«Читая Святое Евангелие, я нашёл слово, которое говорит Христос наш, что если даром получил дары свои, то даром давай их братьям»

Поделиться

Фото: PxHere

В январе 1701 года царь Пётр Первый открыл в Москве Школу математических и навигацких наук. «На славу Всеславного Имени Всемудрейшего Бога и пользу Православного Христианства», — говорилось в указе об учреждении нового учебного заведения. Государство Российское в то время остро нуждалось в специалистах, умеющих строить корабли, управлять ими, составлять и читать морские навигационные карты. Сам Пётр ещё в юности постиг премудрости арифметики и геометрии у голландца Франца Тиммермана. И теперь хотел, чтобы обучение точным наукам стало доступно и в России.

Сначала Школа математических и навигацких наук разместилась в Замоскворечье, на полотняном дворе. Но очень скоро преподаватели начали жаловаться, что местность не соответствует специфике образования: «двор построен на месте низком, а надобно быть, ради смотрения в совершенстве аризонта, на месте высоком». Другими словами, будущим корабельным штурманам надлежало постичь премудрость астрономической навигации. А для этого нужно было наблюдать за звёздами. То есть, требовалась обсерватория. Поэтому очень скоро навигацкая школа по указу царя переехала в новое здание — Сухареву башню. Высокое шестидесятиметровое сооружение подошло как нельзя лучше. На самом верху оборудовали обсерваторию, а палаты — жилые помещения, прилегающие к башне, стали своего рода студенческим общежитием.

Принимали в навигацкую школу мальчиков и юношей с 12 до 20 лет, всех сословий. Поступить туда могли дети бояр, дворян, солдат и простых горожан. Желающих было немало. В первые годы количество учеников доходило до двухсот, а в дальнейшем увеличилось до пятисот человек. Что по тем временам и возможностям — очень много. А вот преподавателей в школе поначалу было всего четверо. Трое из них — британцы. Четвёртым был русский математик Леонтий Магницкий, автор первого русского учебника арифметики. Впоследствии преподавателям стали помогать самые способные из выпускников.

Образование в навигацкой школе велось последовательно. Сначала ученики обучались грамоте. Затем приступали к арифметике. И уже в высших классах проходили геометрию, тригонометрию, географию и навигацию. Приступить к изучению следующего предмета можно было, только сдав экзамен. Интересно, что каждый ученик имел возможность работать в своем темпе. Как писал Леонтий Магницкий, «арифметику прилежный выучит в 10 месяцев, а ленивый — в год». Однако чрезмерно долго корпеть над науками тоже не дозволялось. Существовали определённые временные рамки, в которые ученики должны освоить каждый предмет. В 1715 году навигацкие классы перевели в Петербург, где было проще, чем в Москве, организовать для студентов практику на кораблях. На базе этих классов была создана Морская академия.

Воспитанники школы не забывали о том, что учатся во славу Божию, а наука — дело богоугодное. Об этом им напоминали даже учебные пособия. Например, на арифметических таблицах, напечатанных специально для школы, можно было увидеть изображение Святого Духа в виде голубя. А двуглавый орёл, Кремль и Петропавловская крепость говорили ученикам о том, что учение их пойдёт на пользу Отечеству. Так и произошло. Из стен школы вышли выдающиеся личности: адмиралы Николай Головин и Василий Чичагов, полярный исследователь и мореплаватель Семён Челюскин, первый русский гидрограф Фёдор Соймонов. Как и задумывал Пётр Первый, Школа математических и навигацких наук подарила России уникальных специалистов, славно послуживших родному Отечеству.

Поделиться

Фото: James Padolsey / Unsplash

В Москве, недалеко от станции метро Рижская, посреди многоэтажек стоит маленький белокаменный храм середины XV-го века, один из самых древних в Первопрестольной — церковь мученика Трифона в Напрудном. У входа каждого встречает удивительный надвратный образ: юноша на белом коне в одежде охотника держит на вытянутой руке благородную птицу. Фреска называется «Чудо святого Трифона о соколе». Древняя Трифоновская церковь посреди современного жилого района столицы напоминает о чудесных событиях, которые произошли здесь пять столетий назад. Как можно догадаться, связаны он были с соколом — охотничьей птицей, которая ценилась тогда на Руси наравне с золотом, мехами и драгоценностями.

По преданию, однажды во время охоты Ивана Грозного улетел любимый сокол царя. Государь призвал своего распорядителя охоты — сокольничьего Трифона Патрикеева, и под страхом смертной казни велел ему разыскать птицу. День и ночь Трифон бродил по окрестностям, но сокола нигде не было. На исходе третьего дня поисков сокольничий остановился отдохнуть близ Напрудной слободы. После горячих молитв, обращённых к своему небесному покровителю, святому мученику Трифону, утомлённый сокольничий уснул. Во сне ему явился юноша на белом коне. В руке у него был сокол. Юноша сказал Патрикееву: «Возьми пропавшую птицу, поезжай с Богом к царю и ничего не бойся». Сокольничий открыл глаза, и с изумлением увидел пропавшего царского сокола! Он сидел на дереве совсем рядом. Потрясённый Патрикеев догадался, что ему помог сам святой Трифон. В благодарность на месте чудесного обретения царского сокола Трифон Патрикеев построил храм в честь своего святого небесного покровителя, мученика Трифона.

Казнь, которой смог чудесно избежать Трифон Патрикеев, по тем временам считалась вполне соответствующим наказанием за потерю сокола. Точно так же строго каралась и кража пернатого — настолько высоко ценилась эта птица. Держать соколов могли позволить себе только очень богатые люди, преимущественно аристократы. Сокол считался на Руси дорогим подарком. Недаром птиц часто преподносили в дар самым высокопоставленным особам, прежде всего — царям. Иван Грозный так ценил пернатых охотников, что в его царствование был учреждён целый Сокольничий приказ — орган власти, похожий на министерство. Он отвечал за сохранность царских птиц, их содержание и дрессировку. Впрочем, историки отмечают, что соколиная охота пришла на Русь гораздо раньше, ещё в XI веке. Охотничьи соколы были у князей Олега Святославича и Ярослава Мудрого. Упоминание о соколиной охоте можно встретить в «Слове о полку Игореве» и «Поучении» Владимира Мономаха. Наиболее широкое распространение охота с соколами получила во времена царя Алексея Михайловича.

Никогда больше в истории соколиная охота не имела такого размаха. Хотя и императрица Елизавета Петровна, и Екатерина Вторая, держали охотничьих птиц и иногда выезжали с ними поохотиться. Последняя же царская соколиная охота состоялась в 1856 году, во время празднеств в честь коронации императора Александра Второго. Сегодня о соколе — когда-то самой дорогой птице на Руси — можно вспомнить, придя в музей-заповедник Коломенское. Или в Трифоновский храм у станции метро «Рижская», на месте которого пять веков назад произошло чудо о соколе.

Поделиться

Фото: Katelyn MacMillan / Unsplash

24 июня 1945-го года в Москве состоялся Парад Победы в Великой Отечественной войне. Вместе с танками, артиллерией и конницей по брусчатке Красной площади прошёл сводный батальон собак. Четвероногие герои — породистые и дворняги — проделали путь от Москвы до Берлина, делили с русскими солдатами все тяготы войны. Собаки на фронте были санитарами и связными, сапёрами и подрывниками. Они спасали человеческие жизни и жертвовали своими. По оценкам историков, в Красной Армии бок о бок с бойцами сражались около семидесяти тысяч братьев наших меньших.

Отважными бойцами собаки проявили себя ещё на фронтах Первой Мировой. В 1915-м статский советник Василий Лебедев организовал во Львове Школу военных, сторожевых и санитарных собак. «При надлежащем отношении и хорошем обучении, собака может стать незаменимым помощником на передовой линии», — утверждал Лебедев.

В Советском Союзе основоположником военного собаководства стал кинолог Всеволод Языков. Он разработал собственные методики дрессировки, и в 1919 году предложил Штабу Красной Армии организовать школу фронтовых собак. Так появился знаменитый питомник «Красная звезда». Собаки, прошедшие в нём подготовку, отлично показали себя в ходе Советско-Японской и Советско-финской войны 1939-1940 года. К началу Великой Отечественной на службе в рядах Красной Армии числилось более сорока тысяч четвероногих бойцов.

Собаки совершили подвиг уже в июле 1941-го. Возле украинского села Легедзино батальон пограничников вступил в неравный бой с фашистами. Когда в живых оставалось всего несколько советских бойцов, 150 пограничных овчарок под шквальным огнем бросились на неприятеля, и сумели сдержать наступление, пока на подмогу не подошли танки.

В январе 1943-го собаки принимали участие в знаменитой операции «Искра» — прорыве блокады Ленинграда. По льду Ладожского озера они тянули сани — на левый берег подвозили снаряды, на правый берег возвращались с ранеными. Самоотверженно проявили себя питомцы и в рядах санитарной службы. Собак-санитаров солдаты называли «мохнатыми ангелами». Они добирались туда, куда не могли подползти санинструкторы, вытаскивали раненых солдат из-под пуль. Собаки-связные за годы войны доставили свыше двухсот тысяч донесений и протянули десятки тысяч километров телефонного кабеля. Среди сапёров отличилась овчарка по кличке Джульбарс. Легендарный пёс обнаружил около 8 тысяч мин. Дошёл до Берлина и получил медаль «За боевые заслуги».

В петербургском парке «Сосновка» есть памятник военным дрессировщикам и служебным собакам Ленинградского фронта. В 2013 году монумент «Фронтовой собаке» появился в Москве на Поклонной горе. Несмотря на развитие современных технологий, собаки и сегодня продолжают служить стране и помогать людям.