Можно сказать, что известный современный писатель Евгений Водолазкин умеет управлять машиной времени. Не такой, конечно, как рисует её классическая научная фантастика — сделанную из железа, со множеством светящихся кнопочек... Машина времени Водолазкна — это его тексты. Причём, с помощью своих произведений автор предлагает читателю не столько путешествовать из прошлого в будущее или наоборот, сколько почувствовать, как относительны порой становятся эти понятия. Необычный разговор о столь тонкой материи как время писатель начал ещё в своём романе «Лавр», ставшем бестселлером и сникавшем самые престижные литературные награды. Очередное творение Евгения Водолазкина — роман «Авиатор» — кажется, способен повторить успех предшественника.
Сюжет — вполне себе фантастический: замороженного в ходе секретного научного эксперимента двадцатых годов героя по имени Иннокентий Петрович Платонов, заключённого по ложному доносу в Соловецкий лагерь, размораживают в тысяча девятьсот девяносто девятом! И вот перед нами оказывается дневник Платонова, который он по совету своего врача Гейгера начинает вести, чтобы ускорить процесс возвращения памяти.
И память постепенно возвращается. Но не последовательно, а отрывочно, поначалу — в виде, казалось бы, совсем незначительных деталей: в стуке дождя по подоконнику, скрипу форточки, шороху велосипедных колёс на грунтовой дороге. Вместе с героем читатель то оказывается на поэтическом вечере Блока, то в очереди за керосином зимой голодного девятнадцатого года, то участвует в съёмках рекламного ролика замороженных овощей, то есть в самых современных реалиях. Такие скачки из одного времени в другое, постоянная смена декораций и лиц, однако, ничуть не запутывает. Напротив, постепенно выстраивается отчётливая, стройная, хотя и очень многомерная картина, где все события и детали чётко взаимосвязаны. Более того, в «Авиаторе», кажется, всё не случайно — даже имена героев и названия улиц.
Евгений Водолазкин не скупится и на острые сюжетные повороты: к примеру, в новом времени герой узнаёт, что ещё жива его невеста, Анастасия, с которой он навсегда расстался в день своего ареста. Жив чекист Воронин, издевавшийся над ним в лагере. Но осталось ли прежним его отношение к этим людям, или произошедшее с ним что-то изменило в его душе? Искренне верующий, Платонов постоянно обращается к Богу, и, вспоминая слова Великого покаянного канона пытается найти примирение с прошлым, приходя к мысли о том, что есть вещи выше справедливости — например, милосердие и любовь.
В детстве Иннокентий Платонов мечтал стать авиатором. И пусть сесть за штурвал самолёта ему так и не удалось, подняться он всё-таки сумел — над ненавистью и жестокостью, над обидами и болью. Подняться с помощью прощения и покаяния. А искреннее покаяние, как считает герой и, думается, сам создатель «Авиатора», Евгений Водолазкин, возвращает человека к его изначальному чистому состоянию души. А значит, в своём роде тоже способно преодолеть время.
«Празднование Пасхи. Русский Фольклор». Юлия Алакина
У нас в гостях была певица, автор, композитор, руководитель нескольких фолк-проектов Юлия Алакина.
В пасхальный вечер мы говорили о традициях встречи праздников, о русском фольклоре, а также слушали замечательные песни. Кроме того наша гостья рассказала о своем приходе к вере, о любви к русским традициям и изучении народнодных песен и духовных стихов.
Пасхальное утро в натюрморте Станислава Жуковского
«Пасхальный натюрморт» — воспоминание художника о светлом Христовом Воскресении 1915 года, которое Жуковские встречали на даче под Тверью. На рассвете семья живописца вернулась домой после пасхального богослужения и спешит сесть за праздничный стол.
— О, Маргарита Константиновна, у вас новая картина на стене! Замечательная репродукция работы Станислава Жуковского «Пасхальный натюрморт»! Я видел это полотно в Третьяковской галерее и должен сказать, что здесь прекрасно переданы краски подлинника, оригинальное цветовое решение. Смотрите, в полумраке гостиной, обставленной мебелью красного дерева, сочным пятном — круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и ярко сервированный.
— И тёмное пространство комнаты — словно рама, которая подчеркивает радостную светлую палитру праздничного стола. Здесь и нежная зелень и голубизна гиацинтов, и золото апельсинов, и разноцветье крашеных яиц.
— Меня только знаете, что удивляет, Маргарита Константиновна? Почему скатерть лежит так небрежно? Даже часть столешницы осталась открытой. Как будто готовили трапезу спешно, впопыхах.
— Нет, Андрей Борисович, готовили тщательно, а спешно накрывали на стол. Мы видим на картине раннее пасхальное утро. Полотно написано в 1915 году, Жуковские тогда встречали светлое Христово Воскресение на даче, в усадьбе Островки, в поселке Молдино под Тверью. Художник запечатлел воспоминание: семья только что пришла с пасхального богослужения. Всю ночь родные молились в маленькой деревянной церквушке Успения Пресвятой Богородицы. С рассветом усталые и счастливые они вернулись домой и спешат подкрепиться праздничными яствами
— Какое знакомое светлое чувство! Ты не спал всю ночь, и хотя усталость одолевает и ноги уже не держат, но в ушах все ещё звенит ликующее «Христос Воскресе!», и душа поет. В этот момент, действительно, не обращаешь внимания на такие мелочи, как сбившаяся на столе скатерть. А пасхальная еда кажется продолжением радости, её материальным воплощением.
— Потому блюда пасхального стола и готовятся заранее, с особым вниманием и настроем. И почти каждое из них связано с памятью о главном событии в истории человечества — победе Христа над смертью.
— Так, предание о Марии Магдалине объясняет традицию красить яйца на Пасху. Святая дошла с проповедью до Рима, где возвестила императору Тиберию: «Христос Воскресе!». А правитель ответил: «Этого не может быть, как вот это куриное яйцо, лежащее на столе, не может стать красным». И в этот миг случилось чудо — яйцо окрасилось в алый цвет.
— Другие блюда пасхального стола тоже имеют свою историю Кулич, например, называют домашним артосом. Это, как вы помните, такая большая просфора, которую освящают один раз в году, на Пасху.
— Конечно, помню. Интересно, что традиция освящения артоса тянется с евангельских времен. Апостолы, когда собирались на трапезу, место во главе стола оставляли Христу и полагали там хлеб. И артос символизирует незримое присутствие Спасителя в нашей жизни. А освящённый кулич — это, как вы верно заметили, подобие праздничной просфоры на домашнем столе.
— А вот на картине ещё одно праздничное блюдо — творожная пасха. Яство недаром носит название праздника — его вкус должен напоминать о радости Царствия Небесного, открытого для человека после Воскресения Христова.
— О Рае напоминает и обилие цветов на столе. Гиацинты, подснежники...
— Жуковские специально выращивали их к празднику. За подснежниками Станислав Юлианович ходил в лес, как только появлялись проталины. Прошлогодняя пожухлая трава обнажалась, художник выкапывал из мёрзлой земли корни цветов и сажал их дома в ящик с землёй, чтобы они расцвели к Пасхе.
— Есть всё-таки в таких предпасхальных заботах особый смысл. Человек хлопочет о земном, но сердце его устремлено к Богу.
— Станислав Жуковский в своём «Пасхальном натюрморте» смог отразить и гастрономические подробности праздничного стола, и ликование о Воскресении Христа. Разделить радость художника может всякий, побывав в Третьяковской галерее.
5 мая. О славном Христовом Воскресении
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О славном Христовом Воскресении, — священник Алексий Долгов.