель «Оскара». А среди экспертов по... допустим, короткометражному игровому кино есть знаменитый актёр Игорь Ясулович. Ну, я могу и других перечислять, и не менее известных, может быть, в кинематографической среде, но нам, простым слушателям, вот эти имена очень о многом говорят. С какой реакцией их на приглашение Вы сталкиваетесь? Им важно, и насколько важно, что они соглашаются участвовать в каком-то проекте, так или иначе связанном с Церковью и с темой духовности, с участием Вашим здесь?

О.Киприан:

— Ну, действительно, поскольку фестиваль не позиционирует себя как церковный, а позиционирует как фестиваль светского доброго кино, и Церковь, вот, действительно, она ж здесь... на этом кинофестивале не то чтобы мы как-то пытаемся продвигать именно церковные фильмы. Но и такого, вообще, жанра как «церковный фильм», как такового — не сформировалось. Поэтому, большинство ведущих кинодеятелей, творческих людей — они с радостью у нас принимают участие, всегда благодарят. И, вот, действительно, у нас создана такая удивительная площадка, что практически все ведущие кинематографисты, народные артисты, режиссёры — даже трудно назвать кого-то, вот, из самых ведущих, кто бы у нас ни побывал и с большой благодарностью ни поучаствовал — либо в жюри, либо в награждениях, либо, действительно, в приветствиях фестиваля.

А.Пичугин:

— Вы говорите, что фильмов хороших нет. Люди-то, которые эти фильмы снимают — у вас участвуют, к вам приходят!

О.Киприан:

— Я такое не утверждал, что фильмов хороших нет...

А.Пичугин:

— Ну, нет... я, наверное, неправильно выразился, извините... — что очень много фильмов, которые не соответствуют тем или иным критериям, с точки зрения, может быть, христианства, православия. Но, Вы говорите, что... ну, действительно, правда вот то, что Костя сейчас перечислил тех людей... а Вы говорите, что, действительно, ведущие кинематографисты России у вас постоянно бывают — вот, и в жюри, и среди участников, а — это же, как раз, те люди, которые снимают сейчас кино — наше российское современное кино, хорошее кино, как тот же Кончаловский.

О.Киприан:

— Да. Ну, Вы знаете, я бы вот ещё вспомнил такой исторический момент. Фестиваль начался вот так драматично, драматично он развивался, и вот на III кинофестивале мы рискнули пригласить Святейшего Патриарха Алексия. Он тогда был только после болезни, но, тем не менее, он с вниманием выслушал приглашение, и потом, после такой, традиционной своей, паузы спросил нас в упор: «А что, — говорит, — уже отснят такой фильм, который я смогу досмотреть до конца?» Ну, вот, это было такое... позиция не только Патриарха, а многих церковных людей, священников, что действительно — даже не благословляли смотреть и ходить в кинотеатры смотреть фильмы — ничего хорошего там нет. И мы пообещали Патриарху, что он даже не один фильм увидит — до конца, и который вызовет очень хорошие чувства. И Святейший Патриарх, действительно, предварительно посмотрев несколько фильмов, пришёл к нам на кинофестиваль — уже, собственно, было закрытие, награждение, это было в Даниловской гостинице, и мы собрали 300 ведущих кинематографистов страны. Это вот у нас тоже, всё-таки, принципиальный момент, что здесь должны главные делатели кино присутствовать.

К.Мацан:

— ... быть профессиональное сообщество.

О.Киприан:

— Да. И должен быть диалог между творческими людьми в Церкви и творческими людьми в кино. Этот диалог должен...

К.Мацан:

— И часто — это одни и те же люди.

О.Киприан:

— Да.

К.Мацан:

— Ну, не часто... но, бывает, что...

О.Киприан:

— Да, бывает, совпадает, да...

К.Мацан:

— ... что эти два множества пересекаются вполне.

О.Киприан:

— Да... И вот, у меня в памяти — и не только у меня — у всех в зале осталась речь Святейшего Патриарха Алексия. Он говорил не так долго, минут 20, наверное, но он так внятно сказал, и обратился ко всем кинематографистам. Как-то, так, от сердца, у него были произнесены слова о том, что, всё-таки, народ сейчас у нас, в нравственном отношении, можно сказать, находится в трудном положении, и что он просит, обращается к кинематографическому сообществу, чтобы были созданы такие фильмы, которые помогли бы народу приподнять голову. Которые помогли бы народу, ну, можно сказать, выжить даже в этой трудной ситуации. Какие-то были очень проникновенные слова, они, конечно, как-то зафиксированы, можно их воспроизвести, но после этой беседы, после этого обращения Патриарха — он, буквально, минут на 40 приехал — все кинематографисты очень живо обсуждали, и было... висела в воздухе такая фраза: «Ну, наконец-то, наконец-то мы кому-то нужны оказались в этой стране! Наконец-то, Церковь на нас обратила внимание! Наконец-то, мы услышали внятный Государственный заказ, какое кино нужно!»

К.Мацан:

— Это кинематографисты говорили?

Игуман Киприан:

— Да! Вот, понимаете...

А.Пичугин:

— А зачем... простите вот... я не то, чтобы возражаю, но мне... а зачем нужен «заказ на кино»? Ведь, в творчестве не может быть заказа. Когда человек снимает кино как... ну, как создатель, как творец — это же его видение. А когда появляется заказ, казёнщина — сразу всё творчество пропадает, нет?

О.Киприан:

— Нет. Вот это очень парадоксальная вещь, мы можем сейчас начать эту дискуссию, а можете её продолжить с кинематографистами... У нас был Тарковский, у нас был Бондарчук, у нас были, вообще, выдающиеся фильмы — в условиях, когда был заказ.

А.Пичугин:

— Но Тарковский никогда не снимал по заказу.

О.Киприан:

— Нет, но была цензура. Была цензура, были рамки. И когда эти рамки сняли — все боролись за свободу, то оказалось, что в условиях полной свободы и отсутствия всякого заказа — фильмов-то, оказалось-то, никаких хороших нет.

К.Мацан:

— Мне кажется, что здесь просто, когда речь идёт... я, возможно, ошибаюсь, потому что я не кинематографист и, вот, не в среде, но на уровне слов... может быть, речь не о том, что есть какая-то бумажка с распоряжением сверху: «Вот такое кино снимать» — когда кинематографисты о заказе говорят. Скорее, речь о заказе, как о некоем... ну, высказанном мнении, что: «Вот такого нам сейчас не хватает!» — говорит кто-то, и художник думает: «Ну, значит, если я хочу об этом сказать, то я буду услышан. А иначе, я думаю: вот, я хочу сказать об этом в своей работе, а кому-то это, вообще, нужно сегодня — вот то, что я хочу об этом поговорить?» И говорят: «Нужно, нужно! Вот об этом — нужно!» И тогда просто он чувствует, что есть тот, кто хочет его услышать, и творит, и вот... я, как бы, скорее, вот так вот эти слова о заказе расцениваю...

О.Киприан:

— Ну, не совсем так. Вот, я вам ещё один факт сообщу, который требует такого, особого, осмысления. Наш кинофестиваль отличается от множества других кинофестивалей в России — у нас около 500 кинофестивалей, ну, около десятка, православных — ну, тем, что он действительно пользуется особым вниманием Патриарха, что Председателем оргкомитета является Светлана Владимировна Медведева, первая леди Страны, то, что министр Культуры попекает этот фестиваль, входит, действительно, такая, кинематографическая элита — и в оргкомитет, и в проведение кинофестиваля — это такие особенности... И владыка Тихон Шевкунов, на одном из оргкомитетов подал такую идею, что фильмы хорошие могут возникнуть, когда есть хорошие сценарии — это такой кинематографический закон. И для того, чтобы были написаны хорошие сценарии, надо какой-то очень хороший материальный стимул для бедных сценаристов сделать. И вот, мы поднатужились, и сделали такой конкурс сценариев, он у нас 2 года. Как раз в этом году вот тоже конкурс сценариев проходит. Победитель конкурса сценариев получает приз 2 миллиона рублей. То есть, такой, серьёзный приз, нигде больше так сценаристам, наверное, не платят. Это, как раз, был стимул, и были сформулированы из положений кинофестиваля требования — какой должен быть сценарий. Он должен располагать к добру, к добродетели. Вот. И я очень помню первые конкурсы, вот итоги конкурсов сценариев. Когда мы подводили итоги — первый особенно, и второй — выходили сценаристы, когда мы их награждали за лучшие сценарии — они плакали, рыдали. А некоторые со сцены — их никто к этому не побуждал — такую творили публичную исповедь, что: «Я этот сценарий написал 20 лет назад, — или, там, 15 лет назад, или 10 лет назад, — и он у меня лежал в столе, и, наконец, возникла, действительно, необходимость в этом сценарии»...

К.Мацан:

— Ну, это то, про что я пытался рассказать, говоря об этом слове «заказ».

О.Киприан:

— Да. И он с этим сценарием ходил — и на телевидение, и на Мосфильм, и другие... — этот сценарий никого не интересовал. То есть, создана была такая среда профессиональная, которая воспринимала вот это творчество и таких творческих людей — и поощряла их. Даже были вот у нас такие формы поощрения — чтобы находить средства к тому, чтобы отснять победителей конкурса сценариев, чтобы доходило до фильма. Или те фильмы, которые побеждали в кинофестивале — чтобы они получали средства на рекламу и могли конкурировать в кинопрокате.

К.Мацан:

— Вы упомянули Тарковского и, вообще, авторов советского канематографа выдающихся. Но Лёша, мне кажется, совершенно правильно заметил, что вот в каком-то таком прямом политическом смысле Тарковский никогда не снимал по заказу. Мы, говоря об этой эпохе, всё время приходим к такой мысли, мы её озвучиваем часто, что парадоксально, что именно во время цензуры создавались такие — шедевры.

О.Киприан:

— Да...

К.Мацан:

— Через какое-то сопротивление человек к этому приходил.

А.Пичугин:

— А, кстати... прости... заметь, что в Иране как раз сейчас так и происходит: чудесное иранское кино — сквозь эту цензуру.

К.Мацан:

— Возможно, в этом есть и вправду некий закон для художника, что нужно что-то преодолевать. Но, я про что хочу спросить: из этой логики остаётся маленький шажок до того, чтобы сказать: давайте, мы сейчас специально какие-то придумаем, вот, цензурные условия, какие-то трудные ситуации — и вот тогда у нас всё заколосится. Это ж не так, наверное?

О.Киприан:

— Ну, вот, они у нас созданы на фестивале, мы так считаем.

К.Мацан:

— Ну, творческие условия какие-то... Нет, я имею в виду, что мы же не можем мечтать о восстановлении, в этом смысле, какой-то там цензуры, чтобы у нас возникли гениальные фильмы.

О.Киприан:

— Ну, у нас вот создан духовно-экспертный совет, который является тем шлагбаумом, который прикрывает, всё-таки, ту безнравственность, разнузданность, разврат...

А.Пичугин:

— Это в рамках фестиваля.

О.Киприан:

— Да.

А.Пичугин:

— А тут, скорее, я так понимаю, Костя имеет в виду...

О.Киприан:

— А, в целом всю страну?

А.Пичугин:

— ... на общем уровне, конечно.

К.Мацан:

— Ну, как-то, да — мы же говорим о кинематографе вообще сейчас.

О.Киприан:

— Ну, нам, конечно, трудно сказать за всю Одессу, да... за всю страну. Как-то так...

А.Пичугин:

— Да вот, кажется, что и не стоит. Потому что... ну, потому что это будет — страшно. Но это уже моё мнение!

О.Киприан:

— Да... Ну, вот, Вы, чтобы не пугались, Вы можете пойти на другие кинофестивали, где...

А.Пичугин:

— Нет! Я же... почему...

К.Мацан:

— В плане именно политики фестиваля всё понятно, и... но, мне кажется, это же не цензура, это некие творческие рамки, которые предлагаются — а художнику нужны рамки. Всегда. Это просто закон, что вот когда лист бумаги ничем не ограничен, он ничем и не закончится. Нужно, как-то, поставить себя в условия, и тогда рождается продукт. Но это про другое просто немножко.

А.Пичугин:

— Конечно.

О.Киприан:

— Ну, есть такой духовный закон: если хочешь погубить человека, дай ему полную свободу.

К.Мацан:

— Ну, это... да, это уже духовное измерение.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Пичугин:

— Мы напомним, дорогие слушатели, что в гостях у Светлого радио сегодня о.КиприанЯщенко, заместитель сопредседателя оргкомитета фестиваля «Лучезарный ангел». А даты фестиваля — какие?

О.Киприан:

— Мы говорили: с 1 ноября до 7 ноября, кинотеатр «Тула».

А.Пичугин:

— Ну, как раз, те самые дни, когда мы вспоминаем 100-летие...

О.Киприан:

— Да, да... Ну, и совпадает с каникулами, как привило, школьными, и...

А.Пичугин:

— А Вы уже сказали, что часть программы будет посвящена 100-летию революции...

О.Киприан:

— Да.

А.Пичугин:

— А можете подробнее рассказать о фильмах, которые, как раз, на эту тему, может быть, или как-то, по касательной, но всё равно её затрагивают?

О.Киприан:

— Здесь, конечно, у нас эти фильмы — это, прежде всего, фильмы, относящиеся к ретро. То есть, мы же не можем заказывать, действительно, что: «Снимите к этому году фильмы, которые относятся к 100-летию»... мы так лучше формулируем: «уроки истории», «уроки столетия», да... Вот. Ну, «Октябрьская революция 1917 года, уроки истории» — это вот авторская ретроспективная документальная программа Андрея Шемякина. Он у нас является вице-президентом гильдии киноведов и кинокритиков Союза кинематографистов. Ну, и у них здесь достаточно много фильмов. Также, специальный показ фильма будет — «Цареубийца» Карена Шахназарова.

А.Пичугин:

— А, Шахназарова... Замечательный фильм! Ему уже больше 20-ти лет.

О.Киприан:

— Ну, вот, мы, тем не менее, это к 65-летию режиссёра Карена Шахназарова показываем и обсуждаем. У нас, как правило, от пяти до десятка творческих вечеров на кинофестивале, связанных с юбилеями таких известных кинематографистов проходит. Ну, также, здесь у нас вот... мы уже упоминали, что совместный проект «Лучезарного ангела» и Государственного Исторического музея — «Кинозеркало истории». Это такой показ ретроспективной кинопрограммы и обсуждение вот этой темы «Уроки истории» с телеведущим Феликсом Разумовским и ведущими, также, кинематографистами, литераторами, учёными, журналистами, педагогами. Вот. Ну, и также у нас в этом году проводится такой «Круглый стол» использования кинематографа в воспитательной работе с детьми. То есть, мы этому тоже уделяем внимание — тому, чтобы в учебный процесс вошли лучшие фильмы, ну и, в частности, по истории, по «урокам столетия». Ну, и также ещё особенностью нашего кинофестиваля является... я всё-таки упомяну, что... ну, православным кинофестивалям многим это не удаётся — нам... есть такая возможность, мы приглашаем где-то более десятка — от десятка до двух десятков — зарубежных гостей, кинематографистов, из разных стран мира, главным образом из Греции, из других стран. Приезжают епископы, митрополиты, священники и люди, которые тоже в кинематографическую тему погружены. Из Сиэтла у нас вот тоже гости, такие, постоянные приезжают. Тем самым, такой фестиваль действительно является международного размаха, и продолжение фестиваля... вот, ещё тоже особенность нашего фестиваля — что он продолжается. Продолжается в других странах мира. Показы происходят на крупных кинофестивалях международных. Ну, и у нас в стране. Вот, в этом году мы только... у нас... Светлана Владимировна предложила такой термин «свет Лучезарного ангела». И вот, этот свет от «Лучезарного ангела» он у нас проходил и в Курске, во Ржеве, в Саратове, в других городах страны... в Коми ССР, в Сыктывкаре, где особо так... есть приглашение, и где кинопрокат особо настроен на то, чтобы эти фильмы востребовать и показать массовому зрителю.

К.Мацан:

— Лет, наверное, 10 назад или, может быть, 15 — когда ваш фестиваль начинался, было достаточно органично более-менее часто говорить, как мне кажется, о таких вот православных фильмах отдельно, или лучше — такой, церковный фильм какой-то, на религиозную тематику что-то такое вот, отдельное, часто малопрофессиональное, и вот — настоящее, светское мейнстримовое кино, которое, вот, собственно — кино, без всяких оговорок. И нет ли у Вас ощущения, что сегодня, в принципе, эта грань — она не то чтобы стирается, но само разделение такое уходит? То есть, в мейнстримовое кино приходит тема не узкоцерковная вот, не узко какие-то вот религиозные символы там присутствуют, а, собственно, приходит тема какого-то человеческого бытия, человеческого мировоззрения. Если уже в вашей программе фильмы Кончаловского... Кинокритик Лев Карахан, в своё время, предложил этот термин — «кинематограф духовного беспокойства». Это и «Остров», конечно, и «Поп» Хотиненко, и «Царь» Лунгина, но и «Кислород» Вырыпаева. То есть, кино без явных религиозных символов, просто там есть тема человеческого поиска, и так далее. Там и «Рай» Кончаловского сейчас, и фильм Тодоровского «Большой», который тоже в программе. То есть, стирается такое жёсткое разграничение, потому что, ну, некая вот «ваша» тема, если угодно, приходит в тот самый мейнстрим.

О.Киприан:

— Конечно, соглашусь, да. Действительно, здесь идут очень интересные интегративные процессы, обогащаются фильмы, можно сказать, на церковные тематики именно теми художественными формами, которые существуют. И, в то же время, я бы так сказал, что, на самом деле, мировой кинематограф, да и наш, российский, он находится в очень глубоком кризисе. В мировоззренческом кризисе. Лично общаясь с режиссёрами, и видя, что потом получается на экране, всё время дивишься — не я дивлюсь даже, а вот наша вся... духовно-экспертный совет — какое мелкотемье! Какой убогий замысел, как это всё... таких вот выдающихся идей, замыслов фильмов — это очень редко, это очень редкое.

А.Пичугин:

— Вы заметьте, что в советское время, например... Вы приводили пример с советским кино, которое было, как Вы говорили, гораздо более духовно богатым. Но, мы же понимаем, что в советское время выходило огромное множество «проходных» фильмов, которые никто не знает, никто не помнит, которых в год снимались сотни. Но они просто не остались в истории, остались вот, там, из каждого года, может быть, один-два фильма. Так же, наверное, и сейчас у нас выходит огромное количество «проходных» фильмов, которые вышли в прокат, закончились в кинотеатре — и всё, о них никто не вспомнит.

О.Киприан:

— Извини, большинство фильмов даже в прокат не доходит.

А.Пичугин:

— Вот! Мы... сейчас только что Костя вспоминал и «Рай» Кончаловского, и «Кислород», который, хотя и не свежий фильм, но, тем не менее, это никоим образом не умаляет его, и только за этот год вышло сразу несколько фильмов: «Аритмия», «Рай», «Нелюбовь» Звягинцева, которые — наверняка останутся.

О.Киприан:

— Да, «Находка»... Действительно, есть фильмы, но... вот, наш, всё-таки, опыт — это, опять-таки... Если смотреть с дистанции, как Вы говорите, 10-ти лет, то количество фильмов, которые были бы масштабными, были бы достаточно, такими, великими по своей идее, по замыслу — их становится меньше и меньше. Вот, как ни парадоксально. Всем миром мы разводим руками, и даже сами отборщики ругаются, и говорят: «Ну, что ж такое!» Вот, у меня ещё был интересный такой разговор с одним из директоров Каннского фестиваля, и он обвинял — нас, меня лично, так сказать: «Вы, — говорит, — ворвались в кинематограф, и, вообще — рушите наши все законы и каноны. Что вы предлагаете? Что это за „доброе кино“? Что это — новый жанр фильмов? Что это — новое направление в киноискусстве?» И вот он... это, действительно, тоже такой кинематографический спор, что вот — создан некий такой прецедент, и ещё стоит осмыслить — а что такое «доброе кино»?

К.Мацан:

— Ну, вот, осмыслению этого феномена мы и будем посвящать новые программы, и будем Вас, отец Киприан, приглашать. Потому что тема бескрайняя, и тема, особенно вот, мелкотемья (прошу прощения за тавтологию) — она, конечно, мне кажется, не только про кино, она вообще — про нас, про людей, про то, чем мы живём, чем дышим, о чём думаем. Спасибо огромное за этот разговор. Мы напомним, что с 1 по 7 ноября в Москве в кинотеатре «Тула» пройдёт кинофестиваль «Лучезарный ангел» под девизом «Доброе кино возвращается!». А у нас сегодня в гостях был один из его организаторов, заместитель сопредседателя оргкомитета фестиваля «Лучезарный ангел» игумен Киприан Ященко. Спасибо огромное за беседу! В студии были — мой коллега Алексей Пичугин и я, Константин Мацан.

А.Пичугин:

— Спасибо большое! Да, мы прощаемся, всего хорошего и будьте здоровы!

О.Киприан:

— Благодарим! До встречи на кинофестивале!