— Уважаемые дамы и господа, приветствуем вас на борту нашего самолета, следующего по маршруту Москва-Грозный. Просим вас пристегнуть ремни, разместить багаж под сиденьем или на верхних полках, закрепить кресла и столики в вертикальном положении, открыть шторки иллюминаторов.

— Вы, кажется, о чём-то задумались? Командир корабля просит нас пристегнуться.

— А, что? Да, конечно! Стыдно признаться, но я ужасно боюсь летать.

— Тогда давайте беседовать! Когда я страдал аэрофобией, единственное, что мне помогало — это увлекательный разговор. Меня зовут Андрей Борисович. Вы по делам в Грозный?

— Олег Евгеньевич, очень приятно. Да, я в командировку. А вы в гости?

— Можно и так сказать. Это даже красиво — лечу в гости к художественному произведению!

— Да, вы меня удивили! И что за произведение искусства ждёт вас в Грозном?

— «Натюрморт с медовыми сотами в вазе» — он выставлен в Национальном музее Чечни. Могу показать, он у меня сохранен в планшете. Вот!

— Хм. Яблоки, виноград, жёлтые сливы. Белый гриб на переднем плане. Искусно, конечно, написано. Вон, соты так нарисованы, что у меня слюнки потекли. Но неужели стоит в такую даль лететь из-за этой картины?

— Я убеждён, что любое живописное полотно, которое понравилось вам по репродукции, стоит увидеть вживую.

— А кто автор этой картины?

— Замечательный русский художник Фома Гаврилович Торопов. Он родился в 1820 году в Костромской губернии в семье крепостных крестьян, а умер спустя семьдесят восемь лет в Санкт-Петербурге в звании академика Императорской академии художеств.

— Странно. Даже если художник был самородком, чтобы получить учёную степень, нужно образование. А как его мог получить крестьянин, закреплённый за помещиком? Или он начал учиться после сорока лет, в 1861-ом, когда отменили крепостное право?

— А вот и нет. Помещик Антон Иванович Герард, хозяин крестьян Тороповых, был человеком весьма образованным, милосердным и мудрым. От его глаза не укрылся талант крепостного мальчика, который мастерски изображал угольком цветы и фрукты, животных и птиц, схватывал на портретах характеры односельчан. Когда Фоме исполнилось десять лет, он получил вольную и смог поступить в училище при Академии художеств.

— Он натюрморты в основном рисовал?

— Он писал портреты, расписывал храмы, но натюрморты с фруктами ему особенно удавались.

— Аппетитные они получались?

— На картинах Торопова нет призыва к наслаждению едой, они целомудренны. С одной стороны, Фома Гаврилович изображает плоды с правдивостью крестьянина, который благодарен Богу за хороший урожай. А с другой, он видит преображенными и эти цветы, и фрукты, и тонкую виноградную лозу с ажурными листьями. Дары природы живые настолько, что ты почти чувствуешь запах, и в то же время кажется, что они не подвержены тлению. Художник словно хочет сказать, что такими земные плоды могли бы быть в Царстве Небесном.

— Андрей Борисович, а ведь вам и в самом деле удалось отвлечь меня от полета с его воздушными ямами. И я непременно найду время заглянуть в Национальный музей в Грозном, чтобы увидеть картину, которая помогла мне побороть страх!

— Непременно загляните! «Натюрморт с медовыми сотами» — как бетховенская «Ода к радости», песнь торжества жизни над всеми страхами. Пусть она прозвучит и для вас!

«Натюрморт с медовыми сотами в вазе» кисти Фомы Торопова можно увидеть в Национальном музее Чеченской республики в городе Грозный».