"Дети в Церкви". Светлый вечер с Варварой Волковой (эф. 02.02.2016)

У нас в гостях была регент, многодетная мама Варвара Волкова.

Мы говорили о том, как привлекать детей к жизни в Церкви, о детских церковных хорах, а также наша гостья рассказала о подготовке большого сводного детского хора, участвовавшего в Патриаршей "детской" Литургии.

______________________________________________________________

А. Пичугин

— Это «Светлый вечер» на радио «Вера», друзья, здравствуйте! В студии Лиза Горская.

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— И сегодня мы приветствуем в нашей студии, вместе с нами эту часть «Светлого вечера» проведет Варвара Волкова, регент Школы духовного пения при храме мученицы Татианы. Здравствуйте!

В. Волкова

— Добрый вечер!

А. Пичугин

— И первое, о чем бы мы хотели с вами поговорить, это так называемая детская литургия, которая совсем недавно была отслужена в храме Христа Спасителя. Служил ее сам Патриарх, а вы регентовали огромный хор, мы видели все. А те слушатели, кто не видел, могут посмотреть в интернете, записи есть. Хор из огромного количества детей, я даже не знаю, сколько там было.

В. Волкова

— Около трехсот было.

А. Пичугин

— Ого! Около трехсот детей. Причем, я знаю, что это не первая детская литургия. Они официально проходили, были отслужены, еще несколько их было. А так вот на моей памяти в разных храмах Москвы, и не только Москвы периодически служат специальные детские литургии. Каждый настоятель как-то по-своему ее видит. Кто-то в середине службы выходит, начинает детям рассказывать. Иногда второй, третий священник рядом с детишками стоит, что-то объясняет, иногда для них скамеечки ставят. В общем, кто во что горазд, и, наверное, это хорошо, даже очень хорошо. Но вот мы бы хотели поговорить о том событии, которое произошло в храме Христа Спасителя. Тем более что вы говорили, что подготовка к этой литургии шла почти три года.

В. Волкова

— Да. Но первое, что я хочу сказать, что на самом деле литургия детская она не так называемая, она была детская. Потому что хор состоял целиком из детей, там не было никаких людей приглашенных, как иногда делают в хорах, никаких подставных лиц не было. То есть всё от начала до конца пели дети. И в алтаре было много детей-алтарников — те, кто прислуживал, из разных благочиний Москвы. Апостол читал мальчик из Новодевичьего монастыря, это воскресная школа при Новодевичьем монастыре. Про подготовку теперь рассказать. Подготовка была большая. Почему большая? Я не знаю, как проходят детские литургии в других храмах, я не имею такого опыта общения с людьми, которые в этом участвовали. У нас в храме мученицы Татианы есть большая хоровая школа, Школа духовного пения. И она существует уже больше десяти лет. Мы там регулярно поем службы с детьми — полностью от начала и до конца. Это часть практики их, которая обязательна для них. Всё началось с того, что отец Александр Агейкин, настоятель Елоховского Богоявленского собора. У него возникла идея, мы как-то вместе сидели, я, честно говоря, не помню, как она возникла, я предложила: «Давайте мы у вас споем литургию с детьми». Он сказал: «Какая хорошая идея». И очень важно, что он нас поддержал, потому что часто идей у нас много возникает, у творческих людей. Но вот поддерживают их очень мало, к сожалению. Отец Александр дал нам просто полный зеленый свет на всё.

А. Пичугин

— Карт-бланш.

В. Волкова

— Да. И мы в декабре первый раз, приурочили это, по-моему, к Святителю Николаю, я не помню, какого она была числа, примерно в этих числах, 19 декабря.

А. Пичугин

— Это прошедшего декабря.

В. Волкова

— Нет, два года назад. Мы спели, пригласили хоры, которые приезжают к нам на хоровой фестиваль в храм мученицы Татианы — у нас есть фестиваль «Кирилл и Мефодий», хоровой. Мы отобрали лучшие хоры, пригласили их, сводная репетиция была, и мы спели. На следующий год мы тоже посидели, и придумали хоровой фестиваль в Елоховском соборе, приуроченный тоже к дню памяти Святителя Николая. Мы его назвали «В ожидании Рождества».

А. Пичугин

— А почему именно в Елоховском? Почему не в Татианинском, например?

В. Волкова

— В Татианинском у нас уже есть.

Л. Горская

— «Кирилл и Мефодий».

А. Пичугин

— А они на службах поют — это как фестиваль?

В. Волкова

— Там немножко другая направленность фестиваля, здесь именно свое. Все же лучше, когда не одно и то же во многих местах, а чтобы в разных местах разное, это интересно. Это уникально для каждого места. Мы придумали фестиваль хоровой «В ожидании Рождества», где главным моментом были колядки. Мы приглашаем не только воскресные школы, мы приглашаем хоры музыкальных школ, и детей тем самым заставляем — нехорошее слово — окунуться в эту атмосферу праздника Рождества, потому что обязательное произведение это колядка. Колядка, или лучше даже, если это какая-то инсценировка. И дети приезжают, в этом году второй раз был, всё больше и больше. И с большим удовольствием поют, показывают какие-то спектакли, колядования. И заключительным моментом этого фестиваля была детская литургия. То есть мы собрали еще больший хор — было около 70 человек первый раз, второй раз было около 120 человек, то есть хор увеличился. Мы спели эту литургию. И по результатам этой литургии стало понятно, что дети могут петь на достойном уровне. И тогда — я не знаю, каким образом об этом узнали, это как-то сверху, мимо меня всё прошло — предложили Святейшему Патриарху, чтобы была служба. Он сказал, что это очень хорошая идея, благословил это. И мы начали готовиться почти за год. Мы опять-таки по разным фестивалям отслушивали хоры детские. Какие-то пригласили те хоры, которые уже участвовали. Мы посылали ноты, первые ушли в мае, потом в июне. И с сентября начались сводные репетиции. На самом деле их было больших три — первая в храме мученицы Татианы, где мы прошли архиерейскую службу. В чем сложность? В том, что большое количество детей, очень большое. Их когда больше двухсот, и нужно, конечно, сделать так, говоря проще, — чтобы они пели одновременно.

А. Пичугин

— А возраст какой?

В. Волкова

— Возраст от семи лет. От семи и до — понятно, что третьи голоса это уже должны быть сформировавшиеся — это юноши и девушки, низкие голоса это 16-17 лет. От семи, там были совсем малышки, которые стояли, между прочим лучше, чем некоторые старшие. Вы знаете, что патриаршая служба имеет большие особенности, даже в отличие от архиерейской службы. Это и «Великая похвала» — очень сложное место, и нервное для регента. И если на тех двух литургиях мы не пели «Облачение», то нам было важно еще выучить «Облачение». Потому что раз мы взялись за это, то нужно достойно всё это донести и спеть. И вот сложность была — «Облачение», которое дети никогда не пели, то есть это для детей было в первый раз.

Л. Горская

— Может быть, стоит в двух словах для наших слушателей пояснить, что это такое, что это за место в патриаршей службе — «Облачение».

В. Волкова

— Она не только в патриаршей, и в архиерейской. Это очень красивое место. Перед службой обычно читают Часы, потом приезжает архиерей, он входит в храм, он входит в мантии. Он входит, прикладывается к иконам, читаются какие-то особые молитвы, и он встает на кафедру, возвращается. Там с него снимают мантию, то есть происходит такое маленькое разоблачение, под одно песнопение, а потом его начинают облачать для службы, для совершения службы — в те одежды, которые присущи архиерею. Это всё происходит под большое песнопение «Да возрадуется». Но если какие-то песнопения мы можем просто спеть, например «Благослови, душе моя, Господа» — мы ни на кого не смотрим, мы просто поем, то песнопение «Да возрадуется» оно постоянно происходит в контакте с тем, что происходит на кафедре.

Л. Горская

— Потому что нужно попадать.

В. Волкова

— Нужно не попадать — это уже самый высший пилотаж. Нужно закончить вовремя.

А. Пичугин

— А как быть, если храм такой, что хор не очень хорошо видит, что в середине храма происходит?

В. Волкова

— Такого не бывает. Конечно, там помогают дьяконы, они стоят на амвоне, они кадят, они могут кивнуть, много есть разных способов. (Смеются.) Но главное, чтобы не затянуть — архиерей уже облачился и стоит уже со свечами, чтобы благословлять, а хор еще поет. Потому что тут важен не хор, а именно облачение архиерея. Но оно состоит из многих песнопений. Или, например, первый проход. Вот он входит, там поется такое песнопение очень яркое «От восток солнца», а потом поется «Достойно есть» — то, которое мы все знаем, песнопение Богородицы. Или (нрзб). На этом песнопении он идет, он идет, прикладывается к иконам, читает молитвы. И надо настолько рассчитать время этого песнопения, чтобы он закончил, и закончилось песнопение. А вот у нас получилось так — и это нормальная практика, — что Патриарх пошел еще к мощам святителя Филарета, он очень долго ходил. Нам пришлось повторять две строчки. Это всё нужно учесть, это всё нужно рассказать детям, это всё с ними нужно проделать. Потому что особенность детского хора состоит в том, что дети, они, знаете, как на переходе — если ребенок побежал, вот он увидел машину, может обратно побежать. Кто-то побежит вперед, кто-то побежит назад, кто-то остановится — нет единой реакции. И у них если вдруг что-то происходит — как взрослый хор? — ты можешь… Я просто еще руками показываю.

Л. Горская

— Вас слушатели не видят, к сожалению. (Смеются.)

В. Волкова

— Ты можешь, например, сказать: «Всё, заканчиваем». И вот здесь мы просто заканчиваем, не обсуждается. То у детей — у них возникнет шоковая ситуация. Кто-то остановится, кто-то на меня будет смотреть с открытыми глазами, кто-то будет петь. Нет единой такой реакции, я не могу ее предсказать. У них должно быть всё понятно. Если у детей всё понятно, они сделают всё как надо. Если им непонятно, то они не сделают просто потому, что это особенность детской психики — они не смогут.

Л. Горская

— Да и со взрослыми тоже так бывает часто.

А. Пичугин

— Я вспоминаю рассказик, был такой писатель дореволюционный Никифоров-Волгин, репрессирован и расстрелян.

Л. Горская

— Как писатель он есть до сих пор.

А. Пичугин

— Как писатель он есть, его произведения есть. (Смеются.) У него была такая зарисовочка интересная, когда мальчик, герой, очень хотел петь в церковном хоре. Его взяли в церковный хор, и он какое-то время пел, все данные у него были. Но вот хор пел «Верую», и хор допел «Верую», а он со своим звонким голосом не сумел вовремя остановиться, и затянул последнюю ноту. И как его оттуда красиво выгнали.

В. Волкова

— Но это уже какие-то, мне кажется, уже литературные…

А. Пичугин

— Но всё равно, сразу яркий образ всплывает.

В. Волкова

— Да, яркий образ. Все было строго, и дети получали множество положительных эмоций от меня на репетициях, они стояли уже бледные…

А. Пичугин

— Положительные в кавычках, да?

В. Волкова

— Конечно в кавычках! Какие положительные эмоции могут быть на репетиции? С таким огромным хором. Естественно, нужно было привести его в порядок. Это очень сложно. Это не потому, что я себя так хвалю. Это, правда, сложно. Но это очень интересно. И очень мне кажется, здорово, что это всё получилось вообще, потому что на самом деле в нашей Церкви не было, в новейшей ее истории, я думаю, и дореволюционной истории, — не было таких прецедентов детской литургии, когда дети поют всё от начала и до конца. Почему? Потому что до революции детских хоров не было, были мальчики, которые пели вместо сопрано и альтов они пели в смешанных хорах. Тот же синодальный хор — там не было женщин.

А. Пичугин

— Да-да-да.

В. Волкова

— Это были мальчики — первые, вторые голоса.

А. Пичугин

— «Девушка пела в церковном хоре» — это позднее изобретение.

В. Волкова

— Смешанные хоры вообще появились в конце 19-го века, как хоры при чем-то. Женщин долгое время просто не пускали. А детские хоры как явление появились только в советское время. Они стали собираться, массовая песня, это явление только советского периода — именно детские хоры. Поэтому таких больших хоров просто физически не существовало. И еще второе — что они смогли спеть… Если у нас не было… Я немножечко сбиваюсь — очень многое хочется…

Л. Горская

— Много эмоций, много впечатлений.

В. Волкова

— Да-да. Если у нас есть какие-то образцы больших хоров взрослых — мы можем говорить, что вот так-то пел хор, а вот здесь на записи послушайте, вот так-то вот они поют, а вот здесь такой-то регент. То детских хоров нету. И у нас, к сожалению, сейчас возникает ситуация, когда люди, которые приходят работать на приход, им говорят: «А создайте-ка детский хор. А давайте они будут петь на службе». А они не знают, как они должны петь. Потому что нет пособий, очень мало, нет пособий. Нет образцов пения детей — каким именно оно должно быть, к чему нужно стремиться. И люди этому не учатся. Если, допустим, человек получает дирижерское образование профессиональное, профессиональное светское образование, там есть курс специальный по работе с детским хором. Понятно, что он возник на основе детских музыкальных школ, все ходят даже на практику, и учат эти песни. Он есть и есть образцы. Мы знаем все эти детские хоры, которые знамениты были в советское время, и сейчас есть. И мы можем сказать, что вот это произведение хор исполнил так-то, и мы это можем послушать. Но мы не можем сказать, что первый антифон нужно исполнять вот так вот, потому что есть некий хор, и вообще, мы это слышали. Мы это не слышали, мы это нигде не слышали. Потому что приходишь иной раз… С чем регенты… они не знают, я не склонна винить людей, которые этим занимаются, потому что получается не очень хорошо. Потому что знаете, выставляют пять детей, которые начинают умилительно что-то бубнить себе под нос. Или умилительно тянуть на одной ноте в один голос. А вы знаете, что можно совершенно замечательно спеть в один голос, сделать одноголосный детский хор. Как? Ну как его сделать? Непонятно.

А. Пичугин

— Итак, продолжаем говорить о детской литургии, которая была отслужена в храме Христа Спасителя совсем недавно. А вот подготовка к ней заняла долгих три года, а капитальная, уверенная подготовка — последний год. Наверное, про всё это нам Варвара Волкова рассказывает.

В. Волкова

— Да, мы остановились на том моменте, что, к сожалению, у нас не хватает неких образцов для подражания, если человек занимается детским хором. У нас не хватает пособий. Вот я вам скажу, забегая немножко вперед, что по благословению Святейшего Патриарха в этом году состоится большой регентский съезд. Этим будет заниматься отец Петр Еремеев. И одно из направлений работы съезда это будет как раз детское образование. Мы пригласим туда ведущих регентов детских хоров, наверное, там будут предложены пособия по работе с детским хором. Потому что при Школе духовного пения, имея такой большой опыт работы с детьми, у нас есть эти пособия, и мы готовы с ними поделиться с кем угодно. Мы только «за». Мы фанаты своего дела.

Л. Горская

— Извините, перебиваю. Эти пособия, которые у вас есть, они изданы каким-то тиражом определенным?

В. Волкова

— Они изданы тиражом, но, наверное, к съезду мы их будем переиздавать. Может быть, как-то их в электронный вид сведем. Я не знаю еще, как это будет, но мы планируем это делать, потому что проблема есть, и нас постоянно просят их прислать. Наверное, единовременно как-то это надо сделать, чтобы большее количество человек это получило и смогло по ним работать. Мы будем проводить мастер-классы, мы будем собирать хор, показывать, как происходит работа. Достаточно будет интересно. Я надеюсь, что в ближайшее время мы как-то это сделаем всё.

Л. Горская

— А вот этот хор, который на патриаршей службе пел, это постоянный состав?

В. Волкова

— Нет, это сводный хор.

Л. Горская

— Сводный хор, единовременный. Вы будете продолжать с этими детьми работать? Как вы их отбирали? — другой вопрос.

В. Волкова

— Как мы их отбирали — я вам говорила, у нас есть фестиваль хоровой «Кирилл и Мефодий».

Л. Горская

— То есть там вот набралось триста детей.

В. Волкова

— Хор это же не один человек. В одном хоре сорок человек, в другом хоре сорок человек — уже восемьдесят. Два хора. В одном хоре двадцать человек. Сто. Ну и т.д.

А. Пичугин

— Это же дети. В фестивале «Кирилл и Мефодий» участвуют уже собранные, спевшиеся.

В. Волкова

— Да, там большая программа, пять произведений. Там большое жюри, очень серьезное. И все эти хоры они готовят, и приезжают, выступают.

А. Пичугин

— А тогда я, может, что-то не понял, или упустил, простите.

В. Волкова

— Наверное. (Смеются.)

А. Пичугин

— Дети, которые участвуют в этом фестивале, они же, если составляют отдельные хоры, они соответственно поют в каких-то храмах своих?

В. Волкова

— Так, хорошо. (Смеются.)

А. Пичугин

— Вопрос от Алексея из Москвы. (Смеются.)

В. Волкова

— Значит так — что такое хоровой фестиваль. Хоровой фестиваль, у него есть дата. К этой дате мы заранее рассылаем программу. Есть обязательная программа, пять произведений — это духовная музыка, народные песни и т.д. Хоры могут участвовать разные — из музыкальных школ, из воскресных школ, из хоровых школ при храмах, есть и такое. Пожалуйста, вы тоже можете создать свой хор радио «Вера» и участвовать в отдельной номинации.

Л. Горская

— Мы уже взрослые.

В. Волкова

— Ничего-ничего, мы создадим отдельную номинацию. У нас бывает такое, ансамбли, например. Они приезжают, между собой соревнуются, что-то получают, что-то не получают. И уже есть какие-то хоры, которые зарекомендовали себя как, во-первых, церковные хоры. Да, тут некая специфика — мы не приглашали хоры музыкальных школ. Почему? Потому что мы приглашали хоры, где дети понимают, что происходит. То есть они знают хотя бы слова — начнем с этого.

А. Пичугин

— То есть если будут петь «взвейтесь кострами бочки с бензином» — это другое.

В. Волкова

— Это огромный пласт, который не могут… Это очень долгая работа. Условно говоря, выучить текст, это быстрая работа. Но спеть этот текст на должном уровне — опять же, я все время хочу подчеркнуть, что дети… Вы знаете, дети показали этой службой, что дети могут петь и могут петь достойно, соответственно и службе и тем ожиданиям, которые были возложены. Я могу один момент рассказать, что… Вы поняли про «Кирилла и Мефодия»?

А. Пичугин

— Да-да. Алексей из Москвы удовлетворен. (Смеются.)

В. Волкова

— Я могу рассказать один момент. Ради нас Святейший Патриарх сказал: «Не будет «Великой похвалы». Для тех, кто не понимает, что такое «Великая похвала». Это момент в середине богослужения, перед «Трисвятым», вставляется…

А. Пичугин

— Это тоже наверняка многим слушателям надо пояснить.

В. Волкова

— Да-да. Вставляется поминание всех предстоятелей Церквей православных. И происходит это следующим образом — стоит дьякон, протодьякон, архидьякон, и он говорит: «Варфоломею», за ним хор в алтаре повторяет: «Варфоломею». А за ним хор повторяет.

Л. Горская

— Хор духовенства в алтаре.

В. Волкова

— Да, хор духовенства. Третий, кто повторяет, это хор. Происходит это в очень быстром темпе.

А. Пичугин

— Варфоломей — давайте поясним — это Вселенский Константинопольский Патриарх.

В. Волкова

— У него такой титул, который… Честно говоря, три репетиции мы учили его титул. Это очень сложно — «Варфоломею, архиепископу Констатинопольскому, Святейшему Вселенскому Патриарху». Надо понимать еще, что это идет в очень быстром темпе. Детям действительно было сложно, но они выучили. Выучили, мы это репетировали. Как это происходило на репетициях, это совершенно замечательно. Потому что репетиция была в храме Христа Спасителя. Не буду называть, один очень маститый протоиерей заменял протодьякона. Один известный регент мужского хора у нас заменял хор духовенства. Да, это было очень интересно. И хор вступал. Они: «Варфоломею…», «Варфоломею…», хор: «Варфоломею…». Это было очень сложно, и они это сделали. И они ждали этого момента, потому что знаете, это как вот, как самое важное.

Л. Горская

— Двойной тулуп.

В. Волкова

— Да, что-то такое. (Смеется.) Ты ждешь его, и вдруг он выходит, раз — и возглас на «Трисвятое». А там должно быть перед этим. Мы уже были готовы. Они готовы уже были, и мне протодьякон показывает, говорит: «Нет, не будет. Всё отлично, не будет, всё хорошо». И дети, они эти папки опустили. Потом ко мне подошла девочка, говорит: «Мы только выучили…

Л. Горская

— Мы так хотели!

В. Волкова

— … этот титул Варфоломея. Почему его не было?» То есть дети хотели. Говорили: «Дети устанут». Да ничего они не устанут, честно говоря. Дети потом готовы были прыгать еще два часа. Надо понимать, для них это был праздник — они к этому готовились, они этого очень ждали. Вы знаете, патриаршая служба она где-то там, для многих. Она бывает в храме, может быть, раз в несколько лет, правда же? Если он приезжает в какие-то храмы на престол, это да. А в некоторые храмы он приезжает только раз за несколько лет посещает его, для людей это в памяти остается. И для детей это было вообще практически недоступно — где мы, а где Патриарх. Где архиерейская, торжественная служба, а именно архиерейскую службу отличает яркость, торжественность. И вдруг они приняли участие. Мы всё это пели как в характере, никаких переложений, совсем уж прямо заменяющих не было, мы старались, чтобы всё было достойно этой службы. И вот они подходили ко мне потом и говорили: «Спасибо вам». Дети мне говорили. Обычно я говорю спасибо им. «А когда следующий раз?». — «Так, спокойно. Надо сначала доехать до дома. И хоть как-то придти в себя». Но для них это вот радость. И когда Патриарх благословлял их, и когда он сказал, что он приглашает их на свой день рождения в ноябре, то они просто были счастливы. Хлопали в ладоши, когда я им это сообщила. Но, к сожалению, очень часто забывают, что дети могут, дети хотят. И это очень возможно, но надо их поддержать. Потому что поддержка нужна очень большая. Знаете, у нас на пении — сейчас поделюсь своей такой болью — на самом деле существует проблема, и она очень большая. Проблема существует в том, что люди, многие люди, и это очень хорошо, жертвуют на храм, жертвуют на иконостас, на иконы, на подсвечники. Это очень красиво, очень правильно и нужно. Но никто, за малым исключением, не жертвует на детское образование, особенно если оно связано с пением, потому что оно ничего не производит, никакие не мастерские. И очень мало жертвуют на хоры. А ведь первое, что встречает человек, когда попадает в храм, это пение. Да, он видит всю эту красоту — мы не обсуждаем это, я не в коей мере не говорю, что этого делать не надо, это нужно, важно. Но существует у нас такая проблема, что когда дело доходит до того, чтобы собрать достойный хор, или сшить им костюмы, то проблемы финансовые возникают просто стеной. И не только у нас в школе, она возникает везде. Как говорил один знакомый мой священник, у него был очень хороший хор: «Мне староста просто говорил — я отдаю деньги на воздух, я отдаю, а они пропадают. Где они? Вот икона есть, а ваше пение?»

А. Пичугин

— Пропевают.

Л. Горская

— А я как раз слышала такое выражение: «Столько денег пропели в этом месяце».

А. Пичугин

— Варвара Волкова у нас в гостях. Она регент Школы духовного пения при храме святой мученицы Татианы. Это домовый храм Московского университета. Лиза Горская и Алексей Пичугин, и буквально через минуту снова здесь.

А. Пичугин

— Друзья, еще раз здравствуйте! Варвара Волкова в гостях у программы «Светлый вечер». Варвара регент Школы духовного пения при храме святой мученицы Татианы. Это домовый храм Московского университета. Здесь в этой студии Лиза Горская и Алексей Пичугин. Говорим о детском пении, а точнее о литургии, которая 17 января была отслужена Святейшим Патриархом в храме Христа Спасителя. На этой литургии было очень много детей, около трехсот детей только пели, как раз под управлением Варвары Волковой. Мы закончили прошлую часть программы на том, что деньги попросту пропеваются. Мне кажется, что это не только церковная проблема, это же проблема и детских музыкальных школ.

В. Волкова

— Нет, не думаю, детские музыкальные школы сейчас активно финансируются. Больше финансируются, чем 10 лет назад, скажу так. И на какие-то вещи, на поездки, на костюмы деньги даются — из государственного бюджета, из министерства культуры. Я не знаю, как всё это делается, но проблем с этим меньше. Понимаете, существует такая проблема — воскресная школа должна быть бесплатной. Правильно же?

А. Пичугин

— Логично. По крайней мере, все привыкли к тому, что она бесплатная.

В. Волкова

— Но если так получается, что храм не может платить людям зарплату. Я считаю, что образование должно быть бесплатным. Но ситуация такова, что денег нет, зарплаты нет, и приходится брать минимальную плату с учеников. Конечно, те, кто не могут, они не платят. Но ситуация она неправильная, в корне неправильная. Чем вообще важна школа музыкальная, и чем она хороша при храме? Я вам скажу, чем хороша. Тем, что ребенок, приходящий в школу, например в нашу — будем рассматривать нашу школу. Хотя я знаю несколько школ, которые совершенно независимо от нас образовались и живут по такому же принципу. Ребенок помимо основных дисциплин, которые изучаются в любой воскресной школе — это Закон Божий, в старших может быть, литургика, хотя сомневаюсь.

А. Пичугин

— Азы литургики.

В. Волкова

— В основном Закон Божий, скажем так. Ребенок проходит еще цикл музыкальных дисциплин — это сольфеджио, это фортепьяно, у кого-то баян или скрипка, по выбору, это музыкальная литература и хор. Но со своими специфическими какими-то вещами. Например, сольфеджио у нас в школе построено на материале обихода — то есть ребенок берет ноты и читает с листа не «в лесу родилась елочка».

А. Пичугин

— Простите, я вас перебиваю — вы говорите сложные, порой непонятные слова. Вот обиход, что такое обиход?

В. Волкова

— Наверное, проще сказать — всеми узнаваемые и постоянно исполняемые песнопения из круга церковных богослужений. То есть если ребенку задают домашнее задание, он с листа читает не просто номер какой-то, который в музыкальной школе ребенок читает, а он читает с листа, например мотив первого гласа. Что такое гласы? — это маленькие такие попевки, которые друг за другом меняясь — первый глас, второй глас, третий глас, восьмой, и снова первый глас. Они по неделям распределяются, и все песнопения поются этим гласом. Это маленькие попевки, выучивая которые человек может петь большую часть богослужебных песнопений. Если применительно к литургии, он берет и на материале этой литургии, на музыкальном, начинает осваивать что-то другое, сольфеджио, условно говоря. Оно входит в него с этой стороны. Дальше он приходит на хор, открывает ноты, а там уже не нотами это написано, а нотами и словами. Он начинает на знакомую мелодию, которая уже спета, он уже начинает со словами это делать. Дальше он проходит хор, и он выходит на службу. И уже благодаря тому, что он и на сольфеджио это пропел, он начинает уже петь. Дальше, ему на Законе Божием, а в старших классах на литургике, ему объясняют — А вы знаете, почему литургия начинается с такого-то песнопения? Что это такое? — Псалом. — Откуда он, почему? — человек уже понимает, что он поет не только музыку, не только слова. А потому-то и потому-то. Это очень важно, потому что если ребенок к концу выучивает весь музыкальный материал какого-то обихода. Что такое обиход? Это наиболее исполняемые традиционные для всей нашей Церкви песнопения — куда ни придешь, они там есть. Если он это знает, если он понимает божественную литургию не только в смысле что за чем идет, а почему здесь за чем идет? А еще и историю того, почему так сложилось, и что было до. И что может быть, и какие варианты могут быть. Человек по-другому относится к литургии, по-другому.

А. Пичугин

— Это всё верно. Но это же характерно не только для детей. Большинство взрослых не очень хорошо представляет.

В. Волкова

— Но мы же говорим о детском образовании. И были случаи, и у нас много таких случаев, когда дети приходили невоцерковленные — ну вот просто удобно, около школы, или кто-то привел детей, а родители вообще невоцерковленные. Дети воцерковлялись, воцерковлялись родители, оставались в храме. Были случаи, когда дети потом приходили — уж не дети, лет по двадцать — приходят и говорят: «Благодаря вашей школе мы остались в церкви». Это очень важно, это самое главное. Мы прыгаем, бегам, что-то придумываем, фестивали, спектакли, и т.д., и т.д., но вот это самое главное, что может быть. И мне кажется, один из самых важных моментов, это когда ребенку на взрослом языке — я с опаской отношусь даже к молитвословам, которые для детей пишутся, потому что на самом деле дети всё понимают. И они понимают то Евангелие, которые мы читаем, не адаптированное для детей, они понимают. Я детям читаю Евангелие обыкновенное, то, которое сама читаю. И если ты им рассказываешь о службе, они понимают, что это серьезно, что это не просто ты должен стоять как свечечка. Почему, ну почему он должен стоять, как свечечка? Это мое личное, может, меня многие не поймут, но я не склонна говорить, что дети должны стоять именно как свечечки. Они должны понимать, почему они должны стоять, почему? Это нужно рассказывать, с детьми нужно об этом говорить. И вот именно человек, который выучил и поет литургию, и не только литургию, всенощную, молебны, у нас службы есть и вечерние, и утренние, Акафист. Когда он всё это через себя пережил, когда он переживал всё это в себе, он по-другому смотрит, абсолютно по-другому. И мне кажется, что это очень важный момент, который иногда мы упускаем, когда создаем эти хоры, когда пытаемся что-то сделать на приходе. Вот дети выходят и поют во время службы «Трисвятую», условно говоря, и какую-нибудь малую ектению. Вот они спели: «Господи, помилуй» так, что можно расплакаться от ужаса.

А. Пичугин

— От ужаса?

В. Волкова

— Потому что в один голос.

А. Пичугин

— Зато как искренне.

В. Волкова

— Вы знаете, вы, может, тоже искренне поете.

А. Пичугин

— Я? Вообще не пою.

В. Волкова

— Может быть. Я не знаю, я не слышала.

А. Пичугин

— А может наоборот, хорошо пою.

В. Волкова

— Я и говорю, может быть. Вот мы возвращаемся к началу. Вот вы же тоже, может быть, хорошо поете, и вы, может быть, тоже неплохо.

А. Пичугин

— Она хорошо, я знаю.

В. Волкова

— Но если вас поставить на клирос, вы тоже, может быть, искренне будете петь.

А. Пичугин

— Она хорошо поет, она даже на клиросе поет.

В. Волкова

— А я и говорю, что может быть, вы искренне будете петь. Но искренне не значит хорошо. Я не говорю, что все должны сразу встать и в четырехголосие, или трехголосие петь. Я еще раз повторяю, что можно сделать хорошее, достойное пение и в один голос. Надо знать, как это сделать. Какой репертуар взять. Условно говоря, какой «Господи, помилуй» взять. Потому что можно взять «Господи, помилуй» (поет) — красиво звучит? В один голос. Нет. А можно спеть «Господи, помилуй» (поет) — уже по-другому звучит. Но в один голос. Дети споют по-другому. То есть вариантов много. Мы об этом не говорили никогда, и вот эта литургия она создала некую почву для того, чтобы говорить о детском образовании, о возможности его, о возможности того, что дети могут так петь. Я вам хочу открыть секрет. Там было несколько школ, я хочу поблагодарить всех регентов, тех, кто подготовил. Потому что это была огромная работа на местах, огромная совершенно. И была прекрасная совершенно, мальчики пели (нрзб), — это церковно-музыкальная школа города Красногорска, она существует так же как наша школа духовного пения, и по таким же принципам, по таким же законам. И живет, и развивается, там несколько хоров. И многие хоры, которые участвовали, вот хор храма иконы Божией Матери в Бутово, Благовещение, еще многие, которые я забыла, не могу сейчас быстро вспомнить названия.

Л. Горская

— А Коптево было?

В. Волкова

— Нет, Коптево не было.

Л. Горская

— Там капелла «Виктория» детская очень хорошая.

В. Волкова

— Может быть. Мы тоже не могли всех охватить. Мы приглашали, и так уже было… А были маленькие совершенно хорики, которые только начинали петь, (нрзб) воскресной школы. Они выучили это всё в одноголосье. Эти маленькие детки стояли и всё это пели. То есть, возможно, понимаете, как Игнатий Кавказский говорил: «Произволяющий способен». Надо только захотеть и знать, к чему стремиться.

А. Пичугин

— Напомню, что в гостях у нас Варвара Волкова, регент Школы духовного пения при храме мученицы Татианы, домовый храм Московского университета. Продолжаем говорить о детском пении, о детском образовании, о том, как проходят детские литургии. А как быть — вот мы все время обсуждаем очень важные хорошие положительные примеры большого города, где нет проблемы с регентом, где нет проблемы с хором, где детей можно научить петь. А ведь у нас все-таки большинство храмов в России, где регента как такового нет. И нотной грамоты тот человек, который исполняет обязанности регента, не знает.

В. Волкова

— Ну ладно, это вы уже, как бы это сказать, при это...

Л. Горская

— Нет, он это не «при это». Он правду говорит.

В. Волкова

— Бывают, бывают исключения, но все же во многих епархиях существуют сейчас уже много регентских курсов, которые дают людям возможность стать ренетом. После выпуска люди возвращаются на свои приходы. Проблема есть, проблема есть. Проблема вообще регентского образования есть. Она есть, и скажу почему. Потому что, наверное, надо многое вносить новое соответственное с реалиями сегодняшней жизни в программу регентских курсов. Вот одна из — я не буду касаться всего, давайте мы сузим круг наших вопросов — например, это работа с детским хором. Она должна быть, потому что девушки, или молодые люди, которые едут куда-то на курсы, а потом возвращаются, они сталкиваются с тем, что им действительно надо будет организовывать хор. А многие детей просто боятся — мы к детям не подойдем, не подойдем. Этому всему учатся, это все просто навыки, которые должны быть на самом деле преподаны каждому будущему регенту. Этому учат и этому можно научиться. Дай Бог, чтобы на этом регентском съезде, который будет, я участвую в его подготовке — Я знаю, что он подготавливается очень серьезно. Очень большая серьезная подготовка ведется, чтобы это не было формальным собранием — поговорили и разъехались. Там будет большое очень направление детское. Будем показывать даже — как — если человек не знает. А это возможно, возможно всё. И не надо ставить сверхзадачи просто себе. Не надо, если у тебя 10 человек, думать, что надо спеть всю литургию от начала до конца, а лучше сразу на патриаршую службу идти. Не надо, зачем? Надо начинать с малого. А потом глядишь, оно как-то и выбьется.

А. Пичугин

— А вы детишкам, кроме того, что на дне рождения Патриарха побываете, пообещали, что это повторится? Это же можно без участия Святейшего сделать.

В. Волкова

— Мы без участия Святейшего уже пели архиерейскую службу. Последняя служба в Елоховском соборе была архиерейская — служил владыка Савва. И у нас была такая, нехорошо говорить служба-репетиция, но для детей это было очень важно. Это такой…

Л. Горская

— Этап.

В. Волкова

— Да, этап подготовки, когда они бы это всё спели, и поняли, что можно доработать. Какие-то вещи, на что-то нам указали, по темпам, еще чему-то такому. И мы всё это разъяснили детям. Там в Елоховском соборе была очень интересная ситуация, мы не вместились. Поэтому пришлось хор разделить на две части. И мы пели антифонно — если кто был в Лавре — по строчке «Благослови, душе моя, Господа» — и второй хор начинает сразу. Мы пели равнозначно абсолютно, чтобы не было право-лево в плохом понимании, чтобы было право-лево в хорошем понимании.

Л. Горская

— Право-лево в плохом понимании — правый профессиональный, левый народный.

В. Волкова

— Да. Ну, не народный…

Л. Горская

— В кавычках.

В. Волкова

— А в хорошем понимании — наследие Византии, антифонное пение, оно именно в том понимании, что два равнозначных хора стоит. Поэтому это была особенность нашей литургии, мы и «Херувимскую» пели вместе. В общем, интересно было.

А. Пичугин

— А вы изучали, когда готовились, опыт других конфессий. Вот у католиков, например, как? Как с этим обстоят дела, с вовлеченностью детей в богослужение?

В. Волкова

— Я не изучала. Но у них там мальчики поют, и всё у них хорошо. Я не изучала, но, по-моему, у них нет такой проблемы. И потом знаете, у них немножечко пение другое. Чуть-чуть другое пение. Чуть-чуть другие традиции всего пения. Во-первых, надо понимать, что братья-католики поют под сопровождение.

А. Пичугин

— Да, безусловно.

В. Волкова

— А мы поем без сопровождения, это труднее. Намного труднее.

А. Пичугин

— Когда-то и братья-католики пели без сопровождения.

В. Волкова

— Давайте мы не будем сейчас вдаваться в историю. Вот сейчас службы проходят большинство под сопровождение — и оркестр можно поставить, посадить, и т.д. У них очень много одноголосных пений. То, что я слышала, я была в Риме, они поют все вместе очень интересно. У них раздаются такие книжечки, там написаны службы, и какие-то места нотами выписано одноголосье, и они все поют «Аллилуйя». И очень здорово, кстати, что они все вместе поют. Но там всё по-другому, другая традиция. Нельзя сравнивать, нельзя абсолютно. Мы всё поем а капелла, то есть без сопровождения, это сложно. Каждый дирижер вам скажет, что самое сложное это петь без сопровождения.

А. Пичугин

— А древние всякие формы практикуете? Знаменное пение, например?

В. Волкова

— Нет.

А. Пичугин

— Принципиально, или пока не доросли?

В. Волкова

— В школе практикуем, а вот…

Л. Горская

— Что значит «не доросли», простите.

А. Пичугин

— Ну, есть же такое устойчивое убеждение, что до знаменного пения надо вот в профессиональном вокальном смысле…

Л. Горская

— Это устойчивое убеждение тех, кто занимается знаменным пением. (Смеются.)

В. Волкова

— Не ссорьтесь. Я расскажу про знаменное пение — мне кажется, надо проще относиться к знаменному пению. Нужно просто понять, как его исполнять. Мы поем в старшем хоре знаменное пение. Мы поем хорошие очень обработки — я считаю, что одни из самых лучших, дьякона Сергея Трубачева. Когда он знаменный распев раскладывал на четырехголосье, на трехголосье, это совершенно замечательные обработки, но в основе знаменный распев. Мы поем какие-то вещи, какие-то догматики, стихиру на Рождество, какие-то вещи мы поем. Просто надо понять, как их исполнять. Мне кажется, детям надо дать понимание о знаменном пении — это огромный пласт истории. Знаменное пение – это десятый-семнадцатый век, как мы можем выкинуть такое?

А. Пичугин

— Шесть веков — никак не можем.

В. Волкова

— Никак не можем. Действительно, у нас нет записей, нет образцов. Старообрядцы как-то сохранили всё это, но всё равно — один говорит так, другой говорит так, третий так. Но все же есть какое-то усредненное мнение о том, как надо исполнять. Мы это детям даем понять и узнать, и о знаменном распеве рассказываем обязательно.

А. Пичугин

— Вот если говорить именно о детской литургии — понятно, что хор это очень важно, может быть важнейшая составляющая. Детское какое-то пономарское служение, чтение Апостола, всё это замечательно. А вот какое еще может быть участие детей в литургии? Не все же в алтаре, не все же поют. В начале программы я приводил какие-то примеры, условные весьма, как разные настоятели видят для себя детскую литургию, это же не только детский хор. Если он есть, это хорошо, если дети участвуют в службе как-то еще, тоже хорошо. А вот может быть ее еще можно как-то раскрыть священнику, помощнику, регенту еще как-то по-другому?

Л. Горская

— А украшение храма к празднику считается? (Смеются.)

А. Пичугин

— Нет, я именно про само богослужение.

В. Волкова

— Как мы сделали — опять же, благодаря отцу Александру Агейкину, который нас так поддерживает со всем этим. Сейчас я объясню, почему. Мы сделали, у нас возникла такая идея о том, чтобы Евхаристический канон — что это такое? — самое главное песнопение литургии не только у нас — пели мы все вместе. Не только хор, но и дети, которых пригласили на службу. Отец Александр напечатал, Елоховский собор напечатал 3 тыс. экземпляров текста этой литургии, текста этого песнопения «Милости мира» с возгласами, всё красиво, на хорошей картонной бумаге. И во время пения «Верую» мы раздавали детям, а некоторым воскресным школам мы заранее, где-то в начале ноября посылали ноты этого песнопения, оно очень легкое, это «Милость мира» Афонская, легкий напев. И за два месяца можно было просто выучить ее и придти и спеть всем вместе. И были хоры, которые пришли, и дети. В какой-то момент я просто повернулась к народу, и мы эту «Милость мира» пели в достаточно сдержанном темпе, и с детьми вместе. Вот я считаю, что участие детей, которые не поют в хоре, которых нет в алтаре, оно здесь максимальное. И можно больше петь, но тут надо провести некую работу, чтобы дети к этому привыкли. Все же должна быть какая-то привычка. Я была в одной епархии, интересно очень, они там здорово сделали. Там воскресная литургия, стоит регент. Вот они спели, спели, он выходит вдруг, поворачивается к народу. А там Просительная ектения, прошение, хор отвечает «Господи, помилуй».

Л. Горская

— «Подай, Господи».

В. Волкова

— А потом «Подай, Господи», да. И он вдруг поворачивается и говорит: «Поем все вместе «Господи, помилуй». И все поют! И вот не только эта была, следующая ектения. То есть они, в традиции этого собора есть то, что некие места они поют вместе. В Богоявленском соборе они поют «Честнейшую» с народом. Мы постарались сделать, чтобы они пели вместе «Милость мира» с народом. Это и родители, и дети, и хор — все вместе поем. Мне кажется, это очень важно. И Святейший Патриарх об этом как раз говорил, что это очень важно и очень здорово, когда именно песнопения Евхаристического канона поют все вместе. Это как раз то, что вы говорили о древних традициях, вот к этому возвращаемся. Может быть, дай Бог, что если что-то получится, может быть в следующем году, может, получится что-то еще вместе спеть. Но это тоже нужно подготавливаться и репетировать.

Л. Горская

— Я про фестивали еще хотела спросить — «В ожидании Рождества», «Кирилл и Мефодий», а еще? Пасхальный, я так понимаю «Кирилл и Мефодий» — он в мае, «В ожидании Рождества» — рождественский. Планируете фестивальное движение детское музыкальное развивать? Или пока вот эти два?

В. Волкова

— Мы-то планируем, планов-то много.

Л. Горская

— Мой следующий вопрос будет про деньги. (Смеются.)

В. Волкова

— Можно не задавать.

А. Пичугин

— Вы пропели уже все.

В. Волкова

— Мы планируем. Возвращаясь к этому грустному вопросу — да, есть проблемы. Потому что надо много. «В ожидании Рождества», слава Богу, взял на себя Елоховский собор. Они сделали великолепный фестиваль, великолепный просто. Там и хорошее жюри, настоящее жюри — я присутствовала при этом — которое с большой любовью к детям. После каждого выступления детям даются подарки. Это не на всех фестивалях. Им вручают колокольчики, или что-то такое настоящее, хорошее. Детей кормят — как бы это не смешно звучало, это очень важный момент. Потому что иной раз знаете, дети отпели — всё, спасибо, до свидания. А нет — чтобы показать детям, что христиане люди добрые (смеется). Что они вообще-то готовы. Мы, конечно, будем планировать, у нас много есть идей. У нас много концертов, у нас очень много каких-то локальных маленьких фестивалей — планируется фестиваль хоров мальчиков, которые есть. Конечно, мы можем всё это делать. На Западе — вот вы правильно спросили, что на Западе — а на Западе есть очень большие, с большими традициями очень долговременные проекты детских фестивалей, они есть и они существуют очень давно. Они имеют большую поддержку и благотворительных организаций. У них статус всемирных. В Риме очень много, и вообще по всей Европе. Они имеют статус всемирных, хоры приглашаются со всех концов земного шара. Но вот церковных хоровых фестивалей детских я таких не знаю, к сожалению. Наших. Может меня кто-то поправит, они есть, может быть. Приглашать мы можем сколько угодно, но вопрос во многом стоит финансовый.

Если кто-то из радиослушателей захочет помочь, пожалуйста.

Л. Горская

— Не стесняйтесь.

В. Волкова

— Не стесняйтесь. Даже ночью можно звонить.

А. Пичугин

— Вы тоже стесняться не будете.

В. Волкова

— Мы не будем. (Смеется.) Мы сразу поймем, о чем идет речь. Когда дело делаешь и за это болеешь, всегда хочется, чтобы было больше. Мы же на земле живем — что-то не удается именно из-за таких вот вещей. Ну что делать. Хотя грех жаловаться, я считаю. Грех жаловаться, потому что Господь так всё устраивает, что иной раз что-то бывает полезным очень. Потому что иной раз, когда очень хорошо всё, ты начинаешь…

Л. Горская

— Жирком заплывать?

В. Волкова

— До жира очень далеко. Но все равно ты начинаешь как-то… Может быть, ты не сделал бы чего-то интересного, если бы ты туда-то не пошел, туда-то не побежал, и что-то сам бы не придумал. Я не склонна говорить, что на самом деле всё плохо — всё хорошо. Правда, всё хорошо. Потому что сейчас мы получаем поддержку. Святейший Патриарх, он глава нашей Церкви, он так живо интересуется, он спрашивал, он с детьми общался. И он принял в этом такое участие — он пригласил их дальше, и пошли какие-то движения внутри. Вот видите, вы меня пригласили даже на радио об этом рассказать, чтобы люди узнали. Но вот не было бы этого прецедента, никто бы об этом не узнал.

Л. Горская

— Мы бы вас и так, может быть, пригласили.

В. Волкова

— Может быть. А может быть, и нет. Понимаете, очень здорово, что всё это двигается свои чередом, всему свое время. Я думаю, что на самом деле так всё устроится, что всё появится, всё что надо, всё, что для нас будет хорошо и полезно в данный момент, оно появится, когда это будет нужно, когда Господь благословит.

А. Пичугин

— Варвара Волкова была в гостях программы «Светлый вечер». Спасибо вам большое, что пришли сегодня к нам, нам рассказали. Варвара регент Школы духовного пения при храме святой мученицы Татианы, а храм в свою очередь при Московском государственном университете. Лиза Горская.

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Спасибо большое, будьте здоровы!