Деян., 19 зач., VIII, 18-25.

Глава 8.

¹⁸ Симон же, увидев, что через возложение рук Апостольских подается Дух Святый, принес им деньги,

¹⁹ говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святаго.

²⁰ Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги.

²¹ Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое неправо пред Богом.

²² Итак покайся в сем грехе твоем, и молись Богу: может быть, отпустится тебе помысел сердца твоего;

²³ ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды.

²⁴ Симон же сказал в ответ: помолитесь вы за меня Господу, дабы не постигло меня ничто из сказанного вами.

²⁵ Они же, засвидетельствовав и проповедав слово Господне, обратно пошли в Иерусалим и во многих селениях Самарийских проповедали Евангелие.

Комментирует протоиерей Павел Великанов.

Комментирует протоиерей Павел Великанов.

Перед нами — одно из интереснейших столкновений двух совершенно противоположных типов религиозного сознания — магического и теистического. Симон Волхв — которого также называют «отцом всех ересей» — был потрясён, увидев, какой духовной силой обладает апостол Филипп, и, вполне в логике магизма, захотел получить такую же духовную власть. Он даже принимает крещение от апостола — но, увы, так и не достигает желанного результата. Тогда он — опять-таки вполне соответствуя магическому сознанию — предлагает апостолом сделку: он им — приличную сумму денег, они ему — дар Духа Святого. Ответ апостола удивительно прост и глубок: дар Божий даётся не за деньги, а ради чистоты жизни и праведности сердца. Если душа — мрачна, никакие ни деньги, ни религиозные обряды не в состоянии помочь. И, как мы знаем из истории Древней Церкви, дальнейшая судьба Симона была драматична: его заигрывания с духовными силами хоть и были временами весьма эффектны, но в итоге привели его к позорной и страшной смерти.

В чем же заключается основное различие магизма и Богооткровенной религии? В том, что для магизма духовный мир — не более, чем инструмент для достижения своих целей. Но там, где появляется Бог — такой подход становится абсолютно невозможным. Бога «использовать» бессмысленно — потому что такое «потребительское» отношение к Нему низводит его в разряд каких-то третьестепенных служебных духовных сил. А всё же Бог, о котором говорит Писание — «небеса сотворил» — и, как мы знаем, этих небес в космосе — видимо-невидимо... И вот что самое удивительное: этот Самый Бог, вполне целостный, гармоничный, ни в чём не испытывающий нужды или недостатка, Сам вступает в отношения с человеком, затерявшемся на крошечной Земле — и более того: называет его Своим Возлюбленным Сыном — вводит его в Свой мир не как жалкую и бесправную пылинку мироздания — но как Своего Наследника и Соправителя! Толкуя молитву «Отче наш», преподобный Исаак Сирин пишет: «Сын уже не просит у отца хлеба, но домогается наибольшего и высшего в доме отца своего!» Вот она, разница между магизмом и христианством: магизм живёт в страхе, ведь кругом — опасности, притаившиеся беды, нежданные напасти — и за каждый кусок хлеба надо чем-то расплачиваться! А христианин воспринимает окружающий его мир принципиально иначе: этот мир — хоть и подпорчен грехом — но в целом несёт в себе отражение Небесного Отца — и совершенно любое дело, действие, мысль, переживание — могут радовать душу, потому что снова и снова будут возвращать нас к любимому Родителю! И про нашу безопасность, конечно же, Он позаботится куда лучше нас самих! Да и голодными Своих любимых детей тоже не оставит!

Как же важно помнить о Боге как Отце, особенно тогда, когда очень сильно хочется выскочить тайком с чёрного хода, чтобы самому, помимо воли Отца, всё поразузнавать! Ведь может и выскочишь — а вот обратно, скорее всего, уже и не вернешься: двери затворятся, и останешься вне родного Дома, вместе с Симоном Волхвом, колдунами, магами, шаманами — всеми теми, для кого этот Дом — вражеская территория!...