День с самого утра не задался. Петр так и не нашёл договор, который сегодня должен был отдать на экспертизу. Кофе в банке больше не оказалось, холодильник тоже был пуст — и он загруженный, не выспавшийся и раздражённый ехал на работу в час пик. Опаздывая, он пытался втиснуться в поток, балансируя на грани столкновения. Петр проезжал на загоравшийся красный свет, оправдывая себя, что в такой пробке иначе невозможно. Нельзя опоздать — для начальства это может стать последней каплей.

Увидев загоревшийся жёлтый, он поддал газу, надеясь успеть проскочить — но колёса предательски прокрутились по мокрому асфальту — и машина торпедой выстрелила в уже двинувшийся встречный поток.

Удар был сильный — но крепкие трубы защиты внедорожника протаранили капот легковушки и только слегка погнулись. Повреждения другой машины были серьезные. Теперь надо вызывать инспектора — и Петр ясно понял, что с работы его точно выгонят. Знакомая перспектива безденежья накрыла его с головой.

Совсем ещё молодой человек печально рассматривал последствия аварии. Он даже не знал, как реагировать.

Петр вышел из машины:

«Простите меня, пожалуйста! Я умоляю вас! Давайте я вам дам денег — и мы с вами расстанемся! Я никак не могу ждать ГИБДД! Сейчас решается жизненно важный для моей судьбы вопрос! Ради всего святого, окажите милость!»

Юноша недоуменно повел плечами.

«Да я не знаю... А что, так разве можно?»

«Если две стороны конфликта договорились, то не может быть претензий. Ответственно вам говорю!»

«Ну... даже не знаю... хорошо, пусть будет так!»

Петр быстро вынул бумажник — и его лицо помрачнело.

«О нет, только не это! У меня с собой всего лишь тысяча рублей! Я понимаю, как это мало — но хотя бы это возьмите, пожалуйста!»

«Ну что вы, да не надо. Бог с вами, езжайте!»

«Слава Богу, что есть такие благородные люди! Давайте я вам дам свой телефон — я работаю в Коллегии адвокатов, вдруг смогу вам чем-то помочь!»

Продиктовав свой номер, Петр с сияющим лицом запрыгнул в машину и уехал. «Господи, спасибо Тебе, спасибо Тебе, Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен!» Он ехал осторожнее, но также быстро. Не доехав до офиса буквально двести метров, он телом почувствовал какую-то вибрацию. Посмотрев в зеркало, он понял: его прижал «Жигуль», за рулём которого сидел крупный пожилой мужчина.

Засигналив и нажав на «аварийку», Петр быстро выскочил из салона.

«Эй, ты! Совсем что ли? Ты смотри, что ты наделал!» Красный от гнева, он показывал на свежую царапину. «Ты хоть понимаешь, во сколько тебе встанет покраска кузова?» Грузный пенсионер развёл руками. «Слушай, да это же даже не царапина, так, лак только! Давай я тебе сам всё сделаю, сейчас в магазин сгоняю!»

«Что? Ты хоть понимаешь, сколько моя машина стоит?»

«Подожди, давай договоримся. Сколько ты с меня хочешь? Мне надо на объект ехать, а то прораб меня убьет».

Лицо пострадавшего вытянулось в изумлении. «Что? Договориться? С тобой? Да мне плевать на твои дела. Ты мне поцарапал машину. Видишь? Пять минут назад она была без этой царапины. Это моя машина. И она должна быть такой же, какой была. Есть вопросы?»

«Подожди, не кипятись. Ну ты же человек, войди в положение! Всяко ведь в жизни бывает!»

«Я не собираюсь продолжать этот разговор!» — жёстко отрезал Петр, набирая номер на телефоне.

«Миша, привет, срочно спустись вниз — на углу у нашего здания меня какой-то старик поцарапал, надо вызвать ГИБДД и побыть здесь, пока я к шефу на совещание».

Когда оставалось совсем немного до конца совещания, и было видно, что про его потерянный где-то договор не вспоминают, пришло сообщение от молодого человека, в машину которого он утром врезался. «И всё же придётся вам отремонтировать мою машину. Там много работы. Большая сумма. Это будет справедливо!»

Петр растерянно посмотрел вокруг. Совещание закончилось. Заметив его странный взгляд, директор вдруг сказал: «Петр Сергеевич, а что же вы не отдаёте договор? Только не говорите, что и его вы тоже потеряли!»...

Петр не отвечал. Он уставился в стол и про себя повторял одно и то же: «Блаженны милующие, ибо они помилованы будут!... Какой же я глупец! Надо было простить этого старика, может, и здесь бы меня простили».