Деян., 40 зач. XVII, 19-28.

¹⁹ И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою?

²⁰ Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое?

²¹ Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое.

²² И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны.

²³ Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.

²⁴ Бог, сотворивший мир и всё, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет ²⁵ и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь и дыхание и всё.

²⁶ От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, ²⁷ дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ²⁸ ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: «мы Его и род».

Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Пожалуй, нет ни одного достаточного полного учебника по науке церковной проповеди — гомилетике, — в котором бы не упоминалась в качестве образцового примера эта речь апостола Павла в афинском ареопаге. Об этой проповеди говорят, что она «представляет собой великий образец... и апостольской мудрости, и... красноречия, и применения... всегдашнего правила — быть для язычников как бы язычником, чтобы и язычников приобрести для Евангелия (1 Кор. 9:19-22)».

В этой краткой апостольской проповеди интересно и значимо абсолютно все, начиная с того, что «афиняне... ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое». В том, чтобы постоянно «говорить или слушать что-нибудь новое» нет ничего похвального. Это то, в чем многие из нас буквально утонули. У древних афинян не было возможности бесконечно листать новостные ленты социальных сетей и не было возможности писать бессмысленные комментарии к бессмысленным же записям, они свою страсть к пустому провождению времени реализовывали иными способами, но суть процесса одна, что тогда, что сегодня. Апостол Павел сумел использовать не самое благовидное занятие аудитории для проповеди Христа Воскресшего. Начинает он свою речь не с обличения, не с каких-то отвлечённых и ни к чему не привязанных слов, апостол обращается к слушателям с похвалой: «по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны». Тут же он указывает и на причину такого своего мнения: перед ним был Акрополь с полной коллекцией знаменитых произведений искусства, внизу великолепный храм Тезея, вокруг множество храмов, алтарей и статуй разнообразных богов, и все это было сделано искусством лучших художников. То, что апостол Павел видел перед собой, он и использовал для вступительных слов своей речи. Он хвалит афинян за их набожность, но при этом апостол использует греческое слово, которое имеет сразу несколько оттенков и обозначает одновременно как «благочестие», так и «суеверие» в смысле страха пред почитаемыми предметами. Не оскорбляя слуха своих слушателей и вместе с тем не жертвуя истиной, апостол Павел в высшей степени мудро выбирает слово, которое характеризует благочестие афинян, как языческое суеверие. Апостол говорит эти слова имея в виду статую с надписью «неведомому Богу», то есть он продолжает адаптировать свою речь к окружающей его обстановке и через эту адаптацию, через похвалу слушателям приходит к сути — к проповеди Единого Истинного Бога, сотворившего мир и всё, что в нём.