«Генерал Владимир Константинович Витковский». Константин Залесский

Константин Залесский

Гостем программы «Исторический час» был историк Константин Залесский.

Разговор шел о судьбе яркого военачальника русской императорской армии — генерала Владимира Константиновича Витковского, о его участии в Первой Мировой войне, в Белом движении, а также о жизни в эмиграции.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Д. Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! Это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. Сегодня мы поговорим о человеке, который является русским полководцем начала ХХ века, участником Первой мировой войны и Гражданской войны. Не могу вам сказать, что он выигрывал какие-то большие сражения. На тактическом уровне у него были удачные бои. Но мы ведь православное радио, мы должны обращать внимание на другие вещи, поэтому я сегодня за нашего гостя сделаю своего рода визитную карточку этому человеку. Он был в эпоху пулеметов, пушек, бронепоездов, первых танков, техники, которая помогала так много решать на поле боя рыцарям. Храбрый, энергичный, благородный по натуре своей и хороший знаток войны. Вот такой рыцарь, не скажу, что на белом коне и в белых доспехах, но именно рыцарь на поле войны, которая уже свидетельствует о расчеловечивании цивилизации, утрате духовных основ общества и в какой-то мере снижении человечности в людях. Он побывал в страшных боях, но благородство и человечность свою сохранил. Итак, генерал Владимир Константинович Витковский, герой двух войн, и сегодня о нем нам будет рассказывать замечательный историк, специалист по истории военного дела Константин Александрович Залесский. Здравствуйте!

К. Залесский

— Здравствуйте!

Д. Володихин

— Витковский слишком молод был для Русско-турецкой войны, подавления Китайского мятежа, Русско-японской войны, он начал поздновато по сравнению с другими лидерами Белого дела и другими полководцами Первой мировой войны, но быстро набрал полный свой цвет. С чего он начинал?

К. Залесский

— Во-первых, скажем про происхождение нашего героя, я бы назвал его «рыцарь в малиновых погонах» (потом узнаете почему). Род Витковских — это польский род, по фамилии видно, но они происходили из Волынской губернии, примерно оттуда.

Д. Володихин

— Как говорят поляки с некоторым оттенком легкого презрения: «кресовы», то есть приграничные поляки.

К. Залесский

— Да, приграничные, и оттуда происходил род Витковских, но к тому моменту, как Владимир Константинович вступал в сознательную жизнь, он относился к дворянам Санкт-Петербургской губернии. Он был человеком православным, родился в православной вере, несмотря на то, что когда-то они были католиками. Он был предназначен для военной службы, наверное, уже задолго до рождения, потому что и его отец, и его дед были генерал-майорами, правда каких-то больших звёзд с неба не хватали. Отец у него закончил карьеру новгородским уездным воинским начальником, это как раз генеральская должность, её при отставке получают. А дед у него участвовал и в войне 1812 года, и в Кавказских походах, и даже он получил орден Святого Георгия 4-го класса. Правда, получил он его не за какие-то подвиги военные, а в тот период, когда этот орден выдавался за долгую беспорочную службу, за 25 лет службы он получил Георгия. То есть вся семья у Витковского была потомственной военной. Соответственно, будущая судьба Владимира Константиновича была понятна, то есть Первый кадетский корпус по первому разряду, первое Павловское военное училище по первому разряду, старший портупей-юнкер и 22 апреля 1905 года выпущен подпоручиком в Лейб-гвардии Кексгольмский Императора Австрийского полк.

Д. Володихин

— Этот полк был бесконечно далёк от сражений Русско-японской войны. Война фактически догорала, когда Витковский получил первый офицерский чин.

К. Залесский

— Недолгая предвоенная служба у него шла стандартно, он в академию не пошёл, не стремился, сразу показал, что он строевой офицер, не склонный к каким-то штабским делам, а именно практик.

Д. Володихин

— Не организатор, не разведчик, а тактик.

К. Залесский

— Да — тактик, командир. Соответственно, он был субалтерн-офицером, потом командовал ротой и некоторое время даже батальоном. К началу Первой мировой войны он дослужился до комбата, что очень неплохо для гвардии, в званиях повышался два раза, и с апреля 1913 года он был штабс-капитаном.

Д. Володихин

— Вот, дорогие радиослушатели, прошлый раз, когда мы встречались в этой студии с Константином Александровичем Залесским, мы говорили об адмирале Эбергарде. Насколько быстро тот двигался в чинах, настолько же по-тихому, спокойно, размеренно, нигде ничего не перескакивая и нигде, мягко говоря, не торопясь, двигался Витковский.

К. Залесский

— Кстати, напомню, когда он родился: 21 апреля 1885 года в городе Пскове.

Д. Володихин

— Значит, революцию встретит в возрасте 32 лет.

К. Залесский

— Да. А к моменту начала Первой мировой войны ему будет 29 лет.

Д. Володихин

— Командир гвардейского батальона в 29 лет.

К. Залесский

— Это, в принципе, неплохая карьера для Русской императорской армии, тем более, что Кексгольмский полк с хорошей историей, там служить почётно. И когда началась Первая мировая война, он выступил на фронт сразу же, 19 июля 1914 года вместе с полком он отбыл на германский фронт.

Д. Володихин

— В этой войне Русская гвардия не в столицах сидела, она кровь проливала на фронтах и чудеса показывала.

К. Залесский

— И вот тут проявился характер Витковского как офицера. Он стал таким идеальным офицером, строевиком, безудержно храбрым и ведущим своих солдат в атаку. То есть тот самый идеал гвардейского офицера-строевика.

Д. Володихин

— Слуга царю, отец солдатам.

К. Залесский

— Да. За годы войны он получил какое-то бесконечное количество наград. Напомним, что вступил в войну он 29-летним штабс-капитаном. За войну в 1915 году он получил капитана, а в декабре 1916 года он получил полковника. Причём полковника он получил со старшинством с того момента, как он получил капитана, то есть раньше за год, исчисление лет в звании полковника шло с того момента, как он стал капитаном. Это показатель того, что его исключительно ценили. За годы Первой мировой войны он получил восемь боевых орденов.

Д. Володихин

— Такой дождь из наград для человека, который не имеет ни привилегий, ни протекции, ни, как бы это правильно выразиться, — руки в штабах — это фантастический результат.

К. Залесский

— Совершенно фантастический. Тут и Анна 4-й степени, и Анна 2-й степени с мечами и 3-й степени с мечами, Владимир 3-й с мечами, Владимир 4-й с мечами и бантом, Станислав 3-й с мечами, Станислав 2-й с мечами.

Д. Володихин

— Чтобы было понятно: с мечами — это в условиях боевых действий, Георгий — это личная храбрость.

К. Залесский

— Он был, естественно, неоднократно ранен, и надо отдельно отметить его подвиг, который он совершил в боях на Стоходе, где русская гвардия в 1916 году полегла в значительной степени, но добилась достаточно серьёзных успехов. Именно на Стоходе Витковский лично возглавил атаку головного батальона Кексгольмского полка, и мы знаем абсолютно точно, что происходило, потому что за этот подвиг он получил орден Святого Георгия 4-й степени. Соответственно, в приказе о присвоении ему этого ордена описан подвиг Витковского. Что сделал Витковский? Витковский под сильнейшим артиллерийским оружейным пулемётным огнём противника повёл батальон в атаку. Личным примером воодушевляя людей своего батальона, прорвал неразрушенные нашей артиллерией проволочные заграждения, первым ворвался в окопы, вывел оттуда противника. После короткой штыковой схватки, продвигаясь вперёд, бросился в пылавшую деревню Тристень. После жестокого уличного боя овладел ею, и несмотря на убыль почти всех офицеров батальона, принял командование второй и третьей ротами, преследовал отходящего противника, отбил ряд последовательных контратак врага, и, продолжая продвигаться вперёд, захватил четырёхорудийную тяжёлую и шестиорудийную лёгкую батареи, после чего окопался на занятой позиции.

Д. Володихин

— После этого возникает два вопроса. Первый: как же он жив-то остался после этого всего, потому что это, вообще-то, чудо, и даже в этом бою был не ранен. И второе: такие вещи случаются, наверное, раз в сто лет.

К. Залесский

— Подвиг он совершил совершенно выдающийся, и когда мы читаем вот это описание, мы совершенно чётко мы понимаем, что восемь орденов — это нормально для Владимира Константиновича Витковского. В сентябре 1916 года он был контужен в бою у деревни Шельвов и остался в строю. Позже он был ранен ещё несколько раз. Надо сказать, что орден Святого Георгия ему, в конце концов, присвоили только в апреле 1917 года, уже после Февральской революции. Естественно, на орден представление пошло раньше, но решено всё было только в 17-м году. И, кстати, в соответствии со статутом ордена Святого Георгия начальник его дивизии представил его к присвоению звания генерал-майора.

Д. Володихин

— Здесь стоит пояснить, что генерал-то он генерал, но генеральский чин пришёл к нему несколько кружным путём.

К. Залесский

— Да, генерал-майора он получил во время Гражданской войны, но всё равно его представили всё-таки в 1917 году. Но к этому моменту сначала он был ранен 25 июня 1917 года в бою у деревни Дзикеланы, а вот потом, 5 октября 1917 года, он был назначен командиром 199-го пехотного Кронштадтского полка. Это абсолютно ничего не значит, потому что он не успел принять каких-то участий во главе этого полка в военных действиях, но надо отметить, что Первую мировую войну Владимир Константинович Витковский закончил полковником и командиром пехотного полка. Это был третий очередной полк, никаких традиций там не было и даже сложно сказать, было ли назначение Витковского командиром полка повышением из Лейб-гвардии Кексгольмского полка.

Д. Володихин

— Но генералы полками не командуют.

К. Залесский

— Командуют, можно. По тем временам генерал-майор мог.

Д. Володихин

— Но почему же он тогда чина не получил?

К. Залесский

— Не успел. Потому что само по себе представление было достаточно поздно сделано, то есть представление на генерала дал командир его новой дивизии, так как по Кексгольмскому полку представить его генерал-майором было нельзя, потому что не может генерал батальоном командовать, даже в гвардейском полку. А вот находясь во главе полка, человек может получить генерал-майора по статусу. Но, вы понимаете, что 5 октября уже не до присвоения звания генерал-майора Витковскому было.

Д. Володихин

— То есть он должен был стать генералом?

К. Залесский

— И стал бы, продлись война еще до середины 18-го года, например.

Д. Володихин

— А вот по обстоятельствам исторической судьбы страны у него эта возможность была отобрана, как и многие другие возможности.

К. Залесский

— Да. Хотя точно сказать, стал бы он генерал-майором или нет, очень сложно, даже если бы не произошли октябрьские события 17-го года. Дело все в том, что Витковский в общем и целом достаточно критически относился к Временному правительству, и он был монархистом.

Д. Володихин

— Слуга царю.

К. Залесский

— И, учитывая, что в 17-м году многие производства очень зависели от политической составляющей, то не факт, что его представление на генерал-майора было бы удовлетворено, поскольку он не совсем ко двору приходился в армии новой освобожденной России.

Д. Володихин

— Ну, а уж при большевиках и совсем не годился к сотрудничеству.

К. Залесский

— На самом деле ему никто и не предлагал остаться в армии, он ведь даже не успел демобилизоваться, по большому счёту. Он был на Румынском фронте и достаточно быстро присоединился к формированиям русских добровольцев, которые там шли.

Д. Володихин

— То есть те, кого возглавил великий вождь Белого дела Дроздовский.

К. Залесский

— Дроздовский возглавил чуть позже, там генерал Щербачёв сначала инициировал создание этих двух русских добровольческих бригад. Вот одну, самую первую отдельную бригаду русских добровольцев возглавил Михаил Гордеевич Дроздовский.

Д. Володихин

— Витковскому предстоял со всеми дроздовцами огненный поход и фактически то явление сумасшедшей храбрости, которую он демонстрировал в годы Гражданской войны, сменилось, как это ни парадоксально, проявлением храбрости ещё большей. Поход был просто безумный, глядя на него, думаешь: Боже, а как вы там выжили? Раньше можно было об этом говорить в отношении Витковского и его солдат, теперь в отношении всего отряда Дроздовского. Там люди рисковали собой каждый день.

К. Залесский

— Да, и поход из Ясс в Новочеркасск (по карте кто хочет, может посмотреть).

Д. Володихин

— Всё Северное Причерноморье.

К. Залесский

— Да, и в мирное время пешком пройти это расстояние дорогого стоит, а уж с боями по территории, которая, мягко говоря, недружественная, там, условно говоря, убить каждый норовит. Тем не менее, этот отряд движется вперёд, и мало того, что он с боями пробирается в сторону Новочеркасска, так он ещё и растёт по дороге.

Д. Володихин

— Я хотел бы здесь притормозить разговор о том, до какой степени хороший был тактик Витковский, я хотел бы поговорить о другом: что двигало этим человеком? То есть я хотел бы перевести разговор в духовную плоскость. Он монархист, это понятно, по его представлениям разрушение исторической России, разрушение долга перед правящим государем — это есть преступление. И его собственный долг — наказать тех, кто преступил границы и вернуть государя и историческую Россию. Насколько Витковский себя проявляет как христианин?

К. Залесский

— Витковский, будучи человеком православным, постоянно во всех ситуациях выступает как христианин и как радетель русского народа. Подчёркиваю, слово «русского народа», это при том, что у него польские корни. Позже, уже в эмиграции, он скажет фразу, которая, наверное, станет самой главной фразой в его жизни, и с ней он войдёт в историю, он скажет: «Русская кровь может проливаться только за дело русского народа». Вот в ней он весь.

Д. Володихин

— Русский народ он любил и не хотел, чтобы русская кровь, так щедро проливаемая на полях Первой мировой и Гражданской войн, лилась впоследствии. Ну что ж, давайте посмотрим: 1918 год, Гражданская война разгорается, Белое дело ещё не набрало всей своей мощи, и именно дроздовцы в значительной степени выручили белые формирования на юге России, именно эти люди, которые прошли страшный путь, в значительной степени вошли в ядро Белых сил.

К. Залесский

— Как раз тогда родилась песня: «Из Румынии походом шёл дроздовский славный полк, для спасения народа нёс геройский славный долг». Эти строки относятся и к Витковскому, который в походе стал одним из ближайших помощников полковника Дроздовского. Он выступил в поход командиром роты, а закончил его уже командиром батальона, это при том, что дроздовский отряд можно считать полком, условно, по численности он, конечно, был поменьше. Но надо отметить, что когда дроздовский отряд присоединился к добровольческой армии, то по численности он был чуть ли не в половину ее боевого состава, то есть для добровольческой армии это было спасение на тот момент.

Д. Володихин

— Кроме того, эти люди наполнены были духом несгибаемости. Дроздовцы —это совершенно особый слой в Белом деле, люди, которые воевали не просто потому, что деваться некуда, а по идейным соображениям.

К. Залесский

— Да. И часть, которой командовал Дроздовский — это сначала полк Дроздовский, потом бригада Дроздовская, потом дивизия Дроздовского, после смерти Дроздовского получившая его имя и получившая особую форму. Она отличалась от всех других цветных, так называемых, частей Белой армии, именных тем, что бойцы дроздовских формирований, отряд полковника Дроздовского, носили малиновые погоны и малиновый околыш на фуражке.

Д. Володихин

— И доросли до размеров дивизии.

К. Залесский

— Да, по меркам Гражданской войны, до дивизии.

Д. Володихин

— Я хотел бы внести два уточнения в этот рассказ. Во-первых, на юге России у белых были так называемые цветные части: корниловцы, марковцы, дроздовцы и алексеевцы. Четыре разновидности частей носили особого цвета околыши и особого цвета погоны, это их выделяло от всех остальных.

К. Залесский

— И также выпушки еще у них были другие, планочки. Дроздовцы, естественно, малиновую планку носили.

Д. Володихин

— Так вот, смысл в этом был следующий: люди пришли, чтобы либо победить, либо умереть, выполняя свой долг. Люди пришли без боязни смерти, люди пришли, надеясь на одного Бога. Это были изначально лучшие из лучших из лучших. Цитирую киноклассику: это были добровольцы, это были люди, которые считали, что у них один путь — смерть или победа. И это были, конечно, лучшие части Белого дела. Ничего лучше не было ни у Деникина, ни у Врангеля. Важная вещь, которая соединяется со всей этой славой цветных частей: они все принимали определенные, невысказываемые обеты братства боевого. У них у всех была одна особенность: когда смотришь, каковы потери этих частей, то выясняется, что дивизия погибла несколько раз.

К. Залесский

— Да. И надо еще отметить, что слава формирования дроздовцев — и полка, и бригады, и дивизии — привлекала к себе новые кадры. То есть высокая гибель в боях и высокая эффективность этих подразделений привлекала в свои ряды довольно большое количество людей, которые хотели именно воевать, внести свой вклад. Не просто на фронт пойти, а вклад внести. Именно в рамках дроздовских формирований был сформирован солдатский батальон, его как раз сформировал Витковский. Почему он назывался солдатский батальон: потому что он был сформирован из пленных красных. В будущем это было развернуто в Самурский полк в Белом движении как раз в июне 1918 года. Понимаете, когда мы смотрим на хронологию, мы видим совершенно бешеный темп. То есть 1 мая 1918 года Дроздовский отряд включается в состав Добровольческой армии в качестве Второго офицерского стрелкового полка. Уже в июне Витковский официально получает в командование третий батальон. Потом он создает солдатский батальон, и в конце июня после гибели полковника Жебрак-Русановича, командира этого второго офицерского стрелкового полка, первого помощника Дроздовского, занимает его место. Причем ни у кого это не вызывает удивления. Все знают, что Витковский всегда был первым помощником Дроздовского. Просто в свое время, когда отряд Жебрака влился в отряд Дроздовского, он был самый старший и по численности самый высокий. И поэтому Витковский сразу стал командиром вот этого Второго офицерского стрелкового полка дроздовцев. И если Михаил Гордеевич Дроздовский был тем самым портретом, идеалом, то Витковский олицетворял в себе все подразделения дроздовцев, потому что с того момента, как он командовал этим полком, уже потом он возглавил бригаду в составе дивизии, а после гибели генерала Дроздовского, 13 февраля 1919 года, был назначен начальником третьей пехотной дивизии, которая в августе 1919 года была переименована в Дроздовскую дивизию.

Д. Володихин

— На протяжении 1919 года и начала 20-го дивизия идет из боя в бой, она находится на острие наступления Деникина на Москву, показывает чудеса храбрости и выносит такие тяготы, которых хватило бы на целую армию.

К. Залесский

— Да, всегда дивизия Дроздовского бросается в бой там, где тяжело.

Д. Володихин

— Какие крупные бои, в которых они поучаствовали?

К. Залесский

— Один из самых крупных боев — это освобождение Орла, наступление на Москву.

Д. Володихин

— Это момент наивысшего успеха, его добились дроздовцы Витковского.

К. Залесский

— До этого можно отметить освобождение Харькова, тоже дроздовцы ворвались в город. Витковский неоднократно обращался в штаб Добровольческой армии вооруженных сил Юга России, заявляя, что он видит злую волю со стороны руководства Добровольческой армии вооруженных сил Юга России в том, что дроздовцы всегда бросаются в самую горячую точку и не имеют возможности отдохнуть. Создается впечатление, что командование решило уничтожить дроздовцев, хотя надо отметить, что генерал Деникин действительно не очень любил дроздовцев.

Д. Володихин

— Они пришли со стороны после того, как уже сформировалось ядро Белых сил, и пришли выручить, помочь, фактически спасти. Но иногда, прости Господи, в человеческой натуре вскрывается такой подвал, из которого тянет решимостью не простить за помощь и спасение того, кто тебя спас и того, кто тебе помог.

К. Залесский

— Кроме того, генерал Деникин крайне негативно относился к ярко выраженному монархизму дроздовцев.

Д. Володихин

— Ну да, Витковский был для них по-прежнему слуга царя, даже учитывая то, что царь давно мёртв, и он хотел бы восстановления православного самодержавия в России, а не чего-нибудь ещё.

К. Залесский

— Да, и этим он не очень подходил для командования Добровольческой армией вооружённых сил Юга России.

Д. Володихин

— Ну что же, 1919 год — это время наивысшего успеха Белой армии, и эти успехи в значительной степени куплены были кровью как раз дроздовских, их боевым братством, их честью и какой-то невероятной отвагой, превосходящей всё, что только можно себе представить, и со стороны лично Витковского. Там можно было соревноваться, кто из них больше герой, он или Кутепов. Но в конце 19-го года всё-таки количество мобилизованных, которые были брошены правительством большевиков на фронт, ситуацию переломило, белые отступали, и отступали они до Новороссийска.

К. Залесский

— При этом хотел бы сразу задать риторический вопрос: если в наступлении на Орёл, на Москву Дроздовская дивизия шла в авангарде армии, то угадайте, где она шла при отступлении к Новороссийску?

Д. Володихин

— Ну, естественно, она прикрывала армию.

К. Залесский

— Она прикрывала отход, она шла в арьергарде.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, ей-богу, мне тяжело говорить об этом. Гражданская война — это трагедия для нашей страны, больно говорить о том, сколько народу погибло и больно говорить о том, что люди чести, долга, веры вынуждены были претерпевать в эту эпоху самое тяжёлое испытание. Но я говорю об этом, я напоминаю вам, что нам повезло — у нас сейчас есть свет, и в этом свете живёт Светлое радио, Радио ВЕРА.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это Светлое радио, Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, и у нас в гостях замечательный историк Константин Александрович Залесский. Мы обсуждаем с ним историю «рыцаря в малиновых погонах», рыцаря Белого дела — генерала Витковского. Мы застаем его в начале 1920 года в тяжелейшей, страшнейшей и, извините, я добавлю слово: в гнуснейшей ситуации, когда армию буквально затравили, загнали в ловушку, из которой ей едва удалось уйти. Итак, новороссийская эвакуация.

К. Залесский

— Да. Дроздовцы вошли в Новороссийск практически последними, потому что они шли в арьергарде, тем не менее, они всегда сохраняли полный порядок и действовали как единое целое. Поэтому им удалось дойти до порта, они получили необходимый транспорт, транспорт был переполнен, была плохая организация, но при этом дроздовцы ни в коем случае не потеряли порядка. То есть они не превратились в толпу беженцев, как превратилось достаточно большое количество частей Белой армии, поддавшись панике, и они смогли эффективно эвакуироваться из Новороссийска в Крым. Витковскому, несмотря на тяжёлые потери, несмотря на Новороссийскую эвакуацию, удалось сохранить ядро Дроздовской дивизии, и эту дивизию он достаточно быстро восстановил в Крыму, восстановил её боеспособность.

Д. Володихин

— Ну что тут скажешь, до конца 1920 года Белое дело сможет на какое-то время восстать из пепла, в который оно превратилось в Новороссийске, и ещё раз показать всему миру, что означает честь, вера, отвага, доблесть. Ещё раз пылающая багровая звезда вооружённой борьбы не на жизнь, а на смерть взойдёт над головой Витковского, и он ещё раз покажет себя.

К. Залесский

— Ещё два раза покажет особенно ярко, хотя он будет много где участвовать. К этому моменту он уже генерал-майор, в ноябре 1918 года получил генерал-майора. Итак, было два главных эпизода, которые поддержали славу человека, который был награждён восемью орденами в Первую мировую войну, безумно храброго командира. Первый — это высадка десанта Дроздовской дивизии, которая была организована 17 апреля 1920 года у села Хорлы на побережье Азовского моря. Несмотря на то, что там были очень сильные позиции красных, Витковский решил обмануть противника, и обманул, кстати. Что он сделал: он провёл ночью высадку передового отряда, который закрепился на берегу, вступил в бой с красными, и красным уже было не до того, что высаживается остальная дивизия. Соответственно, он сумел высадить, блестяще провёл эту операцию и начал наступление от села Хорлы к Перекопу. В этот момент Красная армия готовилась к штурму Перекопа, который, если говорить абсолютно честно, к обороне был практически не готов, именно для этого и проводилась десантная операция.

Д. Володихин

— В нашей литературе очень много рассказов о том, какие там могучие укрепления, многочисленные орудия, в фильмах ещё такой устрашающий бетон. На самом деле, ничего этого не было. Перекоп, главная оборонительная позиция Крыма, к удару сильных отрядов был абсолютно не подготовлен и, если на него как следует надавить, он должен был пасть. Несколько раз красные уже переходили через Перекоп и вопрос времени, когда они должны были его взять. Вот в этот раз, в значительной степени благодаря Витковскому, этого не произошло.

К. Залесский

— Да, потому что красное командование было вынуждено свернуть часть операции на Перекопском направлении, чтобы броситься отбивать его наступление. Именно за этот бой, 20 апреля 1920 года, Витковский был произведён в генерал-лейтенанты, это было последнее звание, которое он получил. И, наконец, следующий эпизод — во время боёв в Северной Таврии, когда дивизия Дроздовского приняла участие в фактическом уничтожении конного корпуса Жлобы.

Д. Володихин

— В советской литературе иногда этот конный корпус называли «железной дивизией Жлобы», но по составу это было нечто гораздо больше, чем дивизия.

К. Залесский

— А вот Дроздовская дивизия была по составу значительно меньше, чем дивизия, состав её был достаточно небольшой, одно название. Бой произошёл 20 июня 1920 года, где Дроздовская дивизия под сильным оружейным, артиллерийским огнём атаковала противника, и Витковский, как всегда, лично руководил атакой, лично возглавил все её части, что привело к разгрому конной группы. Хочу здесь отметить ещё один момент: в этом бою дивизия захватила 9 орудий, 40 пулемётов, броневик и значительно крупный обоз. 9 орудий в Гражданской войне — это сокровище, это очень много. За этот подвиг Витковский был награждён орденом Святого Николая Чудотворца 2-й степени.

Д. Володихин

— Это редчайшая награда, которая была введена во врангелевском Крыму.

К. Залесский

— Да. Аналог ордена Святого Георгия примерно за такие же подвиги. После этого, в августе 1920 года, Витковский принял командование вторым армейским корпусом. Это не цветной корпус, это корпус обычный. Им Витковский командовал во время попытки наступления на Каховский плацдарм. На самом деле, бой закончился неудачно, красные в этом одержали успех, но и Витковский достаточно хорошо спланировал операцию, всё должно было идти нормально, у него даже 12 танков английских было. Но во время боя он ошибся, когда увидел, что красные выводят обоз под ударами его дивизии, он принял это за отступление красных и нанес удар не туда. Его танки попали под пушки Говорова, будущего маршала. Говоров тогда заработал красные галифе в качестве награды, он подбил значительную часть танков Витковского. Тем не менее, после боёв на Каховском плацдарме Витковский сумел вывести подчинённые ему части второго корпуса за Перекоп, сумел их спасти, сохранил боеспособность. Фактически должен был погибнуть полностью корпус, на что, кстати, делало ставку красное командование.

Д. Володихин

— Давайте ещё разок по тому, как воевал Витковский, как воевали его дроздовцы. Второй корпус уже воевал не так, но это и не были те самые супердобровольцы, это были обычные части, в значительной степени мобилизованные, не так уж много было там добровольцев. Я хотел бы, чтобы на примере Витковского, переводя разговор в стихию духовную, вы задумались, уважаемые радиослушатели. Гражданская война со стороны белых — это почти стопроцентно проигранное мероприятие. У кого-то были надежды: возьмём Москву, возьмём Петроград, но эти надежды быстро рассеивались, тем не менее люди каждый день шли в гибельные штыковые атаки и действовали так, как будто смерти нет, как будто её никогда не существовало. Они действовали как, наверное, рыцари белого Камелота. У них есть вера, есть честь, они делают то, что надо, несмотря ни на что.

К. Залесский

— В подтверждение ваших слов хотел бы привести слова митрополита Вениамина, который встретился с Витковским в 20-м году. Он сказал: «Витковский давал нужные приказания своей части для отражения врага. Я тогда удивился его непостижимому для меня спокойствию. Он точно на парад шёл».

Д. Володихин

— Наверное, многие из них думали, что ещё минута, две, три, и они примут участие в параде, который будет идти перед лицом Господа Бога. Ну что ж, героическую страницу мы закрываем, начинается страница гораздо более печальная. Конец 1920 года, отступление белых частей на территорию Крымского полуострова и эвакуация их из Крыма. Надо отдать должное, что эта эвакуация была не Новороссийская, она была хорошо организована, по разным подсчётам вывезли от 150 до 170 тысяч человек. Из них не так уж много военных людей, очень большое количество гражданских беженцев, которых ожидала на территории Советской России смерть, вывезли и дроздовцев. Дорогие радиослушатели, порадуйтесь, вот это действительно светлое: люди должны были умереть, они остались живы, порадуйте за них.

Д. Володихин

— Я с добрым чувством говорю сейчас: это Светлое радио, Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, у нас в гостях замечательный историк Константин Александрович Залесский. Мы говорим о судьбе генерала Витковского, и мы с ним оба сейчас улыбаемся — они остались живы. Бог подарил им ещё одну жизнь, хотя её скорее всего без воли Его не должно было быть.

К. Залесский

— Оказавшись в Галлиполи, Витковский принял командование 1-й пехотной дивизией, той самой дивизией, в которую в Галлиполи были сведены все цветные части.

Д. Володихин

— Уточним: Галлиполи — это лагерь на турецкой территории, куда основные силы Белой армии перешли — не все, но лучшие.

К. Залесский

— Да, ещё на Лемносе были и в других местах, но вот добровольцы, элита Белого движения, оказались в Галлиполи, все они свелись в дивизию, и дроздовцы в том числе. Эту дивизию и возглавил Витковский, став самым первым заместителем генерала Кутепова, который принял командование 1-м армейским корпусом, куда тоже все сошлись, и он стал ещё начальником лагерного сбора. То есть он стал одним из главных руководителей галлиполийской эмиграции. Он заменял Кутепова, если тот болел или отсутствовал, на посту командира корпуса. В августе 21-го года он был назначен командиром так называемой первой группы. Её нельзя называть корпусом, потому что это вызывает определённые сомнения у руководителей стран, на территории которых он находится. Это как раз была та самая группа, части 1-го армейского корпуса, которые по договорённости союзников отправлялись в Болгарию, то есть из турецкого сиденья они приехали в Болгарию. Надо сказать, что в Болгарии наши войска и наши эмигранты попали в достаточно тяжёлое положение. Болгария была бедна, она бы не пустила туда Белые части, но была вынуждена это сделать под давлением союзников, победителей. Дело в том, что в Болгарии находилась власть и правительство, которое было достаточно социалистическим, и вот кого она не хотела видеть, так это белых монархистов.

Д. Володихин

— Война ведь разорила Балканы, и приходят люди, которых социалисты видеть не хотят, да ещё сложно найти средства, чтобы их прокормить.

К. Залесский

— Ну да, но в данном случае большую роль играла политика, потому что Болгарское правительство развернуло кампанию, если не террора, то преследований. Начались аресты, часть офицеров была выслана, депортирована из Болгарии, в том числе Кутепов, Вязьмитинов, Шатилов. Витковский остался там, но ему тоже светили депортация и арест. Но в июне 23-го года в Болгарии произошёл военный переворот, социалистов выперли далеко, посадили по тюрьмам, и к власти пришло национально ориентированное правительство Цанкова. Увидев, что происходит в Болгарии, когда её был навязан очередной мирный договор, который резко сокращал Болгарские вооружённые силы, они подумали: оп, а ведь есть люди, которых можно использовать в качестве кадров для вооружённых сил, и не болгары.

Д. Володихин

— Есть ещё фокус, что их можно записать не в войска, а, скажем, в пограничную стражу.

К. Залесский

— Да, в пограничную стражу, там это называли нестроевые роты. И именно Витковский вместе с генералом Туркулом начали формирование этих нестроевых рот. То есть это были русские солдаты и офицеры, на которых надевали болгарскую форму, они не были служащими армии, а где-то там стояли, ополчение некое такое. Как выяснилось, такое ополчение было чрезвычайно нужно для Болгарии. Витковский, кстати, был назначен сразу же после того, как Цанков пришёл к власти, начальником группы Добровольческой армии в Болгарии, то есть фактически командующим всеми белыми частями на территории Болгарии. Уже в июле 1923 года он был официально преобразован в Первый армейский корпус в системе Белого движения. В сентябре 1923 года болгарские коммунисты предприняли попытку поднять восстание, которое нестроевые роты Витковского успешно подавили, расплатившись с правительством Цанкова за все.

Д. Володихин

— Это из области: руки-то помнят.

К. Залесский

— Сам Витковский уже через три года, в июне 1926 года, переехал во Францию, в Париж, где в ноябре 1937 года возглавил первый французский отдел РОВСа, то есть ему подчинялись все белые организации на территории Франции.

Д. Володихин

— РОВС — это Русский общевоинский союз. Условно говоря, это организация бывших ветеранов Гражданской войны в условиях мирного времени. Они уже не армия, но они думают о том, что история может еще сделать какой-то поворот, при котором они понадобятся как боевая сила, и организованность терять не желают. А вот второй момент: три года, с 1923-го по 1926-й что происходило в Болгарии, что заставило Витковского уехать?

К. Залесский

— Болгария стремительными темпами менялась. Одно из самых важных, это то, о чем вы сегодня уже говорили, что надо быть благодарными. И дроздовцы, и Витковский в очередной раз встретились с этой загадкой, то есть тебе должны быть благодарны, а тебе не хотят быть благодарными, и ты становишься обузой. Болгарское руководство, увидев, как эффективно, быстро, резко и, скажем так, удобно действуют белые войска, предположило, что они могут создать им опасность.

Д. Володихин

— Ну да, не делай добра и зла не схлопочешь.

К. Залесский

— Поэтому началось постепенное выдавливание из Болгарии белой эмиграции. Тем более, Болгария действительно была разорена, и постепенно происходил отток в более благополучные страны — в Германию, во Францию. Во Франции была достаточно сильная белая эмиграция и во Франции находился центр РОВСа, там находился председатель РОВСа, его штаб. Первый французский отдел — это очень серьёзная организация, можно сказать, костяк, ядро Русского общевоинского союза.

Д. Володихин

— Возглавляет его на тот момент генерал Кутепов, бывший начальник Витковского ещё по наступлению на Москву, и Кутепов, я думаю, рад тому, что ему достался отважный, проверенный и благородный по своей натуре кадр.

К. Залесский

— Тем более, что в 1937 году Витковский возглавил отдел, а в 1927 году, за 10 лет до этого, он, тоже во многом благодаря поддержке Кутепова, стал председателем общества галлиполийцев. Ну кто станет, если главным командиром на Галлиполи был Кутепов, а его заместителем, начальником сбора — Витковский? Понятно, что Витковский. Он взял на себя крайне тяжёлую роль организации и поддержания связей между различными организациями РОВСа, между различными полковыми объединениями, обществами и так далее. Всё это он возглавлял даже первую половину Второй мировой войны.

Д. Володихин

— Ну что ж, он прожил очень долгий век. Ушёл из жизни глава РОВСа Кутепов, ушёл из жизни глава РОВСа Миллер, это всё жертвы террора советских спецслужб.

К. Залесский

— Ушёл в отставку из-за скандала с его сыном, советским разведчиком, генерал Абрамов.

Д. Володихин

— А сам честный человек, безусловно.

К. Залесский

— Абсолютно честный, да.

Д. Володихин

— И вот Витковский остался одним из самых авторитетных деятелей Белого движения, но не так много ему осталось жить.

К. Залесский

— Ну, жить-то ему осталось как раз много. Ещё с ним связаны события, которые произошли с началом Второй мировой войны. Дело в том, что началась Вторая мировая война, как мы знаем, в сентябре 1939 года, а в мае Германия атаковала Францию. И к Витковскому сразу же, как к наиболее авторитетному человеку во французском Белом движении, обратилось бесконечное количество общественных деятелей, которые стали призывать, чтобы он объявил всеобщую мобилизацию РОВСа в ряды французской армии, чтобы вместе с ними защищаться от немцев. Вот тогда-то Витковский и сказал свою великую фразу: «Русская кровь может быть пролита только за русское дело». Он категорически отказался принимать какое-либо участие и бросать своих, в том числе дроздовцев, в этот пожар новой войны. Причем, когда немцы захватили Париж, Витковский остался, естественно, в Париже, надо сказать, что его даже сначала отстранили от работы немцы, потому что он проявлял слишком большой антисоветский настрой, а тогда все-таки действовал договор о ненападении с Советским Союзом. А вот когда началась война, немцы-нацисты напали на Советский Союз, то, соответственно, они предложили Витковскому начать вербовку белых в состав подразделений немецкой армии. И вот тогда Витковский заявил, что он не видит никаких перспектив в этом освободительном походе против большевиков и снова категорически выступил против того, чтобы его подчинённые проливали кровь за Германию на территории России.

Д. Володихин

— То есть он отказался сотрудничать?

К. Залесский

— Категорически. Сразу скажу: слухи, что он воевал в рядах Русского корпуса, необоснованны, но такие слухи ходили, поскольку личность Витковского всегда привлекала внимание русской эмиграции, и можно было бы сказать: вот, идите в Русский корпус, там сам Витковский.

Д. Володихин

— А он там не был. Ну что ж, рыцарь остаётся рыцарем до конца, у него ничего не осталось: ни званий, потому что нет страны, которая ему их давала, ни орденов, которые есть не более чем память, ни военной власти. У него есть ответственность за тех, кто ему доверился.

К. Залесский

— И он её поддерживал долго очень.

Д. Володихин

— И он их не продал, не отдал никому.

К. Залесский

— Никогда. В июне 1950 года он уехал в Соединённые Штаты из Франции, там были свои проблемы, всё-таки он был начальником РОВСа в первые годы войны, и французское общество это не очень одобрило. И тогда же, в 1950 году, он возглавил Северо-Американский отдел РОВСа, а в марте 54-го стал помощником начальника РОВСа и вторым заместителем начальника РОВСа. То есть всё последующее время он нёс ответственность за своих подчинённых, которых в своё время вывозил из Советской России. В конце концов он написал книгу воспоминаний, и скончался наш герой в возрасте 92 лет, он прожил огромную долгую жизнь.

Д. Володихин

— Когда?

К. Залесский

— Умер он 18 января 1978 года в Пало-Альто и был погребён на сербском кладбище в пригороде Сан-Франциско.

Д. Володихин

— На православном кладбище?

К. Залесский

— Сербском православном кладбище.

Д. Володихин

— Ну что же, дорогие радиослушатели, время нашей передачи подходит к концу, мне хотелось бы напомнить вот что. Воюют моторы, самолёты, танки, пушки, пулемёты, всё, что может стрелять, ездить, давить, бомбить. Но в сердце всего этого — люди, и если на войне оказывается рыцарь, и в сердце у него — вера и честь, то он останется рыцарем среди всех этих механизмов, и люди пойдут за ним. Он может быть не блистательным тактиком, но он может обладать свойством, чрезвычайно ценным для военачальника, а уж в нынешних условиях просто бесконечно ценным: ему будут верить, и он не станет продавать тех, кто ему доверился. Благодарю вас за внимание. Давайте скажем спасибо Константину Александровичу Залесскому, и мы с ним скажем вам, дорогие радиослушатели: спасибо за внимание, до свидания!

К. Залесский

— Всего доброго!

---

Все выпуски программы Исторический час

• «Вице-адмирала Григорий Иванович Щедрин». Дмитрий Володихин
• «Славяне до принятия христианства». Сергей Алексеев
• «Василий Васильевич Голицын и Смутное время». Дмитрий Трапезников

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов