«Адам и Ева в Раю». Светлый вечер с прот. Вячеславом Перевезенцевым

У нас в гостях был настоятель храма святителя Николая Чудотворца в селе Макарово Московской области протоиерей Вячеслав Перевезенцев.

Мы говорили о том, что известно о жизни первых людей в Раю, что было за дерево, с которого им запрещено было есть, и почему за один проступок Господь изгнал Адама и Еву из Рая.

Ведущий: Александр Ананьев

---

А. Ананьев 

– Добрый вечер, дорогие друзья. Вы слушаете светлое радио, радио «Вера». Меня зовут Александр Ананьев. И как обычно, в это время в эфирной студии светлого радио я имею счастье задавать свои вопросы неофита своим дорогим гостям. Разрешите представить, сегодня в студии светлого радио настоятель Свято-Никольского храма села Макарово близ Черноголовки, протоиерей Вячеслав Перевезенцев. Добрый вечер, отец Вячеслав. 

Протоиерей Вячеслав 

– Добрый вечер. 

А. Ананьев 

– Я с радостью поздравляю вас со всеми праздниками прошедшими. Как отметили? 

Протоиерей Вячеслав 

– Во-первых, благодарю вас за поздравление, в свою очередь тоже приношу эти поздравления. Отметил как обычно – в храме, дома. Это же ничего здесь неожиданного не было, слава Богу. Все прошло, но жизнь продолжается, и будни, и праздники – все впереди.  

А. Ананьев 

– Вот праздники отшумели, будни начинаются. Наконец появилось время вытянуть ноги, посидеть за чашкой чая с хорошей книгой. Собственно чем я и занимался накануне. И на одной из страниц наткнулся о рассуждения о древе познания добра и зла. Рассуждения были в принципе понятны, однако я вдруг осознал, что не представляю себе на самом деле, что это такое. Я не представлю себе, что такое древо познания добра и зла, я не представляю себе, что произошло в Эдемском саду, в чем заключалось грехопадение первых людей. И я очень хочу, чтобы мы об этом поговорили с вами сегодня. Что происходит в сознании неофита, когда заходит речь о древе познания добра и зла? Очень простая история: росло дерево, плоды с этого дерева Бог запретил Адаму и Еве есть, а они его съели и были изгнаны из райского сада. И в этом свете в этой истории много вопросов. И если дерево было так опасно, что оно делало в Эдемском саду? Что дурного в плодах с древа познания добра и зла? Давайте попробуем с этим разобраться. 

Протоиерей Вячеслав 

– Я бы хотел для начала, Саша, вас, может быть, не знаю, утешит вас это или расстроит, но сказать следующее, что вот эти вот ваши недоумения, они, в общем-то, не только понятны, они естественны. Более того, я могу сказать, что какого-то ясного отчетливого учения Православной Церкви по этим вопросам просто не существует. 

А. Ананьев 

– А вы не находите это странным? Ведь это же начало.  

Протоиерей Вячеслав 

– Нет, не нахожу это странным. Потому что как раз (и это очень важно понимать) та история, о которой говорится в Библии, в 3-й главе Книги Бытия, это история, которая произошла в том мире, которого сейчас уже нет – этот мир собственно в результате грехопадения был разрушен. И то, что мы с вами знаем и можем знать о мире, в котором мы живем – это мир после грехопадения. Поэтому все наши знания о том, что было до грехопадения, они в любом случае имеют совершенно иную природу, чем знания о том мире, в котором мы живем. И собственно и библейский рассказ таким образом построен и так, конечно же, и нужно его понимать, иначе мы просто ничего не поймем, что это своего рода миф. Миф в таком глубоком, сакральном смысле этого слова, не в смысле, так сказать, что это какая-то басня, а вот такой глубочайший символ, через который Господь открывает нам очень важные для нашей жизни, для нашего спасения тайны. Но этот язык символический, в общем-то, он специфический язык, да, и в этом смысле можно по-разному понимать какие-то грани, стороны этого мифа. И если мы посмотрим учение святых отцов, а почти все они в своих размышлениях над Священным Писанием и вообще над ситуацией человека в этом мире, конечно же, не могли не затрагивать тему грехопадения, то мы увидим, что и у них есть разные толкования, разные подходы. Это же есть и у православных богословов, и вот у современных как бы священников, которые занимаются вот примерно тем, чем мы с вами сейчас здесь занимаемся да, апологетикой, какой-то проповедью, катехизацией – мы можем увидеть разные ответы на эти вопросы. Я сразу скажу, что не надо пугаться, потому что по сути они не противоречат друг другу, но, в общем-то, так сказать, не надо здесь искать вот чего-то такого ясного и однозначного, сказать: вот это правильно, а вот этот отец или этот там профессор, он говорит совершенно неправильно. 

А. Ананьев 

– Ну давайте не будем загадывать, потому что я-то себе выводов там напридумывал очень много. О роли женщины в жизни мужчины, причем далеко не самой благоприятной. 

Протоиерей Вячеслав 

– Ну давайте, мы, наверное, всего не исчерпаем в сегодняшней нашей беседе. И, в общем-то, это было бы наивно так думать, но к чему-то, так сказать, прикоснемся, о чем-то поговорим. Тем более что у меня есть своя точка зрения, опять-таки ну не высосанная из пальца или рожденная где-то, так сказать, в глубинах моего рассудка, а тоже почерпанная из того, что я знаю, чему меня учили, что я читал. 

А. Ананьев 

– Вы знаете, что я вспомнил (я сейчас обращаюсь к нашим слушателям), в Свято-Никольском храме в селе Макарово Московской области, близ Черноголовки, своды храма расписаны как раз сценами грехопадения.  

Протоиерей Вячеслав 

– Да, притвора. 

А. Ананьев 

– Да, стены притвора. И причем это очень красивая роспись. А почему вы выбрали именно ее для росписи притвора вашего храма? 

Протоиерей Вячеслав 

– Дело в том, что мне очень хотелось, чтобы храм и храмовое пространство, и то, с чем человек встречается, переступая порог храма (а ведь этот порог переступают не только люди уже глубоко воцерковленные, но и люди, которые может быть делают только первые шаги в Церкви, а может быть, даже и те, которые еще до этого порога даже не дошли, но и такие люди могут оказаться в храме), чтобы то, что они увидят в храме, то с чем они там встретятся, могло и заставить их о чем-то задуматься, и поставить перед ними какие-то вопросы, а может быть, даже и найти какие-то ответы. И вот собственно в притворе храма у нас росписи, которые говорят о самом начале – о творении мира, о творении человека и о грехопадении, и изгнании Адама и Евы из рая – собственно то, о чем мы сегодня с вами будем говорить. Потому что, не понимая этого, мы не поймем собственно самого главного в Евангелии. Евангелие – это радостная весть. О чем? О спасении. И что такое спасение? Никогда человек не поймет, что такое спасение, если он не ощущает, не понимает, а в чем же состоит погибель, а от чего собственно он должен спасаться. И вот эта история о грехопадении – это именно и есть рассказ о том, что же такое произошло, какая духовная катастрофа произошла с человеком, вообще в мироздании, что понадобилось это спасение. И Господь приходит именно в этот мир после грехопадения, приходит именно потому, что грехопадение совершилось. И именно потому, что оно совершилось, спасение совершается именно тем образом, через Его крестную жертву, каким оно совершается. Так что здесь все неслучайно. И в притворе храма фрески, которые повествуют о начале творения и падении, а затем, если мы входим уже в сам храм, в неф, да, мы видим уже фрески, которые рассказывают о евангельской истории, о том, как Христос приходит нас спасать. И на восточной стене большая фреска Евхаристии, причастия – вот собственно это мне кажется очень важным это сейчас зафиксировать. Потому что, говоря сегодня о древе познания добра и зла, мы собственно к этому обязательно подойдем. 

А. Ананьев 

– Итак, древо познания добра и зла. Вы говорите, что это символ. 

Протоиерей Вячеслав 

– Это язык символический описания того, что там происходило. Тут очень важно понимать: это совершенно не значит, что не было этой реальности. Более того, я просто убежден, что она была, но просто эта реальность была иная. Все слова, которые мы с вами знаем и даже которые не знаем, они так или иначе связаны с той реальностью, в которой мы живем. Вот так это происходит. Собственно мы описываем эту реальность какими-то понятиями, терминами, находим слова, и вот так это все устроено. Но если мы реальности не знаем, то, в общем-то, у нас нет и слов. Вот, например, может быть, кому-то это покажется удивительным, когда святитель Иннокентий Иркутский переводил для эвенков Новый Завет и даже вот молитву Господню, так сказать, для этих народов Севера, и он столкнулся с некоей сложностью: а как перевести «хлеб наш насущный»? Потому что этого слова «хлеб» в их языке нет. У них нет хлеба, у них то, что у них каждый день на столе, это совсем не хлеб, а что это – рыба. И это вот это некая сложность. И собственно он переводил этот «хлеб» как «рыбу». У тех же северных народов есть, не знаю, десятки оттенков цвета белый, да. Вот у нас там ну белый, серый, там – ну два-три слова, может быть, какой-нибудь искусный филолог найдет. А у них десятки. А зеленого – нет. Потому что в их реальности нет собственно этого опыта, значит, и слова нет. И это очень важно понимать. И поэтому когда мы с вами говорим об этой реальности до грехопадения, то понятно, что мы используем наши слова, из мира после грехопадения, и потому здесь вот есть некий разрыв. Поэтому когда спрашивают, что было, это просто символ? Да нет, там была реальность, но говорить об этой реальности мы можем только вот этим языком... 

А. Ананьев 

– Понятными нам словами. 

Протоиерей Вячеслав 

– Языком метафоры, символа. И надо сказать, что конечно, отнюдь не случайны слова. Каждое слово на самом деле очень точно и имеет очень много уровней глубины, которая, может быть, до конца нам просто, так сказать, неведома. И вот смотрите, мне кажется, очень важно что здесь понимать. Древо познания добра и зла связано в нашем сознании с заповедью Божией. И собственно считается, что грехопадение произошло в результате того, что эта заповедь была нарушена: «Не вкушайте с древа познания добра и зла». Но для того, чтобы нам понять, что это за заповедь, и какой смысл стоит за этим запретом, мы должны с вами обязательно уяснить, вспомнить, внимательно прочитав этот текст библейский, что это была не единственная заповедь, которая дается человеку там, в Эдемском саду еще до грехопадения, и даже первая. Потому что была заповедь и «плодитесь и размножайтесь», и была заповедь о том, чтобы человек хранил и возделывал рай. И вот именно эта вторая заповедь нам представляется очень важной. Заповедь о том, чтобы человек, Адам нарекал имена животным. И это тоже, так сказать, очень важная заповедь в этом контексте. И заповедь невкушения плодов с древа познания добра и зла. Первое, наверное, о чем стоит здесь сказать, что часто смущает тоже многих людей, о том, что людям кажется, что вот Адам и Ева в райском саду находились в таком состоянии неведения. Они собственно, как невинные дети, еще и не знали, что есть добро, а что зло. И вот, так сказать, была некая такая возможность узнать. Они, как и полагается детям, так сказать, имели это желание, любопытство такое, хотя и знали, что нельзя, но как опять-таки бывает с детьми: если, значит, взрослые сказали ребенку, что ему что-то нельзя, то это кратчайшая дорога для того, чтобы ребенок это и сделал. 

А. Ананьев 

– Вот здесь я хочу уточнить: оба ли не знали или только Ева? 

Протоиерей Вячеслав 

– Вот смотрите, во-первых, я не сказал, что они не знали. Я сказал, что это наше представление такое или, скажем так, многих из нас, читателей Священного Писания. Есть такое расхожее представление, что Адам и Ева в этом райском состоянии находились, в таком вот невинном что ли состоянии – они не знали о том, что такое добро и зло. Я-то как раз хочу сказать, что я согласен с теми богословами и теми святыми отцами, например святителем Иоанном Златоустом, который говорит, что, конечно же, это не так. Святитель Иоанн Златоуст просто говорит, что как же так, тогда получается, что грех стал путем к мудрости? Нет, этого не будет. Конечно же, Адам и Ева знали добро и зло до еще того, как они нарушили эту заповедь о невкушении. Дело в том, и это всегда очень важно нам понимать, что вот как раз само это слово «знание» в библейском контексте, на языке Библии означает не совсем то, что означает вот наше, так сказать, в таком нашем обиходном употреблении. Для нас, как правило, знание – это просто получение некоей информации.  

А. Ананьев 

– Знание – свет. 

Протоиерей Вячеслав 

– Ну вот что-то такое. Вот я не знал там, так сказать, как решать теорему Пифагора – вот теперь я узнал, вот я, так сказать, знаю там, да. Или я не знал столицу Китая, теперь узнал – вот она называется так. То есть некая информация. Ну бывает, и более серьезная, и это так. Но в Библии знание не сводится только к этому. Знание еще и есть некое такое единство с тем, что мы знаем, вот в буквальном смысле соединение, обладание. Вот например, когда уже в 4-й главе, после грехопадения, говорится о том, что Адам познал Еву, то это значит что не то, что он что-то такое о ней узнал, там какие-то сведения новые, которые раньше он не знал. А вот он вошел с ней в такое единство, что он ее познал. На самом деле и в Евангелии, когда мы слышим слова Спасителя о том, что мы должны, «познайте истину» – это значит не то, что узнайте что-то такое, прочитайте Катехизис, Закон Божий, и вы... Нет, это не про уроки Закона Божия, не про богословие, а это про опытное, жизненное соединение с истиной. Вот познать – это значит стать единым с тем, что ты познал, стать одним. И вот в этом смысле, смотрите, Адам и Ева уже знали, что такое добро и зло. Хотя бы просто потому, что вот смотрите, Библия начинается с того, что Господь творит мир. И вот первый день творения, второй день творения и третий день творения и говорится: и хорошо весьма. Вот мы знаем, что такое хорошо – вот это то, что Бог творит. Это хорошо, это есть добро, потому что это связано с Богом. И на самом деле Адам и Ева и знали о том, а что нехорошо. Это тоже на самом деле сказано там еще, в Эдемском саду. Нехорошо человеку быть...  

А. Ананьев 

– Одному. 

Протоиерей Вячеслав 

– Одному. Это нехорошо. То, что не хорошо, то плохо. Это и есть зло – вот эта вот отделенность. Есть очень интересная такая версия о том, собственно, когда Адам-то вдруг это как-то вот понял, да, что нехорошо. Он нарекал имена животным, а животные-то как к нему приходили – они же парами приходили к нему, и он их нарекал. Ну все по парам, а он-то один. Нехорошо быть одному. И дальше эта история о творении женщины, к которой, может быть, мы вернемся. Итак, добро и зло, оно было известно Адаму и Еве. Но опытно, будучи в Эдемском саду, Адам как бы его не знал. Опытно не знал. Вот как мы с вами можем знать, что плохо убивать или употреблять наркотики, но это не значит, что каждый из нас имеет опыт убийства или употребления этой заразы. Вот то же самое случилось с Адамом и Евой. Он знал и что такое добро, и что такое зло, но был еще к нему непричастен. После того, что совершилось в результате нарушения заповеди о посте, о невкушении, он опытно познал. И увидели они, что наги, – но мы к этому еще вернемся, вот это этот важный момент. И дальше смотрите, сразу, наверное, стоит это сказать, чтобы нам ну не убегать в такие пространные рассуждения, и мне представляется это очень важным. Да, опять же еще одно из таких расхожих представлений о истории грехопадения о том, что людей правда это смущает. Вот как меня как-то спрашивал даже кто-то: ну как же так? Господь же благ, Он любит человека, ну зачем же вот Он, так сказать, в раю, где человек был с Богом, где было все так хорошо, вот Он что-то такое устраивает, что может соблазнить человека, его искусить. Ну ведь даже родитель добрый, внимательный, сознательный никогда не оставит маленького ребенка еще, так сказать, неразумного рядом с открытым огнем, он закрывает там розетки как-то, так сказать, его. А зачем же вот это делает? И вот здесь ведь важно сказать, напомнить то, о чем уже прозвучало в нашей беседе, о том, что эта заповедь о невкушении плодов с древа познания добра и зла – это заповедь поста, заповедь воздержания. А постом мы воздерживаемся не от дурного, не от греха – от этого мы должны воздерживаться, извините, каждый день, каждый час своей жизни, – постом мы воздерживаемся от чего-то хорошего на время, ради лучшего. 

А. Ананьев 

– Меня зовут Александр Ананьев. Я продолжаю задавать в светлой студии светлого радио свои вопросы неофита настоятелю Свято-Никольского храма села Макарово близ Черноголовки, Московской области, протоиерею Вячеславу Перевезенцеву. Вы сейчас открыли мне глаза на удивительный факт. То есть грехопадение, в сущности, заключается в нарушении Адамом и Евой поста. Но ведь пост это какой-то период, за который нужно воздерживаться от каких-то конкретных мыслей, действий, поступков, продуктов. Но Бог же не сказал о том, что вот есть период, в который вы не должны есть эти плоды? Он им в принципе запретил это. 

Протоиерей Вячеслав 

– Вот здесь святые отцы очень часто как раз говорят о том, что этот запрет был именно временный. И для того, чтобы это понять, почему это так, конечно же, мы должны все-таки сказать о том, а что же это было за древо такое – познания добра и зла, что это было за древо такое. Еще раз напомним, что язык этот символический, и поэтому, в общем, мы не ставим перед собой задачу вот нарисовать какую-то, так сказать, реальность. Но, например преподобный Ефрем Сирин, а за ним и святитель Григорий Богослов, они говорят о том, что это как раз не было что-то такое дурное, что могло искусить человека. Вы знаете, ну вот, правда, нехорошо лезть в розетку, не лезь. Как, кстати, я часто встречал такое толкование, ну это было проверка как бы верности, послушания человека Богу. Вот на самом деле, может быть, там вообще ничего даже не было. Ну представьте себе: есть несколько там каких-нибудь ящичков, да, десять, и девять можно открывать, а на десятом написано: не открывай. Ну просто написано: не открывай. Ну человек открывает, везде можно – там что-то какие-то безделушки лежат, ничего особенного. Ну а вот этот ему очень хочется, а он открывает – там ничего нет. Потому что вот ну на самом деле просто это была проверка: вот ты как...  

А. Ананьев 

– Классический сюжет. Есть целый замок, женщины, и в одну комнату нельзя заходить, в одну комнату нельзя открывать дверь. И можно быть на сто процентов уверенным, что женщина обязательно поднимется в эту башню, откроет эту комнату и влипнет в неприятную историю. 

Протоиерей Вячеслав 

– Ну я думаю, с мужчиной произойдет то же самое. 

А. Ананьев 

– Нет, мужчина другой. 

Протоиерей Вячеслав 

– Ну хорошо. Мы можем даже, может быть, с этим поспорить. Значит, но смотрите, я думаю, что это очень такое поверхностное понимание, что это такое вот только некое испытание человеческой верности, хотя в этом есть смысл. А преподобный Ефрем Сирин говорит о том, что это дерево, древо познания добра и зла, которое было насажено в Эдемском саду, это было как раз то, к чему человек должен прийти обязательно. В конце концов он говорит, что это был Сам Бог. И просто прийти туда и вкусить эти плоды человек мог, только изменившись, став другим, пройдя определенный путь, скажем так, придя к этому древу не с пустыми руками. Если мы опять возьмем ну какой-то образ из нашей жизни, из нашей церковной жизни и вспомним о таинстве Святой Евхаристии, и мы вспомним, что и перед причастием мы храним пост. И это не какая-то формальная такая история, этот пост должен нас готовить к этой встрече, встрече со Христом, с Его жизнью, которая нам дается как дар, а не потому что мы заслужили. Но дается она только тогда, когда мы можем этот дар вместить. А как нам его вместить? А нам нужно же какую-то проделать работу, нам нужно войти в это состояние любви и веры, покаяния, изменения своей жизни. Вот я возвращу вас чуть-чуть назад, к истории, о которой говорится в самой первой главе Книги Бытия, где Господь, Библия нам говорит о том, как Бог творит человека. Эти слова нам тоже всем хорошо знакомы: «Сотворим человека по образу и подобию Нашему», но дальше – это 26-й стих, а в 27-м стихе говорится: и сотворил человека по образу Божию, – про подобие ничего не говорится. Мы обычно пропускаем это мимо своих ушей, потому что для нас образ и подобие – ну это такие синонимы, это там одно и тоже, ну да, здесь написали, здесь почему-то не написали. В Библии ничего не бывает вот такого случайного, каждая запятая на самом деле очень важна. И вот святые отцы об этом очень много размышляли, начиная еще со святителя Иринея Лионского, который был учеником самого апостола Иоанна Богослова, и различали эти два понятия. Образ Божий – это то, что нам дано, это то, что нас отличает от всей иной твари. Вот способность любить, способность творить – это вот, так сказать, наша... 

А. Ананьев 

– Способность давать имена.  

Протоиерей Вячеслав 

– Да, знание, свобода и власть над всей тварью, собственно способность давать имена – это и есть вот эта власть, которая Богом дана человеку над всем творением, он царь земли. А подобие – это то, что нам не дано, а то что нам задано, это то, к чему мы должны прийти, как бы раскрыв эти свои таланты, которые собственно и есть вот этот образ Божий, развив их. Так говорит тоже святитель Иоанн Златоуст, что вот, человек, Я дал тебе прекрасное тело, сотвори себе прекрасную душу. Мы должны пройти этот мир и стать другими, чем те, которыми мы сюда пришли. И Адам стоял именно перед этой задачей. Адам, еще первый человек, да, вот он должен был, так сказать, идти тоже в этом развитии, развить, раскрыть себя, он должен был идти по этому пути любви, жертвенной любви. И в конце концов через себя, в себе самом весь мир, все творение, которое у него были, присутствовало в нем, потому что он часть мира сего, но принадлежит не только миру, но еще в нем есть и образ Божий, принести этот мир как дар Богу. И затем с этой жертвой быть причастен Самому Богу – происходит вот это вот обожение, и когда через Адама все мироздание соединяется с Богом, соединяется по благодати, не по природе. Вот такой был замысел. И в этом смысле это древо было не просто случайным, не просто неким таким местом испытания человеческого послушания, человеческой верности, оно было, так сказать, посажено как именно главная цель человеческой жизни. Причастие этому древу – это было то, к чему человек был призван. Но как именно к причастию. И грех Адама состоял в том, что то, к чему он должен был готовиться, то к чему должен был прийти не с пустыми руками, а с жертвой, он эту жертву похитил, он собственно плоды эти, так сказать, употребил ну только вот для себя, с таким что ли потребительским началом. Вот об этом очень хорошо, как раз в этой истории со змеем и Евой очень хорошо это видно, как собственно это происходит. 

А. Ананьев 

– Отец Вячеслав, вот именно об этом я предлагаю подробно поговорить ровно через минуту. В следующей части «Светлого вечера». 

А. Ананьев 

– Что такое древо познания добра и зла, что случилось в райском саду, в чем заключалось грехопадение Адама и Евы – об этом сегодня в студии светлого радио я, Александр Ананьев, разговариваю с настоятелем Свято-Никольского храма села Макарово Московской области, близ Черноголовки, с протоиереем Вячеславом Перевезенцевым. Еще раз здравствуйте, отец Вячеслав. 

Протоиерей Вячеслав 

– Добрый вечер. 

А. Ананьев 

– Фантастическая получатся дискуссия о том, что такое древо познания добра и зла. Размышляя над этим вопросом, я наткнулся вот на какой удивительный факт. В раю ведь было много различных деревьев, и со всех деревьев вкушать плоды Адаму было можно. Среди этих деревьев росли два особенных – древо жизни, с которого тоже можно было вкушать плоды, и древо познания добра и зла. Они были обособлены, два древа, имеющих особенный смысл. И если одно древо жизни, а второе древо познания добра и зла, уместно ли, правильно ли предположить, что древо познания добра и зла – это древо смерти? 

Протоиерей Вячеслав 

– Нет. Кстати, у некоторых святых отцов есть такой образ, что эти два древа находились недалеко друг от друга и ветви их были переплетены. 

А. Ананьев 

– Ну как жизнь и смерть. 

Протоиерей Вячеслав 

– Да. Но древо познания добра и зла это, конечно, не древо жизни, как мы с вами уже говорили. По крайней мере по учению многих святых отцов. В частности об этом очень подробно, очень ярко говорит преподобный Ефрем Сирин – это собственно Сам Бог, это сама жизнь. Это сама жизнь. В чем собственно произошла трагедия? Трагедия произошла в том, о чем, например, говорит и святой апостол Павел. Помните, в Послании к Коринфянам он говорит, что многие из вас, причащаясь, умирают, ибо недостойно это делают. Странные слова. Ну как это? Но это слова Писания, это слова великого апостола. И вот что произошло собственно в результате грехопадения? В результате грехопадения произошло то, что человек, не будучи подготовленным, не с правильным устроением, взглядом на это древо, он к нему приступил. Потому что, смотрите, в этом рассказе из 3-й главы Книги Бытия о том, как змей искушает. Сам этот рассказ удивительный, если вы внимательно его почитаете, а я вам всем это очень советую, вы просто поймете, что это своего рода ну такая прямо пошаговая инструкция того, как вообще совершается любой грех в человеке. В нашей жизни, каждодневно, именно так и совершается. Вот приходит какой-то помысл, который мы не отгоняем почему-то, хотя именно это и нужно делать, этому учат святые отцы: нельзя разговаривать с помыслом, греховным помыслом, его не надо оправдывать, не надо, так сказать, ему находить какое-то место в нашей жизни, его нужно просто прогнать. А если не получается прогнать, то просто ну как, ну сильно закричать: «Господи, помоги! Меня хотят ограбить, меня хотят убить!» Но мы начинаем разговаривать, да, потому что нам этот помысл сладок, приятен. И как только мы вступаем в этот диалог, мы вдруг видим, начинаем смотреть уже по-другому на этот мир. И Ева, вступив в диалог с диаволом, лжецом, который, конечно же, с самого начала ей врет, она вдруг видит этот дерево совсем другими глазами. Не теми глазами, которыми она его видела, может быть, еще вчера, если, так сказать, там было это вчера, глазами Бога, потому что она находилась в этом единстве с Богом. И ну представляете, Тот, Кого вы любите, с Которым вы находите близость и единство, Он говорит, что вот это плохо, и вы смотрите на это, что вам говорят плохо, именно глазами Того, Кого вы любите и не размышляете, почему вот оно есть плохо. А Ева посмотрела уже другими глазами. И что у нее родилось в сознании: ага, плоды этого дерева пригодны для пищи... 

А. Ананьев 

– Древо хорошо для пищи и что оно приятно для глаз. 

Протоиерей Вячеслав 

– Приятно для глаз.  

А. Ананьев 

– И вожделенно, потому что дает знание.  

Протоиерей Вячеслав 

– И вожделенно, потому что дает знание. Похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, – это уже слова апостола Иоанна Богослова. Это три искушения, которыми диавол искушал Спасителя в пустыне, помните? Именно это все было, да: преврати камни в хлеба, значит, и за Тобой пойдут, бросься с крыла храма и поклонись мне, и все народы будут Тебе поклоняться. Вот это то, что произошло с Евой – она увидела это древо другими глазами, вот именно глазами похоти, глазами, которые, так сказать, ну все подбирают под себя. И вкусив, она осталась в этом состоянии. И грех – в этом суть любого греха, и уж тем более первородного греха состоит в том, что грех разделяет. Вот вы у меня тут спрашивали и многие тоже как бы, а почему вот я говорю, Адам, ведь была и Ева? Но дело в том, что Адам и Ева до грехопадения были едины. Они были едины. 

А. Ананьев 

– Вот я хотел сейчас обратить внимание слушателей. Я же вчера тоже внимательно, вслух прочитал вот эту Книгу Бытия, и я обратил внимание на удивительный факт. Вы говорите, Ева, но тогда она была не Ева. Имя Ева...  

Протоиерей Вячеслав 

– Получила после, конечно. 

А. Ананьев 

– Адам дал ей только после. А тогда она была просто женщина, жена. 

Протоиерей Вячеслав 

– Жена. А жена на самом деле на древнееврейском, иврите это «иша», а муж «иш». А сотворена она, как вы помните, из чего? 

А. Ананьев 

– Из ребра. 

Протоиерей Вячеслав 

– Из ребра. А ребро это что такое? 

А. Ананьев 

– Кость. Причем, цитируя Кортнева Алексея, очень любимого музыканта: кость, причем не самая лучшая кость. 

Протоиерей Вячеслав 

– Да, ну в общем, это не так совсем. Потому что на древнееврейском языке, ну как и на русском языке, ребро есть не только некая анатомическая часть человеческого естества, но еще и некая сторона, аспект. Вот ребро. 

А. Ананьев 

– Да, но Он потом закрыл его плотью.  

Протоиерей Вячеслав 

– Да, правильно. Потому что это такой язык, он должен быть вот, так сказать, наглядный. Но Адам это собственно человек, да, опять-таки это глина, вот та материя, из которой был сотворен человек. И человек не был гермафродитом, но в нем была и одна сторона, и другая сторона, и мужская, и женская. Собственно и до сих пор это так остается. Но они были в таком вот ну прямо, так сказать, телесном единстве. И затем происходит в результате сна, а точнее там опять-таки не сон, а экстаз, вдохновение, происходит это разделение. Эта сторона человека, вот эта женская сторона получает самостоятельность, но единство не теряется. Нам сейчас это трудно представить. Потому что мы понимаем, что значит один и что значит другой, но мы не понимаем, как это может быть: один и другой, но одно – непонятно совершенно. Так же нам и непонятно: догмат о Святой Троице – одна природа, три Лица, – нам это непонятно. Мы в это верим, мы это исповедуем, но найти в своей голове картинку – вот как это, так сказать, мы не можем. Но именно так и было. Адам и Ева это были два лица, но одной природы. Они были наги и не стыдились, потому что они не отличались один от другого. Ева смотрела на Адама – и видела себя, но только в мужской ипостаси. Адам смотрел на Еву – и видел себя, только вот в этой женской своей стороне. И это единство было у них друг с другом и со всем миром, и самое главное с Творцом этого мира – вот это единство, вот собственно это и есть райское состояние. И это-то Бог и заповедовал человеку хранить и возделывать. Хранить – потому что если есть заповедь хранить, значит можно это потерять. Возделывать – то есть на самом деле, как говорит преподобный Максим Исповедник, Адам был призван к тому, чтобы это состояние эдемское как бы расширять на весь мир. Потому что Эдем-то имел ну как бы некие границы, он имел локальное место, и там, в Эдеме, был рай, а за пределами Эдема не было рая. Задача Адама была вот как бы на все это распространить. Но он мог это делать, только оставаясь в этом единстве как с Евой, так и с Богом. И собственно грехопадение и состоит в том, что это единство было нарушено. Грех – это то, что отделяет. Произошло разделение между Адамом и Евой. Вы помните, что они увидели друг друга и устыдились. 

А. Ананьев 

– И устыдились. 

Протоиерей Вячеслав 

– Они что, друг друга не видели нагими? И раньше видели, но не было греха, и потому они не стыдились друг друга, потому что не воспринимали другого как другого. Стыд – это всегда некая неловкость перед взглядом чужого, иного. И вот это собственно одно разделение. Но произошло разделение человека и с миром, и дальше там вся эта история, когда в поте лица уже будешь – то есть человеку уже в этом мире неуютно, ему надо в поте лица, так сказать, трудиться, чтобы в этом мире оставаться. И самое страшное последствие этого греха и суть этого греха – это отделение собственно человека от Бога. И в результате этого отделения и происходит главное катастрофическое последствие грехопадения – в мир через человека входит тление, смерть. Потому что человек не был сотворен бессмертным, он был сотворен потенциально бессмертным, да. Вот это подобие – это и есть достижение бессмертия, оно было ему дано как задание. Но он это задание не выполнил, замкнувшись на себя, отвернувшись от Бога. Как вот если мы, ну не знаю, в розетку там какой-нибудь прибор воткнут, значит, он может светить там, да, сколько угодно, но если его из розетки вытащить, может быть, он не сразу погаснет, может, там какой-то есть аккумулятор, который еще там сколько-то времени эту энергию поддержит. Но если его не заряжать, этот аккумулятор – все, он иссякнет. Вот то же самое произошло и с человеком. Смерть вошла не как наказание – что Бог ему: хорошо, вот ты меня обидел, теперь будешь, значит, – нет, это именно следствие. Наказал себя, конечно же, сам человек. Человек, отвернувшись от Бога, разрушив этот рай, вот это единство, он принял вот эти последствия того, что он соделал. 

А. Ананьев 

– Вы знаете, чего я не понимаю: ведь змей, он же был создан Богом. 

Протоиерей Вячеслав 

– Да, конечно. 

А. Ананьев 

– И древо познания было создано Богом. 

Протоиерей Вячеслав 

– Да.  

А. Ананьев 

– Как же Бог допустил, чтобы змей искушал Еву? Ведь это же Его создание и это Его создание и как-то так... И еще вот что я не понимаю: в Эдеме было все идеально, было все создано для жизни. И тут появляется само понятие зла, исходящее от этого древа.  

А. Ананьев 

– Зло исходит не от древа, оно все-таки исходит от змея. И змей именно искуситель, соблазнитель. Образ сатаны как одного из ангелов Божиих, сотворенных Богом, как Своих ангелов (собственно ангел – посланник служитель), отпадшего от Бога – ну это очень важная история, да, в понимании того, о чем мы с вами говорим. Мне, например, очень нравится, мне кажется, это в книге «Повести временных лет» есть как бы эта легенда приводится. Она, понятно, не преподобным Нестором придумана, откуда-то он ее взял из древности, о том собственно, как произошло отпадение сатаны от Бога. Когда именно Адам исполняет поручение Бога называть имена животным, то он называет имена этим животным, дает не только ну всякой твари, которая по паре там бегает – жирафам, бегемотам, кроликам там и так далее. Но и ангелам, потому что ангелы тоже животные, это тоже творение Божие. И вот этого и не мог вынести самый что ли первый ангел, Люцифер – ангел света, ангел хранитель всея земли, что какой-то там, что пришел после него – когда бы сотворен Ангел, а когда человек, человек был в последний день, вот он пришел последний, – и кто он такой, этот человек. А ведь называние имени, наречение имени – это есть проявление власти: кому я даю имя, над тем я и властвую. И человек, по учению Православной Церкви, выше ангелов, как это ни странно, хотя мы говорим, ангелы – это вот то, к чему мы должны стремиться. Но по своей природе, по замыслу образ Божий только в человеке, человек выше ангелов. И человек, Адам, дает, нарекает имя. И вот этого не выдерживает там ангел света и говорит: ну этого я не потерплю там, я, так сказать, да, значит, отпадаю. И человек оказывается для сатаны, противника Божия, главным источником раздора. Он даже не столько воюет с Богом, сколько воюет именно с человеком, его задача человека погубить. А задача Бога, как любящего Отца, сохранить. Но смотрите, что здесь очень важно. Конечно же, Бог имел на то власть там просто, ну в общем, да, и этих ангелов отпадших уничтожить, и там все. Но замысел-то какой – замысел Бога о человеке в том, чтобы человек смог прийти в такое единение с Творцом, чтобы через него все творение смогло быть причастно Божественной жизни. Единение возможно только по подобию, потому что если этого подобия нет, не будет единства. Если Бог есть любовь, то тогда в единстве с Ним может быть только тот, кто в себе любовь эту взрастил, в котором она тоже есть, тогда подобное притягивает подобное. Но любовь может вырасти, только если есть свобода. Если нет свободы, не может быть любви. То есть если нет выбора – не любить, – то не может быть. Любовь – это всегда выбор, она растет из этой тайны свободы. И именно это и не мог Господь нарушить в человеке, уничтожить в человеке, потому что тогда Он уничтожил бы самого человека. Человек перестал быть бы человеком, если бы он не был свободным. И вот это искушение, соблазн, который идет от диавола, понимаете, это тоже очень важная история. Нам всегда кажется, что ну вот это что ли, ну если он соблазн, то он собственно и виноват – это, конечно, страшное недоразумение и опасное очень. Есть одна история, знаете, из древнего патерика. Там говорится об одном диаконе, которому было послушание, он должен был крестить людей. Тогда много еще крестили взрослых людей, и у него было послушание такое специфическое – он должен был крестить женщин. А так как ну крещение свершается через полное погружение, вот, и тогда как-то люди были менее невротизированные, чем сейчас, то конечно, это свершалось не в одеждах каких-то, а нагишом. И вот этот диакон, совершая это свое послушание, совершая крещение, он очень смущался. Он был молодым еще человеком и вот он смущался, и он молился Господу: «Господи, ну вот Ты можешь меня сделать бесстрастным, я уже не могу вот, там второй год я уже тут». А Тот ему говорит: «Я могу тебя сделать бесстрастным, но Я так хотел, чтобы ты научился этому сам». И вот смотрите, это очень важная такая, да, и этот диакон все понял, и все у него получилось. И это очень важная история. Если есть соблазн, это значит, это перед нами вызов, чтобы мы смогли научиться ему противостоять, чтобы мы могли научиться быть выше этого. И это не значит, что ну как бы Бог посылает нам это, но мир – в мире это есть. Но мы должны стать другими. Конечно, когда человек идет по этому пути возрастания духовного, вот этой верности Богу, то, конечно же, он преодолевает эти соблазны. Эти соблазны являются как бы некими ступенями, понимаете, по которым он восходит к этому совершенству.  

А. Ананьев 

– Как пела группа «Машина времени»: «Ты помнишь, как все начиналось...»– сегодня мы вспоминаем, рассуждаем и пытаемся понять, как все начиналось, с нашим дорогим гостем, с настоятелем Свято-Никольского храма села Макарово близ Черноголовки, протоиереем Вячеславом Перевезенцевым. Я Александр Ананьев. Мы говорим о смысле грехопадения и о сути древа познания добра и зла. Отец Вячеслав, многие, чтобы не называть имен, считают, что грехопадение заключалось даже не в том, что Ева вкусила с древа познания добра и зла и дала этот плод своему мужу, и он ел, а в том, что они не признались, в том, что они не покаялись. Ведь Бог дал им такой шанс. 

Протоиерей Вячеслав 

– Да.  

А. Ананьев 

– Он спросил у Адама: ел ли ты с древа познания добра и зла? На что Адам в сущности ответил: это был не я, мне дала Ева. И Он спросил Еву: Ева, ела ли ты с древа познания добра и зла? Она сказала: это была не я, мне дал змей. И тогда Бог наказал змея, наказал Еву и наказал Адама. Или я неправильно употребляю еще глагол «наказал»? Вот с этим еще хочется разобраться. Так вот правы ли те, кто считают, что грехопадение случилось именно тогда? И тогда люди потеряли люди свой последний, в сущности, шанс?  

Протоиерей Вячеслав 

– Смотрите, грехопадение совершилось, конечно же, в тот момент даже, когда Ева начинает со змеем разговаривать, как я уже сказал, уже начинается падение. Она забыла про Бога, и ей стало интересно то, что говорит ей тот, кто говорит явно, она знает это, потому что он говорит: а правда ли, Бог сказал, что ни с каких деревьев в Эдемском саду нельзя есть? Она же точно знает, что неправда – всё, можно уже на этом закончить, это неправда. Но она начинает, говорит: да нет, Он сказал, что со всех можно, а вот с этого нельзя, даже не прикасайтесь – хотя этого Он не говорил. 

А. Ананьев 

– Зачем она это придумала? 

Протоиерей Вячеслав 

– Да. Вот, так сказать, я не думаю, что мы можем так глубоко: зачем. Но вот это путь греха. Вот здесь уже коготок увяз, вот он уже здесь увяз, да? А дальше она посмотрела – и коготок увяз еще глубже. А дальше сорвала – и еще глубже. А дальше ела – и совсем уже всё, птичка пропала. А дальше дала Адаму. Тут тоже интересно, а почему Адам, значит... 

А. Ананьев 

– Да, кстати, а почему же он не сказал: ну что же ты делаешь? Я не буду есть, мне же Бог запретил. 

Протоиерей Вячеслав 

– Ну потому что они были... Да, ну правильно. Вот мы можем, наверное, на эту тему как-то, так сказать, рассуждать и что-то фантазировать. Но они были едины, понимаете, вот это очень важно понимать. Согрешил человек. Человек. Ну да, через эту свою женскую сторону, которая в каком-то смысле (можно тоже здесь спекулировать много на этой теме) более открыта вот к этому разговору, более там, может быть, так внимательна как-то, так сказать. Ну я не хочу здесь как раз в это вдаваться, просто у нас нет времени. Итак, грех совершен. Но Бог, конечно же, понимая, все видя, что все это совершилось, Он дает шанс. Он дает шанс ну вернуться. Собственно покаяние означает возвращение, перемену. Вот ты увидел так, то можно по-другому как-то увидеть. Шанс этот дается, но этим шансом не воспользуется ни Адам, ни Ева. Причем начинается разговор именно с Адама. И там очень интересно, смотрите, разговор, что, Адам, где ты? Опять же мы прекрасно понимаем, что это не Бог ослеп, да, Бог прекрасно видит, где Адам. Это Адам потерялся. И он слышит Бога, но уже Его не видит. Вот это тоже одно из удивительных последствий грехопадения – глаза, которые обращены, становятся неспособны видеть Бога, потому что они обращены на себя и на свое. Происходит то, что опять-таки происходит так часто в нашей жизни, когда человеку не хватает мужества, не хватает смелости признать то, что он совершил, признать как за свою ошибку, принять эти последствия и просить о милости. Адам это не делает. Он рефлекторно, так сказать: не я, – значит, он защищает себя. Потому что он уже в этом грехе отъединен, он про Еву не думает – она чужая уже стала. И Бога уже не видит – Он чужой. Он думает только о себе. И как, так сказать, этот страус, который прячет голову в песок, как человек, который думает о себе, что если он сейчас себе выгородит, то вот собственно эта логика здесь и происходит. То же самое потом, так сказать, происходит и с Евой. И тогда собственно и происходит то, что мы называем наказанием, да. Слово опять-таки в нашей жизни несет очень такую мощную нагрузку, но мы уже с вами, мне кажется, об этом проговорили, что конечно же, это не в смысле наказания, которое вот можно наказать, а можно не наказать. Или можно наказать вот так, а можно было полегче ну там как-нибудь наказать. Нет, совсем не это. В данном случае выбора у Бога не было. Он дал им возможность избежать этих последствий через то, чтобы они вернулись в то состояние единства и любви. Но они не смогли, не захотели, им страшно было, и они уже этого не видели пути. Вот грех еще переводится с греческого как «промах», «ошибка» – когда вот цель теряется, и ты не видишь этой цели, и ты стреляешь мимо. Вот у них произошло вот это вот затмение и сознания, и взгляда, и они, уже потеряв Бога из своего вида, они уже думали только о себе и о своем. И думая, конечно же, доставить себе благо, доставляли себе зло. И последствия грехопадения, они именно последствия, которые вот на том языке библейского мифа описываются как наказание, изгнание. Вот и картины все эти прекрасные, которые мы все хорошо знаем, когда, значит, Архангел Михаил стоит у врат Эдема, а бедные Адам и Ева бегут, схватившись, значит, за головы... 

А. Ананьев 

– В своих набедренных повязках. 

Протоиерей Вячеслав 

– В своих набедренных повязках. 

А. Ананьев 

– Из листьев смоквы, по-моему, да. 

Протоиерей Вячеслав 

– Да. Но понятно, что все это метафоры. Нет, было разрушено все ими самими. Их никто не изгонял, они себя изгнали из этого состояния. И последствия были страшные. И к этим последствиям оказались причастны и мы. Мы все дети Адама. Мы наказаны не потому, что, знаете, он там согрешил, Адам, ну и Ева и, так сказать, за их грех вот мы там несем – нет, просто мы все их дети. Мы все их дети. Вот представьте себе, как если ну когда книга печатается, есть такая матрица там, да, какой-то текст, вот он один. Можно внести какие-то там изменения в эту матрицу. Вот что-то там повредилось, опечатка вошла, а затем начинаются копии, и эта опечатка, она уже транслируется, так сказать, везде. И вот мы все копии Адама, в этом смысле мы все несем эти последствия, хотя сами там в этом всем не участвовали. Или как ну можно другой как бы образ представить, если кому-то нравится, что вот ну некий произошел вот ну что ли нарушение ну ДНК там, в какой-то этой системе, и человек, его природа изменилась. И появляются вот эти его одежды, да, кожаные ризы. Вот митрополит Антоний Сурожский, мне кажется, замечательно говорит, что такое эти кожаные ризы. В раю человек был телом и душою, у него не было еще плоти, была тело одухотворенное и душа, воплощенная в тело. Но после того, как он потерял рай, то появляется плоть – это то же самое тело, но уже не одухотворенное, как бы из него выходит, и оно как бы одебелевает. Эти вот кожаные ризы – это такая вот одебелевшая плоть, тело, потерявшее пронизанность этим духом. И задача человека как раз состоит в том, чтобы все это возвращать. Возвращать вот это вот единство души и духа, души и тела, единство с Богом, единство со всеми ближними, когда человек понимает, что другой это не другой, это ты же самый. Когда Господь говорит заповедь: делай другому то, что хочешь, чтобы делали тебе – это не в смысле поступай так вот хорошо, так сказать, нравственно, морально. Но это не другой – это ты же. Вот что ты себе бы сделал – вот ты и ему делай. И наоборот, то что ты себе не хочешь, не делай другому. Потому что ты это сделаешь, подумаешь: о как хорошо, у этого я возьму, у меня будет больше, а у него меньше, тем более что он плохой, ну и так далее – но ты же у себя украл. А если ты даешь другому – ты не просто кому-то даешь, а сам обделяешься, ты на самом деле получаешь. Вот этот вот закон удивительного всеединства, которое никуда не отменялось, все это есть. И в этом смысле как мы, будучи детьми ветхого Адама, несем последствия его греха, так и когда в мир приходит Новый Адам – Иисус Христос и в Самом Себе создает нового человека, и мы можем быть так же Ему причастны. Мы не можем себя спасти, никто из нас, самый святой, самый великий праведник не может себя спасти, но он спасается благодатью Христовой. И вся его правда состоит именно в том, что он эту благодать принимает. И если мы от Адама ветхого рождаемся, то что называется без своего соизволения – нас никто не спрашивал, мы, так сказать, пришли в этот мир и мы несем в себе эту человеческую природу, поврежденную грехом. То от Адама Нового мы не можем родиться без соизволения, нельзя это сделать помимо нас. Все уже сделано, все нам сказано. А нам нужно только сделать свой выбор, встать на этот путь и пойти этим непростым путем, чтобы это семя новой жизни, Нового Адама, которое в Крещении нам дается как семя, оно смогло принести плоды, чтобы мы вот смогли быть причастны этому Новому Адаму по-настоящему, а не только семя Его в себе носить. 

А. Ананьев 

– Возвращаясь к древу познания добра и зла и сути грехопадения. Наткнулся на рассуждения иеромонаха Иова (Гумерова), который предполагает, что обычай представлять в качестве вот этого плода древа познания добра и зла яблоко возник в европейской изобразительной традиции из-за сближения двух латинских существительных mālum – яблоко и malum – зло. Действительно ли плод древа познания добра и зла нужно воспринимать как зло... Что это не смерть, мы уже разобрались. Можно ли и нужно ли воспринимать плод этого дерева как зло? 

Протоиерей Вячеслав 

– Нет, еще раз повторяю, как раз ни в коем случае не зло. Это как раз добро в самом его предельном понимании. И, конечно же, мы не знаем, как, ну в Библии это не сказано, и поэтому мы можем тут гадать, но это все не более чем гадания. Яблоко, это иногда говорят, что они вкусили яблоко до Преображения там. Мы не знаем, какой это плод. И вот у нас, например, в храме, значит, Ева протягивает Адаму гранат. Ну разные есть, так сказать, толкования. Еще раз повторяю: нет, ни в коем случае не зло. Это, понимаете, само слово опять, познание добра и зла – вот нас это там, мы про это уже говорили в самом начале нашей сегодняшней беседы, познание означает не только понимание того, что есть добро и зло, это было, но и власть над добром и злом. Вот на самом деле человек должен получить власть, когда он будет готов нести эту власть. Вот когда он свой образ разовьет, раскроет до богоподобия, тогда ему и дается эта власть и над добром, и над злом, власть над всем миром. А если он не хочет идти этим путем труда вот этого, так сказать, возрастания, а как бы с черного входа войти, украсть этот плод, быть таким, так сказать, самозванцем, тем более собственно его и искушает змей именно этим: вы будете как боги. Боги – это вот ну как бы вот они все, они владыки, да, хотя частичка «как» здесь опять-таки выдает такую хитрую насмешку диавола над человеком. Потому что, конечно же, «как» означает: вы не будете богами, да. Иван такой же, как Павел – означает ровно то, что Иван точно не Павел. Вы будете как боги, вы будете – как бы, он сам говорит, – вы будете лишь обезьяной Бога. Ну а Ева-то не слышит, она не видит эту иронию сатанинскую. Ей же хочется на самом деле получить то, к чему она и призвана – но без труда. Это же магия, понимаете. Один тоже из очень важных, мне кажется, смыслов, которые мы можем вычитать из этой истории древа познания добра и зла – это вот собственно первая магия. Магия – это желание получить чего-то без внутреннего усилия, без внутреннего труда, без внутреннего изменения. Дайте мне чего-то – неважно, здоровья или там, может быть, каких-то способностей, – потому что я знаю какую-то формулу, или надену на себя какой-то амулет, или там принесу какую-то жертву – и вот тут я сразу это получу. Это магия. И религия, подлинная религия всегда была принципиальным противником магии. Потому что религия как раз и говорит о том, что должен измениться именно человек. Ты должен стать другим – и тогда, если на то будет воля Божия, ты получишь вот то, что тебе так необходимо. 

А. Ананьев 

– Я очень надеюсь, друзья, что вот эта наша часовая беседа с протоиереем Вячеславом Перевезенцевым помогла вам немножко стать другими, узнать что-то, что вас изменило. По крайней мере я услышал немало того, над чем я буду думать и что изменило меня. Меня зовут Александр Ананьев. Сегодня о грехопадении первых людей, о древе познания добра и зла мы говорили с настоятелем Свято-Никольского храма села Макарово близ Черноголовки, протоиереем Вячеславом Перевезенцевым. Спасибо, отец Вячеслав. 

Протоиерей Вячеслав 

– Спасибо и вам. Всего доброго. 

А. Ананьев 

– Я думаю, что мы еще продолжим с вами наш разговор в следующий раз.