Главная › Программы › Светлый вечер › Исторический час

«Аристократия Древней Руси». Исторический час с Дмитрием Володихиным. Гость программы - Сергей Алексеев (04.02.2018)

Гость программы: Доктор исторических наук Сергей Алексеев.

Тема беседы: жизнь и социальная роль аристократии в Древней Руси.

Д. Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! Это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы сегодня поговорим об аристократии — об аристократии древнерусской, об аристократии не на полях сражений и не в какие-нибудь высокие, святые моменты её жизни, а в быту, в повседневной её деятельности: в детстве, на свадьбах, на пирах и так далее, и так далее, и так далее. Поэтому рядом со мною в студии сидит доктор исторических наук Сергей Викторович Алексеев — замечательный специалист по истории древнего славянства и Древней Руси, человек, который является автором целого ряда книг по этому периоду нашей истории. Добрый день, Сергей Викторович!

С. Алексеев

— Здравствуйте!

Д. Володихин

— Итак, первый вопрос, собственно, начнём с детства: как русский аристократ воспитывался, какие навыки он в первую очередь получал? Давайте сначала уточним: мы говорим об аристократии Древней Руси, вплоть до... о домонгольской аристократии, но не о князьях самих, не о правителях, а о том слое, который находился рядом с ними, который использовался как в сражениях, так и в управлении княжеским хозяйством, княжескими городами. Собственно, наверное, этот слой можно назвать боярским.

С. Алексеев

— Да, если о говорить об аристократии Древней Руси, — это бояре.

Д. Володихин

— Ну так вот, ребёнок боярина — в какой момент родители берутся всерьёз за его воспитание и что стараются вложить в его голову и в его сердце?

С. Алексеев

— В принципе, по традиции, восходящей ещё к дохристианской эпохе, воспитание знатного человека, знатного воина (а знатный человек на Руси это, прежде всего, воин) начиналось с пелёнок, практически в буквальном смысле слова. Если восточные писатели пишут, что отец при рождении подносил новорожденному сыну меч, как будущее орудие его труда, то в русском дружинном эпосе, в «Слове о полку Игореве» и в позднейших былинах, уже бытовавших в народе, а не в высших слоях общества, мы имеем картину детей, в буквальном смысле выраставших с оружием под рукой.

Д. Володихин

— Это жуткая картина. Я себе представил младенчика, на которого сейчас же надели кольчугу, небольшой такой железный шлемик на голову...

С. Алексеев

— Ну, да, да, да. «Не пелёнами повиты, а бронёю повиты», да? В реальности, конечно, не так. По крайней мере, действительно, картина, представленная вами, выглядит жутковато. Но, в принципе, можно видеть, и археологические находки это подтверждают, что дети знатных людей предпочтительно играли в игры военные, у них было деревянное оружие, очень точно (вот это важно!) копировавшее подлинные формы оружия, просто миниатюрное. Точно так же, как дети ремесленников играли с игрушками, напоминавшими орудия труда их отцов. Естественно, когда уже приходило время, по модному ныне понятию, социализации, детей начинали уже приучать и к настоящему оружию, к походной жизни: сначала на охоте, в дальних поездках; потом, лет с тринадцати, с четырнадцати, вполне возможно, уже и в реальных военных походах. В то же время это был не единственный, конечно, механизм вот этого приобщения к жизни знатного человека. Тоже древняя традиция, тоже давняя традиция и традиция, вызывавшая не очень положительный отклик, прежде всего у духовенства: детей в очень раннем возрасте начинали водить на пиры. Боярский пир, пир, как правило, у князя или у знатнейшего боярина в городе — это место, где встречаются все знатнейшие люди, где они общаются между собой; где они не только пьют и веселятся, но и где они решают свои вопросы.

Д. Володихин

— Ну и на сколько я помню, в «Русской правде» была норма, согласно которой преступления, совершённые на пире — ну, это как бы полпреступления, то есть снисхождение к некой человеческой слабости: всё равно хмельной мёд доберётся до сердца, всё равно люди побуйствуют, так что смотрите снисходительно на братчину — кто пришёл, тот должен быть к этому готов.

С. Алексеев

— Это несколько более поздняя, на самом деле, норма. В «Церковном уставе» князя Ярослава, напротив, говорится, что душегубство — стенка на стенку на пирах и так далее, свадебные бои, караются точно так же, как обычные убийства или членовредительства. То есть тут всё-таки законодатели по-разному на это смотрели. Но с приходом Христианства появилось и, естественно, кое-что новое: дети бояр не обязаны были учиться, учиться в нашем понимании — хотя бы читать и писать. Не обязаны...

Д. Володихин

— Грамоте, письму, Закону Божьему.

С. Алексеев

— Обязаны были те, кто в будущем должны были стать духовными лицами, и школы создавались именно для таких людей. Дети бояр нужны были князьям всё-таки в несколько другом качестве, поэтому Владимир набирал детей в первую школу у нарочитых людей, то есть у видных представителей городской общины, княжеских чиновников, может быть, младших дружинников, но не бояр — это были разные категории людей.

Д. Володихин

— Сейчас уточним. Всё-таки первая школа: Владимир Святой — какой именно момент его правления?

С. Алексеев

— После крещения.

Д. Володихин

— То есть это конец десятого века?

С. Алексеев

— Да. Он основал школу в Киеве, Ярослав Мудрый позднее в Новгороде. Так вот, боярин был не обязан знать грамоту, сеять разумное, доброе, вечное — это была не его обязанность. Но князья уже в одиннадцатом веке стали грамотны.

Д. Володихин

— Значит, и боярину пора.

С. Алексеев

— Появился обширный оборот документации. А самое главное, князья на протяжении одиннадцатого века приучили бояр своих всё-таки жить церковной жизнью, хотя бы пока ещё в двоеверной стране, хотя бы пока, может быть, формально. Хотя были бояре, очень глубоко верующие — мы знаем о таких уже в одиннадцатом веке. Были даже те, кто оставлял дом и семью для монашеского подвига.

Д. Володихин

— Собственно, речь идёт, очевидно, о Печерской лавре.

С. Алексеев

— Феодосий Печерский — сын одного из младших княжеских бояр, наместника города Курска, и Варлаам Печерский — первый игумен монастыря, сын первого в боярах Иоанна.

Д. Володихин

— Это одиннадцатый век, и для тех времён это была настоящая революция. Получается так, что монах в одиннадцатом веке на Руси был революционером, а монах, который приходил из боярской семьи — революционером в квадрате.

С. Алексеев

— Безусловно. Но это важно как показатель того, что для бояр набожность, жертвование, скажем, не только икон, драгоценных сосудов, но и книг церковной ризницы, уже к середине одиннадцатого века было вполне в обычае. Ну а если по твоему приказу списываются книги, то скорее всего, ты умеешь их и читать.

Д. Володихин

— Значит, скорее всего, тебя кто-то учил.

С. Алексеев

— Из жития Феодосия Печерского мы знаем, что, если боярские дети чувствовали в себе склонность, они могли упросить родителей отдать их в учение. И родители шли навстречу, потому что, в общем, считали, что это вполне достойное дополнительное занятие для боярского сына. В домах особенно богатых бояр во второй половине одиннадцатого века уже были дьяки, которые писали при необходимости за них. Но, по крайней мере, умение читать у бояр во второй половине одиннадцатого века несомненно было, а значит, они учились. Но в церкви учили, конечно, далеко не только читать и писать, в церкви прививались христианские нравственные нормы, в церкви прививалась вера. В церкви прививалось среди прочего, что важно было для понимания нужности происходящего и боярской патриархальной семьи, в церкви прививалось почтение к старшим.

Д. Володихин

— Ну что ж, если говорить о том, откуда в России в массовом порядке черпали знания о жизни и быте аристократии нашей, то это, скорее всего, не книги, тем более не научные книги, а фильмы, и скорее даже фильмы-сказки. Поэтому в голову приходит прежде всего почестен пир у князя Владимира или, из фильма-сказки «О Садко, богатом госте», почестен пир новгородского боярства. И поэтому, я думаю, будет правильным, если сейчас в эфире прозвучит фрагмент из оперы «Садко» Николая Андреевича Римского-Корсакова.

(Звучит фрагмент из оперы «Садко».)

Д. Володихин

— После этой чудесной музыки мне легко напомнить вам, дорогие радиослушатели, что это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час», с вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы с выдающимся историком, знатоком истории Древней Руси Сергеем Викторовичем Алексеевым обсуждаем такую приятную, яркую и возвышенную тему, как жизнь древнерусской аристократии. Мне остаётся добавить, пожалуй, самую важную тему внутри обучения и воспитания ребёнка боярского происхождения, вот то, что мы до сих пор говорили — это воспитание воина, это воспитание христианина, это воспитание, может быть, грамотного человека. Но если ребёнок принадлежит к боярскому роду, то ему предстоит управлять людьми, ему предстоит когда-нибудь примерить на себя роль судьи и, может быть, воинского вождя — не столь значительного как князь, может быть, но порой и очень крупного полководца. Я уж не знаю, если это ребёнок из полоцкой, псковской или новгородской боярской семьи, то уж ему скорее всего не миновать какой-то роли воинского командира, хотя бы второстепенного. Поэтому важно, на мой взгляд, определить, собственно, что им давали в детстве, прививая вот такие навыки управленца, говоря огрублённым современным языком.

С. Алексеев

— Им давали наставления. Мы, конечно, мало знаем об этом, у нас литературы, созданной знатью древнерусской, или хотя бы вышедшей именно из кругов знати, почти нет. Мы можем отчасти судить по тому, как наставляли своих детей князья. Об этом у нас практически тоже один основной источник: поучения Владимира Мономаха своим детям. Здесь, конечно, играли роль общие начала христианской нравственности, почерпнутые прежде всего из сборников мудрости, наподобие великолепных «Изборников», списанных с болгарского оригинала, а там переведённых, в свою очередь, с греческого для князя Святослава во второй половине одиннадцатого века, которым, кстати, пользовался напрямую Владимир Мономах. Вся античная, вся христианская мудрость святоотеческая в поучение, она из «Изборников».

Д. Володихин

— Это, так сказать, христианский этический императив.

С. Алексеев

— Да. И он-то как раз должен был лежать в основе всего, поскольку прививалась идея ответственности перед Богом за тех, кто тебе верен.

Д. Володихин

— А практические навыки?

С. Алексеев

— Практические навыки — это то, что Мономах в своём поучении называет «от моего худого ума наставления», после, соответственно, приведённых словес Божественных. Всё это укладывается, на современный взгляд, примерно в страницу-полторы текста. Суть же наставлений заключается в том, что правитель, правящий людьми, во-первых, не должен слишком полагаться на нижестоящих, а должен во всё вникать сам.

Д. Володихин

— Хочешь, чтобы было сделано хорошо — сделай сам.

С. Алексеев

— Да. Он должен быть образован, вызывая уважение окружающих, он должен заботиться о слабых, он должен судить справедливо. Он должен избегать обид по отношению к тем, кто ему верен, и лучше в некоторых ситуациях простить виновного, чем наказать невиновного. В принципе, все эти наставления сейчас могут казаться общими местами, но здесь важно, что это действительно первое произведение, написанное знатным мирянином и обращённое к таким же мирянам. И здесь вот эта, в общем-то, старая, в общем-то, общечеловеческая, что называется, мудрость даётся впервые на Руси, в тесной связке с христианскими основаниями, которые идут перед этим.

Д. Володихин

— Но вот всё же. Допустим, сын боярина должен в какой-то момент впервые сесть и рассуживать людей, для этого он должен знать законы и обычаи. В какой-то момент он должен стать, допустим, во главе одного из полков княжеского воинства или во главе какого-нибудь городского ополчения, — впервые в жизни. Ему, может быть, пятнадцать лет, может быть, двадцать пять — тогда взрослели очень рано. Он должен знать всё, что ему необходимо, для того, чтобы с этим справиться. Откуда он знает закон, откуда он знает, как управлять, допустим, пятью сотнями или тысячью людей, ополчением и так далее? Вот кто это ему даёт?

С. Алексеев

— Как раз с военным управлением всё ясно. Как я уже сказал, в походах знатный человек был с 12-13 лет.

Д. Володихин

— То есть ему отец показывает: смотри на меня, как я делаю.

С. Алексеев

— Отец, или кормилец — человек, который приставлен к нему для воспитания. В отличие от княжеских родов, особенно в раннее время, в боярских семьях одиннадцатого, начала двенадцатого века кормилец уже сам не был знатным человеком, более того, он мог быть даже рабом. Но несомненно, что первичный опыт боевой, первичный опыт общения, хотя бы с подвластными людьми, такой человек, уже выделенный по каким-то принципам из общей челяди, мог дать. А потом уже, да, потом уже отец.

Д. Володихин

— Потом старший брат, дядя — родня.

С. Алексеев

— Отец, старший брат, дядя, в зависимости от того, действительно, кто за него отвечал, такой опыт несомненно давали. О воспитании боярских детей, о том, чтобы они прилежали к делам власти, могли заботиться даже не их родственники, а просто человек, который по тем или иным причинам брал боярича под покровительство, если тот остался, скажем, без отца. Феодосия Печерского, например, социализировать таким образом пытался приемник его отца на курском наместничестве. Восхитившись его набожностью, он пригласил Феодосия к себе на службу. Она в общем была, на наш нынешний взгляд, может быть, не очень почётной, но считалась почётной: он должен был сопровождать его в храм, он должен был прислуживать ему и другим боярам на пирах, а значит, и участвовать в их общении: слушать, как умные люди общаются. Преподобному Феодосию эта наука впрок, как известно, не пошла, он избрал другой путь, но многим, очевидно, шла.

Д. Володихин

— Ну а, допустим... Перечислим сейчас всех, кого мы назвали: кормилец, отец, старший брат, некий друг семьи или человек, который заменил отца на его должности — то есть мы называем мужчин. Какую роль могла оказать на воспитание будущего боярина или, во всяком случае, боярского сына женщина — мать, сестра или кто-то ещё?

С. Алексеев

— Разделения, можно сказать, функций между полами в доме в воспитании, конечно, при некоторых обстоятельствах могло быть очень гибким, особенно если женщина оставалась вдовой. Княгиня Ольга пошла походом на древлян сама, мать Феодосия Печерского сама управляла имением.

Д. Володихин

— И довольно жёстко, насколько я помню.

С. Алексеев

— И жёстко, верно. То есть, в принципе, женщина могла заменить мужчину при необходимости, но всё-таки это выбивалось из нормы.

Д. Володихин

— То есть, условно говоря, если мужчина есть, сына воспитывает мужчина, и точка.

С. Алексеев

— С определённого момента, да. Только в самые-самые малые годы за ребёнка отвечает даже не мать, а в знатной семье — кормилица.

Д. Володихин

— То есть в общем получается так: норма состоит в том, что с мальчиками работают как воспитатели мужчины. Это значит, что с девочками — женщины. Ну а что получала девочка? Ведь она же тоже отпрыск аристократического рода. К чему её-то готовили?

С. Алексеев

— Её в общем готовили к тому, что она будет боярыней, естественно, хозяйкой в огромном хозяйстве, при необходимости готовой заменить мужа в том, в чём сможет. Женщин даже больше, чем мужчин, скорее всего, учили грамоте...

Д. Володихин

— Вот «заменить мужа в том, в чём сможет». Вот, например, в чём: наденет ту же самую кольчугу, шелом, булаву возьмёт?

С. Алексеев

— Некоторых, видимо, воспитывали и так, хотя целенаправленно всё-таки их так не воспитывали. А вот организовать оборону имения в приграничной области, быть готовой стоять на стене небольшого града, воодушевляя воинов просто фактом своего присутствия, к этому, да, к этому, конечно, могли готовить. Более того, к этому и должны были готовить, потому что боярские замки, расположенные в зоне постоянной военной тревоги, могли в любой момент подвергнуться нападению.

Д. Володихин

— То есть, если я правильно понимаю, боярышня вовсе не была теремной затворницей, ей давали навыки ведения хозяйства, притом довольно большого, давали возможность понять законы, обычаи людей, которые живут вокруг неё, возможно, будут под её рукой, если что-то случится с мужем. Давали возможность вести какую-то экономическую деятельность. То есть её готовили к тому, что она будет достаточно самостоятельным человеком, с большим кругом обязанностей.

С. Алексеев

— Да, но об этом мы знаем ещё меньше, чем о воспитании мальчиков. Что мы точно знаем, это то, что знатные женщины учились чтению и письму. И письму тоже, поскольку ещё к одиннадцатому веку относится уникальный документ, дошедший до нас из Новгорода: берестяная грамота с любовным посланием, написанное очень молодой, знатной, образованной женщиной или девушкой, и понятно, что написанное не дьяком под её диктовку. Это текст, который дьяку доверить было нельзя.

Д. Володихин

— Там присутствует от первого лица текст.

С. Алексеев

— Да, конечно.

Д. Володихин

— Ну что ж, завершая разговор о воспитании, образовании юного аристократа или юной аристократки, я напоминаю вам, дорогие радиослушатели, что это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы с вами прерываемся буквально на минуту, чтобы вновь продолжить в эфире наш разговор.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы с замечательным историком, автором целого ряда книг по Древней Руси Сергеем Викторовичем Алексеевым обсуждаем жизнь и быт русской аристократии домонгольской эпохи. Вот вопрос, может быть, гораздо более завлекательный: образование, воспитание — это всё труд. А что аристократ получает, когда он вырастает, когда он становится действительно помощником князя, каким-то отдельным администратором в городе или в области некой? Ему на его уровне положено определённым образом одеваться, положен стол, наверное, получше, чем у крестьянина; положено определённое развлечение; положена, во всяком случае, охота; положено, очевидно, иметь боевых коней, и не одного — для себя и для своих людей. Вот давайте поговорим о том, чем пользовался взрослый аристократ, что ему как богатому человеку должно было принадлежать.

С. Алексеев

— Давайте сначала всё-таки осознаем, и очень чётко осознаем, что как знатному человеку ему должна была принадлежать прежде всего очень тяжёлая, очень хлопотная работа.

Д. Володихин

— Вот о работе потом. Сначала об имуществе и развлечениях: что ели, пили, чем владели. А потом уже перейдём к тому, чем за это расплачивались!

С. Алексеев

— Как угодно! Несомненно, боярин действительно жил лучше, чем крестьянин, и даже лучше, чем (как это называлось на Руси) нарочитый муж — представитель городской верхушки, обычный княжеский чиновник или дружинник. Боярин, безусловно, уже в одиннадцатом веке имел собственные хоромы, то есть не жил при князе в гриднице, как обычные дружинники, а имел собственный обширный двор в городе...

Д. Володихин

— Терем...

С. Алексеев

— С теремом, да. Хотя необязательно: известны боярские хоромы и без теремных, то есть без многоэтажных, в наших представлениях, построек. Но, конечно, двух-трёх этажный, по нашим представлениям, дом, иногда с подполом или с большим подклетом жилым — это нормально. Боярские хоромы представляли собой соединение целого ряда срубных построек, с деревянными переходами, иногда крытыми галереями, холодными сенями, хозяйственными постройками, мастерские располагались на площади хором. В принципе, человек, относившийся к разряду великих бояр, несомненно мог за счёт своего хозяйства обеспечивать себя максимумом необходимого, не прибегая к услугам городского торга, ну разве что как продавец. Хотя в принципе бояре не брезговали торговыми делами и даже ростовщичеством, пока Владимир Мономах не поставил определённый предел последнему занятию в начале двенадцатого века.

Д. Володихин

— Вот обогащённый всеми этими занятиями боярин садится за стол. Что ему несут?

С. Алексеев

— Несли в том числе и пищу, даже иногда неодобряемую Церковью и обществом. Например, целой проблемой была дичь. Как известно, по канонам некоторые виды дичи не поощряются, кроме того не следовало пользоваться удавлениной и так далее.

Д. Володихин

— А вот какие виды дичи не поощрялись?

С. Алексеев

— Не поощрялись птицы, задохшиеся в силках, не поощрялась медвежатина, не поощрялось мясо грызунов. Грызун боярам был не нужен, это как раз смерды, живущие по деревням, пробавлялись такой охотой. А вот от медвежатины бояре не отказывались и тетеревов ловили по-разному, в том числе и, действительно, большими силками. Но охота, кстати, была для боярина не столько развлечением, сколько как раз частью работы, и подчас довольно рискованной. Знатный человек не бежал от риска, он искал риска на охоте. Поэтому, конечно, были большие загонные охоты с целью добычи мехов и мяса. Но даже во время такой охоты было место подвигу: боярин мог выйти на дикого зверя...

Д. Володихин

— Ну, против кабана, пожалуй, — опаснейший зверь.

С. Алексеев

— На кабана, да. Знаменитая фреска в Софии Киевской: человек, знатный, в богатом одеянии, идёт на кабана — пеший.

Д. Володихин

— А потом вкушает кабанятину. Если, конечно, кабан его не потоптал.

С. Алексеев

— Если повезёт, если, да, кабан не поднял на клыки и не потоптал. Охота с древних времён, ещё с дохристианских времён, доказывала, с одной стороны, личную доблесть, а с другой стороны — приучала ко многим вещам, которые могут пригодится и на войне.

Д. Володихин

— Но это охота. Это, допустим, добытое на охоте. А давайте посмотрим на то, что оставалось помимо добытого на охоте. В древнерусской кухне помидоров нет, картошки нет, чая нет, кофе нет, макаронов нет. Крупа, разного рода то, что изготовлено из зерна, оно не является дорогими видами хлеба — не боярская еда. Что остаётся в конце концов?

С. Алексеев

— Во-первых, бояре спокойно ели разнообразные каши. Хлеб, конечно, старались готовить получше: пшеничный, с подливами разнообразными. Готовили опять же оставшиеся с дохристианских времён и осуждаемые в поучениях против язычества разнообразные печенья и ритуальные хлебы.

Д. Володихин

— Со всякими рисунками.

С. Алексеев

— С рисунками, правильно. Естественно, мясо домашних животных...

Д. Володихин

— Раз посты, значит, много рыбы. При том в основном речной, жирной.

С. Алексеев

— В посты, да, много рыбы. До второй половины одиннадцатого века в посты вкушали часто сыр, потом отвыкли всё-таки.

Д. Володихин

— То есть странно было понять, что это тоже скоромное: я же это на охоте-то не убил — как же это?

С. Алексеев

— Ну вот примерно так, да. Даже в законодательство попало, что вирнику, то есть княжескому чиновнику, собирающему судебные штрафы, в пост положен сыры, и деревня должна их обеспечить, пока он в ней сидит.

Д. Володихин

— Ну а чем баловались?

С. Алексеев

— Напитки: мёд — обычный, хмельной; квас — обычный, хмельной — хмельной чаще; пиво — самый распространённый напиток, что явствует из его названия.

Д. Володихин

— Брага была?

С. Алексеев

— Вино — привозное.

Д. Володихин

— Ну да, греческое какое-нибудь или, может быть, рейнское.

С. Алексеев

— Чаще — греческое. Сосуды, по крайней мере, греческого происхождения, которые находят.

Д. Володихин

— Хотелось бы напомнить, что на протяжении большей части истории России она обходилась без водки.

С. Алексеев

— Да, это поздний напиток.

Д. Володихин

— Водка вошла в русский быт в шестнадцатом веке. И Древняя Русь полностью, от времён Рюрика и до времён Сергия Радонежского никакой водки не знала и прекрасно без этого жила. Ну а, например, от киселя никто не отказывался.

С. Алексеев

— Кисель — да, безусловно. И ещё один самый распространённый напиток... Хотя, повторю, самым простым и самым распространённым было обычное коровье молоко.

Д. Володихин

— Ну хорошо, это, допустим, стол — стол богатый, с медами, с какими-нибудь ягодами, пирогами богатыми, с рыбой, с мясом. Всё чудесно, но... то, что не относится к сфере пищи: одежда, оружие, кони — это ведь всё тоже показатель высокого социального статуса. Чем из этого мог обладать аристократ, и что являлось соответствующим его уровню жизни?

С. Алексеев

— Оружием. Первый показатель статуса и первый показатель того, что перед вами профессиональный воин — это меч — оружие, не рядовое для Руси, оружие, сравнительно поздно появившееся на Руси. Но зато Русь была второй страной в Европе, где начали ковать собственные мечи, после Франкской империи. Тем не менее большая часть мечей ещё в десятом, одиннадцатом и даже в начале двенадцатого века — привозные и ценившееся очень высоко, и передававшиеся по наследству. Соответственно, вот важнейший показатель статуса. Боевой конь — как вы правильно сказали.

Д. Володихин

— Но не крестьянская клячёнка едва живая, а действительно нечто на порядок более дорогое.

С. Алексеев

— И не откормленный, натренированный пахотный конь — это разные кони. Боевого коня отдавать на пахоту было нельзя, не положено. Если крестьянин загонял на пахоте или работник боярина загонял на пахоте боевого коня, он считался невиновным, потому что боярин не должен был отдавать в пахотную работу боевого коня. Естественно, на каждого воина-всадника в семье должен был быть боевой конь.

Д. Володихин

— А лучше не один.

С. Алексеев

— Лучше — не один. Рабичичу, то есть сыну рабыни, при смерти его отца-боярина полагались «конь да доспех», да небольшая сумма на прожиток. И это считалось меньше, чем малая доля от малого состояния боярского. То есть, в общем, это был, так сказать, минимум человека, который профессионально сражается. Естественно, в большом боярском хозяйстве, даже если хозяин был вполне благочестив и рабичичей у него не водилось, а только законные дети, всё равно три-четыре воина в семье были. Значит, боевой конь должен был быть, а ценились они очень высоко. Самые дорогие, естественно, именно боевые породистые кони. Утварь домашняя: стекло, золото, серебро...

Д. Володихин

— Всё привозное, кстати, потому что у Руси нет ни собственного золота, ни собственного серебра.

С. Алексеев

— Да, всё привозное или изготовленное из привозного, изготовленное из привозных слитков. Стекло уже понемногу начали делать, но всё равно ценилось больше привозное.

С. Алексеев

— Привозное было более искусным, что ли, в выделке.

С. Алексеев

— Светильники стеклянные: у всех — глиняные, у бояр появляются понемногу стеклянные. Одежда, естественно, гораздо более богато украшенная, чем у крестьянина, чем у среднего горожанина.

Д. Володихин

— С какими-нибудь поясами... серебряные бляхи позолоченные, обручи, гривны.

С. Алексеев

— Со вставками, поясами... Мужчины стали меньше украшать себя в одиннадцатом, двенадцатом веке, всё-таки с приходом христианства это стало считаться менее приличным. Женщины-боярыни и боярышни, конечно, украшают себя великолепно, и, в общем, чем дальше, тем больше.

Д. Володихин

— Тем роскошнее.

С. Алексеев

— Чем меньше мужчины, тем больше женщины.

Д. Володихин

— Мне остаётся напомнить, что у нас светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час», с вами в студии я — Дмитрий Володихин. Мы с замечательным историком Сергеем Викторовичем Алексеевым перечислили все блага, которые могли получить взрослые аристократы, когда они достигали возраста зрелости, когда они становились воинами и управленцами. И здесь для того, чтобы перейти к тому, собственно, за что им всё это давали, то есть перейти к их труду, я думаю, правильным будет в начале послушать фрагмент из оперы Александра Порфирьевича Бородина «Князь Игорь» и ещё разочек, через музыку, войти в атмосферу русского Средневековья.

(Звучит фрагмент из оперы «Князь Игорь» А. Бородина.)

Д. Володихин

— Ну что ж, ну а теперь, после того, как всё это тяжкое и трудное было смягчено чудесной мелодией, Сергей Викторович, к вам вопрос: собственно труд аристократа, но не всякого, а человека, принадлежавшего к боярской семье.

С. Алексеев

— Здесь на самом деле в основном было немного отличий как от князя, так и от княжеского дружинника, — в основном труде. А основным трудом, как я сказал в самом начале, была война. Большая часть жизни боярина проходила в военных походах.

Д. Володихин

— То есть он — что-то вроде старшего офицерского чина.

С. Алексеев

— Да. Иногда, если он — воевода княжеский, если он — тысяцкий городской, он играет роль старшего чина.

Д. Володихин

— То есть уже генеральские должности, так сказать, если переводить на более поздние термины.

С. Алексеев

— Да, это, конечно, генеральские должности. И он не просто командует с холма, он стоит рядом с княжеским стягом, или уже позднее, в удельный период, во главе собственной дружины, на коне, а в ранний период иногда и пеший; он сражается, он — сильная фигура на поле брани.

Д. Володихин

— Особенно учитывая, что у него дорогое и лучшее, по сравнению с простыми дружинниками, вооружение и лучший конь.

С. Алексеев

— Совершенно верно. И он, в общем, ценная добыча для врага.

Д. Володихин

— Но одновременно: плохой воин — плохой боярин. Его же с детства учат.

С. Алексеев

— Это, конечно, так. И, конечно, эти люди жили с мечом. А тот, кто живёт с мечом, к несчастью, очень часто от меча умирает. И у нас со второй половины одиннадцатого века раз за разом идут известия о боярах, погибших на поле брани. Иногда их по нескольку гибло в одном сражении, иногда, конечно, их захватывали и в плен — и это они могли узнать. Вот с тем же князем Игорем в плену оказались многие его бояре. Далеко не всегда учесть пленных оказывалась легче, чем участь погибших, потому что и князья в междоусобицах сводили счёты между собой боярскими головами, и иноплеменники, не дождавшись выгодного выкупа, могли расправится с пленником.

Д. Володихин

— То есть боярин жил жизнь блестящую, богатую, но чаще всего недолгую. И довольно часто задолго до естественного срока медовые кисели и кабанятина прекращались.

С. Алексеев

— Действительно. Причём прекратится они могли не только в настоящем бою, но, как я говорил, и на охоте — это было тоже не развлечение.

Д. Володихин

— Ну а помимо военных дел?

С. Алексеев

— Боярин, действительно, был управленцем. Изначально боярин был советником князя, и слово «боярин» первоначально именно это и означало — членов княжеского совета. И позднее в конечном счёте, в Московской уже Руси, стало означать примерно то же самое, только уже в новом издании как бы. В период удельный и предшествующий удельному боярин — это всё-таки в большей степени уже статус, не обязательно человека, который постоянно заседает в княжеском совете, и человека, который не только заседает в княжеском совете, но и осуществляет другие управленческие функции.

Д. Володихин

— Например?

С. Алексеев

— Сначала бояре становятся княжескими судьями — это первая стадия усиления их власти и одновременно расширение их ответственности.

Д. Володихин

— С одной стороны, понятно: князь везде не успевает, в каком-нибудь городе должен сидеть его представитель, который рассуживает. Или, условно говоря, когда князь отсутствует в столице, рассуживает кто-то из старших бояр. Но вот, собственно, есть места, где князь то есть, то его нет — это Новгород, Псков, Полоцк. А там-то как?

С. Алексеев

— Это уже чуть более позднее явление, я скажу об этом. Боярин сначала становится судьёй, он также может собирать дань для князя, он при этом имеет долю от этой дани. Постепенно появляются целые территории, за которые боярин ответственен сам. Там как раз возникают боярские замки или усадьбы, появляются так называемые боярские сёла, которые находились в двойном подчинении формально: князя и боярина.

Д. Володихин

— А неформально — боярина всё-таки.

С. Алексеев

— А неформально — боярина. Причём часто княжеский чиновник высокопоставленный и боярин, владелец территории, совмещались в одном лице, и тогда, естественно, он становился там фактически единственным законом. Бояре сами назначают уже судей, сами назначают тиунов, то есть сборщиков податей и мелких чиновников, под собой и своей челяди. И с одной стороны, действительно, возрастает власть, но с другой стороны — возрастает ответственность. Боярин должен защищать вверенную ему территорию, особенно если она лежит в приграничной полосе. Те же огромные часто, больше западных рыцарских и даже баронских замков, замки по южной границе Руси не от хорошей жизни строились и не чтобы показать своё величие. Они строились для того, чтобы собирать в своих стенах округу, сбегающуюся от кочевнических набегов.

Д. Володихин

— Ну и воинов, которые должны её оборонять.

С. Алексеев

— А воины там находились постоянно. Боярские дружины тоже появляются не для того, чтобы биться на городских улицах за свои интересы, хотя и использоваться в этом отношении начинают довольно рано. Они создавались для того, чтобы защищать боярские имения, боярские сёла, людей, в этих сёлах живущих, в случае междоусобиц или вражеских набегов.

Д. Володихин

— Хорошо. Вот, допустим, боярин — огромной важности фигура там, где князя нет или там, где князю нужны младшие управленцы, младшие командиры. Но до какой степени вся эта среда боярская была замкнутой? То есть, с одной стороны, понятно, что, если княжеский род прочно удерживает этот город, эту местность, он постарается опираться на давно известные его семье, давно служащие его семье боярские рода. Но вот насколько велика была возможность появления нового боярского рода, насколько велика была возможность что в боярский род возьмут жениха или невесту не боярского происхождения? Таким образом, в какой момент боярские рода стали прочными, как хорошо сцементированная каменная кладка? А когда ещё возможно было войти в боярскую среду, выйти из неё, вылететь?

С. Алексеев

— Строго говоря, боярская среда никогда в домонгольскую эпоху не была абсолютно закупорена. Социальный лифт работал — таким лифтом была княжеская дружина. Дружинник в принципе, если доживал до зрелых лет и уже выходил из того возраста, когда прилично называться отроком, он мог по-прежнему войти в боярский совет — было бы княжье благоволение. Через одно, через два поколение, а то и раньше, с ним, возможно, сочли бы уже приличным родниться. Но, конечно, земли-то любого удела уже поделены. Усадьбы в престижном районе города, как бы мы сейчас сказали, уже тоже поделены. Если ты боярин из гридницы, условно говоря, то вот там где-нибудь на подоле найди себе уголок.

Д. Володихин

— Немного подальше! То есть будешь из бояр, но второго разбора.

С. Алексеев

— Существовала категория так называемых меньших бояр, которые, вот если посмотреть по законодательству, они то выделяются как отдельный слой, то попадают в категорию нарочитых людей, то есть всё-таки чуть ниже великих бояр. Это промежуточный такой слой между великими боярами и обычными нарочитыми людьми. Вот эти меньшие бояре — это, очевидно, как раз следствие вот этого работающего социального лифта.

Д. Володихин

— Ну что ж, я очень благодарен Сергею Викторовичу за этот яркий портрет боярского слоя в Древней Руси. Очень мало об этом пишут. Я хотел сказать, что ожидается в этом году выход книги Сергея Викторовича, посвящённой как раз этой теме. Пожалуйста, назовите, как книга называется.

С. Алексеев

— «Повседневная жизнь древнерусской знати».

Д. Володихин

— Я могу только рекомендовать то, что выходит из-под пера Сергея Викторовича Алексеева. А сейчас хотел бы напомнить о том, что рассказал нам этот замечательный историк сегодня. Боярин Древней Руси был опасной добычей на поле боя — в этом была суть его жизни. Он был, конечно, советник князя, он был, конечно, судья, управленец, но суть его жизни состояла в том, что отец когда-то ему говорил: «Сынок, вот тебе меч — учись! Вот тебе конь боевой — учись! Вот тебе князь — служи ему!» И на поле брани боярин, одетый в дорогую кольчугу, на дорогом коне с дорогим оружием, должен был управляться лучше простых воинов в два-три раза со всем своим вооружением, потому что его в два-три раза больше хотели убить и ограбить. Он должен был быть великолепным воином, хорошим охотником, добрым христианином, поскольку навыки управления зиждились не только на каких-то практических обычаях, уловках и законах, но и на христианском мировидении, пришедшим на Русь и прочно закрепившемся на русских землях уже в одиннадцатом веке. И наконец, боярин жил красиво, богато, жил в хоромах в центре города. И в то же время он должен был очень хорошо знать, что всё это счастье преходящее, а жизнь вечная важнее него: завтра придёт бой, и завтра он умрёт с оружием в руках и ответит Высшему Судье обо всех своих поступках. Поэтому боярин ещё и был человеком, который должен был знать и помнить, чего стоит его жизнь и что будет после его кончины. А теперь благодарю вас за внимание, до свидания!

С. Алексеев

— До свидания!

Все выпуски программы Исторический час

Другие программы

Пайдейя

«Просвещение через компьютерные игры». Игумен Иоанн ( Рубин ), Андрей Андрюшков

Скачать

В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА совместно с проектом «Клевер Лаборатория» мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.

Гостями программы «Пайдейя» были заместитель председателя Синодального отдела религиозного образования и катехизации игумен Иоанн (Рубин) и научный руководитель кружкового движения Национальной технологической инициативы Андрей Андрюшков.

Мы говорили о готовящейся при участии наших гостей к выпуску компьютерная игра, которая сможет помочь детям познакомиться с основами христианской веры и научиться применять в жизни эти знания. Кроме того, мы говорили в целом о том, как на детей влияют компьютерные игры и что делать, чтобы они приносили пользу, а не вредили.

Все выпуски программы Пайдейя

Читать полностью

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 14 сентября (вечер 13 сентября) 2025г.

Вечер 13.09.25

Неде́ля 14-я по Пятидеся́тнице.

Нача́ло инди́кта — церко́вное новоле́тие.

Перенесе́ние моще́й блгвв. кнн. Петра́ и Февро́нии,

Му́ромских чудотво́рцев.

Глас 5.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ ... / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 5:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ — же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 5:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Честны́м Твои́м Кресто́м, Христе́,/ диа́вола посрами́л еси́,/ и Воскресе́нием Твои́м жа́ло грехо́вное притупи́л еси́,/ и спасл еси́ ны от врат сме́ртных:// сла́вим Тя, Единоро́дне.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Воскресе́ние дая́й ро́ду челове́ческому,/ я́ко овча́ на заколе́ние веде́ся,/ устраши́шася сего́ кня́зи а́дстии,/ и взя́шася врата́ плаче́вная./ Вни́де бо Царь сла́вы Христо́с,/ глаго́ля су́щим во у́зах, изыди́те:// и су́щим во тьме, откры́йтеся.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Ве́лие чу́до,/ неви́димых Соде́тель, за человеколю́бие пло́тию пострада́в,/ воскре́се Безсме́ртный./ Прииди́те оте́чествия язы́к, Тому́ поклони́мся:/ благоутро́бием бо Его́ от пре́лести изба́вльшеся,// в Трие́х Ипоста́сех Еди́наго Бо́га пе́ти навыко́хом.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Вече́рнее поклоне́ние/ прино́сим Тебе́, Невече́рнему Све́ту,/ на коне́ц веко́в, я́ко в зерца́ле пло́тию возсия́вшему ми́рови,/ и да́же до а́да низше́дшему,/ и та́мо су́щую тьму разруши́вшему,/ и свет Воскресе́ния язы́ком показа́вшему:// Светода́вче Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стихиры индикта, глас 1, подобен: «Небе́сных чино́в...»:

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Самосло́внаго и Боже́ственнаго уче́ния Христо́ва/ моли́тве научи́вшеся,/ на всяк день возопии́м Зижди́телю:/ О́тче наш, И́же на Небесе́х обита́яй,/ насу́щный хлеб подава́й нам,// презира́я на́ша прегреше́ния.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: И́же на Сина́йстей горе́/ скрижа́ли написа́в иногда́,/ Сам и ны́не во гра́де Назаре́те по пло́ти/ кни́гу прия́л еси́ проро́ческую почести́, Христе́ Бо́же,/ и, сию́ согну́в, учи́л еси́ лю́ди// испо́лнитися Писа́нию о Тебе́.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Я́коже евре́ев телеса́ в пусты́ни иногда́,/ не покори́вшихся и́стинно Тебе́, всех Влады́це,/ досто́йно падо́ша,/ та́ко и ны́не ко́сти разсы́пли/ злочести́вых и неве́рных ага́рян,// псало́мски, при а́де, Христе́.

Стихиры блгвв. кнн. Петра и Февронии, глас 4, подобен: «Я́ко до́бля...»:

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: Прииди́те, духо́вне соше́дшеся днесь, ве́рнии,/ на́ша засту́пники восхва́лим,/ прего́рдаго зми́я попра́вшия,/ Петра́ благочести́ваго вку́пе с Февро́ниею,/ чудотво́рцы Му́ромския,/ я́ко целому́дрия рачи́тели,// Христу́ моля́щияся о спасе́нии душ на́ших.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: Наста́ ны́не всесве́тлая па́мять ва́ша,/ пресла́вный Пе́тре с прему́дрою Февро́ниею,/ осеня́ющи новоизбра́нныя лю́ди./ Тем Христа́ моли́те о спасе́нии всех,/ любо́вию вас непреста́нно, блаже́ннии, почита́ющих,// чудотво́рцев Му́ромских.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: Пе́рвее у́бо, прехва́льнии,/ от ю́ности ва́шея Христу́ рабо́тасте,/ су́щая в ми́ре сем, я́ко уме́ты, презре́вше/ и сего́ ра́ди ми́лостынею и моли́твами/ до́бре Тому́ угоди́вше./ Тем и по сме́рти исцеле́ние подава́ете всем,// ве́рою вас почита́ющим.

Стихира индикта, глас 6:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: И́же со Ду́хом Святы́м соедине́н,/ Безнача́льне Сло́ве и Сы́не,/ всех ви́димых и неви́димых Соде́телю и Зижди́телю,/ вене́ц ле́та благослови́,/ сохраня́я в ми́ре правосла́вных мно́жества// моли́твами Богоро́дицы и всех святы́х Твои́х.

Догматик, глас 5:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: В Чермне́м мо́ри,/ Неискусобра́чныя Неве́сты о́браз написа́ся иногда́./ Та́мо Моисе́й, раздели́тель воды́:/ зде же Гаврии́л, служи́тель чудесе́./ Тогда́ глубину́ ше́ствова немо́кренно Изра́иль;/ ны́не же Христа́ роди́ безсе́менно Де́ва./ Мо́ре по проше́ствии Изра́илеве пребы́сть непрохо́дно;/ Непоро́чная по Рождестве́ Эмману́илеве пребы́сть Нетле́нна./ Сый, и пре́жде Сый,/ явле́йся, я́ко Челове́к,// Бо́же поми́луй нас.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Парими́и инди́кта:

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Проро́чества Иса́иина чтение.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 61:)

Чтец: Дух Госпо́день на Мне,/ Его́же ра́ди пома́за Мя, благовести́ти ни́щим посла́ Мя,/ исцели́ти сокруше́нныя се́рдцем, пропове́дати пле́нником отпуще́ние и слепы́м прозре́ние,/ пропове́дати ле́то Госпо́дне прия́тно/ и день воздая́ния Бо́га на́шего, уте́шити вся пла́чущия,/ да́ти пла́чущим Сио́н, сла́ву вме́сто пе́пела,/ пома́зание весе́лия пла́чущим,/ одея́ние сла́вы вме́сто ду́ха уны́ния,/ и нареку́тся ро́ди пра́вды, насажде́ние Госпо́дне в сла́ву./ И сози́ждут пусты́ни ве́чныя, запусте́вшия пре́жде воздви́гнут,/ и обновя́т гра́ды пусты́я, запусте́вшия от ро́да в род./ И прии́дут иноро́днии, пасу́ще о́вцы Твоя́,/ и иноплеме́нницы ра́таи, и виногра́дари ва́ши,/ Вы же свяще́нницы Госпо́дни нарече́теся,/ служи́телие Бо́га ва́шего./ Рече́тся вам: кре́пость язы́ков поя́сте/ и в бога́тстве их чу́дни бу́дете,/ вме́сто стыде́ния ва́шего сугу́баго и вме́сто срамоты́,/ возра́дуется часть их./ Сего́ ра́ди зе́млю свою́ втори́цею насле́дят,/ и весе́лие ве́чное над главо́ю их:/ Аз бо есмь Госпо́дь, любя́й пра́вду и ненави́дяй хище́ния от непра́вды./ И дам труд их пра́ведником и Заве́т ве́чен завеща́ю им./ И позна́ется во язы́цех се́мя их, и вну́цы их посреде́ люде́й./ Всяк ви́дяй их позна́ет я, я́ко си́и суть се́мя, благослове́нное от Бо́га,// и весе́лием возвеселя́тся о Го́споде.

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Леви́тских книг чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 26:)

Чтец: Глаго́ла Госпо́дь сыно́м Изра́илевым, глаго́ля:/ а́ще в повеле́ниях Мои́х хо́дите,/ и за́поведи Моя́ сохраните́, и сотворите́ я:/ и дам вам дождь во вре́мя его́, и земля́ даст рожде́ния своя́,/ и древа́ по́льная отдадя́т плод свой./ И пости́гнет вас млаче́ние, обра́ние вина́,/ и вина́ обра́ние пости́гнет се́ятву,/ и сне́сте хлеб ваш в сы́тость, и вселите́ся с тве́рдостию на земли́ ва́шей./ И дам мир в земли́ ва́шей, и у́спнете,/ и не бу́дет вас устраша́яй./ И погублю́ зве́ри лю́тыя от земли́ ва́шея,/ и брань не про́йдет сквозе́ зе́млю ва́шу./ И пожене́те враги́ ва́ша, и паду́т пред ва́ми убие́ни./ И пожене́те пять из вас сто, и сто вас пожене́те тьмы./ И паду́т врази́ ва́ши пред ва́ми мече́м./ И при́зрю на вы, и возблагословлю́ вы, и возращу́ вы, и умно́жу вы,/ и положу́ заве́т Мой с ва́ми./ И сне́сте ве́тхая и ве́тхая ве́тхих, и ве́тхая от лица́ но́вых изнесе́те./ И положу́ заве́т Мой в вас, и не возгнуша́ется душа́ Моя́ ва́ми./ И похожду́ в вас и бу́ду вам Бог, и вы бу́дете Мне лю́дие./ А́ще же не послу́шаете Мене́, ниже́ сотворите́ повеле́ний Мои́х сих,/ но ни покорите́ся им, и суде́б Мои́х вознегоду́ет душа́ ва́ша,/ я́коже вам не твори́ти всех за́поведей Мои́х и я́ко разори́ти заве́т Мой,/ и Аз сотворю́ си́це вам:/ наведу́ на вы ску́дость, и се́ете вотще́ се́мена ва́ша,/ и изъядя́т труды́ ва́ша проти́внии ва́ши./ И поста́влю лице́ Мое́ на вы, и паде́те пред враги́ ва́шими,/ и пожену́т вы ненави́дящии вас, и побе́гнете, никому́же гоня́щу вас./ И сокрушу́ досажде́ние горды́ни ва́шея,/ и положу́ не́бо вам я́ко желе́зно и зе́млю ва́шу я́ко ме́дяну./ И бу́дет вотще́ кре́пость ва́ша, и земля́ ва́ша не даст се́мене своего́,/ и древа́ се́льная не дадя́т плода́ своего́./ И послю́ на вы зве́ри ди́вия земны́я, и поядя́т вас, и потребя́т ско́ты ва́ша,/ и ума́лены сотворю́ вы, и погуби́т вы находя́й меч./ И бу́дет земля́ ва́ша пуста́:/ и двори́ ва́ши бу́дут пу́сты,/ я́ко вы ходи́сте ко Мне страно́ю, и Аз пойду́ к вам в я́рости страно́ю:// глаго́лет Госпо́дь Бог, Святы́й Изра́илев.

Парими́я блгвв. кнн. Петра́ и Февро́нии: (В приходской практике может опускаться)

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Прему́дрости Соломо́новы чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 3:)

Чтец: Пра́ведных ду́ши в руце́ Бо́жией,/ и не прико́снется их му́ка./ Непщева́ни бы́ша во очеса́х безу́мных умре́ти,/ и вмени́ся озлобле́ние исхо́д их./ И е́же от нас ше́ствие сокруше́ние,/ они́ же суть в ми́ре./ И́бо пред лице́м челове́ческим а́ще и му́ку прии́мут,/ упова́ние их безсме́ртия испо́лнено./ И вма́ле нака́зани бы́вше,/ вели́кими благоде́тельствовани бу́дут,/ я́ко Бог искуси́ я/ и обре́те их досто́йны Себе́./ Я́ко зла́то в горни́ле, искуси́ их/ и, я́ко всепло́дие же́ртвенное, прия́т я./ И во вре́мя посеще́ния их возсия́ют/ и, я́ко и́скры по сте́блию, потеку́т./ Су́дят язы́ком и облада́ют людьми́,/ и воцари́тся Госпо́дь в них во ве́ки./ Наде́ющиися Нань разуме́ют и́стину/ и ве́рнии в любви́ пребу́дут Ему́,/ я́ко благода́ть и ми́лость в преподо́бных Его́// и посеще́ние во избра́нных Его́.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской практике может опускаться)

Поется стихира храма [2] , затем:

Стихиры индикта, глас 1, самогласны:

Стихира: Наста́ вход ле́та,/ созыва́ющ почита́ти того́ просвеща́ющия,/ Калли́сту, Ево́да и Ермоге́на,/ самобра́тныя страда́льцы,/ Симео́на равноа́нгельнаго и Иису́са Нави́на,/ и́же во Ефе́се седмочи́сленныя о́троки/ и четверодесятосве́тлый святы́х жен лик./ И́хже па́мятем приобща́ющеся, празднолю́бцы, возопии́м благоче́стно:/ Го́споди, благослови́ дела́ рук Твои́х// и сподо́би ны до́бре преити́ ле́та обхожде́ние.

Стихира: Христе́ Бо́же наш, И́же му́дростию вся соде́явый/ и из не су́щих во е́же бы́ти приведы́й,/ благослови́ вене́ц ле́та,/ и гра́ды на́ша сохраня́й невре́дны,/ и ве́рныя лю́ди си́лою Твое́ю возвесели́,/ побе́ды дая́ на сопоста́ты,/ Богоро́дицы ра́ди,// да́руя ми́ру ве́лию ми́лость.

Стихиры индикта, глас 2:

Стихира: Ди́вен еси́, Бо́же, и чу́дна дела́ Твоя́,/ и путие́ Твои́ неизсле́дими:/ еси́ бо Му́дрость Бо́жия, и Ипоста́сь соверше́нна, и Си́ла,/ Собезнача́лен же и Соприсносу́щен,/ и соде́тельною всеси́льною вла́стию в мир прише́л еси́,/ ища́ е́же удобри́ти созда́ние Твое́,/ неизрече́нне от неискусому́жныя Ма́тере, не превра́щся Божество́м,/ завеща́в уста́вы и ле́та/ во спасе́ние на́ше неизме́нне./ Сего́ ра́ди вопие́м Ти:// Благи́й Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стихира: И́же в му́дрости вся соде́тельствовавый,/ Преве́чное Сло́во О́тчее,/ и вся́ческую тварь всеси́льным сло́вом Твои́м соста́вивый,/ благослови́ вене́ц ле́та бла́гости Твоея́/ и е́реси низложи́, Богоро́дицы ра́ди,// я́ко Благ и Человеколю́бец.

Стихира блгвв. кнн. Петра и Февронии, глас 6, самогласна:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Блаже́нно и треблаже́нно оте́чество ва́ше,/ блаже́н и град, в не́мже жили́ще име́сте,/ прече́стен же и свят храм,/ в не́мже положе́на бы́ша честна́я телеса́ ва́ша,/ пресла́вный Пе́тре с прему́дрою Февро́ниею,/ Христу́ моли́теся,/ Его́же от ю́ности возлюби́сте,/ сохрани́ти оте́чество ва́ше// и душа́м на́шим дарова́ти мир и ве́лию ми́лость.

Стихира индикта, глас 8:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Неизрече́нною му́дростию/ соста́вивый вся́ческая, Сло́ве, Христе́ Бо́же,/ времена́ и ле́та нам предложи́вый,/ дела́ рук Твои́х благослови́/ и ве́рныя лю́ди Твоя́ си́лою Твое́ю возвесели́,// подая́ им кре́пость, я́ко Еди́н Благ и Человеколю́бец.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 5:

Стихира: Тебе́, Воплоще́ннаго Спа́са Христа́,/ и Небе́с неразлучи́вшася,/ во гла́сех пе́ний велича́ем,/ я́ко Крест и смерть прия́л еси́ за род наш,/ я́ко Человеколю́бец Госпо́дь,/ испрове́ргий а́дова врата́,/ тридне́вно воскре́сл еси́,// спаса́я ду́ши на́ша.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Прободе́ным Твои́м ре́бром, Жизнода́вче,/ то́ки оставле́ния всем источи́л еси́,/ жи́зни и спасе́ния:/ пло́тию же смерть восприя́л еси́,/ безсме́ртие нам да́руя./ Всели́в же ся во гроб нас свободи́л еси́,/ совоскреси́в с Собо́ю сла́вно, я́ко Бог./ Сего́ ра́ди вопие́м:// Человеколю́бче Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Стра́нно Твое́ распя́тие,/ и е́же во ад соше́ствие, Человеколю́бче, есть:/ плени́в бо его́, и дре́вния ю́зники/ совоскреси́в с Собо́ю сла́вно, я́ко Бог,/ рай отве́рз, восприя́ти сего́ сподо́бил еси́./ Те́мже и нам, сла́вящим Твое́ тридне́вное Воста́ние,/ да́руй очище́ние грехо́в:/ рая́ жи́тели сподобля́я,// я́ко Еди́н Благоутро́бен.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Нас ра́ди пло́тию страсть прии́мый,/ и тридне́вен из ме́ртвых воскресы́й,/ плотски́я на́ша стра́сти исцели́,/ и возста́ви от прегреше́ний лю́тых,// Человеколю́бче, и спаси́ нас.

Стихира блгвв. кнн. Петра и Февронии, глас 8, самогласна:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Ра́дуйся и весели́ся о Го́споде, гра́де Му́роме,/ и све́тло торжеству́й и лику́й, Це́рковь Бо́жия,/ в не́йже лежи́т честно́е сокро́вище,/ пресла́вных но́вых чудотво́рцев/ Петра́ благочести́ваго и Февро́нии прему́дрыя,/ сокро́вище дра́го и ковче́г пресла́вен,/ телеса́, чудеса́ точа́щая всем, притека́ющим с ве́рою./ Сего́ ра́ди прииди́те, вси лю́дие,/ соше́дшеся, ве́рнии, поклони́мся святы́м./ Тецы́те, собра́вшеся, и псало́мски восплещи́те рука́ми,/ и, лику́юще, ра́дуйтеся, и, веселя́щеся, си́це глаго́лите:/ ра́дуйтеся, пресла́внии чудотво́рцы,/ Пе́тре блаже́нне и Февро́ние Богому́драя,/ гра́да бо на́шего утвержде́ние/ и нас, ве́рных, спасе́ние./ И ны́не, в па́мяти ва́шей,/ испроси́те у Христа́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Стихира индикта, глас 5:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Ты, Царю́, сый при́сно/ и пребыва́яй и во ве́ки безконе́чныя,/ приими́ моле́ние гре́шных, прося́щих спасе́ния,/ и пода́ждь, Человеколю́бче, земли́ Твое́й благопло́дие,/ благорастворе́ны возду́хи да́руя,/ спобо́рствуй на безбо́жныя ва́рвары,/ я́коже иногда́ Дави́ду,/ я́ко приидо́ша си́и во оби́тели Твоя́/ и всесвято́е ме́сто оскверни́ша, Спа́се,/ но Ты да́руй правосла́вным христиа́ном побе́ды, Христе́ Бо́же,/ моли́твами Богоро́дицы,// Побе́да бо Ты правосла́вных и Хвала́.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Дважды)

Тропа́рь инди́кта, глас 2:

Хор: Всея́ тва́ри Соде́телю,/ времена́ и ле́та во Свое́й вла́сти положи́вый,/ благослови́ вене́ц ле́та бла́гости Твоея́, Го́споди,/ сохраня́я в ми́ре лю́ди и град Твой,// моли́твами Богоро́дицы, и спаси́ ны.

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Хор: Благословлю́ Го́спода на вся́кое вре́мя,/ вы́ну хвала́ Его́ во усте́х мои́х./ О Го́споде похва́лится душа́ моя́,/ да услы́шат кро́тции, и возвеселя́тся./ Возвели́чите Го́спода со мно́ю,/ и вознесе́м И́мя Его́ вку́пе./ Взыска́х Го́спода, и услы́ша мя,/ и от всех скорбе́й мои́х изба́ви мя./ Приступи́те к Нему́, и просвети́теся,/ и ли́ца ва́ша не постыдя́тся./ Сей ни́щий воззва́, и Госпо́дь услы́ша и,/ и от всех скорбе́й его́ спасе́ и./ Ополчи́тся А́нгел Госпо́день о́крест боя́щихся Его́,/ и изба́вит их./ Вкуси́те и ви́дите, я́ко благ Госпо́дь:/ блаже́н муж, и́же упова́ет Нань./ Бо́йтеся Го́спода, вси святи́и Его́,/ я́ко несть лише́ния боя́щимся Его́./ Бога́тии обнища́ша и взалка́ша:/ взыска́ющии же Го́спода// не лиша́тся вся́каго бла́га.

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия