У нас в гостях была архитектор, дизайнер, организатор сестричества в честь преподобной Евфросинии Московской Елена Слепова.

Мы говорили с нашей гостье о её пути к вере, о том, как можно совмещать работу, воспитание детей и участие в многообразных благотворительных проектах, а также как из её желания помогать другим выросло сестричество, объединившее близких по духу людей.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Путь иконописца». Мария Глебова
• «Празднование Пасхи. Русский Фольклор». Юлия Алакина
• «Христианин в современном мире». Павел Астахов

---

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие наши слушатели! Меня зовут Кира Лаврентьева. И как всегда, по доброй сложившейся традиции, в этом часе мы проводим программу «Вечер воскресенья», в которой мы говорим о пути христианина в светском обществе.

Сегодня у нас в гостях — замечательная Елена Слепова, архитектор, дизайнер, одна из организаторов сестричества Ефросинии Московской — вот такая вот у нас сегодня необычная гостья. И я хочу сразу задать вопрос: что это за сестричество? Как его организовать, зачем, какие цели? Какие мысли были, и как это вообще все начиналось, зарождалось? Традиция явно, очевидно какая-то здесь...

Е. Слепова

— Да, ну конечно... Добрый вечер, во-первых, всем...

К. Лаврентьева

— Да, Леночка, добрый вечер...

Е. Слепова

— Безусловно... Потому что, мне кажется, женщине в современном обществе, православной женщине — особенно в таком городе, как Москва, мегаполисе, да — довольно сложно найти свое место... Ну и тяжело совмещать функции и деловой женщины, и материнства, особенно вот в православии, да — мы стремимся все-таки быть многодетными семьями, и так далее и так далее.

Поэтому мы нашли для себя определенный пример — это Ефросиния Московская. Собственно, из-за этого мы и называемся в ее честь — потому что она совместила в себе несколько функций в свое время. Это правительница она была — потому что мудрый князь Дмитрий Донской (она была его женой) оставил ей часть наделов, чтобы она была в какой-то степени независима, политически там и экономически даже больше. И плюс она была опекуншей при молодом еще князе на тот момент Василии, по-моему... Да, Василии...

И поэтому она долгое время по сути несла на себе функции правительницы, плюс она была многодетной матерью — у нее было 12 детей, плюс она строила монастыри, церкви, то есть, вела довольно активную духовную жизнь...

К. Лаврентьева

— 12 детей, монастыри, церкви...

Е. Слепова

— Да, плюс это же постоянно какие-то распри, постоянно дворцовые какие-то интриги...

К. Лаврентьева

— Конечно... Перевороты, какие-то интриги...

Е. Слепова

— Да, плюс нападения кочевников — назовем их так общей группой... То есть, это все надо было содержать как-то, в каком-то порядке. И как она это все делала — я до сих пор не могу понять. Но по крайней мере, это пример для меня, и мы к ней можем обращаться со своими просьбами.

И я вот как человек, как женщина в современном мире, могу быть уверена, что она меня поймет. Потому что у меня бывают, да, какие-то там, не знаю... проблемы по работе, проблемы в семье, проблемы духовные, да — и благодаря этому, обращаясь к ней, мы находим какую-то, как мне кажется, понимание и поддержку.

Более того, мы объединились в определенном составе — то есть, мы поняли, что мы не одни такие, что нас довольно большое количество. Сейчас в сестричестве состоит около 70 сестер...

К. Лаврентьева

— Но эти сестры — это замужние женщины?

Е. Слепова

— Замужние женщины, да. Очень многие, кстати, да, пугаются слова «сестричество» — сразу реагируют, что это...

К. Лаврентьева

— Монашеская какая-то история...

Е. Слепова

— Монашеская такая, да, не светская история... Нет, мы абсолютно миряне... Все женщины — многодетные мамы, все очень активные. Кто в какой-то степени активен — бывает так, что девочки ведут активно какие-то направления, и я так понимаю, мы о них тоже можем поговорить, да... А какие-то — просто многодетные мамы, но иной раз мне кажется, что они тянут за нас какую-то духовную лямку — то есть, они молятся, да...

То есть, если они не могут куда-то приехать и поучаствовать, то они много дома молятся о сестрах. У нас каждый пост мы читаем псалтирь, ежедневно каждая сестра разбирает по кафизме... Поэтому такую духовную деятельность стараемся вести...

К. Лаврентьева

— Есть ли здесь потребность в некоем элементе семейственности? Какого-то такого общего дела, командной работы. То есть, когда очень хочется присоединиться к чему-то большому и правильному, чтобы тебе как-то было проще самому жить, чтобы ты понимал, что ты принадлежишь к чему-то большому и делаешь какое-то большое дело... Есть ли вот эта, знаете, такая потребность общины некоей?

Е. Слепова

— Конечно! Конечно, есть. Ну есть она еще знаете из-за чего? Из-за того, что все-таки... Опять же, повторюсь, современной женщине довольно тяжело — довольно тяжело обрести единомышленников. И именно поэтому мы действительно объединены. Мы уже даже становимся крестными матерями у наших детей там, друг у друга — то есть, у нас действительно по сути уже большая семья...

К. Лаврентьева

— Нет ли в этом некоей такой, знаете... ну, секуляризации такой: вот есть мы — а есть остальной мир..?

Е. Слепова

— Нет, мы абсолютно открыты! Нет-нет-нет... Вы знаете, тут какая-то очень тонкая грань. Очень тонкая грань между семьей — вот именно семейными такими добрыми отношениями... Но это — та семья, которая готова принять любого. Ты можешь прийти и поработать с нами, побыть, поделать какое-то дело; а можешь побыть «в параллели», не знаю...

У нас есть сестры из других городов, например. То есть, по сути, это единомышленники, которые действительно объединены... Ну не знаю, мне кажется, что церковь — она сама по себе структура соборная, понимаете. То есть, мы, в принципе, наша православная вера — это соборная вера все-таки. Она говорит о каком-то изначальном объединении друг с другом...

И поэтому, в принципе, мне кажется, мы благодаря этому, собственно — благодаря сестричеству, благодаря этому объединению — учимся любить ближнего. Потому что очень много разных историй возникало за эти уже лет 9, 10... А тем более, в женском коллективе...

К. Лаврентьева

— Вот! Как раз хотела спросить...

Е. Слепова

— Это да, без этого никуда, конечно! Это жизнь, мы люди... В монастырях-то женских, я знаю, порой бывают там тяжелые истории; а уж что говорить про мирян! Тем более, у нас довольно разнополярная, ну, жизнь получается, да — надо и мужу уделить время, и духовной какой-то своей составляющей уделить время, детям уделить время, работе уделить время — то есть, и получается, что это такой довольно большой спектр...

И опять же вот, повторюсь — благодаря тому, что ты знаешь, что есть такие же, как ты, вот мне лично легче. Я просто понимаю, что это вот есть, и кто-то мне может подсказать. Кто-то стал раньше меня мамой — и у нас есть чат, например, «Мамы», где мы советуемся друг с другом. Или говорим: ой, срочно там, что-то произошло, как с детьми бывает — не знаю, зуб, зуд, там еще что-то... И когда вот мы спрашиваем совета друг у друга — вот есть поддержка определенная.

А есть в деловой сфере какие-то поддержки. То есть, безусловно, мы там не сектанты какие-то, когда есть бизнес на религии определенной — нет, нет такого. Но тем не менее, это вот просто поддержка — и зачастую, кстати, молитвенная. У нас даже были в свое время такие шутки — что у нас «скорая молитвенная помощь». Потому что мы можем тут же написать — и о чем-то попросить вот помолиться.

И кстати, действительно, по чудесам — такое вот происходит по молитвам, что-то вот меняется, какие-то ситуации, или как-то сглаживается все... У меня вот постоянно — ну, я много очень езжу, путешествую, и по работе в том числе — я постоянно прошу молитв там перед поездом, автобусом, постоянно везде опаздываю... И всегда что-то происходит, что мне помогают вот... Потому что очень много пытаешься в одно время уложить, и действительно жизнь очень плотная сейчас и быстрая...

Но благодаря тому, что есть такие же люди, как ты — ты успокаиваешься и думаешь: да нет, ты нормальный, все хорошо как бы... Все такие же, все так живут, все пытаются как-то крутиться и находить свое место, в том числе в нашей соборной церкви...

К. Лаврентьева

— Но если ты не против, я еще поспрашиваю...

Е. Слепова

— Да...

К. Лаврентьева

— Чтобы уж до конца понять и мне, и слушателям нашим... Ну это ведь все равно это сестричество — некая система в системе. То есть, мы же понимаем, что церковь — это тоже система, это необходимо. А сестричество — это тоже система, потому что больше двух-трех человек — это уже нужно организовывать целый процесс. То есть, тут нужен какой-то грамотный менеджер, который будет время от времени всем этим делом хорошо управлять. Кто у вас этот менеджер? Такое слово, конечно...

Е. Слепова

— Ну, хедлайнер нашего сестричества — у нас, наверное, батюшка...

К. Лаврентьева

— Духовник, конечно...

Е. Слепова

— Да, духовник. Потому что, наверное... В любом случае, последнее слово — за ним. И это правильно. Потому что женщины — их очень легко увести в разные стороны. Мы порой можем быть как лебедь, рак и щука.

Если говорить о такой вот структуре де-юре, скажем так, да — то у нас есть совет, безусловно, куда вошли сестры, которые изначально организовывали это сестричество. Просто так исторически сложилось — почему-то Господь избрал именно их на тот момент. И впоследствии были уже присоединения определенные, да, остальных сестер.

В совете решаются какие-то острые вопросы... Но тем не менее, почему совет — наверное, так мудро батюшка сделал, потому что мы все-таки должны учиться договариваться друг с другом. Потому что если бы была какая-то одна сестра — мы все-таки не Ефросинии Московские, которая вот носила на себе вериги, и тем самым она могла нести на себе эту ношу такого единомыслия и единорешения, да... А мы — обычные женщины, и поэтому мы в совете как бы, да — пытаемся договориться и найти какое-то итоговое решение...

Дальше — есть, безусловно, кураторы направлений, которые отвечают за определенные направления...

К. Лаврентьева

— Вот: что у вас за направления?

Е. Слепова

— Да, часто эти функции участника совета совпадают с куратором — так бывает, да, потому что чем активнее человек, тем, логично, он больше участвует в какой-то организационной деятельности.

Направления... У нас они, кстати, за 9 лет — нам же вот почти 9 лет будет... Кстати, мы организовались, собственно, после празднования преподобного Сергия Радонежского — вот это 700-летие когда было, очень большой праздник. И потом мы вычислили, что это тоже не случайно — маленько отойду от темы...

К. Лаврентьева

— Да-да...

Е. Слепова

— Две минуты — и вернусь... Ефросиния же Московская — она активно участвовала и в совмещении, собственно, как бы так сказать... Соединяла, мужу помогала в духовном росте... И собственно, вроде как существует мнение, что она первая познакомилась с преподобным Сергием Радонежским, и потом только она познакомила Дмитрия Донского, уже впоследствии, с преподобным.

И вот так чудным образом сложилось, что именно после вот того, как мы все потрудничали у преподобного на празднике, организовалось сестричество. И не случайно, как потом мы выяснили, в честь Ефросинии Московской, в том числе. То есть, все сошлось...

К. Лаврентьева

— Это очень интересно!

Е. Слепова

— Да...

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера» продолжается. У нас в гостях — Елена Слепова, архитектор, дизайнер, одна из организаторов сестричества Ефросинии Московской — о чем мы сейчас как раз, о сестричестве, с воодушевлением рассуждаем. Вот какие проекты есть в сестричестве, Елена? В общем-то, для чего все затевалось?

Е. Слепова

— Проекты... Ну прежде всего это, наверное... Как часто говорят, что дела милосердия — они прежде всего спасают нас, а не тех, кому мы помогаем, да. Хотя мы, конечно, стремимся оказать помощь ближнему. Я лично считаю, что тоже вот наш духовник отец Дорофей Вечканов — он настоятель храма Усекновения главы Иоанна Предтечи в Горках — он очень мудро как-то подсказывал нам направления, которые помогали в нас развить какие-то истинно христианские, даже в какой-то степени, может быть, женские истоки...

Потому что мы все рождены были изначально с такой позицией, что садик, школа, закончить школу с медалью, потом институт с дипломом, потом карьера — и только потом, может быть, там где-то семья возникнет. Ну у меня, по крайней мере, семья — она... Мама и папа — до сих пор они у меня... Они повенчались, кстати, но они не воцерковлены еще. То есть, они так... У них свое отношение к вере, такое особенное.

И поэтому, конечно, когда ты рос все время с такой позицией — женской именно вот участи в этом мире, то безусловно, тебе тяжело понимать какие-то вещи вот в семье даже. Какой надо быть милосердной, какой где-то мягкой, где-то промолчать — нет, ты же все время привык, что... Особенно с моей профессией архитектора, да — то есть, там надо прийти и всех построить, во всех смыслах этого слова...

И поэтому, конечно, у нас были направления определенные. Прежде всего это помощь больным детям — потому что это очень сильно переворачивает твою душу. Потому что вот когда ты приходишь к этому, ты общаешься с ними — ты вообще понимаешь, что... Ты вообще понимаешь, что у тебя все хорошо на самом деле! Что ты вот просто, ну, где-то, может, даже зажрался отчасти. И это очень, ну, очищает как-то...

К. Лаврентьева

— Отрезвляет...

Е. Слепова

— Да, да, отрезвляет, да... И конечно же, проявляют в тебе какие-то, может, и небывалые спектры чувств, такие как какая-то нежность, я не знаю, как это объяснить даже — вселенская, что ли. То есть, какое-то желание поддержать... Откуда это выходит — я не знаю. Но вот как говорят, что каждая душа — христианка, наверное, это вот и проявление идет...

Значит, помощь у нас была онкоцентру — также у нас сейчас идет, частично мы помогаем — имени Блохина, собственно, благодаря Екатерине Кобяковой, врачу, которая нас активно как-то вот старается призывать и организационно как-то поддерживать какие-то акции. У них там акции есть разные — «Рак боится смелых» там и тому подобные. И мы помогаем в какой-то именно организации — ну, в процессе там, да, именно как волонтеры.

Потом у нас есть хоспис, куда мы сейчас ездим, куда приезжают мамы с детьми. И мы их поддерживаем — по большей части, наверное, мам. Потому что дети и мамы собираются у нас там вот за определенным столом, и мы проводим с ними определенный мастер-класс — чтобы, по сути, они отвлеклись. В основном это рукоделие какое-то.

И это действительно помогает, потому что они каждый раз нас благодарят и говорят: «Спасибо большое, что вы приехали, что вы помогли нам хоть как-то развеяться»...

К. Лаврентьева

— Вынырнуть хоть ненадолго...

Е. Слепова

— Да-да-да... То есть, в какой-то степени это на самом деле центр... Мы его называем «дом отдыха для мам, у которых больные дети», да. Потому что, ну, они хоть как-то выдыхают в этот момент. То есть, у них есть возможность не готовить, не заботиться о быте, а хотя бы находиться там... И это — реабилитационный центр, как-то восстанавливаться...

К. Лаврентьева

— Ого, ничего себе...

Е. Слепова

— Да, ну это с детьми — безусловно, прежде всего настроено на детей. Но при этом мы просто общаемся с мамами, и они вот говорят, что это хоть какая-то возможность выдохнуть. На самом деле, это очень тяжелая ноша...

К. Лаврентьева

— А, то есть вы ездите в этот центр?

Е. Слепова

— Да, да...

К. Лаврентьева

— Тоже как волонтеры? Тоже с ними общаетесь, рукоделие, мастер-классы?

Е. Слепова

— Да, да, да... Вообще по большей части, на самом деле, людям очень многим нужна поддержка такая, ну, словесная, что ли — то есть, чтобы именно их слушали, слышали, поговорили. Мы же ведь очень многие живем в этом мире бурлящем, и мы все время куда-то спешим там, где-то что-то там перечислили, забыли, не вспомнили, да, то есть вот...

А на самом деле милостыня — она должна быть... в какой-то степени потеть в руке, как говорят, да — потому что она должна тобой быть осознана. Тогда ты действительно, на мой взгляд, соучаствовал, да, ты помог человеку. И это порой — большой труд. Но вы знаете, я заметила — если это действительно твое и угодно Богу, ты как-то устаешь, но это какая-то очень приятная усталость.

Что у нас еще было? Также мы помогаем кормить бездомных на Белорусском вокзале. Это у нас есть организация, дружественная нам, которую организовали из братства «Сыны Афона», которое тоже окормляет батюшка...

К. Лаврентьева

— То есть, есть сестричество и есть братство?

Е. Слепова

— Да, по сути — такой мужской и женский монастырь (смеется), если так можно пошутить, так выразиться. Значит, в этом братстве есть направления и организация, она уже по сути отдельная — это «Еда днесь» называется, и они как раз кормят бездомных. Мы тоже там активно соучаствуем, приезжаем. Там есть люди, которые пекут что-то даже дома, там а-ля по сто пирожков, и привозят там — на самом деле, большой труд; либо просто раздают...

Мы с моей дочкой приезжали на день рождения ее, и идея вот тоже — ну как Господь вот послал — я дочке говорю: «Слушай, у тебя день рождения; тебе хорошо?». Она: «Да, мне хорошо, мне замечательно». И вот столько подарков — «да-да-да, столько подарков»... И я говорю: «Давай пойдем, ну, чуть-чуть поделимся тоже радостью».

И мы с ней купили каких-то там конфет, печенья, по дороге их раскладывали; пришли — и вот в этих пакетиках она у меня стояла раздавала эти вот подарки этим людям. И мне кажется, что это вот, наверное, знаете, был самый главный подарок для нее в этот день — потому что она увидела вот благодарность. И она тоже поняла, что на самом деле то, что у нее есть — это надо ценить и любить.

Потому что у нас дети тоже же растут часто — дай то, дай это; и они порой — ну, потому что дети — они порой не понимают эту ценность. Если ты будешь показывать это, то ребенок это будет осознавать и ценить.

И вот тут я прихожу и возвращаюсь, опять же, к тому синтезу деятельности сестричества. То есть, я при этом в этом проявлении осталась мамой, помогла ребенку, да, проявила какое-то участие в воспитании, помогла ближнему вот в направлении нашем в том числе, и помогла, собственно, в каком-то духовном развитии себе. То есть, вот на мой взгляд, это и есть то совмещение, которое дает нам сестричество — та вот возможность совмещения этой деятельности направлений. Как раз вот пример этой ситуации показывает...

К. Лаврентьева

— У вас должно быть там, получается, все организовано очень четко. Человек, который захочет присоединиться к вашему сестричеству — он должен как-то на вас выйти, вступить в это сестричество, и дальше — как? Дальше он изъявляет желание делать что-то конкретное, и вы их направляете в конкретную группу — правильно я понимаю? Ну вот например, я могу по четвергам кормить бездомных — это сейчас я так произвольно дни называю...

Е. Слепова

— Да-да...

К. Лаврентьева

— Я могу в среду сходить в реабилитационный центр — там, значит, позаниматься с мамами... То есть, это так происходит, или немножко по-другому?

Е. Слепова

— Ну конечно, в основном мы через какие-то приходы или дружественные организации пока что взаимодействуем. Бывает так, что действительно откуда-то человек узнает о нас, пишет нам в соцсетях, например, и мы готовы с ним увидеться, да, пообщаться.

Потому что были ряд сестер, которые побыли с нами, посмотрели и пошли дальше. Мы нормально тоже к этому относимся — они получили свой опыт, слава Богу, да, и у них свой какой-то путь. Мы не знаем — может, она там уже в монастыре молится; а может быть, она еще каким-то своим витиеватым путем пошла, или не витиеватым, дальше; или замуж вышла...

Кстати, тоже бывает очень часто; и кстати, мы заметили — девушки, кто хочет выйти замуж, приходите к нам! (смеется) Потому что у нас очень много активно трудятся, и после этого прекрасно выходят замуж. У нас только несколько сестер осталось незамужних, которые на самом деле вот активно действуют. Так что это работает — приходите!

К. Лаврентьева

— Нет, ну это все интересно, да... А вот сейчас...

Е. Слепова

— По структуре, да, Вы хотели спросить?

К. Лаврентьева

— Да, по структуре как это организовано — просто интересно...

Е. Слепова

— Да, пожалуйста. У нас, опять же, да вот — есть несколько направлений. В связи с тем, что мы все уже сейчас в большом количестве замужние, и конечно, времени такой активной деятельности мы можем уделять все меньше и меньше. Но тем не менее, мы оставили несколько направлений вот — зато мы за них отвечаем. Их немного, но мы их ведем.

И у нас есть кураторы, которые... Кстати, тоже вот у нас девушка — недавно она родила; она курировала очень долго «Русское поле» — это вот реабилитационный, собственно, центр, куда приезжали девушки и проводили там мастер-классы. Есть хоспис, а есть «Русское поле» — это разные вещи, да.

И очень-очень долго она, в общем, этим занималась, курировала; вышла замуж, родила ребенка — и она сумела передать свою деятельность, часть активной деятельности другой сестре. То есть, у нас даже если это происходит — это взаимозаменяемо.

Потому что зачастую, по сути, в направление какое-то... Допустим, 70 сестер — из них там 10 занимаются одним, 10 другим, 10 третьим. То есть вот, просто выбирают по душе, что им ближе. Это не значит, что каждая сестра везде за что-то отвечает. Нет, она просто выбирает и активно двигается — в офлайне если.

А онлайн, конечно, мы все друг с другом там и шутим, и общаемся, и передаем просьбы, и узнаем новости, и переживаем, и радуемся, и так далее и так далее. Ну а уж если кто вышел замуж — там вообще чат весь гудит, естественно, так что...

К. Лаврентьева

— Да, это интересно! «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Дорогие наши слушатели, у нас в гостях — Елена Слепова, архитектор, дизайнер, одна из организаторов сестричества Ефросинии Московской. С вами — Кира Лаврентьева. Мы вернемся к вам через несколько секунд.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера» продолжается, дорогие друзья, меня зовут Кира Лаврентьева. Напоминаю, что у нас в гостях сегодня — Елена Слепова, архитектор, дизайнер, организатор сестричества Ефросинии Московской. О сестричестве мы говорили всю первую часть нашей программы. Но хочется вот как-то завершить этот разговор, прежде чем я Вам задам вопрос уже непосредственно про Вас, про Ваш путь. Хочется еще доспросить про сестричество...

Вот сейчас непростая ситуация у нас в стране. Понятно, что мы все как-то соболезнуем, сочувствуем вообще всему происходящему, и сложно оставаться равнодушным — равнодушного человека, мне кажется, в этой ситуации сложившейся вообще нет. Как сестричество участвует во всем этом процессе? Если участвует...

Е. Слепова

— Да, конечно, участвует. Одно из наших направлений — это письма бойцам. Потому что мы поняли, что как женщины мы прежде всего можем поддержать именно этим, да. Остальное — это как бы не в наших силах, рамках, домыслах и так далее. Поэтому прежде всего мы в марте 2022 года довольно быстро организовались, пришла эта идея...

Опять же вот, я говорю, все светлое и быстрое — оно спускается сверху как-то от Бога. И потом мы даже увидели, что очень многие параллельно... Ну видимо, Господь — Он дает же, эта идея витает в воздухе, как говорится, и ее подхватывает тот, кому суждено подхватить. И параллельно оказалось, что очень многие организации начали писать письма бойцам. И как оказалось, что мы состоим тоже вот в этом ряду, потому что, повторюсь, мы в марте в первый раз написали просто письма, приурочили их, я не помню, к какому-то празднику; а потом мы уже отправляли на Пасху.

В первый раз мы делали это все довольно кустарно, если так можно сказать. Кстати, благодаря телеканалу «Спас», которые нам помогли, передали через своих спецкоров (не военкоров, спецкоров) письма, часть. Потом мы передавали через гуманитарку...

И уже, вы знаете, наверное, мы были настолько так твердо настроены, что нам уже начали помогать военные — через министерство обороны, непосредственно главное управление, дали нам контакт, мы вышли на этого человека — и он сказал: «Ну если у вас действительно есть потребность и возможность делать определенное количество, мы готовы вам помогать»...

К. Лаврентьева

— Ого! Такой уже масштаб прямо...

Е. Слепова

— Да-да-да... И самое главное, знаете, почему еще мы именно через военных пытались это сделать, главное управление — потому что там нам помог офицер, который по сути в какой-то степени действовал еще на тот момент (сейчас, я так понимаю, более организовано всё) на энтузиазме и именно в православном направлении. В каком смысле — он говорит: «Я готов передавать иконы». И для нас было важно, чтобы иконы передавались именно православным бойцам, ну или тем, кто смог бы отнестись к этому с определенным достоинством, да.

Потому что мы все понимаем — у нас страна многоконфессиональная, да, и понятно, что есть разные вероисповедания и тому подобное, да... Но кстати, нам часто передают, что бойцы, даже представители других религий, довольно, ну, как бы трепетно и уважительно относятся к иконам тем же, которые мы передаем. Мы передавали иконы, шевроны, знамена — то есть, ребятам именно православная такая миссия, поддержка...

К. Лаврентьева

— Поддержка такая...

Е. Слепова

— Да, но прежде всего — это, конечно, письма. Письма именно с обращением к ребятам, которые там оказались вот волею судеб каких-то, да, и с достоинством приняли этот вызов. Потому что это все непросто, да. Мы сейчас часть нашего времени — сейчас объясню, к чему это веду — проживаем в Рязанской области. В Москве, может быть, это не так заметно — хотя я знаю много ребят, которым тоже пришлось пойти...

А вот в областях особенно — даже в городах не так, а в областях — это заметно. Когда деревенских мужиков там, да, простых берут... Вот мобилизация когда была частичная, да, и был призыв — все, кого призвали, они пошли. Так произошло... И я видела, что пошли простые, обычные люди. Кто-то был готов к этому, кто-то не готов — то есть, разные ситуации...

Я к чему это говорю — к тому, что как вот наш патриарх сказал очень правильно, да, что мы должны просто поддерживать. То есть, я слышала, что многие оппозиционно настроенные СМИ очень его странно как-то слова перевирают; но на самом деле он не призывал ни к каким там действиям военным — он просто как представитель церкви просто поддержал, просто поддержал... Попросил поддержать тех людей, которые оказались в сложной ситуации...

Потому что это на самом деле сложная ситуация. И с той стороны сложная, и с этой сложная. И наша задача — сохранить человеческое отношение друг к другу, сохранить человеческое лицо. И поддержать ребят. И вы знаете, самое главное еще — продолжая, да, диалог о соединении всех деятельностей воедино (умном соединении, надеюсь) — мы привлекаем к этому детей.

То есть, дети тоже должны понимать, что ситуация сложная, что мы должны как-то поддерживать тех, кто оказался, опять же, да, в этой непростой ситуации. Они пишут письма, они рисуют картинки хоть как-то... Я знаю, что нам давали обратную связь бойцы — они, например, в окопах, в каких-то блиндажах даже вешают, у них есть стенгазеты... У кого-то это организовано прямо, да — вот стенгазета из рисунков детских; у кого-то просто у своего спального места какие-то как обои уже эти письма наклеены, да; я знаю, что ими обмениваются...

Также недавно мы вышли — тоже благодарим такую организацию... Есть такая женщина Алина из Петербурга, и она активно помогает, ездит по госпиталям в Санкт-Петербурге. И она просто очень организованно действует — мы ей отправляем письма, и она приходит непосредственно в госпиталя. И ребята у нас пишут именно обращения для восстанавливающихся ребят — то есть, что желаем вам выздоровления, и так далее и так далее.

То есть, не какие-то там штампованные отписки, а именно вот определенные обращения, чтобы человек, ну, понял, что это ему...

К. Лаврентьева

— Понял, что он не один...

Е. Слепова

— Да... Что это ему, что он не один, что мы... Чтобы в какой-то степени он понимал, что всё это не напрасно, что все это всё видят и готовы быть с ним рядом и поддерживать его...

К. Лаврентьева

— Лен, Вы упомянули, что Ваши родители — люди нецерковные. И профессия у Вас такая больше мужская, чем женская — архитектор. Это надо уметь все-таки как-то добиваться, пробиваться, отстаивать свою точку зрения. Это иметь надо определенный, наверное, мужской склад ума, да — тут от этого, конечно, тоже никуда не уйдешь. И Ваша деловитость вот эта, мне кажется — отчасти тоже с этим связана, с этим складом ума. Но на самом деле это же не плохо...

Е. Слепова

— Нет, просто добавить надо нужное...

К. Лаврентьева

— Это же только обогащает женщину, да, это даже очень хорошо... Как Вы пришли к вере, как Вы стали верующим человеком?

Е. Слепова

— Это произошло в 14 лет — то есть, я не с детства крещеная, как вот бывает, по традиции там, да, крестили. Более того, крестил меня очень довольно известный батюшка (причем я это узнала потом уже) — отец Валентин Радугин. Он был один из старейших клириков московских...

И получилось так, что я к нему пришла в храм. Пришла я через свою подругу, которая ходила с мамой. Она была моей одноклассницей, Ирина (если она меня слышит, привет ей!), фамилию я уже не помню, естественно. У нее была мама учительницей русского языка. Они, кстати, в принципе всегда отличались. Я вот сейчас вспоминаю ее — Ира, ее мама... У мамы вообще — я вот все время смотрела на нее и думала: какая светлая, вот что-то светлое такое. И мы общались так довольно плотно...

И в какой-то момент — как в любом подростковом возрасте бывают какие-то сложные ситуации, да — и что-то я вот помню, пришла с какой-то проблемой там, туда-сюда... И в общем, она говорит: «Слушай, а не хочешь сходить с нами в храм? Посмотреть вот...». Может быть, ей мама подсказала, я не знаю... Но в общем, меня Господь привел именно в этом возрасте.

Мы пошли в храм, и я помню... Мы с мужем недавно вспоминали, и он мне шутил, он говорил: «Ты, наверное, как послы русские в Константинополе — также испытала такие чувства». Я говорю: «Да, ты знаешь, я пришла в храм...». Это храм, кстати, преподобного Сергия Радонежского на улице Сергия Радонежского — это вот на метро «Площадь Ильича»...

К. Лаврентьева

— Да...

Е. Слепова

— Пришла в этот храм... И я помню, что я стою и смотрю вот на все это благолепие, и весь спектр чувств, да, совмещен — звуки, запахи, визуальное, да, восприятие, какие-то процессы, которые вот от людей, да... Я просто помню свое состояние — это вот мне было, получается, 13 или 14 — и я понимаю, что мне так хорошо, что я хочу еще сюда вернуться.

И люди пошли ко причастию — и я помню, что я спросила: «Мне можно?». Они говорят: «Ты крещеная?». Я: «Нет». — «Ну, не крещеная — надо креститься сначала». И я подошла к батюшке, батюшка говорит: «Хорошо». Там «сколько тебе лет», туда-сюда — в общем, так поспрашивал, и он мне говорит: «Ты должна прийти с мамой». То есть, одна я не могла креститься почему-то в 14 лет, не знаю — может, там было какое-то законодательство, не знаю...

И я помню — у меня мама тоже это все время вспоминает — я прихожу к маме... Опять же, видимо, сработал мой деловитый характер, как Вы говорите... И я говорю: «Мам, нам надо идти в храм. Ты меня задерживаешь. Нам надо креститься»...

К. Лаврентьева

— Такой мужской подход... (смеются)

Е. Слепова

— Да, да... И вот она эту фразу... все время меня цитирует — «ты меня задерживаешь», почему это — я не знаю...

И вот мы пришли — и действительно было такое чудо: мы с мамой вдвоем сразу крестились...

К. Лаврентьева

— Ничего себе...

Е. Слепова

— Она, помню, в ночнушке, я, да, в ночнушке — в какой-то там ночнушке, ничего не было тогда... Да, было чудесно просто... А потом за нами вся семья покрестилась. Покрестились мои двоюродные братья и сестры — и все крестились у него, покрестился папа, брат; ну, бабушки-дедушки были крещеные, а вот вся семья — она вот как-то пришла к вере. И я за них молюсь сейчас тоже — слава Богу, за всех могу молиться.

Потом, естественно, был период, как часто так возникает, какого-то отступничества, к сожалению, да... Но наверное, моя вера — может быть, она даже ярче стала, если так можно выразиться. Как-то вот что-то я пережила такое, да, вот в этот период, что я поняла, что мне вот... Я больше туда не вернусь, не хочу, благодаря именно этому. Хотя бывают разные ситуации — как говорит, опять же...

К. Лаврентьева

— Вы имеете в виду в вот этот мир без Бога, без духовной жизни?

Е. Слепова

— Да, да... Я вообще, кстати, когда сюда ехала — естественно, думаешь, что сказать, и вот я хотела обязательно донести эту мысль, что мы очень часто забываем, что вера — это дар. Просто, наверное, как человек, который ее обрел в 14 лет, я немножко могу об этом сказать со стороны...

Потому что вера — это действительно дар, который надо ценить. Он в любой момент может исчезнуть. Сколько людей, которые, бывает, что отступают от веры, уходят... А мы это воспринимаем немножко как данность, хотя это вообще не так... И когда...

Вот у меня вчера была встреча, кстати, вот с друзьями-архитекторами. Я с ними общаюсь, и кстати, не в первый раз слышу, они говорят: «Господи, как с тобой легко общаться о вере, как хорошо». Потому что ну вот все такие... Мы боимся, что нам там — шаг влево, шаг вправо — дадут по рукам...

Да почему? Как бы вера — это не хрустальная ваза, которую ты ставишь куда-то, там смотришь и пыль с нее сдуваешь. Вера — это живой сосуд, которым ты постоянно питаешься, наполняешься. Это то, чем нужно каждый день пользоваться и жить с этим. И ценить, самое главное, это.

Потому что, опять же вот, я общаюсь с людьми вне веры — и мне, честно говоря... Я не жалею ни в коем разе, нет, и грусти нет; но просто я вижу, что человек, ну, не наполнен еще до конца. И буду рада, если он к этому придет — стараюсь всячески... Опять же, я не захожу там с ноги — «я проповедник», да...

К. Лаврентьева

— Агрессивная миссия...

Е. Слепова

— Да-да-да... Нет. Вот меня спрашивают — я отвечаю спокойно. Я могу там это сделать за бокалом вина, в конце концов... Все очень культурно... Но люди порой реагируют вот... очень удивляются: ой, Боже мой, что, серьезно?

А недавно мне написала женщина смс-ку — мы с ней поговорили просто в поезде, она рассказала, ну, какую-то свою внутреннюю трагедию — о том, что какая-то у нее произошла ситуация... Ну естественно, я думаю, что это было ее восприятие какое-то, не знаю, ее... Перед причастием что-то она начала смеяться, ну, батюшка это не понял — и в общем, какая-то ситуация произошла, что он ей сказал не причащаться, отойти там от чаши.

И она ходила несколько лет с этой болью, что она не хочет и в храм приходить, и все это вот там тяжело, и что-то там, в общем, свое какое-то было видение. И мы с ней разговорились, и я ей там привела слова разных отцов, старцев, поговорили — я говорю: да почему, да с чего ты взяла, да, как-то вот... И представляете, после Пасхи мне пришла от нее смс-ка: «Спасибо большое, я сходила причастилась, мне так хорошо. Спасибо тебе за такие слова»...

То есть, ну... Естественно, для меня это — просто мед там для моих ушей. Но я вот призываю православных наших людей быть все-таки... Да, быть верными в малом, но при этом быть довольно, ну, как бы открытыми, доступными для людей — чтобы вы могли донести чистоту вот этой веры. Но донести это совершенно вот каким-то языком спокойным, и чтобы человек захотел присоединиться — а не так, как вот бывает, что ты вот идешь там...

Ну наверное, у мужчин свои какие-то там истории, у них свой подход. Но вот мне кажется, что сила женщины — это именно вот в таком естественном, гармоничном, мягком проявлении призыва к вере...

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера». У нас в гостях — Елена Слепова, архитектор, дизайнер, организатор сестричества Ефросинии Московской. С вами — Кира Лаврентьева. А вот архитектура... Архитектура — это сейчас как-то есть в Вашей жизни?

Е. Слепова

— Да, но по большей части это, конечно, дизайн...

К. Лаврентьева

— Дизайн...

Е. Слепова

— Потому что если это строительство — то это очень сильное погружение...

К. Лаврентьева

— Да, конечно — там уже не до детей, с детьми уже трудно...

Е. Слепова

— Да, да... В свое время у нас...

К. Лаврентьева

— Хотя есть, наверное, такие тоже женщины-виртуозы...

Е. Слепова

— Есть, я иногда поражаюсь — есть и многодетные, и они и выглядят, и все успевают — не знаю, как... Но пока вот в моей сфере, наверное, мне полезнее даже где-то — я вот все время так рассуждаю... Потому что если что-то получается — оно получается быстро и легко. И по одному щелчку это может отмениться.

Вот как у нас было в свое время архитектурное бюро с моей подругой Марией Беловой, ныне — Троян. Мы довольно активно работали, у нас был свой офис, все было хорошо там, да... И в какой-то момент она вышла замуж, потом я вышла замуж — и это все схлопнулось просто вот в единочасье. Настолько все свернулось, что мы даже не заметили, как началось и закончилось. То есть, Богу было не угодно на тот момент — и это закончилось...

Поэтому тут я доверяю Богу. А в плане деятельности тоже... Мы, конечно, с мужем тоже прошли этот период, когда... Он говорил: «Ну всё, вышла замуж — ты не будешь работать, давай сидеть дома, с детьми, давай». Ну я как послушная жена с таким вот первым задором первых лет...

К. Лаврентьева

— Да, да...

Е. Слепова

— Кинулась в это, естественно — что да, всё... Нет, конечно — дома, только дома, только дети... И в какой-то момент... Я уже работала в свое время с Тихоном Шевкуновым — по интерьерам семинарии (ну, в команде, естественно). И в какой-то момент ко мне опять обратились — уже по интерьерам продовольственного магазина.

У меня уже была полуторагодовалая дочка на руках на тот момент, или год ей был — я уже не помню. Но в общем, смысл был в том, что я была готова заниматься с ней весь день — и ночами чертить. И мне было так хорошо! Несмотря на то, что у меня был недосып, еще что... То есть, это мое проявление, эта моя сущность — она должна была вот проявляться.

Потому что муж — он сказал: «Ну, раз Сретенский монастырь обратился — ну конечно, помоги». Потом он увидел мое это рвение, и он сказал: «Боже мой... Ты просто ненормальная женщина... Тебе, наверное, это нужно». Это вот... Без этого никуда...

И в итоге мы... Ну, сейчас он очень мудро как-то так позволяет работать, чтобы поддерживать бюджет. И он где-то поддерживает меня в том числе. То есть, если где-то надо там забрать детей, передать, еще что-то — он это помогает делать. И я ему за это очень благодарна.

Потому что он просто понял, что я буду либо недосыпать... Но я не работать не могу. То есть, для меня это не работа — для меня это проявление. Вот именно делать этот мир лучше, визуально красивее, не знаю... красивее...

К. Лаврентьева

— То есть, это Ваша такая некая задача...

Е. Слепова

— Потребность, да, миссия моя внутренняя тоже, да, и я без этого не могу...

К. Лаврентьева

— Привносить красоту в интерьер... Это интересно...

Е. Слепова

— Да... Потому что бытие, как сказал Сократ, определяет сознание. И вот на мой взгляд... Конечно, и сознание влияет на бытие; но на мой взгляд, это важно — что тебя окружает, да...

К. Лаврентьева

— Форма влияет на содержание, безусловно...

Е. Слепова

— Да... И в храмах мы это видим в том числе — что все-таки люди всегда старались все самое лучшее создавать, воплощать именно в том месте, где обращаются к Богу. И не просто так, да, конечно, есть какие-то элементы азиатские, я понимаю — там золочение и тому подобное...

К. Лаврентьева

— Ну это тоже традиция...

Е. Слепова

— Это все исторически к нам пришло из Азии, да, ничего такого в этом нет, но тем не менее... Но я считаю, что это какая-то совершенная сама по себе форма — храм. И, ну, мы сейчас уйдем в спор отдельный, потому что... Я очень рада, кстати, что у нас сейчас — я закончила Московский архитектурный институт — что у нас в МАРХИ появилась кафедра храмостроительства. И кстати, по-моему — я не знаю точно, не могу утверждать... Но я знаю, что активно точно участвует в жизни этой кафедры батюшка — то есть, отец непосредственно, который тоже архитектор был. И даже фильм про них снимали...

То есть, я была на встрече, когда он вел эту беседу. И я очень рада... Смысл в том, что я очень рада, что мы обращаемся все больше и больше к этому...

К. Лаврентьева

— То есть, Вам больше интересно заниматься дизайном околоцерковной такой какой-то истории — церковных помещений, храмов, трапезных, школ... Или все-таки, если Вам завтра предложат, например, составить дизайн-проект какой-нибудь квартиры — Вы за это тоже с таким же рвением возьметесь?

Е. Слепова

— Знаете, по большей части-то квартиры и делаю, на самом деле. Потому что, не будем скрывать, это потребность...

К. Лаврентьева

— Ну это пропитание...

Е. Слепова

— Это ликвидно, да, и в общем, это работает, да, как говорится. А вообще за все беремся, что может быть, ну, интересно. Это может быть и административно-общественное помещение, это могут быть и какие-то девелоперские истории, это может быть и действительно связанное с храмом помещение.

Единственное — я не берусь непосредственно за храмы. Потому что в свое время меня батюшка не благословил этим заниматься, потому что там очень много искушений — ну а видимо, мне это не полезно. Хотя вот, кстати, почему в Рязанской области мы находимся — наверное, это можно сказать — потому что там муж восстанавливает храм, который исторически был связан с его родственниками в том числе — то есть, они там крестились...

К. Лаврентьева

— Интересно...

Е. Слепова

— Да, и поэтому там я могу проявить себя как храмостроитель, наверное. А в основном это, конечно, квартиры. Но опять же, мы очень многие забываем о том, что на самом деле это важно — что тебя окружает, как тебя окружает... Потом мне порой очень интересно, люди обращаются...

Вот, допустим, они — многодетная семья, а квартира у них там, не знаю — двушка или трешка. И как это все совместить, уместить — вот мне это очень нравится, решать эти ребусы...

Плюс мы занимаемся квартирами, например, под сдачу — когда люди обращаются, говорят: «Вот вы знаете, у нас есть какой-то вот ресурс там, квартира, и нам нужно ее сделать вот там под сдачу». И мы таким образом довольно быстро все производим... Ну я сейчас могу уйти в эту тему...

К. Лаврентьева

— У меня в течение этой программы возникает вопрос: значит, сестричество — и там миллиард каких-то важных направлений; плюс дети, семья; плюс вы вообще живете в Рязани, там восстанавливаете храм; плюс Вы еще занимаетесь дизайном квартир... И я так думаю: так-так-так...

Е. Слепова

— В чем подвох?

К. Лаврентьева

— В чем подвох... (смеются) А в чем подвох, действительно, Лен?

Е. Слепова

— Ну во-первых, наверное, в принципе просто много энергии. И слава Богу, что ее можно направлять. Просто главное — ее грамотно направить. Я думаю вообще, что на самом деле, как говорил Тихон Шевкунов тоже — если вы чего-нибудь не успеваете, накиньте еще пару дел, и вы обязательно их успеете.

На самом деле, это всё отношение наше к делу. Каждый из нас способен на это. Другое дело — как ты это, ну... Допустим, ты начинаешь углубляться в какую-то тему; а на самом деле ты мог это сделать довольно быстрыми решениями, да. То есть, это бы... И задача была бы уже решена. А ты копошишься в этом...

И мне кажется, наверное, какие-то такие истории... Плюс, конечно, тайм-менеджмент какой-то внутри — постоянно работаешь над этим, да, развиваешь себя. Есть, куда расти...

Наверное, самый главный подвох в том, что я не молюсь много. То есть, это так... Потому что, ну, многие, наверное, сестры — иногда смотришь и думаешь: Господи, помилуй! Они тебе говорят: «Лен, ты так много успеваешь, столько делаешь»... А ты про себя думаешь: да, девушки, только вот вы там молитесь, и поэтому я все и успеваю...

К. Лаврентьева

— По вашим молитвам...

Е. Слепова

— Да, по вашим молитвам... На самом деле, это вот... Да и на самом деле, самая главная фраза, наверное, многодетной мамы — а с чего вы взяли, что я успеваю? Я ничего не успеваю! (смеется) Просто я смиряюсь с тем, что что-то не доделалось — ну как бы идем дальше...

К. Лаврентьева

— Лен, если из тех, кто сейчас слышал нашу программу, кто-то заинтересовался сестричеством, захотел в него вступить — что ему нужно сделать для этого?

Е. Слепова

— Да, вы знаете, мы будем рады очень новым людям, новым знакомствам и присоединению... У нас сейчас стоит глобальная задача — нам нужны очень художники, которые будут помогать нам вести мастер-классы в школах, в детских садах и в любых, в общем, организациях. Как раз вот по написанию писем бойцам мы также...

Кстати, хотела пару слов сказать — в продолжение как раз, как к нам обратиться... Запустили проект такой параллельный при поддержке очень многих организаций, в том числе и министерства обороны, и казаков, и в общем, множества-множества людей: мы расставляем по храмам ящики с письмами, ящики-открытки, где можно отправить письма — положить в ящик, и мы уже их перенаправим через министерство обороны или через другие дружественные организации, собственно, ребятам — или в зону боевых действий, да (к сожалению), или в госпиталь...

Мы будем рады обращению как непосредственно там, не знаю, прихожан, да — мы готовы приехать, все рассказать, показать, у нас есть сюжет на телеканале «Спас» о нас там, да, и предоставить весь материал необходимый для того, чтобы этот ящик находился в храме для сбора писем. У нас есть волонтеры, которые приезжают и собирают эти письма, привозят новые бланки...

То есть, у нас уже, в общем, такая история, которая готова к масштабированию — пожалуйста, присоединяйтесь, мы рады будем помочь. Давайте поддержим людей, оказавшихся в этих сложных ситуациях. Это первый момент.

Значит, как нам присоединиться в принципе. Если вам это не близко — вы можете заниматься помощью детям, или кормлением бездомных... Или вообще в принципе узнать, кто мы такие, и сказать себе внутри, может быть: «Боже мой, это же про меня! Как я давно искала таких же, как я, где мне будет вольно дышать», и тому подобное...

Пожалуйста, смотрите — у нас есть соцсети, у нас есть группа в контакте и телеграм-канал. В телеграм-канале тоже есть чат-бот там, да — это все можно написать, обратиться к нам...

К. Лаврентьева

— То есть, просто вбить «сестричество Ефросинии Московской»?

Е. Слепова

— «Сестричество Ефросинии Московской», да. Если что, там в этих соцсетях указана наша почта — вы можете туда написать письмо, и мы можем с вами пообщаться. Как происходят стадии, да, какие-то стадийности вот присоединения к нам: сначала это просто общение, частичное трудничество, ну вот поездки куда-то совместные, да... Просто человеку, прежде чем присоединяться...

К. Лаврентьева

— Нужно присмотреться, конечно...

Е. Слепова

— Нужно присмотреться и понять — может, это не близко, или не подходит по времени, ну и множество разных бывает причин... Соответственно, если после этого человек сказал: «Да, вы знаете, мне подходит, я хочу заниматься этим, тем», — у нас есть анкета, которую он заполняет онлайн и высылает нам.

Это не какая-то, знаете, излишняя бюрократия — нет. Это скорее заполнение данных, где мы можем понять, где человек живет, там телефон, дату рождения — потому что мы поздравляем друг друга...

К. Лаврентьева

— Ну да...

Е. Слепова

— А живет почему — потому что у нас разные были ситуации, когда нужен был адрес. Потому что мы же все быстро подключаемся, вплоть там до врачей, чего угодно. И после этого он добавляется в чат, и общается...

И обязательно, конечно, да, общается, беседа происходит с батюшкой-духовником, вот...

К. Лаврентьева

— В общем-то, да... Спасибо, Елена, за этот разговор! Вы какая-то настоящая, многогранная... Очень интересный у нас сегодня получился разговор...

«Вечер воскресенья» на радио «Вера», дорогие друзья — с нами была Елена Слепова, архитектор, дизайнер, организатор сестричества Ефросинии Московской. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы встретимся с вами в следующее воскресенье. Всего вам доброго и до свидания!