Первый санаторий в регионе Кавказских Минеральных Вод появился в Ессентуках в 1902 году. Здравницу построил московский доктор Михаил Зернов. Средства на создание санатория он собирал лично. А сбор пожертвований начал с себя, вложив тысячу рублей в дело помощи малоимущим больным.
Михаил Степанович родился в семье протоиерея одной из московских церквей. Окончил медицинский факультет университета. Профессор Остроумов, под началом которого Зернов начал свою профессиональную деятельность, первым в России стал практиковать методы лечения электротоком, массажем и водными процедурами. Зёрнов, глядя на своего учителя, и сам сконструировал аппарат для электромассажа. А побывав в Париже у профессора Шарко, Михаил Степанович привёз его лечебный душ в Россию. В конце 19-ого века европейские бальнеологические курорты пользовались огромной популярностью, российские же были абсолютно неблагоустроены. Зёрнов в должности консультанта взялся за их преобразование.
Санаторий на пятьсот мест в Ессентуках строили всего два года. Благодаря напору и решительности Михаила Степановича в курортной зоне появились также грязелечебницы, электросветовой и тепловой институты с самой современной техникой: рентгеновскими аппаратами, электрокардиографами, разными типами электромассажа. Небогатых пациентов здесь лечили бесплатно. «Какой Божий рай открыл нам Зёрнов», - писали те, кому посчастливилось съездить в Ессентуки.
Едва открылся санаторий, как в России появилась новая форма благотворительности. Богатые люди выкупали там комнаты, а лечить отправляли тех, кому курорты не по карману. Первыми это сделали актёры – Мария Савина и Владимир Давыдов. Их поддержал писатель Короленко. А потом и организации: страховые общества, казначейства, общества железных дорог. Один только Московский Художественный театр сразу выкупил двенадцать комнат.
Михаил Степанович был счастлив таким положением дел. Сбылась его заветная мечта: он сумел сделать курорт доступным для всех людей, невзирая на класс, к которому они принадлежали. Зернов приезжал в Ессентуки летом, но эти приезды были совсем непохожи на отпуск. Михаил Степанович не знал, что такое выходные, он принимал больных и в санатории, и в своём доме. Доктору помогала жена, она взяла на себя всю хозяйственную работу в здравнице и поддерживала благотворительную деятельность супруга.
Зёрнов двадцать лет возглавлял Арбатское попечительство о бедных. И был одним из создателей Общества Московского научного института. Оно помогало учёным и профессорам, уволенным из университета, сохранить себя в профессии и заниматься исследовательской деятельностью.
После революции семья Зерновых покинула Москву и перебралась в Ессентуки. Потом, спасаясь от красного террора, Зёрновы уехали в Белград. Михаил Степанович и в эмиграции не сидел без дела. В Королевстве сербов, хорватов и словенцев хватало курортов, Зернов устроился на один из них – он назывался Вранска Баня, в рекордно короткие сроки реорганизовал его работу и стал самым известным русским врачом Королевства.
Решив никогда не возвращаться в Россию, Зёрновы окончательно осели во Франции. Михаил Степанович практиковал: вёл приём в амбулатории при Сергиевском подворье в Париже и всеми силами помогал соотечественникам. Зернов включился в работу Московского землячества и вскоре возглавил его. За 10 лет пребывания Михаила Степановича на этом посту русские эмигранты получили триста тысяч франков. Доктор разработал систему пособий, пенсий и ссуд, основал именные стипендии в память выдающихся русских ученых и писателей, создал Фонд в честь 175-летия Московского университета.
Михаил Степанович умер глубоким стариком за год до начала Второй Мировой войны. Проститься с ним на Мёдонское кладбище Парижа пришли тысячи эмигрантов, которым доктор Зернов помог выжить на чужбине.
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.