Высший свет Петербурга сгорал от любопытства — после многолетнего отсутствия в Россию вернулось семейство Долгоруковых! В результате придворных интриг, при Павле Первом они оказались в такой суровой немилости и опале, что князь Василий Васильевич счёл наилучшим выходом увезти семью за границу. В Европе Долгоруковы успели пожить и во Франции, и в Италии, и в Германии. Но сердце их оставалось в России. Вскоре они узнали, что император Павел и сам пал жертвой дворцового заговора. На русский престол взошёл Александр Первый, который абсолютно ничего против Долгоруковых не имел. И князь решил вернуться домой.

Этим вечером Долгоруковых ждали во дворце, чтобы представить новому императору. Их семнадцатилетняя дочь Екатерина с нетерпением ждала этого момента — она никогда не бывала при дворе, ведь когда семья уезжала из России, ей исполнилось всего семь лет.

И вот, спустя несколько месяцев после представления царю, который принял Долгоруковых приветливо и дружелюбно, юную Катеньку пожаловали во фрейлины! Императрица отметила красоту, грациозность и прекрасные манеры княжны, и захотела видеть её в числе своих приближённых.

Как оказалось, замечательные достоинства Екатерины Долгоруковой произвели впечатление не только на императрицу. Вскоре к девушке посватался князь Сергей Николаевич Салтыков. С благословения родителей и монаршего соизволения, сыграли свадьбу.

Вскоре Екатерина Васильевна — теперь княгиня Салтыкова — была утверждена в чине императорской гофмейстерины — старшей придворной дамы. На приёмах она следила за соблюдением дворцового этикета; кроме того, ей была поручена обязанность принимать новых, молодых фрейлин и отправлять за штат пожилых. Именно тогда она впервые увидела, как ранит старых людей удаление от дел, как остро они переживают свою внезапную ненужность, как грустят и не знают, что делать дальше...

«А ведь этим пожилым дамам, в сущности, есть, чем заняться. У всех у них свои дома, достаток, родные и близкие. Каково же тогда старикам, которым совсем не на кого рассчитывать?» — невольно думала она.

В тысяча восемьсот двадцать восьмом году скончался супруг Екатерины Васильевны. Оказалось, что князь не составил завещания, и по закону Салтыковой досталась лишь седьмая часть его наследства. Но даже этими весьма небольшими деньгами она распорядилась как нельзя лучше.

Она купила большой дом в тихом, почти пригородном районе Петербурга — на Малой Охте, где основала богадельню для бедных престарелых женщин. С огромной заботой Екатерина Васильевна относилась к каждой, кто обрёл здесь свой кров. Отбросив блеск и неприступность высокопоставленной придворной дамы, Салтыкова каждую неделю навещала жительниц своей богадельни. Женщины не чувствовали себя брошенными без дела — по желанию, они могли заниматься рукоделием, готовить, работать в саду. В этих занятиях к ним частенько присоединялась и сама княгиня. Обитательницы богадельни чувствовали в ней не хозяйку и благодетельницу, а доброго, душевного друга.

В тысяча восемьсот сорок седьмом году при богадельне Екатерина Васильевна начала строительство церкви. Вместительный каменный храм с колокольней был освящён в честь святой Екатерины — небесной покровительницы княгини.

Чем старше становилась Екатерина Васильевна, тем больше от блеска и интриг императорского двора стремилась она в тишину и покой Дома на Охте. Незадолго перед смертью она обнародовала завещание, в котором оставляла богадельне двенадцать тысяч рублей серебром и доходы с одного из своих крупных имений. Этого хватило, чтобы богадельня и храм безбедно просуществовали до начала двадцатых годов двадцатого века.