Как-то ранним летом, обдумывая планы на грядущие каникулы, вдруг очень захотелось куда-нибудь в горы. Не милые зелёные горки, а настоящие, взрослые, суровые. И тут – словно специально кто-то подслушал – получаю рассылку от одного из моих академических друзей, руководителя туристического клуба. «А не хочу ли я составить компанию и поехать в альпинистский лагерь «Безенги» – в Кабардино-Балкарии?» Немного надо времени, чтобы заглянуть на сайт и убедиться: это – то, что надо!

Оставив в стороне подготовку, тренировки – страшно ведь в горы идти расхлябанным! – перескочу к самым ярким впечатлениям. Закончив неделю интенсивных тренировок с инструктором, осознав всю неспортивность своей конституции – но и убедившись, что ещё не всё потеряно – ложусь спать пораньше. Завтра в 4 утра выход. Впереди четырёхдневный поход, чтобы вернувшись, получить значок «Альпинист России» и возможность двигаться дальше по разрядам.

Почти выспавшись, тщательно проверив амуницию, подхожу к месту сбора – и вижу какую-то странную, нехарактерную для обычной жизни лагеря, суету у медпункта. Мои спутники с серыми осунувшимися лицами второпях говорят: «Машу ночью разбил инсульт. Половина тела отнялась. Сейчас повезут в Нальчик. Наш выход переносится на час позже»…

Надо же, как бывает – думаю я. Совсем молодая, тридцатилетняя спортивная девушка – и на тебе, инсульт. Плохое начало похода, недоброе предзнаменование! Ну, не будем суеверными – Господи, благослови!

Не вполне оправившись от случившегося, наша группа отправляется в поход. Все молчат. Не только от случившегося, но и от не вполне осознанного понимания, что здесь, в горах – всё по-взрослому. Совсем по-настоящему. Порядочно утомившись от перескакивания по камням Безенгийского ледника, инструктор командует – привал! Тем более, что подошло время связи с базой: мобильные уже не работают, единственная связь - по рации с лагерем. В это время все группы, находящиеся в горах, докладывают о том, что у них происходит, всё ли в порядке. Связь достаточно громкая. Мы слышим, как опрашивает диспетчер каждую группу. И тут среди чётких, по-армейски выверенных фраз, откуда-то из шума динамиков мы разбираем странные слова: «одного потеряли».

«И чего! – подумал я. Не маленький же ребёнок, все взрослые люди, найдётся!» Неуместность мысли становится очевидной, когда вижу, как на глазах мрачнеет лицо инструктора. «Конец связи!» Инструктор молчит. Ему очень хочется ругнуться. Но он молчит. Мы ждём. Его взгляд наконец-то возвращается откуда-то из-за приэльбрусских хребтов – рассеянно скользит по нам. «Один альпинист погиб. Сегодня. Больше ничего не знаю!»…

Это завтра мы увидим, как будет вдалеке кружить вертолёт МЧС, чтобы забрать тело с высокого плато. Это оставшиеся в лагере, сбежавшись на шум опускающейся с неба машины, увидят, как бережно вынимают из кабины большой глухой чёрный пакет. Ещё через один день инструктор, во время нашей скудной трапезы, уже после восхождения, случайно обмолвится: «Да, новички обычно не гибнут. Потому что знают, что глупы – и нет в них самонадеянности профессионалов». А уже вернувшись в лагерь, мы узнаем, что причиной гибели стало грубейшее нарушение техники безопасности  – чтобы сэкономить несколько секунд и взять новый показатель.

И мы навсегда запомним: горы самонадеянных не любят.