— Добрый вечер, Маргарита Константиновна!

— Здравствуйте, Андрей Борисович! Спасибо, что пришли. Проходите, располагайтесь. Вот, можете полюбопытствовать. Я тут готовилась к лекции «Сретение в работах итальянских художников», отобрала интересные репродукции: Джироламо Романино, Джованни Белинни, Андреа Челести.

— Да, занятно! А я вот не могу забыть фреску, посвящённую Сретению, которую мы с вами видели во Флоренции.

— Вы имеете в виду одну из росписей в монастыре Сан-Марко? Где-то у меня была её репродукция... Да, вот она! Симеон держит Иисуса на руках, а Богородица с трепетом протягивает к ним ладони.

— Удивительный жест! Дева Мария одновременно и благословляет встречу праведного Симеона и Богомладенца, и тревожится за своё Дитя. Так художник напомнил, что Божией Матери предстояло разделить Крестный путь Сына, Его страдания. Как же зовут автора фрески? Я запамятовал.

— О, имя этого художника — отдельная интересная история! При рождении в тысяча четырехсотом году его назвали Гвидо ди Пьетро. В восемнадцать лет он принял монашество с именем Джованни в доминиканском монастыре в городе Фьезоле в предместье Флоренции. А в историю живописи вошел как Фра Беато Анджелико, что в дословном переводе означает «блаженный ангельский брат».

— Это похоже на почётный титул для монаха.

— Братья, много лет проживавшие с Джованни в одном монастыре, так прозвали его за незлобивость и умение легко прощать обиды. А ещё за его фрески, проникнутые тёплым религиозным чувством и смирением.

— Постойте-ка, Маргарита, Константиновна, я только сейчас сообразил. Это что же, тот самый Фра Беато Анджелико, которому Николай Гумилёв посвятил стихотворение? «На всём, что сделал мастер мой, печать /Любви земной и простоты смиренной. /О да, не всё умел он рисовать, /Но то, что рисовал он, — совершенно».

— Конечно же, это о Фра Анджелико! Там дальше ещё: «А краски, краски — ярки и чисты, /Они родились с ним и с ним погасли. /Преданье есть: он растворял цветы /В епископами освящённом масле». И фреска «Сретение Господне» подтверждает слова поэта.

— Да, колорит картины меня ещё тогда, в Италии, удивил. Поражает простодушие, с которым художник разнообразил палитру. Кажется, что даже разноцветье одежд здесь служит творческой задаче — передать радость о Сретении. Взгляните, праведный Симеон одет в голубой хитон, отливающий золотом, Богородица укутана в тёмно-вишнёвый омофор, на Иосифе Обручнике — одежда в оттенках охры. Ещё два персонажа, мужчина и женщина — в синих монашеских плащах. Вы, кстати, не знаете, кто это?

— Это католические святые, жившие незадолго до Фра Беато Анджелико, мученик Пётр Веронский и блаженная Вильяна де Ботти.

— Но какое отношение они имеют к Сретению?

— Думаю, поместив на фреску святых четырнадцатого века, художник хотел показать, что Бог пребывает вне времени. И всякий человек, который сосредотачивает внимание на евангельских событиях, становится их участником.

— То есть, происходит его личное Сретение, встреча со Христом.

— И фреска итальянского художника, сохранившаяся на стене старинного Флорентийского монастыря святого Марка, помогает это понять. Хорошо бы когда-нибудь ещё раз побывать там!

— Съездим, Маргарита Константиновна, какие наши годы! А пока позвольте ещё раз взглянуть на репродукцию — и прикоснуться к событиям, описанным в Евангелии.