Побережье Англии окутал вечерний туман. Повяло прохладой. Две женщины, сидевшие на берегу моря, прямо на песке, плотнее закутались в шерстяные пледы. Они заворожено смотрели на алый закат, и размышляли – каждая о чём-то своём. На коленях у одной из них лежала раскрытая Библия. Как только последний солнечный луч скрылся за горизонтом, женщина опустила голову и погрузилась в чтение Священной книги. Её приятельница что-то рисовала на мокром песке кончиком зонта. Вдруг, нарушив тишину, она спросила:
- Женни, дорогая, прости за неуместный вопрос, но всё же – скажи, почему ты оставила сцену?
Женщина подняла на подругу большие синие глаза:
- Потому что сцена мешала мне как следует задуматься об этом, - и она приподняла с колен Библию. Золотой крест на тёмной обложке сверкнул в сгущающихся сумерках.
Женни Линд, оперная примадонна родом из Швеции, необыкновенным талантом которой восхищался Старый и Новый свет, покинула сцену неожиданно. Ни друзья, ни поклонники, не смогли уговорить её изменить своё решение. Женни тяготила слава. Мало кто знал, что даже стоя в огнях рампы, слыша шквал аплодисментов, в душе она оставалась все той же скромной, воспитанной на евангельских заповедях девочкой, какой впервые предстала перед публикой в Венской опере в тысяча восемьсот тридцать восьмом году. И хотя теперь среди её горячих почитателей были сама английская королева Виктория и знаменитый сказочник Ханс Кристиан Андерсен, певица осталась тверда в своём выборе – жизнь звезды не для неё.
Однако прежде, чем завершить сценическую карьеру, Женни должна была сделать что-то, что считала своим долгом, своей данью Богу за дарованный ей талант. Последние несколько лет перед уходом со сцены стали венцом благотворительной деятельности Женни Линд – «скандинавского соловья», как называли её преданные поклонники.
«Возможность зарабатывать много денег и помогать своим ближним, есть не что иное, как щедрый и утешительный дар Божий» - говорила Женни, и все свои баснословные гонорары, практически без остатка, жертвовала на помощь бедным и обездоленным, поддерживала молодые таланты, помогала Церкви.
В тысяча восемьсот сорок седьмом году Женни Линд учредила стипендию для начинающих композиторов памяти Мендельсона, с которым её связывала добрая дружба. В фонд стипендии она перечислила выручку со своего концерта в британском Экстер-Холле – одну тысячу фунтов, что по тем временам было суммой немыслимых масштабов.
Вскоре после этого Женни дала серию благотворительных концертов, на выручку с которых открыла в городе Поттергейте бесплатную детскую больницу. Её поступок высоко оценил епископ Норвичский, назвав Женни Линд в одной из своих проповедей «посланницей Господа, пробуждающей души от греховной спячки».
Благотворительные выступления в пользу Фонда вдов, больниц и домов милосердия - только за полгода Женни потратила на благотворительность свыше десяти тысяч фунтов стерлингов!
Во время её гастролей по Соединённым Штатам Америки газеты писали, что приезд певицы, считающей своим долгом помогать несчастным и отверженным, станет благословением для всей страны. Почти все свои гонорары за это турне Женни Линд оставила в благотворительных учреждениях. В Чикаго, к примеру, на свои деньги она открыла церковь.
«Когда слушаешь, как она поёт, становишься порядочным человеком», - говорил о Женни Линд Ханс Кристиан Андерсен. Удивительная скромность, целомудренность и щедрость привлекали к ней людей столь же сильно, как и её неповторимый голос. Известно, что последний концерт Женни Линд, который она дала спустя много лет после своего официального ухода со сцены, был благотворительным.
Гатчинский Павловский кафедральный Собор. Святая преподобномученица Мария Гатчинская
Есть среди царских резиденций, расположенных в окрестностях Санкт — Петербурга, особенное место — город Гатчина. Все в нем связано с Государем Павлом I. И императорский Дворец с уникальными коллекциями, и Павловский Собор — единственный в России, посвященный святому первоверховному Апостолу Павлу. Но есть в этом городе святыня, которая собирает в него сотни паломников. Это мощи Святой преподобномученицы Марии Гатчинской. О ее подвиге, о ее сокровенных молитвах, о ее жизни наша программа.
Все выпуски программы Места и люди
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.