Из воспоминаний переводчицы Екатерины Андреевой-Бальмонт, супруги поэта Константина Бальмонта

Пасха справлялась у нас ещё торжественнее, чем Рождество. К ней готовились целую неделю. В понедельник, вторник, среду происходила уборка дома: мыли окна, обметали потолки, выносили на двор и выколачивали мебель, ковры, драпировки, и полотёры натирали полы. В четверг начиналась стряпня: заготовляли пасхи, красили яйца, пекли куличи.

В субботу вечером всё было готово, из кладовой принесены были парадные сервизы и с вечера накрывался стол ещё более парадно, чем на Рождество: те же блюда с индейкой, ветчиной, телятиной, но посреди стола возвышалась пасха, на ней были сделаны из цукатов буквы Х.В.; по обе стороны — два кулича; один жёлтый шафрановый, другой белый, обе верхушки, облитые сахаром, были украшены красными бумажными розами. И гора красных яиц.

В парадных комнатах благоухали живые цветы: гиацинты, розы, желтофиоли. Их привозили из садоводства ещё с утра.

К одиннадцати часам вечера все наши — мать, сёстры, братья и вся прислуга — одевались в нарядные платья и собирались в церковь. Нас, младших, брали к заутрене только после того, как мы говели, то есть восьми лет. А до тех пор мы оставались дома одни с нашей бонной. Все уходили в церковь, в доме гасили огни, и кругом наставала какая-то совсем особенная тишина.