— Как же я люблю вот такую тихую, уютную Москву, как на картине Игоря Грабаря «Московский двор в снегу»! Трогают сердце старые дома с покатыми крышами, палисадники с низкой деревянной изгородью. Правда, Маргарита Константиновна?

— Правда, Наташа. И особенно приятно увидеть полотно с изображением московского дворика здесь, в Русском музее. Как бы ни был прекрасен Санкт-Петербург, мы, москвичи, скучаем по любимым уголкам столицы. И, наверное, каждый из нас помнит вот такой тихий вечер, когда свет медленно гаснет. В преддверии сумерек неброские оттенки домов становятся чуть ярче, и привычный городской пейзаж обретает особое очарование.

— Чтобы разглядеть такой облик столицы — скромный, но трогательный, нужно знать и любить город. Наверное, Грабарь родился и вырос в Москве?

— Нет, Игорь Эммануилович родом из Будапешта. По политическим причинам родители художника вынужденно переехали в Италию, затем во Францию, и, наконец, в Россию.

— А Игорю на момент возвращения в Россию сколько лет было?

— Девять. По приезду семья поселилась в Егорьевске Рязанской губернии. Игорь два года учился в провинциальной прогимназии, а потом поступил в московский императорский лицей.

— И тогда он впервые познакомился с Москвой?

— Да. Хотя едва ли это можно назвать полноценным знакомством — лицей был закрытым, расписание занятий насыщенным, порядки строгими. Мальчик почти не видел города. А после выпуска он стал студентом Санкт-Петербургской академии художеств. Москвичом Грабарь себя почувствовал гораздо позже.

— А когда?

— В Москве Игорь Эммануилович поселился в 1903 году. К тому времени это был уже зрелый человек с художественным академическим образованием и мировой известностью. Выставки Грабаря с большим успехом проходили не только на родине, но и в Риме, и в Париже.

— Значит, в жизнь Москвы Грабарь погрузился, уже будучи авторитетным художником?

— Да, и этот его авторитет сыграл особую роль в истории города.

— Как это?

— После революции 1917 года Грабарь взял на себя миссию охранять культурное наследие прошлых веков от расхищения и уничтожения. Игорь Эммануилович создал сеть реставрационных мастерских, благодаря которым уцелели многие шедевры древней иконописи. Он препятствовал продаже за границу особо ценных живописных полотен. И защищал от сноса архитектурные памятники старой Москвы.

— Наверное, отстаивать культурные ценности в то время было сродни донкихотству.

— Донкихотство, Наташа, подразумевает наивность и непрактичность, а Игорь Грабарь был вполне успешен в своем служении. Хотя оно требовало определённой жертвенности. Работа по охране памятников культуры по сути административная, чиновничья. Художник отдал ей несколько лет жизни, у него буквально не оставалось времени на творчество. Лишь в 1930 году, выйдя на пенсию, Игорь Эммануилович вернулся к живописи. Как раз тогда была написана картина «Московский двор в снегу».

— Всё, что вы сейчас рассказали, Маргарита Константиновна, заставило меня по-новому взглянуть на полотно Игоря Грабаря. Стала понятна та нежность, с которой художник написал утопающие в снегу особняки с серыми глазами окон. Он показал мир, который нуждался в его защите.

— Это верно. Картина «Московский двор в снегу» в Русском музее, — это образ родины, простой и понятный. Игорь Грабарь запечатлел родной уголок, который нужно уметь сохранить.