На город Кунгур, что недалеко от Перми, тихо опустилась ночь. Один за другим погасли огни в домах, и только окно купца Алексея Семёновича Губкина по-прежнему освещалось слабым, колышущимся светом. Это теплилась свеча перед иконами, а сам купец, стоя на коленях, горячо молился. «Господи! Начинаю новое дело. И буду с каждого заработанного рубля жертвовать на богоугодные дела и помогать бедным!»  - обещал он.

А накануне в доме кожевенников Губкиных разыгралась немая сцена, по эмоциональному накалу не уступающая, пожалуй, знаменитой гоголевской. Алексей – он был одним из трёх братьев, совместно владевших небольшим кожевенным заводом - привез из торговой поездки вместо шкур, тканей и другого привычного сырья для производства, несколько огромных мешков, набитых тёмными, сухими ветками со скрученными, сморщенными листочками. Домочадцы в изумлении смотрели на Алексея, не зная, что и сказать. И только старый отец семейства в сердцах сказал : «Мало что ли дома своих веников, что надо было за чужими в такую даль тащиться?!»

Но как бы ни были обескуражены родственники, всё же в мешках были вовсе не веники! Алексей Семёнович Губкин привез из поездки… чай. Купленный оптом, он просто пока еще не был очищен, рассортирован и  упакован в привычные красивые коробочки.

Знакомые торговцы из Китая и раньше не раз предлагали Губкину заняться чайным делом. А он всё сомневался, боялся рисковать, пока цены на кожевенную продукцию вдруг резко и неумолимо не пошли вниз. И вот, закупив ароматного товара почти на всю выручку, он приехал домой в решимости открыть новое дело. Семья его энтузиазма не поддержала, братья уговаривали поскорее сбыть купленное и вернуться к привычному занятию. Но Алексей был непреклонен. Отделившись, он открыл новое – чайное - дело.

Он построил целую чайную фабрику, на которой «веники» обрабатывались со строгим соблюдением сортовых норм, чтобы стать отборным, душистым, а главное, недорогим «губкинским» чаем. Вскоре производство стало одним из крупнейших в  России. Именно благодаря Алексею Губкину чай перестал быть исключительно элитным, дорогостоящим напитком, и оказался по карману даже беднякам. К тому же, фабрика обеспечила постоянной работой и приличными зарплатами несколько тысяч кунгурцев.

Не забыл Алексей Семёнович и своего главного обещания. В тысяча восемьсот семьдесят восьмом году он открыл в Кунгуре Дом призрения для бедных детей. Исключительно на средства Губкина было построено каменное трехэтажное здание приюта. Шестьсот тысяч рублей «чайный король» внёс в казну приюта наличными, двести тридцать тысяч положил на открытый им счёт благотворительного учреждения в банке. В приюте обучались и воспитывались девочки – дочери неимущих родителей. Здесь они получали начальное образование и трудовые навыки, а самые способные ученицы имели возможность продолжить учебу в Кунгурской женской гимназии.  На каждую воспитанницу был открыт личный счёт, которым она могла воспользоваться, выходя замуж, или покидая приют по достижении совершеннолетия.

Миллион рублей пожертвовал Алексей Семёнович на устроение Кунгурского технического училища. Оно стало первым средним специальным образовательным учреждением на Урале, и вошло в пятерку лучших технических училищ России, которым покровительствовал сам император Александр Третий.

Бессчётными были щедрые пожертвования Алексея Губкина кунгурским храмам. Он материально поддерживал все действующие православные церкви города, и принимал участие в возведении новых: большой финансовый вклад внёс он в строительство Успенского и Преображенского храмов.

Над местом упокоения Алексея Семёновича тоже стоит церковь - Свято-Никольский храм, который благодарные потомки построили в память о щедром благотворителе и верующем человеке, всю жизнь исполнявшем главный христианский долг – долг помощи ближнему.