Личное религиозное чувство оживляется Евангелием.

Этот принцип кажется самоочевидным, пока не обнаруживаешь, как часто сам его нарушаешь. Мне, например, нравится цитировать мысль Достоевского, что христианин в любой ситуации должен рассуждать: «А как бы на моем месте поступил Христос?». Мне также нравится выражение о том, что Христос — мера всех вещей. Но при частом повторении слова «Христос» оно из имени превращается в символ. В абстрактное обозначение чего-то главного, большого, безусловного. Словом, становится чем-то. Но перестает быть Кем-то, за Кем ты реально можешь следовать и Чье реальное присутствие рядом с собой можешь переживать.

Недавно у меня был такой случай. Я поленился достаточно подготовиться к Причастию. Исповедовался накануне, а вот домашние молитвы вычитал нестарательно. Именно что «вычитал»… Кусок пробормотал утром, одеваясь, другой — краем уха послушал в машине, что-то вообще упустил. Так и подошел к Чаше с ощущением школьника, не сделавшего домашнее задание. И почему-то именно в этот раз священник причастил меня с особой теплотой, с особо радушной улыбкой. Мне стало стыдно… Господь же все видит, и все равно — допустил к Причастию.

И тут же вспомнились другие случаи из жизни. Когда, наоборот, внимательно молился дома накануне — а к Чаше приступить в тот день не удалось.

В такие моменты понимаешь, что Бог — Живой. Намного более Живой, чем нам, часто, кажется. И нет такого человека, для которого Богу было бы жалко своей любви (её еще называют благодатью). И невозможно быть достойным этой благодати, мы не заслуживаем Причастия тщательностью подготовки — будто медаль или оценка за домашнее задание. Можно только принять эту благодать как вечно незаслуженный дар. Другие логические взаимосвязи. Другой принцип отношений человека и Бога.

Некоторые толкователи Евангелия говорят, что на Тайной Вечери, когда была установлено само Таинство Причастия и апостолы причащались впервые, Иуда Искариот, уже замысливший предательство, причастился тоже. И вот в тот день, подойдя к Чаше неподготовленным, я был таким Иудой. И как тогда всё заранее знающий Христос допустил его, так сегодня допустил меня. А значит, все написанное в Евангелие — повторилось со мной.

Стоит только это понять, как мир переворачивается. И Христос — больше не символ, не мировоззренческая категория, а Живой Бог, с Которым у тебя отношения. И Евангелие, где сказано про конкретных людей в конкретном месте в конкретный исторический период, — это про тебя сегодня. Но не в смысле — «мудрая книга на все века с универсальными полезными советами», а конкретно. Христос, Который на страницах Евангелия, — это Тот же Христос, Который допустил меня сегодня к Чаше.

Так что личное религиозное чувство оживляется Евангелием. Этот принцип кажется самоочевидным, пока не обнаружишь, что по-другому просто не бывает.