Из книги воспоминаний художницы Аллы Андреевой «Плаванье к Небесному Кремлю».

Мордовия. Лагерь для заключённых.

В начале срока мы ходили в одежде, которую привезли с собой. Но в 50-м году у нас её отняли, а выдали казённые платья и белые косынки. Платья — чёрные, синие и тёмно-коричневые — кому какое досталось, а на спине хлоркой вытравлен номер. Никогда не забуду того страшного дня. У нас отнимали последнее, что ещё оставалось, — имя. Уже не было человека — только номер.

Всё это произошло днём. А вечером был концерт, посвящённый Пушкину. Народу в зале собралось немного. Пришли на концерт те, кто был в состоянии не физически, а душевно. В зале сидели глухо молчащие, бледные женщины с застывшими лицами, в уродливых платьях с номерами. У нас, игравших на сцене, ещё оставалась на время концерта собственная одежда, переделанная в костюмы. Мне трудно найти слова, чтобы передать это удивительное состояние: мы играем Пушкина, люди в зале пришли нас слушать и это — очень важно. Мы были абсолютно беззащитны, полностью в руках тех, кто мог сделать с нами всё что угодно. У нас отняли всё: семью, свободу, нормальную человеческую жизнь. Но Пушкин был у нас. И всё, что было прекрасного на свете, как бы концентрировалось в пушкинских словах — и было с нами. И так мы противостояли: слова Пушкина — наши, несмотря ни на какие номера, мы владеем этим прекрасным.