«Тамбов на карте генеральной кружком означен не всегда», – так начинается знаменитая «Тамбовская казначейша» Лермонтова. Губернский город, однажды побывавшему в нём Михаилу Юрьевичу, судя по поэме, показался крайне провинциальным. И он, конечно, не мог предугадать, что скоро этот сонный уголок преобразится, став одним из центров народного просвещения. И послужит этому один из товарищей поэта по Петербургскому юнкерскому училищу – Эммануил Нарышкин.

Выходец из старинного рода – в числе его предков была Наталья Нарышкина, супруга царя Алексея Михайловича и мать Петра Первого, – Эммануил Дмитриевич имел безупречное светское воспитание и блестящее образование. Не удивительно, что именно его император назначил своим придворным церемониймейстером. Блеск и роскошь царского двора кружили головы многим; власть и богатство делали высокомерными и куда менее высокопоставленных особ. А Эммануил Дмитриевич оставался таким же скромным, добрым и отзывчивым молодым человеком, каким его всегда знали родные и друзья.

Однажды вместе со своей супругой он решил наведаться в родовое имение, которое располагалось в одном из отдаленных уголков Тамбовской губернии.

Там Нарышкины, ни разу прежде не отъезжавшие так далеко от столицы, увидели совсем другую жизнь. Всеобщая крестьянская неграмотность, тяжелый труд и отсутствие культуры.

Сердце Эммануила Дмитриевича разрывалось на части от сострадания к людям, лишенным возможности учиться и духовно развиваться.

Столичный вихрь Петербурга, куда супруги вскоре возвратились, не смог развеять тяжелых дум Нарышкина. Он принял решение оставить императорский двор и поселиться в Тамбове. В чине обер-камергера – высшем придворном звании императорской России – Нарышкин покидает Петербург.

В тысяча восемьсот семидесятом году в Тамбове он открывает учительский институт. Губернии были необходимы квалифицированные преподаватели, способные обучать и взрослых неграмотных крестьян, и их маленьких детей. На содержание института Нарышкин единовременно выделил двести пятьдесят тысяч рублей и ежемесячное содержание. Учрежденный Нарышкиным Тамбовский учительский институт стал одним из первых высших педагогических учебных заведений России.

Другим социальным проектом Эммануила Нарышкина стал приют для арестантских детей. Меценат говорил, что хочет «уберечь ребенка арестанта от вредного влияния, научить его грамоте и слову Божьему, приучить к чистоте, порядку и труду, и развить в его душе всё доброе». Впоследствии приют расширил сферу своей деятельности и стал принимать не только детей заключенных, но и сирот, и беспризорников.

Спустя несколько лет Эммануил Дмитриевич по приказу императора вернулся в Петербург. Однако его душа и сердце теперь всецело принадлежали Тамбовщине. Находясь в столице, он не только продолжал управлять делами своих благотворительных учреждений, но и открывал новые. В это время он стал одним из главных учредителей Тамбовского губернского музея и основал в Тамбове «Общество народных чтений». Это общество устраивало бесплатные лекции, выставки, публичные литературные чтения, музыкальные вечера. На церемонии его торжественной закладки Эммануил Дмитриевич обратился к строителям – простым рабочим – со словами: «Для вас строю, потому что всем сердцем вас люблю».

«Подвигами евангельской любви» называл дела Нарышкина император Александр Третий. А Эммануил Дмитриевич, глубоко верующий христианин, не любил, когда о его благотворительности говорили вслух. То, чем был для простого тамбовского мужика этот кавалерственный царедворец, можно судить по церемонии прощания с Эммануилом Дмитриевичем Нарышкиным: в ожидании прибытия траурного кортежа из столицы, на въезде в город жители выстроили величественную арку с надписью: «Просветителю народа – благодарный Тамбов».