— Добрый день, девушка! С праздником вас! Будьте любезны, покажите, пожалуйста, где в вашем магазине лежит акварельная бумага? Никак не могу найти.

— Вот на этом стеллаже, в ассортименте. А какой сегодня праздник?

— Благовещение Пресвятой Богородицы. А вот, кстати, у вас на витрине перекидной календарь с картиной Константина Юона, посвящённой этому торжеству.

— Надо же, не заметила! И про Благовещение забыла. Напарница заболела, работаю без выходных, так что все дни слились в сплошные будни. На картине-то вон люди Богу помолились, из церкви возвращаются.

— К сожалению, это не так. Картину «День Благовещения» Юон написал в 1922 году. А богослужения в Троице-Сергиевой лавре прекратились двумя годами ранее.

— А почему?

— Служить Богу запретили большевики. Последнюю литургию братия совершила в мае 1920-го, на Троицу. После этого надолго замолчали лаврские колокола, погасла лампада у мощей преподобного Сергия. Монахов выселили. Паломничества прекратились.

— Что же происходит там, на территории, которую так красиво нарисовал Юон? Откуда и куда идут все эти люди на картине?

— Трудно сказать точно. Мы можем только предполагать, опираясь на исторические факты. А они печальные. За оградой монастыря устроили музей. В храмах разместились несколько учебных заведений, клубы, столовые и даже тир. Монашеские корпуса отдали под жильё. Так что, скорее всего, на картине Юона мы видим людей, поселившихся в кельях по ордерам, полученным от советской власти.

— А вот, посмотрите, несколько женщин в ряд выстроились перед входом в церковь. Думаете, они просто любуются? Не молятся?

— Вполне возможно, что христианки собрались перед Успенским собором, чтобы хотя бы у его дверей вместе помолиться в праздничный день. Но нужно понимать, что для этого требовалась смелость. За веру в Бога тогда можно было поплатиться и благополучием, и свободой, и жизнью. Сотни тысяч православных христиан пострадали в годы гонений.

— Глядя на эту картину, не верится, что так было. Пронзительно синее небо, яркий солнечный свет на куполах, снег, отступающий перед весенним теплом — всё как будто дышит радостью.

— Да, Константину Юону удалось показать благодать праздника, не иссякающую вопреки репрессиям.

— Так захотелось воочию увидеть и эти храмы, и этот свет, как на картине.

— Нет ничего проще! Полтора часа на электричке — и вы в Сергиевом посаде. Тем более, что погода в ближайшую неделю обещает быть солнечной, как на полотне Юона.

— А храмы, что он нарисовал, уцелели?

— Да, слава Богу, стоят, хотя немного изменились. Так, четыре боковых купола Успенского собора в начале двадцатого века были белыми, а сейчас голубые. Но по-прежнему украшены золотыми звёздами! А храм Сошествия Святого Духа на апостолов, что справа на картине, после реставрации в шестидесятых годах двадцатого века приобрёл другие очертания. Крутую четырёхскатную кровлю разобрали. Вместо неё своды украсили килевидными закомарами — заострёнными кверху полукружиями, по три с каждой стороны. Но в целом пейзаж Юона вполне узнаваем!

— Можно совершить путешествие в прошлое!

— Радость жизни верующего человека, запечатлённая Юоном — она вне времени. Мы можем к ней прикоснуться, посмотрев картину «День Благовещения» в Третьяковской галерее. А можем и сами почувствовать эту радость, помолившись за богослужением в Троице-Сергиевой лавре или в любом православном храме.