В августе далекого 1868 года, живший в Иерусалиме немецкий пастор Фридрих Август Клейн отправился в поисках приключений в район Мертвого моря. Как-то трапезничая с бедуинами, он узнал, что в селении Дибон, стоящем на месте древнего города, хранится некий камень с непонятными письменами. Пастор поспешно отправился в указанное место. Его взору предстал массивный черный базальтовый монолит. Клейн не мог определить древность находки, ни, тем более прочесть надпись, он наскоро зарисовал общий вид камня и скопировал несколько строк надписи. После чего, приехав в Иерусалим стал хлопотать о выделении средств на приобретение камня.
Тем временем о стеле стало известно французскому археологу и дипломату Шарлю Клермон-Ганно и он отправил в Дибон двоих доверенных арабов. Те столкнулись с неожиданной проблемой. Собравшиеся вокруг стелы местные жители, отогнали посланцев. Пришлось ретироваться, поспешно сняв с камня гипсовую копию. Но даже этот поврежденный и нечеткий слепок, позволил французу установить, что немецкий пастор обнаружил чрезвычайно древнюю стелу, каким-то образом связанную с Библейской историей.
Увидев интерес европейцев к позабытому черному камню, арабы решили повыгоднее продать его. На совете старейшин было решено разбить его на несколько частей и продать по отдельности. Стелу разогрели на костре, а затем стали поливать холодной водой. В результате базальтовый камень раскололся на множество кусков. Эти обломки арабы отправили в Иерусалим и стали реализовывать через знакомых торговцев. В итоге большая часть осколков оказалась в руках француза Клермон-Ганно, 18 фрагментов досталась английскому офицеру и археологу-любителю Чарльзу Уоррену. Первооткрыватель камня пастор Фридрих Клейн, так и не смог приобрести ни кусочка. Некоторое время Французский Лувр и Английское археологическое общество спорили, в чьих руках должны сосредоточиться все осколки стелы. Победил французский музей, и древний памятник стал одним из его самых ценных экспонатов.
Французы приступили к кропотливой и сложной работе по восстановлению первоначального вида стелы. Делу помогли зарисовки пастора Клейна и гипсовый слепок, сделанный арабами. Через некоторое время стало ясно, что базальтовый камень – это воздвигнутая в начале IX века до нашей эры стела, воспевающая победы моавитского Царя Меши, о войне с которым идет речь в одной из глав IV Книги Царств. Легендарное царство Моав, упоминаемое до этого времени только на страницах Библии и отрицаемое официальной наукой, получило второе рождение. Кроме этого надпись на стеле подняла из небытия и другие древние города, упоминаемые в Библии.
Стела уникальна еще и тем, что на ней содержится доселе нигде, кроме Священного Писания не встречаемое, упоминание имени Бога Израиля - ЯХВЕ! Кроме того текст, расшифрованный французами, повествует о войне между Моавом и Израилем во времена моавитского царя по имени Меша и израильских царей Омри, Ахава и Иoрама. О тех же событиях повествует и Библия!
Текст стелы, иначе оценивает ход войны, сообщая больше о своих победах, чем о поражениях и даже от имени царя Меши горделиво заявляет: "Израиль погиб навсегда". Как это часто бывает, обе стороны восхваляют свои успехи. Тем не менее, через три тысячи лет после того, как произошли события, описанные в Библии, подобные находки доказывают что ее герои не были придуманы и события описанные в священных книгах действительно происходили.
Великое Славословие. Нина Юркова
Есть такая часть Всенощного бдения, которая называется Великое славословие. Начинается оно с того, что священник, стоя при открытых Царских Вратах, воздевает руки к небу, и очень торжественно, нараспев произносит: Слава Тебе, показавшему нам Свет! А хор откликается на это молитвой Ангелов, возвестивших пастухам рождение Богомладенца Христа.
Этот богослужебный момент с самого детства производит на меня впечатление. В моём воображении, при возгласе священника, сразу возникал целый ряд образов. Свет, по повелению Всемогущего Бога пронзающий темноту в первый день творения мира. Свет, который впервые видит ребёнок, появившийся из материнской утробы. И, наконец, свет в значении «мир». Помните, в сказке о Царе Салтане корабельщики говорят: «мы объехали весь свет...». Последний из образов казался мне, ребёнку, самым близким, поэтому возглас «Слава Тебе, показавшему нам Свет» я тогда истрактовала как благодарность молящихся Богу за то, что Он привёл их в этот мир, дал душе воплотится здесь, на земле.
И лишь позже, повзрослев, когда увидела богослужебный текст, в котором слово «Свет» написано с большой буквы, я поняла, что речь идет совсем о другом Свете — о Христе. Об истинном Свете, который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
В моей голове всë встало на свои места. И тот детский восторг, возникающий в ответ на возглас, перерос в благодарное ликование об истинном Свете, который просвещает и освещает всякого человека, приходящего в мир.
Автор: Нина Юркова
Все выпуски программы Частное мнение
Вера Васильева и Владимир Ушаков
В 1953 году на «Мосфильме» снимали музыкальную комедию «Свадьба с приданым». Главную роль целеустремлённой и решительной колхозной бригадирши играла молодая, но уже известная актриса Московского академического Театра сатиры Вера Васильева. Её партнёром по фильму стал Максим Егоров. По сценарию его персонаж — бригадир соседнего колхоза — был женихом главной героини. Однако с Егоровым успели отснять всего пару сцен. Он заболел и отказался от участия в картине. Однажды утром Вера Васильева пришла на съёмочную площадку и узнала, что её новым «экранным женихом» будет актёр Владимир Ушаков. Вера уже встречалась с ним на одной сцене — год назад, в 1952-м, когда Ушаков был зачислен в труппу Театра сатиры. До этого несколько лет Владимир жил в Германии. В Потсдаме он служил в Драматическом театре группы советских войск. Однако театральная сцена — это одно, а кино — совсем другое. У Веры имелся успешный опыт киносъёмок. Для Ушакова же «Свадьба с приданым» стала первой серьёзной киноработой. Васильева беспокоилась — сработаются ли они? Однако её волнения оказались напрасны. Владимир сразу же вошёл в роль. Вера поражалась тому, насколько живо и искренне он играет. А Ушаков не просто играл. На съёмочной площадке Владимир выплёскивал собственные чувства. Ведь он всем сердцем полюбил Веру.
Васильева ничего тогда об этом не знала. Фильм «Свадьба с приданым» вышел на экраны и имел такой успех, что Театр сатиры включил постановку одноимённой пьесы, по который и был снят фильм, в свой репертуар. Едва ли не каждый день Вера и Владимир играли на сцене жениха и невесту. Тогда-то Ушаков понял, что больше не может таиться. Однажды после очередного спектакля он признался Вере в любви и предложил ей руку и сердце. Но... получил отказ. Васильевой казалось, что она испытывает к Володе лишь дружеские чувства. «Три года он ухаживал за мной, а я на его ухаживания не отвечала», — вспоминала Васильева. Но однажды вечером в квартире Веры раздался звонок. Девушка удивилась — она никого не ждала. Открыла дверь. На пороге стоял Ушаков. Он был до крайности взволнован: «Вера, я пришёл, чтобы спросить тебя в последний раз — ты выйдешь за меня? Если ответишь "нет", я отступлюсь и больше беспокоить тебя не стану». Вера долго смотрела на него, а потом вдруг обернулась и крикнула вглубь квартиры, где гремела на кухне посудой её мать: «Мама! Я выхожу замуж за Володю Ушакова!».
Свадьба была очень скромной. «Без приданого», — шутил Ушаков. Семейным гнездом стала его комната в театральном общежитии. Вера Кузьминична впоследствии признавалась, что совсем не была готова к роли хозяйки и даже яичницу на завтрак толком не могла пожарить. Но Владимира это, казалось, нисколько не смущало. Позже Самойлова говорила, что далеко не сразу поняла, сколько такта, терпения и любви проявлял к ней муж.
Он продолжал красиво ухаживать за любимой супругой. По вечерам мог вызвать такси прямо к порогу театра. Галантно открывал дверцу и заботливо усаживал жену, чтобы отвезти домой. Но Вере всё ещё казалось, что к мужу она не испытывает настоящих чувств. Всё изменилось, когда Владимир Петрович уехал в командировку. Без него всё вокруг вдруг померкло, показалось скучным, пустым, словно потеряло смысл. И тогда Вера поняла, что очень любит своего мужа. Всегда любила. Просто долгое время сама об этом не догадывалась.
Вера Васильева и Владимир Ушаков прожили в браке 56 лет. «У нас была настоящая крепкая любящая семья», — вспоминала Вера Кузьминична. Когда в 2011 году Владимир Петрович скоропостижно скончался от сердечного приступа, она продолжала жить так, словно он по-прежнему рядом. Каждый вечер вслух рассказывала мужу о том, как прошёл её день. «Наша с ним любовь на этом свете не закончилась», — говорила она.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
28 апреля. Об иконографии праздника Входа Господня в Иерусалим
Сегодня 28 апреля. Вход Господень в Иерусалим.
Об иконографии праздника, — протоиерей Владимир Быстрый.