Сейчас в эфире

Ваш браузер не поддерживает HTML5 audio

«Квартирный вопрос». Священник Павел Усачёв

У нас в гостях был клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве священник Павел Усачёв.

В преддверии дня памяти святителя Спиридона Тримифунтского мы говорили о том, почему к этому святому зачастую обращаются те, кто испытывает трудности с жильем, и что можно посоветовать семьям, для который квартирный вопрос становится «яблоком раздора».

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

А. Ананьев

— Эпиграф: «Люди как люди — любят деньги. Но ведь это всегда было. Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны — из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы ли, из золота. Ну, легкомысленны — да. Ну что ж — обыкновенные люди. В общем, напоминают прежних. Квартирный вопрос только испортил их» (Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»).

Это был эпиграф к программе «Семейный час». Сегодня в студии — Алла Митрофанова (что важно, преподаватель литературы на кафедре литературы и мировой культуры МГИМО)...

А. Митрофанова

— А почему это важно? (Смеется.)

А. Ананьев

— А потому что у нас литературный эпиграф, да, это раз.

А. Митрофанова

— (Смеется.) А, ну хорошо.

А. Ананьев

— Во-вторых, покажи мне человека, который любил бы больше «Мастера и Маргариту» Булгакова, чем ты, и я бы не поверил просто, потому что никто не любит этот роман больше, чем ты, и не знает этот роман больше, чем ты.

А. Митрофанова

— Ой, да ладно... Вот это, кстати, совершенно неправда. Нет, есть замечательные, просто потрясающие, очень глубокие специалисты, в отличие от меня, прекрасно с Булгаковым, ну, практически как с личностью знакомые. И это даже... Ну, Алексей Николаевич Варламов, Мариэтта Омаровна Чудакова — вот на кого надо ориентироваться и за кем расти! Продолжайте. Александр Ананьев, собственно говоря, в студии — провокатор, как всегда! (Смеется.) Лишь бы развести жену на «поболтать», а потом ее поддеть за то, что каждый разговор с ней превращается в лекцию. (Смеется.)

А. Ананьев

— Да. И скромно улыбающийся, но не вмешивающийся в склоку двух супругов, замечательный священник, наш постоянный гость — клирик храма Воскресения Господня за Серпуховскими Воротами священник Павел Усачев. Добрый вечер, отец Павел, здравствуйте!

Священник П. Усачев

— Добрый вечер!

А. Ананьев

— С праздником вас! Для Аллы и для меня этот праздник... ну, для Аллы — в первую очередь, для меня — во вторую — этот праздник очень важный: День памяти святителя Спиридона Тримифунтского сегодня.

А. Митрофанова

— Ну завтра, завтра утром.

А. Ананьев

— Фактически, уже завтра по церковному календарю, да.

А. Митрофанова

— По церковному календарю уже сегодня, да... Да, сегодня с вечера все начинается.

Священник П. Усачев

— Да, да.

А. Митрофанова

— Мы, собственно, поэтому решили про «квартирный вопрос»-то поговорить!

А. Ананьев

— Да. Если бы в гостях у нас была Алла Митрофанова, она была бы там гостем, а не ведущей, я бы, конечно, задал ей вопрос: «Расскажите, Алла Сергеевна, а какую роль батюшка Спиридон Тримифунтский сыграл в вашей жизни?» — и это был бы рассказ на час. Но, к сожалению (или к счастью), она лишь ведущая в этой программе...

А. Митрофанова

— К счастью, конечно! (Смеется.)

А. Ананьев

— А вот гость — вы, и этот вопрос я задаю вам. Святитель Спиридон Тримифунтский, этот невероятный, особенно почитаемый и в России, и во всем мире святой — каковы ваши с ним взаимоотношения?

Священник П. Усачев

— Они есть, они существуют, и они продолжаются. Ибо квартирный вопрос — он в моей жизни и в жизни моей семьи и вставал, и встает. И сейчас этот вопрос тоже на повестке дня...

А. Ананьев

— Подождите, я не могу вас не... не могу не уточнить у вас: Святитель Спиридон Тримифунтский — знак равенства — квартирный вопрос. Это как? Это как?

А. Митрофанова

— Нет, нет! Это не знак равенства! Просто...

А. Ананьев

— Ну, в моем понимании — да. Понимаешь? Вот Святитель Спиридон... Там, проблемы с квартирой, там, или с домом? — К Святителю Спиридону Тримифунтскому.

А. Митрофанова

— Вот ты начал с «квартирного вопроса»... Да ты все провокатор! Естественно, Святитель Спиридон — он гораздо шире, гораздо круче, гораздо глубже, чем даже самый заковыристый квартирный вопрос. Но — никто не понимает, почему это так, — однако, ну это факт — Святитель Спиридон помогает с квартирными вопросами.

Священник П. Усачев

— Да... И не только с ними, конечно же.

А. Митрофанова

— Да.

Священник П. Усачев

— Но, вы знаете, я вообще не боюсь вот этих вот каких-то клише в отношении святых, да, там? Вот относительно Спиридона это прямо явно совершенно, да, такой штамп, да? Что вот человек приходит в храм — вот кому помолиться? Действительно, Спиридону. Вот квартирный вопрос — да. Ничего в этом страшного нет, на мой взгляд. Потому что через такие насущные проблемы вот, как этот пресловутый квартирный вопрос, человек обращается за помощью к святому и обращается к Богу. И если получает просимое, то, в любом случае, это как-то откладывается в душе, и он становится ближе Богу. Вот. Поэтому я считаю, что ничего страшного. Единственное, что, конечно, не должно быть такого, что как-то вот...

А. Митрофанова

— ...магизма.

Священник П. Усачев

— Чисто... Да, да. Магизма, да...

А. Митрофанова

— Вот это как раз то, чего я опасаюсь.

Священник П. Усачев

— Ну, магизма, да, и чисто потребительского такого отношения, да.

А. Митрофанова

— Ага. «Я тебе свечку поставлю, а ты мне давай, реши квартирный вопрос» — это так не работает.

Священник П. Усачев

— Но, тем не менее, да, человек может через это прийти к Богу. И он приходит, я в этом уверен. Таких случаев много. Но то, что касается нашей семьи, нашей жизни, я никогда этих чудес пока что не испытывал — именно что вот связанных с квартирным вопросом. Но сейчас я понимаю, что пора молиться Святителю Спиридону, потому что, ну, у нас семья так подразрослась, у нас семеро детей, и старшие — у них такой свой режим, у младших — свой, и происходит, конечно же, определенное столкновение интересов, конфликты. И мои старшие дочки мне постоянно уже этим вопросом надоедают: «Пап, когда же нам дадут...»

А. Митрофанова

— Отдельную комнату?

Священник П. Усачев

— Да, «чтобы у нас была своя комната, да, чтобы какой-то был свой уголок, может быть, квартира побольше...» И здесь вот буквально на днях такой разговор был. И я говорю: «Вы понимаете, мои дорогие детки, этот вопрос вообще не я решаю. Не я решаю этот вопрос. Вот если вы научитесь жить вот в этих вот условиях добрососедски и организованно, то, значит, этот урок вы пройдете, и будет какой-то новый этап в жизни, и наверняка как-то что-то устроится».

Вот недавно даже, знаете, так вот ходишь по этой квартире и понимаешь, что надо, конечно, каждому ребеночку какое-то свое небольшое пространство. Ну это необходимо, конечно. Оно и существует, в принципе, вот — двухэтажная кровать, значит, моя Олечка — она, значит, на первом этаже, Леночка — на втором, старшая. И так интересно — как каждый устраивает свою жизнь. Вот по тому, как человек живет, можно судить о его внутреннем мире. Вот Олечка — она такую себе берлогу сделала. Она сняла все эти перегородки, дно сняла, и у нее, получается, матрас лежит на полу, а бортики кровати выше. И вот там у нее всевозможные рукоделия. Там просто ну целый мир — вот заходишь... Вот. А у Леночки — у нее все это так... академически все организовано, стильно, красиво, и очень чисто все висит, аккуратненько, вот. Если, там, на «первом этаже» живет такой творческий человек, да, то на «втором этаже» это такой человек более организованный, более практический.

А. Митрофанова

— А сколько человек в комнате, отец Павел, в среднем?

Священник П. Усачев

— Ну, у нас, получается, в одной три, в другой двое, и в третьей...

А. Митрофанова

— ...все остальные?

Священник П. Усачев

— Мы с женой, да, и еще двое наших маленьких погодок. Да. И вот о чем я хочу сказать — что, казалось бы, уже ничего из этой квартиры не выжать, ну вот невозможно, да? Все на своих местах, уже как-то все устроилось. Там три комода соединенные, плюс высокие потолки, да, чтобы как-то оптимизировать пространство. Это недавно — мне прямо Господь, я считаю, открыл — я, значит, соединил очередные два комода, и так здорово — столько пространства освободилось, как будто вот новая комната. А здесь у меня дочка старшая говорит: «Папа, давай вот этот шкаф большой, который в нашей комнате, уберем — чего-то он страшный». И я как-то все время отнекивался. И в очередной раз она у меня это попросила сделать. И я говорю: «Ну давай». И тут у меня вот, вы знаете, что-то переключилось, и, знаете, эта апперцепция — такое есть в психологии понятие, когда одно с другим стыкуется и картинка целостная. И я понял, я увидел, что в этом углу мы поставим маленький столик, стульчик, и у Олечки наконец будет свой стол письменный. Это вот такие маленькие чудеса, которые вот решаются на такой маленькой площади, они происходят в жизни.

Ну, и мы сейчас стоим на очереди на квартиру, уже больше полугода прошло, и неизвестно, сколько еще пройдет. Я понимаю, что действительно этот вопрос решаю не я и не мы, а решает Господь. И наверное, во многом это зависит от того, как мы живем, вот, в этом пространстве. Ну вот. Будем стараться. Очень непросто. Очень непросто. Хотя и я, и моя супруга — все детство мы прожили в маленькой «хрущевской» квартирке. Знаете, такие «хрущевки»? Ну вы все знаете эти квартиры, эти дома. Вот. Я из многодетной семьи, моя супруга тоже. И конечно, постоянно происходило вот это нарушение личностного пространства, границ. Были и драки, и были такие драки серьезные, и разборки, и постоянно каждый свое место охранял. Но, тем не менее, сейчас я вспоминаю это время очень как-то светло. Очень радостно было. На самом деле, в основном, конечно, это была дружба, это была какая-то постоянная возня, тусня — простите, такое слово... (Смеется.) Постоянно гости, все мы как-то, ну, на самом деле, жили в любви. И, ну, у меня есть определенные мысли, с этим связанные — что, на самом деле... Опять же вот, про психологов, да? Сейчас это такое модное выражении е— «выйти из зоны комфорта» (для того, чтобы развиваться, свою личность развивать, развиваться личностно).

А. Ананьев

— Обычно так говорят люди, которые живут на Мальдивах. Людям, которые живут в Магадане.

Священник П. Усачев

— (Смеется.) Да.

А. Митрофанова

— (Смеется.) Да...

Священник П. Усачев

— И я вот понял, что это во многом про тех людей, которые вот растут в таких стесненных обстоятельствах, потому что здесь тебе сразу прилетает обратная реакция, ответ на твое поведение, да? Ты сразу о себе узнаешь... Ну, то есть, например, не знаешь, там, в чем грешен, подходишь, говоришь: «Матушка, в чем я грешен?», да? И тебе сразу матушка говорит, в чем ты грешен. Ну так же и дети тоже — они друг друга задевают как-то по больным местам и как-то притираются, научаются жить все вместе и так, чтобы жить и выживать, и хорошо жить. Вот. И поэтому... Кстати, полно примеров, когда люди, выросшие в таких стесненных обстоятельствах... Не знаю, существуют ли какие-то исследования, но это такие лонгитюды, да, когда вот оно продолжительное такое, исследование — вот оно, детство, вот человек вырастает, кем он становится. Это было бы интересно провести. Наверняка, будут какие-то интересные результаты. Ну, нужна выборка, конечно. Мне кажется, что... гипотеза такая моя: что зачастую люди, выросшие в стесненных обстоятельствах, в маленьких квартирках, они творчески лучше реализуются во взрослой жизни, и... ну вообще реализуются как личности. Вот. Мне кажется, это...

А. Ананьев

— Ой, непростая тема, отец Павел! Непростая!

Священник П. Усачев

— Непростая, да. Ну это, видимо, диссертация, наверное, чья-нибудь. Кому-нибудь... Кто-нибудь услышит — и, может быть, это...

А. Ананьев

— «Семейный час» на радио «Вера». Клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими Воротами священник Павел Усачев, Алла Митрофанова, Александр Ананьев. Отец Павел сейчас сказал изумительную по глубине вещь, с которой, тем не менее, хочется поспорить: жизнь из поколения в поколение в стесненных обстоятельствах малогабаритных «хрущевок» делает человека творческим и внутренне свободным христианином. Я немножко перефразировал, где-то утрировал...

А. Митрофанова

— (Смеется.) Ну ты сильно перефразировал, я бы сказала!

А. Ананьев

— Да, сильно перефразировал, но смысл в этом. Слушайте, я сразу вспоминаю эксперимент — уж был он или нет, но убедительный по своей форме. Эксперимент с блохами в двухлитровой банке с закрытой крышкой. Пока крышка была закрыта, они прыгали в этой банке, да, утыкались в крышку и падали обратно вниз. Прыгали... И со временем начали прыгать не выше вот той крышки, которая им мешала прыгать. Потом крышку открыли, а блохи уже не прыгают выше того места, где раньше была крышка, понимаете? И вот как-то вот они... вот... вот... Вот тебе и выход из зоны комфорта.

К чему это я? Мне кажется, жизнь в стесненных обстоятельствах, в малогабаритных квартирах — это, знаете, как грех, к которому начинаешь испытывать зависимость. Это врастает в тебя, и в тебе рождается такое, знаете, отвратительное, на мой взгляд (я просто с этим сам столкнулся, в самом себе нашел), отвратительное такое ощущеньице. Оно, если бы вы попросили меня его сформулировать, звучало бы так: «Да, Господи, никогда не жили — и начинать нечего!» Вот как-то так. Очень много людей у меня вокруг, которые, теоретически (да и практически) имеют возможность изменить что-то в жизни. Я сейчас говорю не про условия многодетной семьи, где потребность реальна, необходимость реальна и проблема решаема, но надо просто помолиться, подождать и найти возможность...

А. Митрофанова

— Очень хорошо помолиться.

А. Ананьев

— Да. Я знаю людей, которые могут это решить, но они как-то так жили, и их родители как-то так жили, и их бабушки так же как-то жили — и менять, наверное, ничего не надо. Вот что меня тревожит.

Священник П. Усачев

— Ну, мне кажется, что это вообще вопрос не столь важный — где человек живет и как... и где он проживет свою жизнь.

А. Ананьев

— Не-ет, это ва... Ой, а чего ж я со священником-то спорю? Простите меня, пожалуйста! Это важно, потому что, смотрите, Господь создал нас свободными.

Священник П. Усачев

— Да.

А. Ананьев

— А несвободными делаем мы себя сами. И вот...

А. Митрофанова

— Ты имеешь в виду — заложниками обстоятельств, заложниками маленькой жилплощади, квартирного вопроса?

А. Ананьев

— Да, заложниками собственного убеждения в невозможности чего-то. Более того, когда человека там из 18 квадратных метров переводишь, там, в 80 квадратных метров, ему становится неуютно. «Вот пустите меня обратно в мои 18 метров — я там как-то привык, это моя ракушечка, у меня там все как-то на своих местах, не надо мне ничего менять». Как раз творческий подход к жизни в том и заключается, чтобы не бояться менять что-то в этой жизни. Мы еще поговорим потом, насколько это трудно, сложно и к чему приводит жизнь в стесненных обстоятельствах, но вот сейчас мне захотелось сделать акцент именно на этом — мы (и, отец Павел, поспорьте со мной, если я не прав) можем и, самое главное, должны меняться сами и менять жизнь вокруг себя. Мы можем и должны завтра жить лучше, чем вчера. Мы можем и должны дарить людям, которые живут с нами, любят нас, нашей семье, иные, гораздо более комфортные обстоятельства. Не делать этого — неправильно.

Священник П. Усачев

— Ну, я как раз да, тоже готов поспорить...

А. Ананьев

— Господи, сколько во мне пафоса-то!

А. Митрофанова

— Да!

Священник П. Усачев

— Я, пожалуй, все-таки не совсем с вами соглашусь. Конечно, человек призван к тому, чтобы меняться — каждый день что-то в себе пересматривать, проходить через определенные кризисы, приобретать новые качества, развивать в себе свет и уменьшать тьму. Но, тем не менее, у меня как-то это не очень коррелируется с... это не должно коррелироваться с... зависеть от того, где ты живешь. Потому что мы знаем примеры — ну, например, Алексия, человека Божия, да? Он там жил где-то, да, в каком-то?.. Под крыльцом где-то там в самом...

А. Митрофанова

— У собственных родителей, на Авентинском холме, между прочим, так, на секундочку.

Священник П. Усачев

— Да, да. Ну понимаете, он же был невероятно свободным человеком при этом.

А. Митрофанова

— Конечно.

Священник П. Усачев

— И он пребывал в молитве, и... Ну давайте вспомним... кого? Ну вот мне очень близок образ Макария Унженского. Вот в той деревне, где мы отдыхаем, он там начинал подвизаться. Он, значит, в дупле, там, в дереве где-то жил. И при этом он обладал всем. Ничем не обладал материальным, но обладал всем, как по словам апостола Павла, да?

А. Ананьев

— Слушайте, вот красиво, но почему ж это в жизни-то не работает? Вы можете себе представить, что я прихожу домой к Алле Сергеевне и говорю: «Душа моя, значит, с завтрашнего дня мы живем в дупле, и все звездное небо над твоей головой — оно твое»?

Священник П. Усачев

— (Смеется.)

А. Ананьев

— И куда она меня потом выгонит?

Священник П. Усачев

— Ну, мне кажется, это очень романтично.

(Смеются.)

Священник П. Усачев

— По крайней мере... (Смеется.)

А. Митрофанова

— (Смеется.) Вы знаете, могу рассказать, как это было. Дело в том, что как раз... Вот святитель Спиридон — почему мы и подумали: может быть, действительно накануне дня его памяти коснуться темы квартирного вопроса... Меня саму немножечко коробит от того, какую прямую взаимосвязь выстраивают между святителем Спиридоном и квартирным вопросом. И я не знаю, почему именно этот святой — фантастический какой-то, огромный, как Вселенная, как Космос, почему именно он имеет такое дерзновение перед Богом — ходатайствовать о решении каких-то ну вполне таких земных, практических вопросов. Не знаю, почему. Если посмотреть его житие, жизнеописание, исторические источники, которые дошли до наших дней, о святителе Спиридоне, там не будет указаний на то, что он кому-то помог с подобными историями. Но почему-то... И как это все сложилось, мы не знаем, какая-то загадка. Но своей жизнью свидетельствую: да, когда у меня был полный край и оставалось буквально две недели до того момента, как я окажусь без крыши над головой, молитва к Святителю Спиридону, Святителю Николаю и просьба, чтобы они вместе со мной встали на молитву перед Богом, сработала. Так что, вы знаете... Причем, вот вы говорите — вы... у вас три комнаты, да, и у вас там девять человек... Я-то просила — я-то гражданка... у меня ж корона на голове, понимаете? И я-то просила квартиру, чтобы она была в центре и двухкомнатная, и с балконом, желательно...

Священник П. Усачев

— То есть, прямо конкретно так была сформулирована просьба?

А. Митрофанова

— Я просила, да, что ко мне часто приезжают друзья, им надо где-то ночевать, поэтому важно, чтобы у меня вот, наверное, все-таки была, помимо моей комнаты, еще куда я могла бы размещать постоянно приезжающих гостей. Балкон — ну чтобы можно было выйти как-то, да, окрестности осмотреть. И в центре, потому что у меня такой ритм жизни, что если это будет где-нибудь на выселках, то не успею и не впишусь в поворот.

Священник П. Усачев

— А этаж тоже какой-то?..

А. Митрофанова

— Нет, про этаж — нет, он мне совершенно не важен, да. Ну, и что вы думаете? Ну, то есть, у меня была такая вот вполне прагматичная задача, которую пыталась я каким-то образом решить, и бюджет с гулькин нос, в который не вписывалось вообще ничего, с учетом тех параметров, которые мне были необходимы. Ну что вы думаете? Святитель Спиридон и Святитель Николай устроили все таким образом, что... Значит, мои друзья выезжали из арендуемой квартиры и готовы были передать ее, по согласованию с хозяином, только какому-то проверенному человеку, в надежные руки, от своих к своим, стоимость аренды была ровно столько, сколько было у меня каждый месяц на эту квартиру, она была двухкомнатная, она была с балконом, она была в Замоскворечье. То есть, это вот прямо... Я уже не первый раз на радио «Вера» эту историю рассказываю... Простите, дорогие слушатели, кто ее уже знает. Но вот раз сегодня такая тема, приходится ее воспроизвести. И когда мы познакомились... А, и меня еще предупредили, что «ты имей в виду — эта квартира, она такая, особенная. Кто в нее попадает... Тут какая-то, — говорят, — особая аура. Кто в нее попадает, у тех начинают решаться и другие важные вопросы в жизни». А аура особая этой квартиры — ну простите, выражаясь, наверное, языком, который более подходит к христианской системе смыслов, — соседство у этой квартиры было необычное. По диагонали от этой квартиры был храм Святителя Николая в Кузнецах. Понимаете? То есть вот, если кто не догадался, кто меня в эту квартиру поселил, — вот, пожалуйста, через дорогу Святитель Николай. Святитель Спиридон, собственно, ближайший, да? Они и современники, и единомышленники...

Священник П. Усачев

— Вы молились Спиридону, да, в этом храме?

А. Митрофанова

— И Святителю Спиридону, и Святителю Николаю. Да вот да, такая история.

Священник П. Усачев

— На древних иконах, кстати, они изображаются вот вместе.

А. Митрофанова

— Ну вот, понимаете, два чудотворца.

Священник П. Усачев

— Такие наши, да, зимние...

А. Митрофанова

— Два каких-то невероятных человека, которые такую любовь прокачали, такую любовь, что они и сейчас всем нам вот так вот щедрой рукой помогают, включаются в молитву — там, я не знаю, перед Богом предстоят так, что там, наверное, я не знаю, сотрясается Небо от их молитв за нас. И Господь освящает и помогает. Вот, понимаете?

Так что? Дальше мы познакомились с Александром Владимировичем. И понятно было, что поскольку он мне делает предложение, жить мы будем у него, переезжать нужно к нему — в однокомнатную квартиру. Здесь у меня две комнаты и я одна, а там, значит, однокомнатная и мы вдвоем, плюс еще периодически те же самые гости приезжают, плюс, там, то-сё, пятое-десяток. Вот. И я так думаю: «Ммм...» А духовник дал мне мудрый совет. «Ты, — говорит, — все-таки выходишь за — муж. Поэтому вот и давай-ка: все, что касается жилья, эти вопросы решает муж». И как-то мы компактно сузились, ужались, уместились в эту квартирку небольшую. Прошло время, и Александр Владимирович купили нам дом. Притом, что, понимаете как... Если бы пообщаться с ним за год до этого события, там, что называется, ничто не предвещало. У нас нет таких денег, мы столько не зарабатываем, мы это никогда не сможем сделать, и далее со всеми остановками. Естественно, никакого жилья, там, по очереди нам не положено, да? Потому что мы пока, к сожалению, бездетная семья. У нас там у Саши взрослая дочь уже, то есть, нам это не светит никак. И естественно, единственный путь решения жилищного вопроса — это через покупку. Но, понимаете, вот мы стали молиться. Ну, и как-то... оно решилось.

Священник П. Усачев

— Слава Богу.

А. Митрофанова

— Понимаете?

Священник П. Усачев

— Слава Богу, да.

А. Митрофанова

— Я совершенно не понимаю, как это работает. Вот. Но весь скепсис Саши, что жила в Замоскворечье — переехала на Пресню, а потом переехала в свой дом! Вот так! Опять же, по молитвам тех же святых за нас. Я не знаю, как это работает.

А. Ананьев

— Ну да, удивительно, потому что внешне жизнь-то не изменилась никак. Мы делали, делаем то, что делали, работаем там же, где работали.

А. Митрофанова

— Ну, правда, совсем уже без выходных и без сна, практически.

А. Ананьев

— Ну все равно, внешне ничего не поменялось. Такое впечатление, что вот поверх всего того, что вот происходило внизу, Господь так вот просто взял и целую коробку подарков поставил — просто за...

Священник П. Усачев

— Ну у вас такая профессия, такой род деятельности, в котором не сразу обнаруживается результат. Вы из года в год проводите программы, говорите о вечном, о святом, о светлом, о христианстве, о православии, о вечных смыслах. Вас слушают многие люди, сколько их — неизвестно. И через ваши программы они задумываются, а кто-то и к Богу приходит, вы не знаете, сколько их. Поэтому это то, что происходит, и, наверное, вот эти вот... как маячки такие, да, события, а теперь дом... Вот следующее, чтобы это.. дворец... (Смеется.)

А. Митрофанова

— Вы знаете, ну... Дело в том, что...

Священник П. Усачев

— Ну, на самом деле...

А. Митрофанова

— Не, не, дворец-то нам не надо, хотя кто его знает, но нет...

Священник П. Усачев

— На самом деле, дай Бог, чтобы вот на том свете, Царство Небесное, нам там нашлось маленькое местечко, да...

А. Митрофанова

— Вот, понимаете... Вот это бы, да. А это уже... Ну, материальное — оно важное, но оно, конечно, второстепенное. Вот. Но как это работает, почему это так? Я не знаю.

Священник П. Усачев

— А так ли это важно, как это работает?

А. Ананьев

— Важно. Важно.

Священник П. Усачев

— Ну вот смотрите. Я вот приду к вам на день рождения и преподнесу вам то, что вы очень хотели, какой-то подарок, о котором вы мечтали. Вы же не будете меня спрашивать: «Почему вот, как вот?..»

А. Митрофанова

— «Как вы узнали?» (Смеется.)

Священник П. Усачев

— Это будет даже неприлично, потому что «где ты это взял?», там, «сколько это стоило?»... Мне кажется, нам, по аналогии, тоже надо просто благодарить и все. Слава Богу! Происходят чудеса, они будут происходить. Конечно, все-таки Спиридон — удивительный совершенно святой. Он такой самый, пожалуй, может быть, близкий к народу. Он же был пастухом в детстве.

А. Митрофанова

— Угу. А стал епископом.

Священник П. Усачев

— Да. И он изображается с такой шапочкой из тростника, которые носили пастухи на Кипре. Да, то есть, он был... Он был близок к нам потом, таким вот трудом. И сейчас вот... Тоже ведь, может быть... Знаете, какая здесь связь? Что почему он помогает... почему святитель Спиридон помогает так вот людям, у которых остро стоит вопрос, где жить, да? Потому что ну все-таки, как правило, этот вопрос стоит не у богатеньких, а у трудоголиков, у людей-трудяг, которые тоже своим потом зарабатывают на хлеб насущный, берут эти ипотеки и всякое такое. Эти вопросы для таких людей действительно кажутся нерешаемыми. Вот это... это правда так. Вот мы тоже в детстве в этой «трешке»... У нас там, получается, четверо детей у мамы с папой. «Хрущевочка» — там пять с половиной метров кухонка. И тоже обращались и все. Ну вот Юрий Михайлович Лужков, да, такой замечательный наш мэр бывший, он просто взял и подарил нам вторую квартиру. Вот это было просто чудо. Просто — раз! — и в два раза больше. Ну, то есть, в два раза больше, да, пространство вдруг у нас возникло.

И, кстати, Александр, у нас вот не возникло этого эффекта закрытых блох в банке. Понимаете, дети — они как газ, они заполняют все пространство вокруг себя.

А. Митрофанова

— (Смеется.) Сколько есть — все заполнят.

А. Ананьев

— У вас, дорогой отец Павел, исключительная ситуация, и вообще семьи священников — это такое исключение из правил, где все иначе, где все по-другому, где действуют совсем другие законы.

А. Митрофанова

— Саш, а мне кажется, что здесь вот как раз отец Павел то, что сказал, дети именно, это ключевое. У них не образовалось еще тех, как это сказать... условных рефлексов, которые вырабатываются у нас, взрослых, — в частности, на площадь, в которой мы живем.

Священник П. Усачев

— У них другое сознание.

А. Митрофанова

— Они открыты миру.

Священник П. Усачев

— Другое сознание.

А. Митрофанова

— Вот!

А. Ананьев

— Сейчас мы прервемся на минуту, у нас полезная информация на Светлом радио. А через минуту продолжим увлекательный разговор, по поводу которого, думаю, у вас тоже будет что сказать, дорогие друзья (я обращаюсь сейчас к слушателям радио «Вера»). И если вам есть что сказать, обязательно напишите нам с Аллой Сергеевной — мы будем рады и вопросам, и критике, и общению. Найдите нас, пишите нам. Мы вернемся через минуту.

«Семейный час» на радио «Вера». С вами Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев...

А. Ананьев

— ...и клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими Воротами священник Павел Усачев. Сегодня, накануне Дня памяти Святого Спиридона Тримифунтского, мы говорим и об этом святом. Кстати, у этого епископа, как полагалось тогда на Кипре, была семья, и благодаря этому он был, собственно, знатоком семейных дел. И еще к нему обращаются за решением каких-то семейных проблем и неурядиц, и он всегда помогает, не оставляет без внимания. Но в первую очередь мы сегодня разбираем тот самый квартирный вопрос, который, если верить мессиру, «испортил москвичей», хотя москвичей трудно испортить.

А. Митрофанова

— Не, мессиру... мессиру не стоит верить. Поверь мне, я очень люблю этот роман...

А. Ананьев

— «Мессиру не стоит верить, поверь мне!»

А. Митрофанова

— Да. Поверь... Да, поверь мне! А мессиру... Нет, вообще верить... Видишь, как... Что он говорит? Он говорит: «Никогда ничего не просите». Что сказано в Евангелии? «Просите и дастся вам, ищите и обрящете». Вот выбирай, кому ты веришь, после этого.

А. Ананьев

— Безусловно.

А. Митрофанова

— Вот и все. Это очень просто.

А. Ананьев

— Но то, что квартирный вопрос портит, это факт. Это факт. Я знаю вот это ощущение — знаете, такое... безнадеги, когда вот просто задыхаешься от этой безнадежности и не понимаешь вообще, как это решить. Ощущение, которое знакомо, наверное, многим — не скажу, каждому, но многим. Я помню вот это ощущение, когда ты смотрел на квартиру, которую ты хотел купить, в конкретном районе... И это не элитное жилье, поймите меня правильно, это просто квартира вот там, где ты хочешь купить. То есть, я — человек, я хочу купить квартиру. Она стоит 54 с половиной миллиона рублей. И ты понимаешь, что ты — точка — никогда —точка — в жизни — точка — не заработаешь — точка — 54 миллиона рублей. Я не знаю, кто эти люди, которые могут заработать 54 миллиона рублей. И сразу же в голове возникает всякая плесень, типа: «А-а-а! Наворовали! А-а-а! Жулики! Аферисты!» Ну ты волей-неволей начинаешь думать, как бы ты мог заработать, понимая, что иначе, как конокрадством, — никак. Вот.

А. Митрофанова

— (Смеется.)

А. Ананьев

— Вот. И, безусловно, вот это и отчаянье, и вот эта вот зависть, и вот эта вот... Это же все портит, ужасно портит человека. Я очень хорошо знаю это — вкус... вкус этого поганого ощущения.

А. Митрофанова

— А, кстати, что с этим делать, отец Павел, если такое возникает?

А. Ананьев

— А оно возникает. Оно возникает. Я не говорю про, там, двух-трехэтажные дома где-нибудь недалеко за городом, там вообще беда-беда. И непонятно, скольких старух-процентщиц нужно убить, чтобы купить этот дом.

Священник П. Усачев

— Ну, да... Это действительно так. И людей многих эта тема отдаляет от Христа. И вот таким людям... Многие приходят в храм тоже, жалуются, что вот родственники, там, из-за какой-то доли, там, все отношения испортили. То есть, часто такое, да, что-то такое вот происходит.

Мне кажется, что таким людям надо прямо вот осознать, и даже можно... можно даже так говорить, что вот есть в нашей жизни некие духовные законы, которые действуют, несмотря на то, что мы можем не знать о них. Они как прописаны, да? Вот они прописаны в человеческом сердце. И... Ну что ждет завистника, что ждет человека, который так вот эгоистически относится, да? Ну незавидная участь, это же явно совершенно. И потом, если ты действительно чего-то прямо вот возжелал, вот, и прямо вот хочешь это получить, прямо вот, ну... то, наверное, это тебе не дастся, у меня такое ощущение.

А. Митрофанова

— Конечно.

Священник П. Усачев

— Такое бывает — помните, в детстве тоже идешь, да, в детский магазин, вот, и хочется же ведь... У меня была в детстве машина, чтобы вот... такая, которая сама ездит. Ну вот... Когда ты прямо вот, ну, всем сердцем к этому прилепляешься и вот прямо только об этом и думаешь, этого хочешь, желаешь, вот все, то, конечно, Господь показывает, что ты как бы не о том вообще думаешь и не так живешь.

А. Ананьев

— А о чем? А о чем? Ну вот тебе нужна вот эта квартира за 54 миллиона рублей. О чем надо просить?

Священник П. Усачев

— Ну...

А. Ананьев

— Ну если тебе нужна эта квартира?

Священник П. Усачев

— Ну вот нужна ли? (Смеется.) Это вопрос...

А. Ананьев

— Ммм... То есть, вы полагаете, не нужна?

Священник П. Усачев

— Возможно, что нет. Да... У нас тоже, когда вот мы недавно... У нас, это... была тема с переездом с одной квартиры на другую в Москве, чтобы увеличилась площадь, немножко поближе к МКАДу, мы ходили и смотрели, какие квартиры есть. И вот такая квартира, которая мне больше всего не понравилась... Мы после просмотра с папой вышли, я говорю: «Пап, мы здесь жить не будем». Папа набрал маме, говорит: «Ну вот такая квартира, там потолки высокие»... И я прямо услышал, как из трубки мама закричала: «Именно здесь надо жить! Это кубатура» и все... То есть, она не видела даже. Вот. А потом оказалось, что вот эти люди — они совершенно удивительные, там, мы до сих пор дружим, они бывают часто в гостях, что...

А. Митрофанова

— ...которые продавали квартиру?

Священник П. Усачев

— ...которые продавали, да. Мы в результате в этой квартире сейчас живем. Они, понимаете, оказались такими светлыми людьми... Они вот нас увидели с папой, а потом мы созвонились, вот, и говорим: «Вот у нас есть только-только... только вот такая сумма» (там, намного меньше, чем она продавалась). Говорят: «Хорошо, мы вам продаем за эти деньги».

А. Митрофанова

— Ого!

Священник П. Усачев

— Вы знаете... Знаете, какой был аргумент? «Вы очень нам понравились».

А. Митрофанова

— Класс!

Священник П. Усачев

— «У вас папа так улыбался!»

А. Митрофанова

— Класс!

Священник П. Усачев

— Вот. И потом уже они узнали, что я на тот момент был дьяконом. А у нее отец пел в патриаршем хоре. В общем, тоже такая связь, да. Ну и, конечно, это еще раз говорит о том, что вот этот квартирный вопрос — он решается не всегда, как вот мы это себе представляем, да? (квартира за 54 миллиона), но ваш вот случай — он какой-то уникальный, конечно.

А. Митрофанова

— А вот милость Божья, понимаете...

Священник П. Усачев

— Когда был сформулирован четкий запрос...

А. Митрофанова

— Да, да!

Священник П. Усачев

— Ну, наверное, знаете, о чем это говорит, Алла Сергеевна? Что... Я сейчас скажу вам комплимент, можно?

А. Митрофанова

— Нет, лучше не надо! (Смеется.)

Священник П. Усачев

— У вас уровень притязаний адекватный.

А. Митрофанова

— А-а-а!

Священник П. Усачев

— Да. То есть, ну как бы вы скромный человек, и больше — не нужно, ну, а меньше — это тоже не очень хорошо. Как бы вот... Вы по-скромному так сформулируете свой вопрос, не то, что Александр, вы за 54 миллиона...

А. Митрофанова

— (Смеется.)

А. Ананьев

— А вы судите о непритязательности Аллы Сергеевны по тому, кого она выбрала в мужья?

А. Митрофанова

— (Смеется.) Нет, нет. Исключительно по той истории, которую рассказала в связи с необходимостью...

А. Ананьев

— Я шучу, конечно. Шучу, конечно.

А. Митрофанова

— ...да... поиска жилья. Ладно. Вы знаете, мне бы очень хотелось вернуться, если позволите, к размышлению, отец Павел, вашему про вот это...

Священник П. Усачев

— А разве не вы выбрали Аллу Сергеевну в жены?

А. Ананьев

— Ой, ну вы же знаете, как это бывает! Женщина... Коварство у женщины как раз...

Священник П. Усачев

— У вас уровень с женщиной, наоборот, завышенный, понимаете?

А. Ананьев

— Коварство и хитрость женщины в том и заключается, что выбирает в этой жизни всегда женщина.

А. Митрофанова

— (Смеется.) Нормально вот сейчас было, а?

А. Ананьев

— Да. Но она создает такую иллюзию у мужчины, как будто бы это его выбор. И он ходит — грудь колесом, как бы перья так распушил: «Это я выбрал, это мой выбор!»

Священник П. Усачев

— Ну это не всегда...

А. Ананьев

— А на самом деле...

А. Митрофанова

— Ну конечно! Поэтому ты на третий день мне хотел сделать предложение, а я потом еще полгода тормозила на пятках. Ну...

Священник П. Усачев

— Я десять лет за своей супругой ходил.

А. Митрофанова

— Да? Вот.

Священник П. Усачев

— Каждый... Каждый день, да. Протоптал тропинку до ее квартиры, вот. Но после десяти лет как-то вот лед тронулся. Ну, то есть, это я выбрал. Я выбрал свою супругу, не она меня.

А. Митрофанова

— Вот у нас такая же история — ну, правда, по времени все очень спрессовано.

Священник П. Усачев

— Ну да...

А. Митрофанова

— Позвольте мне вернуться, если можно, к вопросу... Отец Павел, вы сказали: такие, ну, непростые жилищные условия помогают нам развить в себе творческое начало.

Священник П. Усачев

— Да.

А. Митрофанова

— Понимаю, о чем вы говорите. У меня тоже был свой мир. Мы жили в «хрущевке» — значит, мама, папа, дедушка и я. И, ну, у мамы с папой, там, своя маленькая комнатка, и мы с дедушкой вдвоем в комнатке побольше, которая проходная и которая как зал. И мне отгородили пространство (потому что дедушка очень любил смотреть телевизор, особенно футбол, и особенно по ночам)... Мне отгородили пространство — кровать, вдоль кровати просто поставили полки, обувные полки склеили одну с другой, и у меня там вот как раз был свой мир. И понимаю очень хорошо, о чем идет речь, как это можно устроить. Правда, не обладаю талантами ваших дочерей по произведению чистоты вокруг себя или осмыслению, там, какого-то... какой-то вселенной, да, из обувных полок, но это правда, был вот тот пятачок, где можно было спрятаться и быть собой...

Священник П. Усачев

— Да...

А. Митрофанова

— И это такой вот уникальный опыт. Как это помогает в дальнейшем, как вы думаете?

Священник П. Усачев

— Ну вот лежишь ты на первой полке двухэтажной кровати, над тобой еще этаж. А сверху на тебя смотрит апостол Павел. Вот мама нарисовала во весь этаж, во весь потолок второго этажа апостола Павла. Причем, очень хорошо нарисовала. И вот ты засыпаешь и просыпаешься с ним. И вот когда ты находишься, как вот... как она... гусеница в коконе, да? — то ничего не остается, как закрывать глаза и уплывать в какие-то совершенно удивительные миры, фантазировать. Вот оно как раз и есть развитие такое творческое личности. Это прямая связь, на мой взгляд. Чем когда ты во дворце живешь один, там, ходишь по этим залам, слышишь, как отдаются твои шаги эхом, прилетают к тебе обратно. И человек вот во дворце вырастает невероятно одиноким скучным, вот. А в стесненных обстоятельствах научается жить рядом с другим человеком, учитывая его потребности, учитывая его стиль жизни, вот. И при этом еще умудряется почувствовать то, чем ты вообще хочешь заниматься в жизни. Вот как для меня пример — это удивительный Иоганн Себастьян Бах, да? Он же мечтал только о музыке, он только о ней думал. А у него что...

А. Митрофанова

— И толпа детей! (Смеется.)

Священник П. Усачев

— А что... Нет, в детстве как это было? Ему же запрещали, да? Если я не путаю, да, по-моему, Баху? В детстве... У него там забирал... дядюшка его — и тот очень... как-то сурово это было... И... А Гленн Гульд, пианист?

А. Митрофанова

— Гениальный.

Священник П. Усачев

— Гениальный совершенно пианист. У него же тоже буквально все возможности убирали, только бы чтобы он не занимался. Мне надо освежить в памяти... Но я про то, что вот в таких обстоятельствах, когда вокруг тебя очень много помех, ты что-то хочешь, и ты любой ценой изыскиваешь возможность все равно заниматься. Вот. И занимаешься, и развиваешься, и получается, что в любых обстоятельствах ты можешь заниматься любимым делом — где-то на коленках, там, что-то... писать стихи... Вот как мой брат, поэт — там, со всех сторон дети, а он там где-то... у него там идет мысль какая-то, он их записывает, да...

А. Митрофанова

— Ой, класс!

Священник П. Усачев

— Да... Ну это... У меня пока не очень так получается готовиться к проповеди, например. Вот. Я очень все-таки так... реагирую, когда... Мне нужно, чтобы было... именно вот порядок, чистота, чтобы все было... ну, может быть, не все на своих местах, но хотя бы вот мои любимые тапочки — чтобы никто их не забрал, когда я пришел домой, вот. У меня нету Добби, который мне носит тапочки, да...

А. Митрофанова

— (Смеется.)

Священник П. Усачев

— Но вот Сашка, маленький, когда... Он сейчас уже перестал приносить, а раньше он приносил мне тапочки, когда я приходил.

А. Митрофанова

— (Смеется.)

А. Ананьев

— «Семейный час» на радио «Вера». Клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами священник Павел Усачев. С вами Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И вы, отец Павел, упомянули еще один важный аспект «квартирного вопроса, который портит» — это когда люди из-за квартирного вопроса превращаются во что-то расчеловеченное. Не раз был свидетелем тому, как еще недавно любящие друг друга родственники, как только возникает вот этот триггер — квартирный вопрос (кому-то там одна третья, кому-то две третьих какой-то комнаты, квартиры)... Казалось бы — мелочь, не было у тебя этого — и все было прекрасно. Но вот появилось — оно же не сильно меняет твою жизнь. Но как только это появляется в твоей жизни...

Священник П. Усачев

— Да...

А. Ананьев

— Любой священник, хоть с минимальным опытом исповеди, да? Вот чтобы принимать исповедь у прихожан, он знает, какой огромный процент людей испытывают жесточайшие сложности в общении с... хотя общением это уже нельзя назвать. Там уже начинается вражда, там уже начинаются суды...

Священник П. Усачев

— Суды, да...

А. Ананьев

— Там уже начинается, что родственников просто вычеркиваешь из списка живых, и они становятся злейшими врагами в твоей жизни. Что происходит? Откуда это берется? Ничто другое не взрывает человеческие отношения так, как вот этот квартирный вопрос. Откуда это берется и что с этим делать?

Священник П. Усачев

— Ну это как некий марке вообще человеческой души, состояния человеческой души. Потому что ну вот это же показатель — если ты вот из-за этой доли готов вычеркнуть из списка живых своего какого-то родственника, да?..

А. Ананьев

— А сколько доносов было написано из-за квартирного вопроса в ХХ веке!

Священник П. Усачев

— Да... Да. Да... Здесь хочется пожелать таким людям вот вразумления от Бога, отрезвления. Потому что... Ну вот притча о богаче, да? Может, она не совсем сюда в тему, но, тем не менее, «безумец, — говорит Господь, — в эту же ночь твою душу»... Вот. А, кстати, опять же, про психологию — те люди, которые испытывают на протяжении длительного времени отрицательные эмоции или не могут... Кстати, по-моему, даже было такое исследование, когда человек находится в обиде, не может простить, вот — это очень и очень сильно разрушает не только душу, но и тело.

А. Митрофанова

— Иммунную систему, и, как следствие, там начинаются самые разные...

Священник П. Усачев

— То есть, просто безумство. То есть, человек сам себя как бы убивает в своей жизни. Из-за этого клочка. То есть, просто вот люди, если кто, у вас есть какие-то проблемы, вы вот посмотрите, как собаки дерутся — вот вы на них похожи, когда вот это вот... из-за куска мяса, там, они готовы друг другу глотки перегрызть. Вот это... Вот нельзя уподобляться вот этим вот... Ну вот простите, немножко... Про собак, наверное, не стоит, да?

А. Митрофанова

— Я как раз вот вспомнила замечательный пример — позвольте, расскажу, можно?

Священник П. Усачев

— Да, да, конечно.

А. Митрофанова

— Про Зефира можно, Саш?

Священник П. Усачев

— Да, конечно.

А. Митрофанова

— У нас замечательная есть знакомая собака. Его зовут Зефир. В последнее время, правда, вот как-то не видим его, но вот одно время летом пересекались все время в парке. Гуляли мы с нашим Доббером, а хозяева Зефира гуляли с Зфиром. И вот Зефир — он все время ходил... То есть, там собаки все носятся — «эгей!», там, значит, «погнали!» — и они там по «Собачьему острову» так называемому в нашем парке Краснопресненском туда-сюда носились — там ветер свистел просто, деревья дрожали, как они носились. Им лишь бы было погонять: «Ребята!» — ты-дым, ты-дым, ты-дым!

А Зефир — он ходил все время (без поводка, причем)... он ходил все время след в след за своими хозяевами. И он не спускал с них глаз. Он смотрел на них такими любящими, преданными, вот такими обожающими глазами — вот именно «обожающими» от слова «обожение». Говорят, если бы мы на Бога смотрели так, как на нас смотрят наши собаки — да, Он бы дал нам все. Мне очень нравится эта формула — мне кажется, она справедливая.

И вот он все время, постоянно — за хозяином, за хозяином, за хозяйкой, всегда с ними, с ними, с ними. И он какой-то так, так же, как и наш бармаглот, неопределенной какой-то породы... Мы с ребятами разговорились, с его хозяевами — как, что... Ну тоже, в общем, взяли из приюта. Рассказали они про него удивительную историю. Собственно, он попал в приют с улицы. А на улице он жил при какой-то палатке, где готовили шаурму. И там ему что-то перепадало, в этой палатке. Однако когда ему что-то там перепадало, он брал свою добычу, не съедал ее на месте, а уносил куда-то в сторонку. За ним проследили, и выяснилось, что он относил это другой собачке, у которой были щенки (не от него явно). И она эту добычу съедала и кормила щенков. А когда он попал в приют (там, я уж не помню, какие были обстоятельства — может быть, заболел, что вот его взяли в приют, и зима началась), а из приюта попал к этим ребятам замечательным, к своим хозяевам новым, вот они поехали на какой-то пикник, на шашлыки, и хозяева недосчитались большого куска мяса. Смотрят — а Зефир его потихонечку стянул, этот кусок мяса, и несет своим хозяевам. Положил хозяину на колени нетронутый кусок мяса и смотрит на него преданными глазами: «Хозяин, это тебе».

Священник П. Усачев

— Да...

А. Митрофанова

— Вот такое тоже бывает. И мне кажется, что это как раз очень... Ну нехорошо применительно к собакам говорить «человечное отношение», но нам бы так научиться.

Священник П. Усачев

— Надо вспомнить житие Спиридона вот тем людям, которые не могут никак вот от своей там какой-то доли отлепиться, из-за этого портятся отношения с родными и близкими. Вот помните, там в житии такой есть эпизод, когда случился голод и неурожай, и у некоего богача, там, скопился хлеб. И к нему пришел бедняк и попросил дать ему хлеба, но у него не было денег, он ему отказал, богач отказал этому бедняку. И пришел уже плача, в слезах, к Святителю Спиридону. Вот. А тот ему сказал: «Не бойся. На следующий день он будет умолять тебя даром взять этот хлеб». И в ту же ночь начался дождь, подмыл его все эти строения, где хранился хлеб, и разнес тот хлеб по домам, и люди ходили, собирали его себе, вот. И тогда вот он вразумился, устрашился и просил впредь у этого бедняка, чтобы он брал, сколько ему нужно, бесплатно. Поэтому, видите... Вообще, и ваш опыт, Алла Сергеевна, и вот ваш опыт, да, Александр, и мой — все это вместе говорит о том, что (ну относительно квартирного вопроса) эти вопросы решает не суд (какой у нас там суд известный в Москве?)...

А. Ананьев

— Самый справедливый суд в мире — Таганско-Краснопресненский называется.

Священник П. Усачев

— Ну да. Или Бутырский, да...

А. Ананьев

— Ужас какой... Ужас какой...

Священник П. Усачев

— Конечно, решают не судьи, а решает Судия — Господь наш Иисус Христос и его верные помощники. Вот Святитель Спиридон — он регулярно, дважды в год, по-моему, да? — стаптывает свои башмачки...

А. Митрофанова

— Их раздают паломникам.

Священник П. Усачев

— ...и ему приходится менять. То есть, он продолжает трудиться. Он ходит и смотрит... Значит, ходит и смотрит, конечно, на сердце человека, вот — что там в этом сердце. Если там злоба, если там ненависть к своему ближнему, никогда ничего в их пользу не решится.

А. Ананьев

— Подождите, вы хотите сказать, что если сейчас... а я уверен, что нас сейчас слушает человек, у которого конкретные проблемы с родственниками из-за конкретных квадратных метров, долей, там, всего остального, вы советуете ему...

Священник П. Усачев

— «...раздай все и следуй за Мной», — сказал Господь.

А. Ананьев

— Отказаться? Вот прямо так, прямо отказаться?

Священник П. Усачев

— Да. Да. Именно так. Но, понимаете, но не так, что вот «на, мол, тебе то, что, там, тебе не причитается, и вообще чтобы все было у тебя «хорошо» (в кавычках), а именно с любовью. Пригласить домой или в какое-нибудь кафе посидеть. И действительно постараться полюбить его. Ведь он же ответит тебе любовью, взаимностью. Ведь любовь — это то, чем хочется делиться. Это не какое-то чувство, которое ты в себе только, да, аккумулируешь? Вот любовь — это то, чем хочется делиться. Поэтому полюбите, и с вами обязательно поделятся — не он, так Господь поделится. Действительно, у Господа большая база, побольше, чем в Москве...

А. Митрофанова

— (Смеется.) Это точно!

Священник П. Усачев

— ...квартир... квартир, да, и уголков, и домиков, и даже дворцов. Поэтому... просто будьте великодушными.

А. Ананьев

— Ну я слышу, как этот человек, слушая вас, дорогой отец Павел, помолчав, восклицает: «Отец Павел, но это же несправедливо!»

Священник П. Усачев

— Да... Во многом — да, конечно. Но это по-человечески несправедливо. Но... Еще раз, Господь говорит: «Если ты хочешь следовать за Мной, то отлепись от этого...» Видно же, что проблема есть, у тебя есть проблема. Твое сердце — оно богатеет не в Бога, а в себя. Здесь, на земле хочет что-то себе устроить. Не выйдет, таким образом — не выйдет. Через любовь и через обращенность к Богу получится намного лучше. Вот это стопроцентно, сто пятьдесят процентов. Потому что иначе быть не может. Господь эти вопросы... Этими вопросами заведует Господь, вот. Ну, а, так сказать, наши службы градостроения, там, что у нас... как они называются... они как-то тоже иногда резонируют вот с Божественной волей, вот. Это происходит, слава Богу. И вне очереди бывает, и бывает и лучше, чем ты думал. Вот. И даже вот мы сейчас стоим на очереди, мне говорят: «А чего ты ждешь? Иди и, там, добивайся или что-нибудь, там, узнавай». А я вот сижу — у меня душа не лежит никуда идти и ничего узнавать. Я знаю, что под лежачий камень вода, как говорится, не течет, но это для людей, которые действительно, ну, так сказать, считают, что они в этой жизни своими активными действиями реально могут что-то изменить, поменять мир вокруг себя. Нужно внутри себя измениться — тогда все вокруг, эти стены, которые сегодня тебя стесняются, они раздвинутся в твоем сознании. Тебе будет хорошо в том, в чем ты находишься, пространстве, и этого будет достаточно. Но главное все-таки (чуть не сказал «братья и сестры»)... (Смеется.) Немножко я уже сбиваюсь на проповедь, да?

А. Митрофанова

— Отлично! (Смеется.)

А. Ананьев

— Ну это и есть проповедь, в каком-то смысле!

Священник П. Усачев

— Но, в общем, я хочу сказать о том, что этими вопросами заведует Господь. Я не иду туда сейчас, ничего не добиваюсь. Я уверен, что вот этот момент — он настанет. Я вижу же по своим... по своей семье, да и по себе тоже вижу, насколько мы еще далеки от того, чтобы этот урок пройти достойно — жить вот в этих стесненных обстоятельствах. Я уверен, что здесь кроется вот эта вот причина, почему нас пока не вызывают, не вручают нам ключи от более большой квартиры, точно совершенно. И каждый вот пусть, может быть... я вам желаю этого — задумайтесь, почему не решается ваш квартирный вопрос. Этот вопрос лежит в духовной сфере. Что-то не так, что-то внутри вас не так, что-то не так в отношениях с вашими родными и близкими. Это нужно поменять, это нужно изменить — по-христиански жить, поступать. А вокруг тогда все начнет преображаться. И те проблемы, которые сегодня кажутся очень тяжелыми, неподъемными, они разрешатся, и потом будете даже смеяться и вспоминать, как вы из-за этих долей, там, кусались, дрались или переживали.

А. Ананьев

— Уж если Господь способен на чудо приумножения хлебов, с чудом приумножения квадратных метров вопросов вообще не будет.

Священник П. Усачев

— Не будет.

А. Ананьев

— Спасибо вам огромное. Друзья, все те, кто слушал сейчас радио «Вера», вздохните, пожалуйста, молитвенно о том, чтобы у замечательной огромной, огромной дружной любящей семьи священника Павла Усачева в этом году решился квартирный вопрос самым наилучшим образом!

Священник П. Усачев

— Ух ты! (Смеется.) Вот это бонус! Спасибо! Спасибо большое!

А. Ананьев

— Спасибо вам большое! Пусть Господь управит все Сам наилучшим образом и скорейшим образом.

Сегодня с вами в программе «Семейный час» был клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими Воротами священник Павел Усачев. С вами была Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Александр Ананьев.

А. Ананьев

— Спасибо вам, отец Павел!

Священник П. Усачев

— Спасибо вам большое!

А. Митрофанова

— Спасибо!

А. Ананьев

— Всего доброго!

Все выпуски программы Семейный час

tolpekina